Беседы с батюшкой. Служение мирян Богу

В петербургской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает председатель Координационного центра по противодействию наркомании и алкоголизму при Епархиальном социальном отделе протоиерей Максим Плетнев.

– Сегодняшняя тема: «Как могут миряне служить Богу». Мы недаром взяли эту тему, потому что в наше серьезное, сложное время эта тема особенно важна для обсуждения. Отец Максим, когда мы говорим о служении мирян Богу, у меня сразу возникает один серьезный вопрос. Мирянин – это тот человек, который приходит в церковь (является прихожанином церкви). И мы понимаем, что есть священство и миряне. Но много людей, которые в церковь приходят редко или не приходят вообще. Я не говорю про врагов Церкви или про тех, кто делает все для того, чтобы нанести как можно больше вреда Церкви. Но все-таки много таких людей, кого можно назвать теплохладными, их еще не коснулась беда (или, наоборот, радость), с которой человек приходит к Богу. И когда мы говорим о служении мирян Богу, можем ли мы говорить о том, что это не только служение воцерковленных людей?

– У Вас сразу несколько вопросов. Один из них – где границы Церкви? Кто является православным христианином? И четкого ответа у нас, в общем-то, нет. Вернее, есть богословский ответ, а юридически ситуация в Церкви у нас не совсем ясная, потому что не просто православному христианину доказать, что он прихожанин того или иного храма. Эта ситуация возникла на Украине, когда храмы переходили в другую юрисдикцию и приходили совершенно чужие люди и утверждали, что они прихожане этого храма. Поскольку нет каких-то записей о том, кто же является прихожанином, то, собственно говоря, вопрос остается открытым.

А где границы Церкви? Конечно, может быть, многие люди не знают, что границы Церкви – это не таинство Крещения (часто в каких-то социологических опросах обычно говорят о таинстве Крещения). И, наверное, можно еще взять то, как себя человек осознает, когда на вопрос, православный ли он, отвечает: «Да, православный». Лукашенко, например, говорит, что он православный атеист. Есть такой казус. Наверное, можно и так, хотя, конечно, это очень странно.

Все-таки граница Церкви – это таинство Причастия. И наше богословие четко говорит, что тот, кто причащается, тот в Церкви. Соответственно, каноническое право тоже говорит об этом. И когда человек отходит от Церкви, то каноны это отмечают именно таинством Причастия. Поэтому мы не причащаемся с раскольниками, еретиками и так далее. В этом смысле члены Церкви – это те люди, которые причащаются Тела и Крови Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, живут живой церковной жизнью. Соответственно, священство, миряне – это люди Церкви.

А есть люди, которые крещены, но не просвещены. Они крещены, к счастью, но, к сожалению, не просвещены светом Христовой истины. Они не знают ни Евангелия, ни духовно-нравственных принципов христианской жизни; соответственно, не живут верой. Ведь слово «вера» – это не только уверенность. Мы помним апостольские слова о том, что и бесы веруют и трепещут. Поэтому вера – это не уверенность, что Бог есть, а это жизнь по Богу, исполнение Божественной воли. И есть люди, которые живут, не совсем понимая, что происходит, на мой взгляд. В то же время они хорошо относятся к Церкви, как-то внутренне расположены к ней, и это можно приветствовать.

Следующий вопрос о служении. Конечно, служение мирян открыто для всех…И  те люди, которые активно живут церковной жизнью, и те, которые сочувствуют Церкви и только подходят к церковной ограде, конечно, могут вносить какую-то свою малую лепту (а может быть, и большую) в церковное дело.

– Вопрос телезрителя из Москвы: «Алкогольный и табачный яд уничтожает человека. Если бы люди меньше пили и курили, это было бы свободно или плохо?»

– Сложный вопрос в том смысле, что он не совсем четко сформулирован. Свободно или плохо – не совсем понятно, о чем это. Конечно же, хорошо, когда люди удаляются от грехов, все-таки проявления страсти или зависимости от каких-то веществ – это тяжелые духовные состояния. И хорошо, когда этого нет, когда люди свободны от этой беды.

