Таинства Церкви. Беседа с игуменьей Агнией (Судариковой)

– Сегодня мы продолжаем рассказывать вам об удивительно красивом Белопесоцком Свято-Троицком женском монастыре. Монастырь находится в городе Ступино. Он расположен в совершенно изумительных живописнейших местах Подмосковья. Приглашаю всех вас, братья и сестры. Это не так далеко от Москвы.

Время сейчас изумительное, за границу мы практически не ездим. Это возможность узнать больше о нашей истории, посмотреть наши монастыри, замечательную архитектуру, соприкоснуться с красотой Божьего мира.

Матушка Агния продолжает нам рассказывать о Белопесоцком женском монастыре. Я всегда радуюсь, приезжая в монастыри. Действительно, монастыри – это русская история. Нашу русскую историю можно изучать по истории монастырей. Как было бы славно ввести в школе курс «История русских монастырей».

– Это было бы замечательно.

– И историю наши дети узнали бы как живую.

– Это было бы еще и интересно для них.

– Конечно, это было бы интереснее. Потому что соприкоснуться с реальными людьми всегда интереснее. Тот же Дмитрий Донской – он здесь был. Для нас пока наши герои – это нечто застывшее. А Дмитрий Донской в девять лет стал великим князем. С двенадцати лет он уже совершал походы. Когда он подошел к Куликовской битве, ему было тридцать лет, он был молодым человеком, как и все его окружение, и его супруга – Евдокия Московская. Они строили храмы, монастыри. Это замечательно. Пока у нас очень сухо преподают русскую историю, в основном это цифры, даты, сражения.

– Да, надо уметь заинтересовать детей.

– А здесь же и великолепная архитектура. Что видит современный человек, особенно живущий в спальном районе, выходя на улицу?

– Дороги, машины.

– Абсолютно одинаковые здания. Но сейчас хотя бы чем-то друг от друга отличающиеся. Начинают строить храм в этом спальном районе – и строят архитектурное чудо, красоту. Человек выходит – и наконец-то видит красоту. А мы должны жить все-таки в красоте. Он входит в храм, там замечательная мелодика, песнопения, совершенно чудный церковнославянский язык, на котором не написано ни одного дурного произведения. Красивые облачения священников, иконы…

– А главное – духовное обогащение. Это то, чего многим сейчас не хватает.

– Да. И как раз монастыри, храмы, службы – это удивительная гармония духовного, душевного и телесного. Вот такое триединство. Мы же получаем какое-то душевное удовольствие, правда?

– Конечно.

– Духовное, конечно, прежде всего. Но и душевное тоже.

– Все наши чувства в этом участвуют.

– Конечно. Мы слушаем пение. И мы стараемся как-то красиво одеться в храм.

– Да, должным образом.

– И продумать, как соответствовать этой красоте. Как было бы хорошо ввести такой предмет, но только кто будет его преподавать? А так было бы очень славно, мне кажется. Не просто история, а русская история в истории русских храмов и монастырей.

– Да, тем более для молодежи сейчас это очень актуально. Потому что заинтересовать чем-то другим, кроме того, чем они сами интересуются, сейчас сложно. Надо уметь найти какой-то подход, проявить любовь прежде всего. Потому что дети в любом возрасте всегда имеют потребность в любви. И можно с любовью заинтересовать их православной верой в какой-то исторической сфере (монастыри, храмы)…

– Хотя бы в общеобразовательном плане. Потому что архитектура храмов – это история развития русской архитектуры.

– Для этого нужна какая-то программа, я думаю.

– Конечно, мы же знаем псковско-новгородский, владимирский, ярославский, московский стиль. Потом пошло барокко, имперский стиль. То есть это просто даже для общего развития важно. Потому что человек этого нигде не получит, а так он даже узнает, что, оказывается, такая архитектура есть. Все в ней не просто так. И модерн русский был. Мы знаем Серебряный век, конец XIX – начало XX века. Знаменитое Абрамцево – это русский модерн, там очень красивый храм. Это же еще и культура.

– Конечно, а еще было бы лучше и паломничества совершать...

– Отличная идея.

– Представляете, сколько будет у детей эмоций, впечатлений! Одно дело рассказать… Потому что любому ребенку тяжело быть усидчивым на уроках. А вот выехать на место, о котором тебе рассказали, – это совсем другое. Другие возможности.

– Да тут и героическая наша история. Мы с Вами говорили, что здесь Дмитрий Донской шел со своим войском.

– Тоже можно, как говорится, пощупать все руками и увидеть своими глазами.

– Вот и я об этом думаю. Во всяком случае, надо высказать мысль, потому что бывает так, что слово материализуется. Кто-то говорил: бойтесь своих мыслей, они иногда сбываются. Но мы были бы счастливы, если бы наши мысли сбылись и в действительности это произошло.

