Вторая половина. Матушка Ирина Мехоношина

 День и ночь, черное и белое, свет и тьма – это линии нашей жизни. Если они идут параллельно, слава Богу. Но так бывает нечасто. Как правило, они переплетаются, пересекаются, встречаются в точке боли душевной и физической. Но и это промыслительно. Только пройдя через боль, только осознав, зачем ее посылает любящий Отец, мы сможем понять: все в этой жизни не зря.

Поселок городского типа Свободный – территория закрытая, несмотря на название. Впрочем, его закрытость – во имя нашей безопасности. Здесь, недалеко от Нижнего Тагила Свердловской области, – место дислокации 42-й Тагильской ракетной дивизии. Храм во имя святого благоверного князя Димитрия Донского – первый и единственный православный храм в Свободном. В советские времена в этом здании размещался банк, лимонадный цех. Во время перестройки его передали Церкви. Пятнадцать лет назад в обновленные стены пришла новая жизнь с молитвой, верой и упованием на небесное заступничество воинов Христовых.

Протоиерей Александр Мехоношин, настоятель храма святого благоверного князя Димитрия Донского (ЗАТО Свободный, Свердловская область):

– Димитрий Донской и преподобная Евфросиния Московская кроме того, что разбили Мамая на Куликовом поле и построили Москву, еще воспитали двенадцать детей. Я считаю, что это пример семейной жизни.

Матушка Ирина Мехоношина:

– На этой иконе не было видно ничего, она была как сине-серая доска. И в день иконы Божией Матери «Знамение» у нас стали мироточить иконы Ксении Петербургской, а та икона просто стояла рядом (мы не знали, куда ее повесить, потому что она была вся темная) – и на ней все проявилось самостоятельно. Вот такое чудо, которое бывало в двадцатых годах прошлого столетия. Но вот это случилось на наших глазах.

Пожертвованный храму образ Великого Архиерея просветлел в 2002 году, в праздник иконы Божией Матери «Знамение». В тот же день появилось миро на образе Ксении Петербургской.

Матушка Ирина Мехоношина:

– Она ведь – угодница Божия, помогающая в строительстве храмов.

Духовный мир даже не где-то рядом, мы погружены в него – уверена матушка Ирина. Нас видят, слышат, понимают, посылают видимые знаки поддержки.

Матушка Ирина Мехоношина:

– Икона была вся в каплях миро. Знаете, такие крупные капли, как роса, а вокруг все сухо. Я никому не показала. Думала, скажут: «Они тут все такие святые, что ли, что икона мироточит?» Вот сейчас я анализирую: наверное, это Господь меня укреплял. Я реально чувствовала, что Господь нам столько дал, такую благодать! Я была безмерно Ему благодарна. Я поняла, что Он нас просто укрепляет перед какими-то испытаниями.

Жизнь семьи Мехоношиных – это более чем сорокалетний опыт любви, служения, преодоления испытаний. А по факту – опыт становления и укрепления в вере.

Они оба родились в Нижнем Тагиле, вместе учились в старших классах. Александр пришел в девятый класс из другой школы и сразу проявил характер – попросил соседку Ирины по парте освободить это место для него. Как говорится: пришел, увидел, победил.

Матушка Ирина Мехоношина:

– Он был даже не то что просто красивый; он был очень модный, стильный (свекровь у меня  швея...). У него были брюки клеш, серый пиджак в клеточку, длинные волосы, как тогда у группы «Битлз».

После школы Ирина поступила в Уральский политехнический институт, Александр – в Пермское высшее военно-командное училище ракетных войск стратегического назначения. Память о пяти годах разлуки – в семейном архиве: сотни пламенных писем друг другу и стихи курсанта-первокурсника.

Матушка Ирина Мехоношина:

Может, в жизни мы не будем вместе,

Может, встретишь ты судьбу свою...

Это станет сладко-грустной вестью.

Стиснув зубы, я скажу: «Люблю!»

Ну а если меня ты дождешься

И купаться мы будем в цветах,

Вот тогда я, заплакав от счастья,

Понесу тебя в жизнь на руках.