– Я вчера на Невском проспекте задавал вопросы прохожим по поводу пивных ларьков, рюмочных и так далее, с призывом к государству привести это все к порядку, то есть убрать это из жилых домов и так далее. И меня поразило, что люди очень активно высказывали свое мнение по этому поводу, приводили в пример самые ужасные случаи. Но я увидел, что даже совсем невоцерковленные люди очень активно готовы принимать участие в борьбе с этим явным злом. Если представить, что сейчас людям дадут в руки какие-то инструменты (например, лом), я уверен, что у нас моментально была бы куча битого стекла вместо этих пивных ларьков. Но не борьба ли это с ветряными мельницами?

– Если это борьба. На мой взгляд, ее особо и нет. Слава Богу, мы видим, что все-таки наше законодательство в тех или иных аспектах становится все более строгим в вопросе легального распространения алкоголя. Но это идет очень постепенно и очень медленно. Поэтому борьбой я бы это не назвал. Слава Богу, нет легализации наркотиков, а мы знаем, что в некоторых странах есть легализация наркотических веществ, не только алкоголя, и все это, конечно, приводит к печальным последствиям.

Но я бы вернулся к Вашему первому вопросу по поводу служения мирян. Мне бы хотелось  немного рассказать о видении христианской жизни, о том, что в православии очень серьезный акцент делается на внутренней духовной жизни. Это совершенно правильно. Потому что если нет внутреннего содержания, то внешнее теряет смысл. И мы можем даже увидеть, что порой церковная жизнь и превращается во внутреннюю борьбу. Человек борется со страстями; соответственно, вся его церковная и религиозная жизнь посвящена этому. Он читает правило, участвует в богослужении, таинствах, постится. И, на мой взгляд, порой теряется другая сторона христианской жизни, которая тоже должна быть, – это деятельная любовь. Ведь христианство – это, конечно же, о любви; Бог есть любовь.

И что касается служения мирян, мне кажется, хорошо бы мирянам и нам, священникам, задуматься об этом и стараться свою любовь явить делом, какими-то реальными поступками, реальными делами. Порой это направление церковной жизни называется социальным служением. Это немного казарменный термин, лучше звучит «благотворительность», а еще лучше – «дела любви, милосердия». Мне кажется, в этом и есть возможность служения для мирян.

Более того, на мой взгляд, в этом служении должна быть жертвенность, то есть человек чем-то жертвует, прежде всего собой, своим временем. Я пошел куда-то помочь болящему человеку, а вместо этого мог бы заниматься своими делами, но я часть своей жизни посвятил, по сути, Богу, оказывая помощь страждущему. И вот эта жертвенность, на мой взгляд, – возможный путь спасения. Потому что как спасаться? Молитвенники мы не ахти какие, к сожалению, не чудотворцы, постимся тоже не очень хорошо. Как спасаться? Мне кажется, это действие любви – очень хороший способ.

– Вопрос телезрителя: «В Евангелии красной нитью проходят слова Христа: покайтесь, ибо приблизилось Царствие Небесное. Что Христос хотел от человека? Пришел к священнику, рассказал ему о своих грехах? Этот пример в Евангелии известен – богатый юноша исповедовался Христу. Результат его исповеди, когда к покаянию он не пришел, всем известен. И сейчас не является ли исповедь хорошим прикрытием? Пришел, исповедовался, рассказал о грехах, целую кучу их перечислил, приобщился к Чаше. И можно до следующего причастия абсолютно ничего не делать – все хорошо, дело сделано».

– Мне кажется, телезритель как раз в русле наших рассуждений. Действительно, это формальное обрядоверие, формальное исполнение таинств может девальвировать христианство в душе человека. Если уж говорить о покаянии, конечно, покаяние – это не только исповедь. Исповедь – один из моментов покаяния. Покаяние – это внутреннее изменение. Поэтому слова Христа прежде всего о том, что времени осталось мало. И если мы не меняемся, то погибнем, надо спасаться. Такой призыв Христа.