В прошлой программе мы с Вами подошли к 1918 году. Тяжелейшее время для Русской Церкви, даже губительное, где-то – очистительное. Мы это тоже понимаем. И мы получили огромное количество русских святых, какого не было до 1918 года. Русских святых было не так много, особенно женщин (по-моему, всего семь их было).

– А сейчас сколько канонизировано…

– Я думаю, это время настигло и ваш Белопесоцкий монастырь. Что здесь было в 1918 году?

– Монастырь официально закрыли, как я уже говорила. Сделали здесь музей, но службы все равно продолжались.

– А каким же образом? Разрешили?

– Нет, не разрешили. Тайно проводились. Такой был ревностный дух у последних монахов, у их игумена Павла. Но так случилось, что и последних монахов расстреляли возле монастырской стены. К сожалению, их имена неизвестны.

Монастырь был небольшой, монахов было человек пятьдесят, не больше. Сколько было на тот момент – мы не знаем. Место расстрела – возле стены при входе в монастырь. Там установлена Голгофа с крестом (тридцать лет назад ее установили). И люди тоже почитают это место.

– То есть здесь было их захоронение?

– Захоронение, возможно, было на монастырском кладбище. Потому что оно было достаточно большим, не только в том месте, которое ему исторически было определено, но по всей территории монастыря было много захоронений.

– А точно неизвестно, по какой причине расстреляли монахов? Должна была быть какая-то формулировка.

– Точно неизвестно, но это была борьба против Церкви, православия, как и везде в те времена. Про Бутовский полигон Вы знаете.

– На Бутовский полигон, я думаю, надо съездить каждому русскому человеку, чтобы мы не забывали свое прошлое. То есть в 1918 году обитель закрывается, расстреляны монахи, но службы тем не менее каким-то чудом идут.

– До 1933 года здесь совершались службы.

– А что происходит с монастырем в это время?

– Вначале тут был музей, а потом все больше и больше монастырь приходил в запустение. Здесь уже организовывались то пионерские лагеря, то какие-то склады в Троицком соборе. Потом уже, в 1965 году, здесь была автоколонна. Даже тюрьма была. В Троицком соборе держали заключенных какое-то время. Было разностороннее использование монастыря; плюс рабочие здесь жили, квартиры были в советские времена.

– А во время войны, наверное, здесь был госпиталь. Обычно во время войны многие монастыри приспосабливали под госпитали.

– Во время войны монастырь опять явился форпостом южных границ. Здесь стояли пушки генерала Белова – знаменитые «катюши», которые не дали фашистам перейти через Оку. По южным углам монастыря у нас до сих пор стоят башни-доты, их можно даже посмотреть. Еще на поле пара дотов стоит. Поэтому монастырь всегда был стратегически важным объектом.

– Вы отмечаете 525 лет монастырю в этом году. Наверняка тогда уже были монастырские святыни (их просто не могло не быть). Какие здесь были святыни и какова их судьба?

– Самая главная святыня монастыря – это икона Божией Матери «Утоли моя печали», которая была прославлена еще в 1871 году. В окрестностях была эпидемия холеры, и монахи решили пройти крестным ходом по селам и деревням с этой иконой ради помощи болящим. Видимо, она уже почиталась в то время, и люди к ней приходили. После этого прекратилась эпидемия холеры. Старые люди, которым рассказывали об этом бабушки, вспоминали, как икону заносили в каждый дом, служили молебен, как она переливалась камнями. Икона имела серебряный оклад (тогда еще позолоченный), была значимой по своему виду.

После закрытия монастыря, когда он разорялся, эту икону сохранили верующие. А потом ее передали в местный храм Тихвинской иконы Божией Матери (он находится в четырех километрах от нашей обители).

– Это место, откуда у вас ходит детский крестный ход.

– Да, об этом сейчас тоже расскажу. Она там хранилась 79 лет. И когда уже меня сюда назначили, у меня было желание передать эту икону монастырю, но я не знала, как это сделать. Потому что документального подтверждения, что это наша святыня, не было. Тогда я начала ездить по домам местных жителей, уже престарелых, которые помнили рассказы своих бабушек об исцелении от холеры, что это икона нашего Белопесоцкого монастыря.

То есть я собирала такие письменные свидетельства, отправила их потом митрополиту Ювеналию. И он своим благословением разрешил перенести эту икону в наш монастырь. И в 2012 году торжественным крестным ходом, несмотря на мороз в 25 градусов, в день празднования этой иконы, 7 февраля, ее перевезли в монастырь (мы, конечно, не несли икону по морозу, а перевезли на транспорте). Для Тихвинского храма, конечно, это было болезненно, потому что люди к ней привыкли. А для нас возвращение иконы – это радость.

– Представляю, какая это была радость. Икона вернулась на свое место.

