Таинства Церкви. Беседа с игуменией Магдалиной (Чекулаевой)

Мы продолжаем беседу с игуменией Магдалиной, настоятельницей женского Никитского монастыря, который находится в городе Кашира. Сегодня мы будем говорить о блаженной старице схимонахине Ольге (Ложкиной).

– Хочу показать телезрителям недавно изданную книгу, которая называется «Схимонахиня Ольга (Ложкина)». Знаете, я услышала об Ольге (Ложкиной) очень давно, более двадцати лет назад. Мы с единомышленницами тогда начинали заниматься восстановлением почитания великой княгини Евфросинии Московской, супруги Дмитрия Донского, которая построила Вознесенский монастырь в Московском Кремле. Она приняла постриг незадолго перед своей кончиной. По сути, она была правой рукой Дмитрия Донского и положила всю свою жизнь, не побоюсь высказаться высокопарно, на алтарь служения своему Отечеству. Совершенно удивительная святая!

Так вот, мы проводили одну из встреч, посвященную Евфросинии Московской, собирали о ней материалы, сведения. На встречу пришел Александр Трофимов, известный писатель (у него есть замечательные книги, посвященные женскому служению), который сказал, что была такая старица Ольга (Ложкина), которая пророчествовала, что возрождение России начнется с возрождения имени Евфросинии Московской... Раньше Евфросинию Московскую почитали и в Москве, и в России, а потом произошли знаменитые печальные события семнадцатого года, когда и монастырь снесли, и имя ее постарались вычеркнуть из исторической памяти.

Имя Ольги (Ложкиной) нас тогда тронуло, и мы начали заниматься и этой старицей. Мне посчастливилось даже снять фильм о ней. Это было, конечно, удивительное соприкосновение с живой историей. По сути, она наша современница, и многие москвичи помнят ее до сих пор, потому что, в общем-то, она жила совсем недавно. Давайте вспомним об этой замечательной женщине, удивительной схимонахине Ольге (Ложкиной).

– Я о ней ничего не знала, пока не попала в Никитский монастырь. После открытия нашего монастыря ко мне пришли прихожане и сказали: «Матушка, скоро день памяти матушки Ольги, мы поедем к ней на могилку?» Я первый раз тогда услышала это имя и спросила, кто она. Мне принесли книгу Александра Трофимова «И свет во тьме светит...» Эта книга в Кашире довольно популярна; поскольку матушка была из Каширского монастыря, ее знают многие.

Когда мы поехали в первый раз на ее могилку, произошла очень теплая встреча (не побоюсь так выразиться) с матушкой. Была зима, пасмурный и холодный день. Мы заказали микроавтобус и с сестрами и прихожанами поехали. Приехали на кладбище и стали служить на могилке панихиду (с нами ездил священник). На тот момент одну из сестер я назначила регентом, а она сокрушалась: «Матушка, я не умею. Это такой крест. У меня ничего не получится». Поскольку у матушки Ольги главное послушание в монастыре было именно певческое, я сказала сестре, чтобы она ей помолилась. Во время панихиды тучи над нами вдруг разошлись, выглянуло солнце и большими хлопьями западали снежинки. И все, кто приехал, ощутили какую-то теплоту, стало радостно на душе и спокойно. Потом эта сестра мне рассказывала, что у нее поменялось отношение к регентскому служению, у нее все стало получаться с Божьей помощью. По молитвам матушки теперь у нас есть свой регент.

Это было первое соприкосновение со святостью матушки. Естественно, нам хотелось больше узнать о ней. Все, что на тот момент имелось, это были воспоминания ее келейницы, духовных чад. Огромная благодарность Александру Трофимову за его труд. Как он рассказывал, в дни памяти матушки Ольги, когда собирались ее духовные чада, он с жаждой выспрашивал и выслушивал все воспоминания и записывал их буквально на салфетках или на спичечном коробке. Все это он бережно собирал, потом в какой-то момент суммировал и издал книгу. Это, собственно, то, что до нас дошло, потому что многие свидетели ее святой жизни уже почили.