В их жизненном багаже – почти двадцать лет будней и праздников офицерской семьи, рождение сына Ильи, дочери Яны, совместные путешествия. После службы в Поволжье и Москве – долгожданное возвращение в любимый Нижний Тагил, где майор Александр Мехоношин служил начальником штаба одной из войсковых частей ракетной дивизии.

Ирине было за тридцать, когда она по просьбе мамы мужа, крещенного в детстве, крестилась сама и крестила детей. О том, что это не просто дань моде, заставила задуматься незнакомая бабушка-прихожанка.

Матушка Ирина Мехоношина:

– «Как приятно смотреть, что мама с детьми – в храме. Теперь вам надо еще причащаться». Я думаю: а что такое «причащаться»? Даже не знала этого, и меня заинтересовало, что надо причащаться.

Вскоре была очередная семейная поездка в подмосковный санаторий и ситуация, совершившая переворот в сознании.

Матушка Ирина Мехоношина:

– Я же ничего не понимала! Нас крестили, я благополучно сложила крестики в кошелек (сейчас вспоминаю это, и мне, конечно, смешно)… Когда мы подъезжали к Марфинскому санаторию (это современнейший санаторий, построенный нашими совместно с чехами), у меня в автобусе украли кошелек. Там денег не было, там были крестики. Для меня это был такой удар! Был шок.

Вот тогда молодая женщина почувствовала потребность пойти в церковь и попросить прощения. И тогда узнала, в чем сила и благодать исповеди и причастия. Ее неофитство проходило бурно.

Матушка Ирина Мехоношина:

– А я же активистка по натуре... Я начала мужа с комсомольским задором призывать: «Пойдем исповедоваться! Пойдем исповедоваться!» А он мне говорил: «Я не считаю себя грешным». И когда сейчас я это ему рассказываю, он удивляется: «Это я так говорил?»

Ведь чем ближе человек к Богу, тем больше грехов он видит в себе.

Ирина молилась, чтобы Господь привел к Себе ее мужа, и поняла, что молитвы слышат, когда любимый по собственной воле впервые пришел к исповеди; когда решил помочь восстановлению храма, в попечительский совет которого уже входила его жена; когда он, один из лучших офицеров, после увольнения из армии продолжил служение в Церкви.

Протоиерей Александр Мехоношин:

– Мне кажется, это самое естественное. А куда еще уходить после службы? Вот сейчас у нас был сбор военного духовенства (было десять лет с воссоздания этого института – военного духовенства). Там, наверное, большинство священников именно из бывшего офицерского корпуса.

В новом статусе у матушки Ирины проявились все таланты, данные ей Господом. Не зная ни одной ноты, она стала петь на клиросе благодаря природному музыкальному слуху и голосу. И не просто петь, а руководить церковным хором.

Не имея педагогического образования, матушка Ирина возглавила воскресную школу и начала вести «Закон Божий». Много читала, с профессионалами изучала методику преподавания, со временем разработала собственный цикл «Уроки добра», с которым стала желанным гостем в учебных заведениях.

Матушка Ирина Мехоношина:

– Мне пришлось самой учиться и учить детей. Я помню, тогда (в 2010 году) в стране был объявлен год учителя, и наши муниципальные власти предложили мне участвовать в этом конкурсе. Я приезжаю к маме, говорю: «Мне предлагают участвовать в этом конкурсе, но я не смогу, я не буду». Она мне сказала такую фразу: «Ты как раз сможешь и должна».

В том конкурсе матушка Ирина получила звание «Лучший учитель года» в номинации «Сердце отдаю детям».

Отдавать сердце детям... Для матушки Ирины эти слова имеют особый смысл. Отдавать сердце – это любить, безусловно. В такой любви выросли их с отцом Александром дети – сын Илья, дочь Яна. Шесть лет назад любовь и вера родителей прошли суровое испытание: ушел из земной жизни сын Илья.

Матушка Ирина Мехоношина:

– Видимо, близость его души была настолько... У нас с ним такая была любовь! За тридцать один год его жизни он не сказал мне ни одного грубого слова. В это трудно поверить, потому что у него импульсивный характер, он – человек-праздник! Но никогда у нас не было никакого конфликта. Никогда!

Илья Мехоношин пошел по стопам отца, окончил Серпуховский военный институт ракетных войск. Служил здесь, в Тагильской дивизии.