Внутренняя жизнь обязательно должна быть, она должна нас приводить к каким-то добрым поступкам. И эта жертвенность может быть залогом и возможностью для самореализации. Часто задача христианской жизни – отойти от эгоизма, перестать постоянно думать о себе, служить себе. Надо служить Богу. Задача – перенастроить себя, не служить себе любимому, не ухаживать за собой постоянно, чтобы мне было хорошо, а служить Богу.

Здесь также можно порассуждать на такую тему. Это некоторые акценты в христианской жизни, потому что и один путь приносит спасение, и второй. Один путь – это сугубое погружение в себя и борьба со своими страстями, а другой путь – это путь поиска любви Божией и стремление к этой любви. Прекрасны слова блаженного Августина: «Возлюби Бога и делай что хочешь». Удивительные слова, которые дают какую-то бесконечную свободу в жизни человека.

Естественно, мы понимаем: если мы любим Бога, то уже не можем делать зло, оно уже уходит из нашей жизни. Борьба с грехом необходима, но это момент противодействия чему-то, то есть какое-то не позитивное, не созидающее действие, а немного разрушающее. А можно же и творить, созидать. Другой аспект – это созидание, творение в этом мире любви. Конечно, это высокий слог, тем не менее, мне кажется,  он показывает какую-то суть.

И дальше уже каждый может помолиться и попросить у Бога, чтобы Господь открыл, как оказать любовь Богу и людям в этом мире, какой есть вызов сегодня для тебя: кто рядом, кто страждет, кому и чем я могу помочь... И слава Богу, что сегодня появляются новые церковные инициативы, и миряне могут в них включаться. Слава Богу, люди Церкви в них живут, участвуют.

Такое поле церковной деятельности, а часто людям даже и неизвестно, что делает Церковь. А дел хороших много. И замечательно, что есть и эта сторона нашей церковной жизни. Но она была неразвитой. Мне кажется, она прямо необходима каждому христианину. Хорошо, если каждый христианин в своей жизни старается явить любовь деятельно, сознательно, ради Христа являть свою любовь не только своим родственникам и близким, чтобы им было хорошо, своим детям (это тоже необходимо), но и людям, может быть, малознакомым.

– И совсем незнакомым.

– Мне кажется, это такая возможность спасаться.

– Вопрос телезрителя: «Как святые люди, живя в миру, стремясь к монашеству, до тридцатилетнего возраста себя держали в посте и молитве, никому не являлись на глаза и начали свою проповедническую жизнь, как Христос и Иоанн Креститель, в тридцатилетнем возрасте? Чем они занимались, что делали, как соблюдали духовную и телесную чистоту, как молились, как постились, чем  жили? В каком русле текла их жизнь, чтобы быть наиболее плодотворной?»

В этом вопросе есть и такая тема: как мирянин может стать святым.

– Хороший вопрос; слава Богу, что такие вопросы задаются. Действительно, наши современники об этом думают, и это прекрасно. Но я бы здесь хотел с грустью сказать, что время изменилось. Все-таки когда мы говорим о Российской империи, мы часто ее представляем в каком-то идеальном виде, хотя, конечно, не все было идеально. Но люди жили в традиционном обществе, и традиция обязательно основана на религии.

Что такое традиция? Как я понимаю, это создание условий для того, чтобы человек не грешил. Традиция ограждает человека от греха. И действительно, были очень жесткие нравственные нормы, грех порицался, даже был юридический термин «незаконнорожденный». Люди, родившиеся вне брака, ущемлялись в гражданских правах даже на государственном уровне, законодательном. А с точки зрения нравственности все было еще строже.