Чтобы узнать о матушке Ольге подробнее, восстановить хронологию ее жизни, как начинался ее путь, мы с моей помощницей объехали всех, кого можно, делали запросы в архивы. С Божьей помощью нам удалось выстроить хронологию жизни матушки Ольги. Смотришь на ее жизнь и понимаешь, что не каждый может такое понести. По-человечески не вмещаешь ее подвиг, служение, тот жизненный путь, каким она шла.

– Мы закончили прошлую программу на том, что монастырь в 1923 году закрылся. И матушка в монастыре уже была.

– Во-первых, матушка воспитывалась в большой благочестивой семье. Родители у нее были очень благочестивые. С благословения и разрешения родителей она поступила в наш монастырь, будучи 20-летней девушкой. С ее стороны это было осознанное, осмысленное вступление на этот путь.

Хочу подчеркнуть, что духовное становление матушки происходило при окормлении Оптинских старцев. Было глубокое внутреннее делание, непрестанная молитва. Матушка подвизалась при монастыре 28 лет, для монашеского пути это много.

В 1923 году после революции монастырь закрылся, и всех насельниц выгнали. Когда закрывали монастырь, творилось такое бесчинство по отношению к святыням! Будучи благочестивой, матушка не смогла на это смотреть и кинулась защищать святыни, за что была так сильно избита, что ее выхаживали сестры-монахини; она была на грани между жизнью и смертью. Этот ее поступок говорит о многом: она настолько любила Бога, что о себе нисколько не подумала.

Далее у матушки была скитальческая жизнь...

– Она была на тот момент монахиней?

– Она уже приняла монашество с именем Моисея. Так вот, после закрытия монастыря она скиталась, жила то у родственников, то у благочестивых жителей Каширы. Далее Господь привел ее в Москву. Какое-то время она жила при Преображенском храме в селе Руново Каширского района, в колокольне у нее была маленькая келья. Прихожане этого храма рассказывали, что один прихожанин очень почитал матушку Ольгу, был ее верным духовным чадом и много рассказывал о ее жизни в Руново. И в этой книге мы все изложили.

Матушка поселилась в Москве у дальнего родственника в маленькой комнатушке. Поселилась она там не одна, со своими келейницами-монахинями. И начался ее подвиг блаженной. На тот момент, в советский период, как еще можно было говорить о Боге, нести христианство? Это было прикровенное делание. С любовью, кротостью, монашеским терпением матушка претерпевала поношение, бесчестие. Не раз она была помещена соседями в психиатрическую больницу...

– Они мечтали заполучить ее несчастную комнатенку.

– В книге все это подробно описано. Мы нашли документы, где не подтверждено ее психическое расстройство. Врачи замечали, что, когда она пребывала в больнице, буйные больные усмирялись. Матушка туда не раз попадала и говорила, что своих надо вытаскивать. Она молилась о тех православных, кто там находился, вымаливала их. Это тоже крест, подвиг.

– Я читала в книге у Александра Трофимова, что ее поселяли именно в палаты к буйным больным; думаю, это было преднамеренно. Но утром врачи приходили, и на удивление все спокойно спали возле ее ног. Вот такая необыкновенная была сила молитвы.

– Когда мы работали над книгой, посетили ее внучатую племянницу Ольгу Дмитриевну,  побывали в ее квартире. Когда матушка Ольга приезжала помолиться в Троице-Сергиеву лавру, останавливалась у своей внучатой племянницы Ольги Дмитриевны. Так вот, с той поры в той комнате ничего не изменилось: тот же столик, диванчик. Мы сидели на этом диванчике, на котором матушка отдыхала. Со слов Ольги Дмитриевны, она каждый день утром и вечером ходила из поселка на службу, будучи уже довольно старенькой. Это было расстояние в несколько километров, и матушка ради службы преодолевала это расстояние. Когда возвращалась, она не ложилась отдыхать, а творила Иисусову молитву. Вот такое было непрестанное монашеское делание.

Когда она несла свой подвиг в Москве, она ходила по тем местам, где стояли разрушенные храмы, и подолгу молилась. То есть она очень радела о Москве, о московских святынях.