Матушка Ирина Мехоношина:

– Мы были все вместе. Сынок уже женился, у него были две прекрасные дочки, прекрасная семья. Невестку нашу тоже зовут Яночкой, как дочку. Все было благополучно.

Все оборвалось в один миг: кровоизлияние в мозг. Илью отпевали на третий день, он совпал с Димитриевской родительской субботой и пришелся на 2 ноября – день рождения самого Ильи, на котором он мечтал собрать много родных и друзей. И собрал.

Матушка Ирина Мехоношина:

– Я, видимо, чувствовала в то время его близость и близость Бога. И в себе я чувствовала какие-то силы, мне все время шла какая-то мысль, что я должна кого-то утешать. Я как будто чувствовала, что у меня есть силы, чтобы я могла кого-то утешить и сказать правду о той жизни: что это не конец, а только переход. А потом, после сорока дней, когда его душа, видимо, поднялась куда-то, мне стало так больно! Вы не представляете. Такая была боль!

Она пробороздила сердцем дно самой глубокой в мире скорби. Несколько месяцев полной душевной темноты.

Протоиерей Александр Мехоношин:

– Мы начали молиться. Это, наверное, было время особенного молитвенного делания. Господь, наверное, нас все-таки соединял в это время именно в молитве.

В тот период матушка вновь с удивлением поняла, насколько близок духовный мир, когда в молитвенном пространстве боль постепенно начала отступать, а на ее место приходило светлое чувство, что Илья рядом.

Матушка Ирина Мехоношина:

– Душа жива. Если раньше мы теоретически знали, что есть мир иной, то теперь я знаю это на практике. Что он действительно есть и что сын наш никуда не исчез, душа его жива.

И в какой-то момент она сказала, обращаясь к душе сына: «Я больше не буду плакать. Я постараюсь снова стать той, какой ты меня знаешь и любишь». А когда матушка Ирина в Интернете увидела группу для родителей, потерявших детей, поняла, кого и как она должна утешать.

Матушка Ирина Мехоношина:

– Я стала писать о вере, о спасении, о любви. Я просто поняла, что не имею права писать скорбные посты и добивать людей, потому что многие, кто уже даже девять лет назад (восемь, десять) проводил детей, пишут только о скорби, о беспросветной тоске. Думаю: как тяжело! Я думаю, Илюша бы не хотел этого. Если наши дети у Бога, а мы хотим быть с детьми, то Бога нам не избежать. Поэтому мы тоже должны идти к Богу. Если мы пойдем к Богу, то, естественно, будем ближе к детям.

Вот тут пришел какой-то благодатный покой в душе. Он мне говорит о том, что это единственно верный путь, по которому надо идти. Я и сейчас благодарю Бога. Многие, конечно, начинают удивляться: и сейчас еще благодарить Бога? У тебя забрали сына. Знаете, мы не всё понимаем и не всё знаем. Как муравью не объяснить устройство компьютера, так многим людям не понять тайны Божии.

Через несколько лет после ухода Илюши на нашем доме появилась надпись: «Помни, что это все не зря».

Как появились эти слова? Кто их написал? Это совершенно неважно. Важно то, что их никто не стирает, и матушка Ирина, подходя к дому, видит их перед собой каждый день.

Матушка Ирина Мехоношина:

– Теперь я знаю точно: это воля Божия, Промысл Божий, и я действительно должна со смирением и мужеством переносить разлуку с сыном.

Все не зря: и семейное миссионерское служение, и воспитание внуков в христианской любви, и самопожертвование ради тех, кому тяжело. Все не зря!

Протоиерей Александр Мехоношин:

– Любят не за что, любят вопреки. Да, конечно, может быть, есть какие-то недостатки, какие-то недомолвки, разногласия. Все это бывает. Но это никак не влияет на то, что я ее люблю.

Матушка Ирина Мехоношина:

– Все-таки надо научиться прощать, терпеть и любить, как сказано в молитве Оптинских старцев. И я понимаю, что должна быть всегда рядом, то есть он должен быть вторым после Бога. Так и есть.

Мы скоро с вами увидимся и продолжим знакомство с семьями священников и их вторыми половинами. До встречи! Мир вашему дому!

 Автор и ведущая Елена Саенко

Записала Людмила Ульянова