Сейчас мы живем в другом времени, и оно совершенно особое, новое. Такого времени не было, такой доступности информации, такого открытого информационного общества тоже не было. И при этом общество у нас не застывшее, не такое, что наша картина мира сегодня развилась и такой остается, она меняется каждый час. Мы живем в состоянии турбулентности. В этом смысле мы не совсем осознаем, как живет современный человек в этом мире, потому что картина мира сильно изменилась.

Да, какие-то вещи, конечно, неизменны: человек остался человеком, добродетели остались добродетелями, страсти остались страстями, жив Господь, есть Церковь Господня в этом мире. Но мир, конечно, меняется, и меняется человеческое сознание. И вот эта традиция ушла. Какие-то вещи, которые были нормальными в традиционном обществе, к сожалению, сегодня не принимаются обществом. А мы живем в обществе, мы не являемся какой-то закрытой структурой, Церковь открыта, это наша принципиальная позиция, мы не секта.

Мы живем в этом обществе, но что мы видим? На сегодня нормальным считается такое явление, как гражданский брак (имеется в виду сожительство вне регистрации и вне церковного брака). Это считается нормальным явлением, и обществом такое сожительство не порицается. Мы, верующие люди, смотрим на это более серьезно, не осуждаем, но четко понимаем, что это блудное сожительство.

Раньше на это смотрели совершенно по-другому. И таких примеров можно привести множество, когда наша современная общественная жизнь еще больше меняется, а наши дети (те молодые люди, которым сейчас около двадцати лет) имеют другое сознание. И как в этом жить в святости? Надо идти к Богу в своей душе, прикладывать все силы.

Но я думаю, этот новый мир, который меняется, имеет некую особенность. Традиция выставляла жесткие рамки поведения, и переход за эти рамки порицался обществом, а сейчас мы живем в том мире, где присутствует свобода. Свобода не в смысле христианского понимания как свобода от греха, а свобода действий. Действительно, есть свобода выбора. Это в чем-то лучше.

Раньше браки могли заключаться без воли жениха и невесты, это была даже нормальная традиционная ситуация, которая сейчас сохранилась в Индии. Там традиционное общество, оно тоже потихоньку разрушается, но там традиции еще крепки, и на брак смотрят именно так, там вообще не принято, чтобы люди сами знакомились, их знакомят родственники. Там даже неприлично сказать, что поженились по любви. Это синоним того, что поженились по страсти. Совсем другой взгляд на брак.

У нас теперь невозможно такое, чтобы родители решали за детей, на ком жениться или за кого выходить замуж. Это невозможная ситуация. Дети не находятся в послушании. В чем-то они слушаются родителей, но жесткой традиции нет. Жесткая традиционная система основывалась на экономических моментах: одному было не выжить. Сейчас человек может жить один экономически, без родителей, без жены или мужа, без детей…

Более того, эта философия уже появилась: есть примеры, прямо призывающие к подобной жизни. Свободный от всего: от семьи, религии, государства; человек меняет страны; и даже пол теперь меняют. Для нас, конечно, понятно, что такие люди идут к падению.

– Вопрос телезрительницы из Чувашии: «Мы живем с мужем в гражданском браке, раньше были расписаны, потом опять развелись из-за житейских проблем.  Получается, сейчас живу в блуде. У меня вопрос: я недостойно подхожу к Причастию? Батюшка меня допускает до Причастия».

– Батюшка у вас добрый и милосердный, но я в своей практике не допускаю таких людей до Причастия, хотя у Вас тоже сложно все. Вы не совсем чужие люди, у вас ситуация непонятная… На мой взгляд, не так важно, что было, а важно, что будет дальше. И вполне реально узаконить отношения. Насколько я понимаю, наше законодательство не против того, чтобы люди второй раз поженились друг с другом. Поэтому если что-то смущает Вашу совесть, то лучше, конечно, это смущение разрешить действием. Почему не узаконить отношения, чтобы с чистой совестью подходить к Чаше и жить достойно и хорошо?