– Она вернулась и сейчас находится в том состоянии, в котором ее привезли. То есть мы ее не реставрировали, потому что у нас есть какой-то трепет перед тем давним временем. Видно, что она потрескавшаяся, потемневшая. Но хочется почему-то ее сохранить такой. Может быть, со временем отреставрируем ее.

– Но Вы тоже совершили некий духовный подвиг: вернули икону «Скоропослушница» в Никитский монастырь. Когда мы с матушкой Магдалиной говорили об этом, я сказала, что не представляю, как матушка Агния вернула икону добровольно. Я так поняла, что Вы сами это предложили монастырю?

– Конечно.

– Вообще это невиданный случай. Потому что храмы и монастыри неохотно расстаются со святынями. Бьются до последнего, что называется.

– Для меня тогда это была параллель с тем, как я возвращала икону Божией Матери «Утоли моя печали». Для меня тогда это было важно. Так и для матушки Магдалины, я думаю, это тоже было важно. Тем более известно, что икона «Скоропослушница» была святыней Никитского монастыря.

В 1993 году к Свято-Троицкому Белопесоцкому монастырю было приписано подворье – Троицкий храм села Головачево. И там хранилась эта икона «Скоропослушница». Первая игумения перевезла ее сюда, в монастырь, с тех пор она была здесь, и все знали, что это икона Никитского монастыря. Даже по фотографиям можно было определить, что это она. Так должно было быть. Я вернула икону на ее историческое место для укрепления сестер, матушки. Ведь когда монастырь восстанавливается, очень важно, чтобы была своя святыня.

– Вы упомянули о детском крестном ходе и обещали нам рассказать, что это такое, что за новшество у вас. И почему он детский?

– Этот детский крестный ход организовал еще отец Сергий Себелев, когда был настоятелем Тихвинского храма, находящегося неподалеку от нашего монастыря, в селе Среднее. В день памяти преподобного Сергия, 18 июля, собирались дети воскресных школ и крестным ходом, с иконой, хоругвями, песнопениями, со священниками и родителями шли сюда, к нам, в Белопесоцкий монастырь, потому что у нас был престольный праздник преподобного Сергия. Здесь служили молебен, и мы готовили для них угощение.

Так и в этом году они совершили крестный ход в день памяти преподобного Сергия, их было около двухсот человек. Мы встретили их колокольным звоном, тоже с хоругвями. Для них, конечно, это очень значимо – для всех детей и взрослых.

– Идти пять километров. Все выдержали?

– Да, они шли в этот раз через лес, через сосновый бор по песочку, потому что у нас кругом пески.

– Дождик накрапывал в этот день.

– Дождя пока не было. Господь им дал такое время, чтобы они успели прийти, и потом пошел ливень. Там же шли люди с младенцами. Если бы их накрыл дождь, я не знаю, куда бы они побежали. Но по их вере Господь все управил. Послужили молебен преподобному Сергию на подъеме. Батюшка сказал слово, я сказала слово. Потом угостили их пирожками, монастырским квасом, мороженым. Все были счастливы.

– Это вот та самая любовь, о которой Вы говорите.

– Она необходима, без нее ничего не сделаешь.

– А сейчас, к сожалению, и родители скудеют любовью, и дети скудеют любовью к родителям.

– Надо учиться ценить друг друга. Потому что любой человек, какими бы негативными качествами он ни обладал, – все равно образ Божий. Почему мы живем вместе? Мы должны помогать друг другу.

– Тяжело, наверное, было восстанавливать монастырь. Вам его передали, он из мужского стал женским. Как всегда, руины же вам достались.

– Восстанавливали его еще до меня. А если рассматривать его историю, то уже в 1988 году сюда пришли добровольно студенты – педагоги-психологи, которые ревностно начали восстанавливать монастырь. Потом уже к ним присоединились студенты- архитекторы, которые обучались тому, как правильно все делать. И они восстановили две трети монастыря, возводили белокаменные недостающие своды.

У меня есть отдельная история про них, с фотографиями. Думаю, все-таки надо издать про них книгу. Потому что это очень большой добровольный вклад в развитие монастыря. Они восстанавливали его как древний памятник архитектуры. Даже не по своей вере, а просто по энтузиазму.

– Я и говорю, что наши монастыри – это некое соединение многих вещей. Даже светский неверующий человек найдет для себя много интересного хотя бы с архитектурной точки зрения. А кто любит живопись, просто глядя на иконы, поймет, как это ценно. Всех Господь покрывает. Приходите, просто окунитесь в эту красоту, пусть для вас светскую, но красоту.

– Да, места здесь действительно не просто так выбраны преподобным игуменом Владимиром.

– Конечно. И места, и архитектура, и иконы. Но Вы уже продолжили восстановление?