– Я думаю, что она хорошо знала историю Москвы. В те годы еще было живо среди православных почитание Евфросинии Московской. И многие помнили Вознесенский монастырь, который даже описан у Шмелева. Монастырь любили, любили монашеское пение и обязательно туда приходили к раке с мощами Евфросинии Московской.

Еще я читала (мне кажется, тоже у Александра Трофимова), что когда началась Великая Отечественная война, монахиня Ольга со своей духовной подругой ночью обошли Садовое кольцо с иконами; они шли навстречу друг другу, совершив такой крестный ход. И матушка Ольга сказала: «Мы закрыли Москву на замок, немцы туда не войдут».

– Есть такое предание. Поскольку мы собираем документы на канонизацию матушки Ольги, наша задача была достоверно написать хронологию ее жизни, опираясь на документы. Мы разговаривали с батюшками, которые служили в Москве в советский период, действительно есть такое предание, которое передается из уст в уста среди православных москвичей. Оно достаточно убедительно звучит и сохраняется.

– Думаю, ничего сверхъестественного, во что трудно поверить, в этом предании нет...

– Учитывая, как матушка радела о Москве и много ходила, полагаю, что действительно так и было.

– Матушка считала, что Москва – это оплот, средоточие духовной жизни, духовности. Она очень тепло к Москве относилась.

– Старец Амвросий Балабановский тогда постригал в монахини (женское монашество тогда было невозможно, монастырей не было); по благословению Оптинских старцев он своих духовных чад окормлял и постригал (кстати, с благословения Святейшего). Матушка Ольга как раз была пострижена в схиму старцем Амвросием Балабановским. Матушка не любила говорить про схиму, говорила, что схима – это тайна. Она несла внутренний подвиг этого глубокого делания.

– Одна схимонахиня очень давно мне сказала слова, которые я до сих пор помню: «Схима – это блаженство». Нашим светским умом это, может быть, сложно понять, но монахам, наверное, это близко.

– У нас в монастыре из четырех игумений трое приняли схиму: схиигумения Макария, схиигумения Тихона и схиигумения Серафима, которая была в ссылке после закрытия монастыря. И матушка Ольга (Ложкина) тоже схимница.

– Матушка, как Вы готовитесь к канонизации Ольги (Ложкиной)? Вы сказали, что собираете материалы. Что самое сложное?

– В принципе, книга – наш первый шаг к канонизации, дабы как можно больше людей узнали о матушке Ольге. Наша задача – распространить эту книгу по всей России, по разным митрополиям. В этом году было 50 лет со дня ее кончины, мы отслужили заупокойную литургию в кладбищенском храме, и присутствовало довольно много людей. При нас было 150 человек. И сейчас люди идут вереницей; о ней узнает все больше и больше людей, ее почитают. И слава Богу! Это один из первых шагов к канонизации, прославлению – чтобы о ней больше узнали.

Второе – сбор материалов  о чудесах. К материалам на канонизацию нужно приложить документальные свидетельства о чудесах. У нас такие есть. Будем благодарны, если кто-то откликнется, кто по молитвам матушки исцелился или совершались какие-то иные чудеса. На сайте нашего монастыря есть телефон, одна из сестер непосредственно занимается сбором такой информации. В конце книге тоже даны наши контакты.

– Вы сказали, что и сейчас тоже происходят чудеса. Расскажите нашим зрителям.

– Например, наши прихожане много лет не могли продать дачу. Однажды они со мной поделились, что им предложили купить дом, но средств у них не было – дача никак не продавалась. Они с супругом поехали к матушке Ольге на могилку помолиться, чтобы разрешился этот вопрос с жильем. Поздно вечером, когда они возвращались домой, раздался звонок, сказали, что хотят купить дачу. Когда эта прихожанка мне звонила и рассказывала все это, она пребывала немножко в шоковом состоянии от того, насколько скоро все разрешилось.

И таких свидетельств много. Матушка помогает во всех бытовых вопросах, и не только. Сестры к ней обращаются по каким-то монашеским вопросам. Она наша современница, воспитанница нашего монастыря.

– В каком году она умерла?

– В 1973 году.