Вообще брак – это очень серьезно. У нас в городе есть клуб «Ортодокс», где мы говорим на разные темы. Вчера обсуждали тему развода и касались и брака, и взаимоотношений мужчины и женщины. Такое вот чудо дал Господь людям – любовь между мужчиной и женщиной, семью, и в этой семье может родиться любовь, которая следует за апостольскими словами, что читаются на таинстве Венчания: муж и жена уподобляются Христу и Церкви. И такие наши человеческие взаимоотношения в семье, в браке можно возвысить до отношений больших, чем человеческие, до какой-то святыни. И это удивительное чудо, оно дано каждой семье.

Но, конечно, в нашей жизни есть и грех, и зло. Разберемся в этих словах Христа, когда Его спрашивают о разводной книге у иудеев. Он говорит, что изначально было не так; что оставит человек отца и матерь и прилепится к жене своей, да будут два в плоть едину, что Бог сочетал, то человек да не разлучает. И вот это «сочетал Бог», на мой взгляд, и есть то самое чудо, что чужие люди, не родные по крови, становятся родными. Это удивительно.

Мы вчера обсуждали тему развода и говорили в том числе с теми людьми, которые пережили развод, и эта родственность – она осталась. Развод есть, люди почти десять лет не живут друг с другом, а все равно родные. Это чудо? Чудо. Но мы к нему привыкли. Мы привыкли ко многим чудесам, мы не умеем радоваться и благодарить Бога.

А какое чудо вообще наша жизнь! Что мы просто есть, что Господь дал нам бытие, что мы можем видеть этот мир, можем его познавать, можем познавать Бога и соединяться с Ним, можем молиться и говорить: «Господи, помилуй». Какое великое чудо! А почему чудо? Потому, что гораздо больше людей, к сожалению, не могут сказать «Господи, помилуй» по-настоящему, с полным сердцем. Они закрыты, они не ведают Бога, а нам это достояние открыто.

И я, как священник, знаю и вижу порой, что это можно и потерять. Все, что дает нам Господь, надо ценить. Какая-то вроде бы простая вера: «Я верю в Бога». И для людей это как-то нормально, обычно. Но я видел, как люди теряли веру и становились отступниками от веры, даже не атеистами, а очень странными людьми.

Мой знакомый был верующий и даже хотел стать священнослужителем, но что-то не получилось, а потом вдруг он теряет веру, становится не атеистом, а каким-то странным человеком, помутненным не в смысле психиатрии, а именно духовно помутненный. Какая-то тьма наполнила его. Что это такое?

– Да, таких примеров много; даже есть примеры, когда священники теряли веру. Я знаю несколько таких примеров. Но если мы об этом говорим, то потеря веры все-таки не происходит спонтанно, в одну секунду, это, наверное, все-таки процесс. Просто когда мы говорим о служении мирян Богу, то, я знаю, все новоначальные прихожане обязательно с горящим сердцем хотят много делать и для Церкви, и для Бога, но потом этот запал проходит, вдруг куда-то исчезает это желание служить. Как его можно возродить?

– Вы сами сказали сначала о потере веры, а потом и о потере этого горения. Мне кажется, это общее явление. И мы действительно сталкиваемся с каким-то  угасанием своей веры. Я думаю, эта потеря стремления помогать людям, проявлять свою любовь в этом мире связана именно с тем, что сердце перестало гореть, нет этого огня веры. Апостол Павел говорит: «Веру не угашай». Погасла вера, а это дар Божий.

И мы не можем верить; хотим верить, а не получается. А если мы верим – это настолько ценно! Наши отношения с Богом – величайшая ценность. Веру, к сожалению, можно утерять, но, как показывает моя практика, сотворенный грех помутняет духовный рассудок (не в смысле интеллектуальных способностей, а именно как духовное видение). И грех приводит человека к какому-то разрушению.