–  Я пришла, можно сказать, на готовое. Надо было восстанавливать уже монашество. Сестер было двое. И надо было продолжать, как-то возрождать монашеский дух. Потому что больше было здесь приходского. Хотя люди, жители Ступино и окрестных деревень, очень добрые, отзывчивые, всегда стремятся помочь. И в то время, когда я сюда пришла, мне это очень помогло, потому что они не оставляли меня одну.

Я на самом деле, честно сказать, была очень потеряна, потому что была привязана к Введенскому Владычному монастырю, в котором провела одиннадцать лет. Я думала, что так будет и дальше, а Господь иначе благословил. И мне, как молодой монахине, не умеющей управлять, было сложно. Потому что монашеские навыки послушания и молитвы приобретались в монастыре, а вот управлению надо было уже учиться здесь.

– По месту служения, что называется.

– Ну, ничего. Потихонечку Господь все поставил на свои места, пришли сестры. Сейчас у нас, правда, немного людей, но в общей сложности человек пятнадцать живут. Монастырь на самом деле небольшой. И помещений для жилья не так много. Одна келейная совсем разрушена, там просто руины. Очень тяжело добиваться, чтобы выделили средства на ее ремонт. Но я думаю, что надо тоже к этому приложить усилия, и будет все на своих местах.

– С Божией помощью все потихоньку устроится. Вам удалось главное: во-первых, вернули икону, а во-вторых, прославлен преподобный Владимир Белопесоцкий.

– Да, он прославлен еще в 1998 году по ходатайству митрополита Ювеналия как местночтимый святой. Ему были написаны тропарь, кондак, сейчас уже написана служба, акафист, официально утверждены Священным Синодом.

– Но место его погребения вы не нашли?

– Мы не пытались. Преподобный Владимир был погребен под Троицким собором, на его паперти.

– То есть он лежит под спудом.

– Да, скорее всего, где-то в алтарной части. Может быть, если будет благословение, обретутся его мощи. А сейчас на территории монастыря установлена часовня как условное обозначение места его погребения для совершения молебнов, молитвы преподобному.

– Я знаю, у вас в планах обустройство трапезной. Это немаловажно для паломников, которые прибывают. Потому что после службы, естественно, хочется разделить радость трапезы со своими близкими, с которыми приехали.

– Сейчас мы пока печем и продаем свои пирожки, квас. Но это выглядит буквально так: из храма все выходят с пирожком и квасом. А сейчас мы в одном из помещений монастыря (оно тогда называлось «Каретный корпус»), которое у нас не использовалось, решили сделать небольшое кафе. Чтобы там можно было хотя бы чай, кофе выпить с тем же пирожком, чтобы паломничествующих людей как-то поддержать.

– Два практических вопроса. Если у человека нет автомобиля, может ли он добраться до вас общественным транспортом?

– Да, конечно. С Павелецкого вокзала ходят электрички до станции Белопесоцкая или Акри. От станции Акри пойдет автобус №1 до Белопесоцкого монастыря, а от Белопесоцкой станции надо пройти пешком до основной дороги.

– Это недалеко?

– Километра четыре. Кто-то любит ходить пешком.

– Да, есть такие, особенно сейчас, летом.

– Я думаю, что если есть желание, то не страшно проделать такой путь. Даже в удовольствие.

– Вы сказали, что мало помещений в монастыре, к сожалению. В некоторых монастырях имеются гостиницы для паломников. У вас пока нет?

– У нас есть гостиница для трудниц, рассчитана человек на десять.

– То есть можно приехать и потрудиться?

– Да, можно приехать, потрудиться. У нас так приезжают люди, живут, паломничают, помогают своим посильным трудом.

– Что для этого нужно? Кого принимаете? В основном женщины-трудницы приезжают?

– Да. Желательно заранее позвонить, чтобы были места для проживания. Для женщин самое главное требование – быть православным верующим человеком. Даже бывает, что приезжают люди, просто интересующиеся красотой монастыря. Нужно иметь с собой какую-то рабочую одежду, потому что здесь есть труды, которые придется понести (конечно, по силам).

– Но они всегда очень благодатные. Я приглашаю всех сюда приехать и посмотреть, если кто-то в силах – потрудиться и помочь. Это всегда замечательно – помочь монастырю. Можно приехать с детишками, кафе скоро откроется.

– И на юбилей можно приехать. 28 июля всех ждем.

– Я думаю, и не только на юбилей, а вообще приехать и посетить эти места.

– Да, просто ощутить эту благодать тишины. Потому что у нас монастырь отличается тишиной. Несмотря на людей, которые здесь пребывают, и паломнические группы, тишина всегда остается.

– Сердечно Вас благодарю. Помощи Божией! И, конечно, завершить то, что наметили. Я понимаю, что это тяжело.

– Но с Божией помощью получится.

Автор и ведущая программы Любовь Акелина
Записала Елена Кузоро