По святым местам. Музей Дивеевских новомучеников. Часть 2

Мы продолжаем визит в музей Дивеевских новомучеников. Увидим, как сестры обители жили в годы советской власти. Познакомимся с экспонатами, которые расскажут многое о том, как монахини сохраняли веру и шли путем труда и молитвы.

– История Дивеевской обители имеет много страниц, но есть период, о котором хочется поговорить особо. В этой программе мы вновь побываем в музее Дивеевских новомучеников, чтобы услышать историю того, как насельницы монастыря жили в непростые годы репрессий, ссылок и гонений на веру.

Монахиня Аполлинария (Багрова), смотритель музея Дивеевских новомучеников:

– Накануне закрытия монастыря, когда сестры приходили к блаженной Паше Саровской, она гнала их грубыми словами и говорила, что в этом доме касса. Сестрам это было непонятно, и только в 1927 году, когда монастырь был закрыт и в ее доме была организована сберегательная касса вот с такой вывеской, с такими плакатами, слова блаженной стали ясны.

21 сентября 1927 года Дивеевская обитель была закрыта. Многие сестры по благословению уехали домой. Некоторые расселились в окрестностях Дивеева в ожидании того, что будет дальше. А некоторые, которые, вероятно, не могли жить без церкви, пустились на поиски еще не закрытых тогда храмов. И среди них как раз были и ныне прославленные святые преподобномученицы Пелагия, Марфа и преподобноисповедница Матрона.

Вот на этой иконе вы видите с правой стороны двух дивеевских сестер, двух инокинь, родных сестер – Пелагию и Марфу (Тестовых). Они нашли небольшие храмы в селе Спасском (между прочим, они шли не вместе, а порознь) и в селе Воробьево. Там поселились в сторожках храмов и пели на клиросе, иногда читали Псалтирь – вот так и жили. В 1937 году были арестованы. В это же время была арестована и Матрона (Власова), будущая исповедница, и все они были отправлены в Карагандинский лагерь.

– Карлаг – такое название носил один из крупнейших лагерей Советского Союза. За 28 лет Карагандинский исправительно-трудовой лагерь стал домом и могилой для сотен тысяч человек. По мнению властей, изнурительным ежедневным трудом заключенные должны были искупить свое инакомыслие. Но для сестер обители ссылка была путем исповедания веры, той дорогой, которой они старались пройти без ропота и с благодарностью Богу.

Монахиня Аполлинария (Багрова):

– В их характеристиках были только положительные отзывы: «Работает хорошо, нормы выполняет, в быту ведет себя отлично», но физические силы истощались из года в год, и в 1941 году скончалась старшая Тестова – Марфа, и была захоронена на местном лагерном кладбище. Через четыре года скончалась и младшая сестра – Пелагия. На их могилах (и вообще на могилах узников), конечно, не ставили кресты, не было никаких отметок, а только вбивали колышки, на которых были дощечки с номером узника. Поэтому мощей этих святых не имеется.

– А мощи преподобноисповедницы Матроны (Власовой) пребывают в Казанском храме Дивеевского монастыря. После 10-летнего заключения в 1947 году она поселилась недалеко от города Арзамаса. Занималась вязанием платков, но через два года ее снова арестовали и приговорили к переселению в Карагандинскую область. Но жить в поселении оказалось сложнее, чем в лагере.

Монахиня Аполлинария (Багрова):

– Устроиться на работу можно было только на лесоповал, в шахту или на прополку проса в течение всего дня под палящим солнцем. Так она жила там в течение пяти лет. В 1953 году скончался Сталин, и многие родственники заключенных стали писать прошения об освобождении их близких. Такое же письмо написал и брат Матроны – Андрей Григорьевич Власов. Матрона была освобождена, Андрей Григорьевич построил рядом со своим домом деревянную келью, и там она могла молиться. Молилась, писала иконы. Вот в этой витрине мы видим икону ангела-хранителя ее письма, ее краски. За стеклом этого шкафа ее пальто, платок и сапожки.

В верхнем углу фотография схимонахини Маргариты (Лахтионовой), которая тоже побывала в лагерях и по прибытии в Дивеево приобрела небольшой домик. Когда дивеевские сестры возвращались из ссылок, они там поселялись.