Бывают явные грехи, открытые страсти, а бывают тихие грехи, может наступить тихое равнодушие. Но это тоже от неправильного внутреннего настроя человеческой жизни. Здесь не надо истязать себя, но, на мой взгляд, идите в больницу, в детский дом, в нашей епархии есть отдел по благотворительности. Начните просто служить людям, и вера вернется. Даже, может, от благого дела вернется и огонь в сердце. Начните это дело, обратитесь в отдел. Один координационный центр занимается детьми, другой инвалидами, третий бездомными, мы занимаемся зависимыми – столько дел, столько несчастных вокруг, было бы  желание куда-то приложить свои усилия.

Но в чем еще Вы правы? Может, Вы и не высказали эту мысль, но мне показалось, что Вы об этом подумали. У нас все-таки есть проблемы с общинной жизнью. И когда крепкая община, люди живут как одна семья, естественно, это обычно основано на каком-то общем деле (не только на ухаживании за храмом общины, но еще и на каком-то деятельном служении миру, людям ради Бога), и в такой общине появляется традиционность в хорошем смысле. Возрождаются какие-то традиционные границы; человеку уже труднее грешить, когда он в общине, когда он в семье, когда рядом те, кто ему может помочь, посочувствовать, даже что-то подсказать и просто быть рядом, жить.

Человек обращается к Богу, а дальше надо жить с Богом. Но это долго, это сложно. А как это делать? Одно дело – подвиг совершить: всё, я решился, я христианин. А дальше? А надо же решаться каждый день, каждый час, и, оказывается,  это не так легко.

– Когда мы говорим о служении мирян Богу, мы знаем, что много труда необходимо нести постоянно. Совсем недавно прошел фестиваль «Трезвая волна», и мне очень понравилось, что много людей подходило не к тем палаткам, где просто чай разливали, а туда, где людям рассказывали, каким образом можно участвовать в жизни Церкви. И я удивился тому, что люди подходят. Сначала они с опаской смотрели на это, потому что там, где дело касается беды, мы стараемся быть немного в стороне, мы боимся беды. Вчера одна из девушек сказала, что у нас в стране пьянство и наркомания просто из-за того, что все очень сложно и несправедливо...

– Вопрос телезрительницы: «Я чувствую, что я раба правила. Мне иногда хочется просто сидеть, смотреть на иконы (я уже пожилой человек, поэтому часто молюсь сидя) и молчать – и на душе приятные ощущения. Но у меня впереди завтраки, уборки, обеды и так далее. И как же это я правило не прочитаю? Поэтому я выхожу из этого состояния и начинаю читать правило, потом кафизму, Библию, а потом прошу прощения у Господа, что я не молюсь, а вычитываю… И нет удовлетворения. Что мне делать?»

– Здесь необходимо поработать все-таки с духовником, потому что такие очень сложные внутренние переживания по телевизору не решить, мой ответ не будет точным и определенным, тут очень сложно разобраться. Вообще Вы напомнили мне один пример из слов Антония Сурожского. Есть такой сборник «О молитве» (сам он не писал книг, а общался с прихожанами каждый четверг, они собирались в том храме, который он основал в Лондоне, и беседовали; эти беседы были записаны в разных форматах, а потом их издавали).

Владыка рассказывает такую историю. Жила некоторая дама (из эмигрантов, православная), и она не чувствовала Бога. Она обращалась даже и к архиереям, опытным, маститым священникам, но не находила ответа. Один священник посоветовал ей подойти к молодому, только что рукоположенному батюшке и спросить у него (мол, может быть, он по благодати Божией что-то ей скажет).

Она подошла к отцу Антонию, и он ей сказал: «Перестаньте молиться и просто постарайтесь побыть в тишине, Вы же не даете Богу ничего сказать. Этим своим постоянным монологом Вы полностью закрываете от себя Бога, а молитва все-таки должна быть диалогом. Перестаньте говорить и почувствуйте Бога». И действительно, она потом рассказывала, что в какой-то момент сидела у себя в комнате в тишине (то ли вязала, то ли еще что-то делала) – и вдруг почувствовала совершенно удивительное присутствие Бога в своем сердце.