– Есть очень интересный рассказ, как она ходила по улицам Москвы с большим тяжелым мешком, в котором лежали камни. Когда ее спрашивали, что она делает, она говорила, что носит грехи человеческие. Знаете, у меня ощущение, что я ее видела. Мы жили в Замоскворечье, все мое детство прошло там. И у меня смутное ощущение, что я с ней сталкивалась.

– Ничего просто так не бывает.

– То есть в монастыре вы служите ей панихиды.

– Да, в день ее памяти мы обязательно едем на ее могилку. Если в первый год мы заказывали микроавтобус, то теперь большой автобус на пятьдесят человек. Туда съезжаются наши прихожане на своем личном транспорте. В общем, ее почитают.

– Но икону пока не пишут.

– Пока нет. Надо с канонизацией решить вопрос. Мы не останавливаемся, работаем над этим.

– Матушка, когда вы издавали свою книгу, как вы общались с Александром Трофимовым? Он же был первым, кто написал о ней книгу. Он вам помогал?

– Да, мы к нему обращались, конечно. С его разрешения мы взяли из его книги воспоминания, которые были собраны его трудами, и включили их в свою книгу. Мы дружим с Александром Трофимовым, общаемся.

– Наверняка наших зрителей заинтересует ваш монастырь, кто-то захочет приехать. Как лучше добраться до монастыря?

– Добраться просто: из Москвы с Павелецкого вокзала на электричке до города Каширы.

– Сколько у вас в монастыре насельниц? Чем вы живете? Есть ли у вас пасека, коровки? Что у вас интересного?

– В этом году 21 июля будет четыре года с момента восстановления обители. За это время с Божьей помощью мы немножко развиваемся, сестры прибывают. Поскольку сестрам жить негде, мы строим с Божьей помощью на пожертвования большой корпус. Сестер на данный момент девять (со мной десять), половина из них медиков, половина педагогов. Поэтому у нас большая воскресная школа, мы занимаемся педагогической деятельностью. Когда владыка назначал меня на игуменство, в своей проповеди подчеркнул, что это поле для занятий с детьми.

Когда стоишь у истоков возрождения монастыря, ты должен задать какой-то устав, тон, который будет развиваться дальше. Это очень ответственно. И начинать надо с молитвы, как сказал мне духовник. У нас каждый день утром и вечером проходят службы. И мне пришла мысль, чтобы возрождался монастырь, надо каждое воскресенье, чередуя, читать акафист великомученику Никите и акафист Божией Матери «Скоропослушница».

Образ Божией Матери «Скоропослушница» – наш почитаемый образ, который был принесен при матушке Макарии. К этому образу стекалось много людей. Это чудотворный образ, перед которым не прекращалась молитва. Когда монастырь открылся, на второй день к нам приехала матушка Агния и сказала: «Ваша икона «Скоропослушница» у нас, мы готовы ее вернуть». Это была воля Божия, Сама Царица Небесная берет под Свое покровительство нашу обитель, возвращается в наш монастырь. Значит, все будет хорошо.

Так вот, мне пришла мысль, что нужно сугубо молиться великомученику Никите и Божией Матери перед образом «Скоропослушница». Каково же было мое удивление, когда, работая над книгой, мы нашли в архивах, что такой устав был и раньше, и это не мною придумано.

Сейчас у нас такое монашеское правило: в 6 часов полунощница, потом утренняя молитва, три канона и акафист Божией Матери. Дальше – Часы и литургия. Это обязательно. Около 10 часов утра все это заканчивается, и сестры идут на послушания. Вечером после службы в 8 часов у нас крестный ход, вечерние молитвы и чин прощения. Чин прощения я взяла из своей монашеской практики, но оказалось, это тоже исторически было в нашем монастыре...

– Все не случайно. В духовной жизни случайностей не бывает.

– Абсолютно. И ты просто продолжаешь что-то делать в истории большого монастыря...

– Сердечно Вас благодарю! Замечательная беседа! Помоги вам Господи в ваших трудах при монастыре и в благородном деле прославления блаженной старицы схимонахини Ольги (Ложкиной).

Автор и ведущая программы Любовь Акелина

Записала Нина Кирсанова