Д/ф «Сказы матушки Фроси о монастыре Дивеевском» (реж. Сергей Баранов, автор сценария епископ Тихон (Шевкунов)):

– На той стороне был такой домик, как этот, как у нас. Там жили монашки. Пришло время это – в тюрьмы давай брать в 37-м. Какая-то явилась «тройка». Судьи такие. Нас провожали не большевики, а военные, солдаты. На каждом вагоне сидят и караулят. А этот открыл проверить: «Живы, что ли?» Открыл, хороший такой: «Ну, сестры, как живете?» Мы говорим: «Все хорошо. Слава Богу». – «Чего у вас нет?» – «Да ничего. Все терпим». А этот, который наверху сидит, как же ему трудно. Солдат сидит наверху и стучит нам: «Запевайте “Барыню”». А мы пели «Благослови душе моя, Господа» или там обедню.

Монахиня Аполлинария (Багрова):

– Домик Маргариты (Лахтионовой) называли осколком монастыря. Тогда за закрытыми дверьми монастыря он продолжал все-таки существовать – то были сестры дивеевского изгнания, которые просто продолжили монашеское служение и создали монастырь в миру.

После закрытия монастыря игумения Александра (Траковская) попросила своих благодетелей, Арцыбушевых, чтобы они разрешили ей с сестрами поселиться в их муромском доме. И когда это произошло, она берет с собой двадцать сестер и уезжает в Муром. Они заняли два дома на улице Красносельской. Уехали они вместе с Тамбовским епископом Зиновием, который занял там один дом, при нем было еще несколько дивеевских сестер, а в другом доме жили матушка игумения и остальные сестры. Там у каждой сестры было свое послушание: кто-то ходил на рынок закупать продукты, кто-то готовил, кто-то занимался уборкой, кто-то читал Псалтирь, и все занимались своим делом. И так прошло более пяти лет.

В 1932 году они были обнаружены и приговорены к трем годам лагерных работ. Но по возвращении из лагерей они опять заняли эти дома и продолжали здесь жить, и в этих домах как раз сосредоточились все вещи, которые они сумели сохранить. Они хранили до конца, почти до самого открытия монастыря. Так выглядела (или примерно так) комната дивеевской сестры. Здесь нет ничего особенного, но все располагает к молитве, к раздумьям. В уголочке мы видим икону, которую писала преподобноисповедница Матрона, – икона Божией Матери «Знамение». Вот эти две иконы с темными ликами тоже дивеевского письма, но пока неизвестно, кто их писал. Вот здесь четки Анны Бобковой, вот это аналой схимонахини Маргариты (Лахтионовой). Здесь книги дивеевской сестры Марии (Гайновой).

– А в следующей комнате нас ждет еще одна реконструкция того времени.

Монахиня Аполлинария (Багрова):

– А это реконструкция монастырской кельи матушки игумении Александры (Траковской). Здесь сохранились некоторые ее вещи. Вот этот аналой, Псалтирь, деревянный диванчик, некоторые чашки в шкафу и ширма, которую сестры подарили ей ко дню ангела. Здесь, над дверью, обратите внимание, домик, в котором сестры жили в Муроме на первом этаже. Здесь матушка Александра на смертном одре, и перед нами ее фотография в окружении близких, родных, знакомых, друзей.

Дворянка по происхождению, она в молодости почувствовала, что нет ничего интересного в этой светской жизни, и решила, что спасение в Боге. И ушла в монастырь. Игумения Мария сразу заметила в ней организаторские способности и приблизила ее к себе. Когда она была посвящена в игумении, монастырь находился в цветущем состоянии, но она тоже нашла для себя дело – построила Преображенский собор, сохранила много вещей батюшки Серафима, вообще монастырских вещей.

И точно так же, как она была приближена игуменией Марией, она приблизила к себе одну сестру по имени Анна Баринова (в постриге Мария). Матушка игумения говорила Марии (Бариновой) о том, что она сохранила: «Я, возможно, не доживу до открытия монастыря, а ты доживешь. Сохрани те вещи». И она считала это своим основным послушанием и хранила вещи до конца, до самого открытия монастыря для будущих поколений верующих людей. Сохранилось много фотографий благодаря тому, что в монастыре было фотографическое послушание, снимки сейчас представляют собой своеобразную историю. Мы можем видеть, как сестры выглядели, как они одевались, какими они были.

Дивеевские сестры сумели стяжать в себе такие смирение, терпение, при которых у них просто открылась тайна несения креста. Благодаря тому, что они еще в монастыре взрастили себя, сформировали в себе такое внутреннее древо, они сумели пройти там, где невозможно было пройти. И благодаря молитве, благодаря внутреннему смирению в них открывалась тайна несения креста.

Автор и ведущая Надежда Калинина

Записала Елена Чурина