Поэтому, может быть, стоит иногда и остановиться, послушать Бога, просто почитать Иисусову молитву от всего сердца. Например, молитва у Вас занимает по времени полчаса в день, можно посидеть и спокойно почитать в течение этого же времени Иисусову молитву, не определенное количество (например, тысячу), а просто этот промежуток времени посидеть, созерцая, думая о Боге и молясь Ему. И это может быть очень интересным духовным опытом.

Молитва – это все-таки наше творчество; надо и правило соблюдать, но надо и творчески подходить к молитве. Это мое такое убеждение. Но для того чтобы не было духовного расслабления («батюшка по телевизору мне сказал оставить молитву, я оставила, теперь вообще не молюсь, только созерцаю»), необходимо советоваться с духовником, чтобы была более тонкая настройка.

– Для меня эти слова тоже оказались полезными.  И этот вопрос телезрительницы тоже в тему, потому что молитва – это тоже служение Богу. Вы сейчас хорошо сказали о том, что и молитвенное правило можно превратить в простое отбывание. Но при этом, наверное, дисциплина – тоже один из наших путей. Я в данном случае хотел спросить именно о молитве. Можем ли мы молиться недеятельно? Можем ли мы совершать молитву, обращаться к Господу, призывать Его имя, но при этом ничего не делать?

– Все-таки молитва – это действие, это уже делание. Недаром есть такое выражение «молитвенное делание», оно определяет эту самую молитву. Мой крестный отец и друг сказал мне интересную фразу, что духовная жизнь – это как кубик Рубика: собираешь одну сторону, а в это время другая распадается. Поэтому в духовной жизни постоянно необходимо делать перенастройку. Вроде бы настроил, а потом смотришь – все как-то и развалилось, и снова надо настраивать и решать какие-то вопросы. Только задумаешься – и опять какой-то непорядок. Поэтому, конечно, все должно быть осознанным.

И должна быть искренность в вере. Мы должны еще и к этому стремиться. Если нет искренней молитвы, то это, конечно, не молитва. И еще надо, чтобы мы слышали ответ, который обязательно есть, когда мы молимся. Это действительно поиск диалога. Наверное, это непросто.

Спасибо, что вспомнили фестиваль. Я бы еще раз хотел подчеркнуть – прямо чудо свершилось в нашей епархии, у нас прошел фестиваль, посвященный дню трезвости, он назывался «Трезвая волна». Он длился несколько дней, и последнее событие было в парке Победы, там была большая концертная программа, пять часов у нас звучала музыка, это были современные исполнители, но христиане, верующие люди.

И стояли палатки, где находились представители разных организаций, которые работают в этом поле. Были еще какие-то игры на скакалке, даже караоке, чай с пирожными и печеньем, и, конечно, было общение. И все это организовано целой группой людей и организаций. Это было наше совместное маленькое служение. Надеюсь, что оно какую-то пользу принесло нашему городу. И мы надеемся, что фестиваль будет ежегодным. Это тоже пример служения. Ведь нужно было организовать сцену, поставить палатки, сделать звук, добиться разрешения от властей. Это все огромная работа, и это служение мирян. Огромная всем благодарность, кто участвовал в этой работе.

Я хотел бы еще сказать про праздник Воздвижения Креста Господня. Сейчас канун этого праздника, это строгий постный день и в то же время праздничный (это подчеркивает Церковь). Порой это соединяется. У нас есть такие праздники, когда радость не плотская, а какая-то совершенно особая. И, конечно, хочется попросить у Господа благословения всем нам, осенения светом Креста Господня.

 – Я хотел попросить привести фразу апостола Павла о тех, кто отходит от Господа, и о том, что будет с тем человеком, который вернет их на путь истинный.

– Есть такие апостольские слова: «Если кто обратит другого человека от погибельной жизни, тот спасет душу того человека, и простятся ему многие грехи».

– Это самое главное в поощрении мирян к служению Господу.

Ведущий Глеб Ильинский

Записала Елена Кузоро