Беседы с батюшкой. Духовная жизнь и комфорт

В московской студии нашего телеканала на вопросы отвечает насельник Сретенского ставропигиального мужского монастыря, заместитель главного редактора интернет-портала «Pravoslavie.ru» иеромонах Игнатий (Шестаков).

(В расшифровке сохранены особенности устной речи)

– Сегодня тема нашей передачи – «Православие и комфорт». Человек стремится к комфорту, стремится упростить свою жизнь, сделать более простым общение, более простой свою работу. Но полезно ли это духовно для человека?

– Тут надо сказать, что вообще стремление человека к комфорту – это, как мне кажется, выражение его стремления вернуться в рай. Мы, живя здесь, ощущаем некий постоянный дискомфорт. Это стремление к комфорту, наверное, тоже говорит о том, что мы все время плачем о потерянном рае. Кажется, неспроста многое из того, где есть средоточие комфорта  (роскошные отели, дворцы, квартиры, даже развлекательные торговые центры), называется «Парадиз», то есть «рай». Казалось бы, пошлость с одной стороны, а с другой – видимо, подсознательно человек пытается вернуться в райское состояние.

Понятно, если просто только создавать материальный комфорт, то это никак не вяжется с богообщением. Хотя вроде это же не какой-то яркий грех, который нас отталкивает от Бога. Даже если смотреть по некоторым современным цивилизациям, есть скачок в развитии комфорта в ХХ веке на Западе, а сейчас это и к нам пришло. Если внимательно посмотреть, то и коммунистический эксперимент у нас…

– …тоже желание устроить рай на земле.

– Да, просто он был в какой-то степени аскетический. Но все это строительство, электричество… Людей переселили с земли в квартиры. Что считалось хорошо? Теплая вода, свет. Все это почти бесплатно. Мы видим пример безграничного комфорта, он достигает такой степени, что просто невероятно, такого никогда не было у людей. И при этом он сопровождается отходом от Христа, от Бога. Например, на том же Западе мы это видим, да и у нас то же самое происходит. Но абсолютный физический комфорт и общение с Богом все-таки как масло и вода: их очень трудно сочетать. Хотя нам все время этого хочется.

Как сейчас живет большинство из нас? Мы хотим на «Ламборгини» въехать в рай. Мы вроде хотим быть с Богом, но в то же время хотим жить красиво, хорошо, счастливо – так, как живут какие-нибудь звезды «Инстаграма». Чтобы мы постоянно были молодые, красивые, успешные. Это слово постоянно повторяется – «успешный», хотя не объясняется, что это такое. Успешный в чем?.. Мне кажется, сейчас просто тренд такой, в том числе и в повседневной жизни православных христиан: мы хотим на кабриолете, не выходя из него, быть с Богом, приобщаться Божественной благодати. Мне кажется, здесь очень серьезный диссонанс. Просто мы не до конца еще это понимаем.

– В чем корень противоречия между комфортом и духовной жизнью?

– Начнем, во-первых, с самого главного, с самого начала. Мы же взираем на нашего Пастыря и Начальника – Господа Иисуса Христа. Даже в том окружении, где Он проповедовал, где вырос как Человек, люди жили намного скромнее. Даже самые богатые цари жили скромнее, чем у нас средний владелец автомобильного салона. У Него не было ни дома, ни имущества. Это все не просто так. Понимаете, есть другие религии. Их вероучение связано с определенными личностями: смотрят на эти личности и соответственным образом видят воплощение нравственного идеала и так далее. В принципе, мы все равно восходим ко Христу, к апостолам. Но они жили очень скромно по стандартам этого мира, даже тогдашнего мира, в окружении Израиля и Римской империи. Это не просто так. Господь не пришел в виде богатого царя или завоевателя или даже купца.

– Родился в яслях, в самых некомфортных условиях.

– Да, как изгнанник фактически. В этом очень важная основа нашей христианской жизни. В конце концов мы все равно должны восходить к этому идеалу. Мы не можем об этом забывать. Интересно, что поколения христиан раньше, на Руси, в принципе, об этом никогда не забывали. Можно сказать, что люди не стремились перелезть выше определенной планки комфорта, именно руководствуясь морально-нравственным идеалом Христа.

У меня один случай был. В метро бабушка продавала носки, вяжет и продает. Симпатична мне эта бабушка была, и я решил у нее купить носки. Она говорит: «Сто пятьдесят рублей». А тогда это было почти как сейчас, то есть совсем незначительные деньги. Я даю ей больше рублей на пятьдесят: «Да ладно, возьмите, чего там…» Она говорит: «Нет-нет, я не возьму». И не берет. Говорит: много. Она даже сказала: «Это грех». На самом деле действительно поколения наших предков очень строго относились к тому, чтобы приобретать какое-то материальное богатство, вообще что-то материальное. Очень осторожно к этому относились. Даже и цивилизация наша развивалась особым путем. То есть это вещи взаимосвязанные.

Человек-христианин, настоящий христианин, быть очень богатым человеком и купаться в роскоши, мне кажется, не может. В смысле, может де-факто, но вообще это не вяжется совсем. Понятно, что можно быть богатым человеком, иметь два дома, еще что-то… Но все-таки где-то проходит эта линия, после которой возникает вопрос: а ты вообще христианин, ты по Евангелию живешь, если в такой роскоши купаешься?

– Вопрос телезрительницы: «Иногда не хочется читать утреннее и вечернее правило, хочется подольше поспать или вечером быстрее лечь. Нужно ли заставлять себя читать правило? Я слышала такую поговорку: невольник не богомольник. Но я все время заставляю себя читать. Правильно ли я поступаю?

Еще один вопрос. В осенне-зимний период хожу в храм, а когда наступает лето, выходные мы проводим на даче. Я стараюсь ходить в храм на неделе или на праздники. Правильно ли я делаю или как-то по-другому мне поступать?»

– Что касается молитвенного правила, думаю, человек, который заставляет себя его выполнять, не погрешит. Не надо этого бояться. Если мы лишний раз через силу потрудимся и будем правило соблюдать, ничего плохого не будет, только хорошее. Другой вопрос, если  человек очень устал, не успевает. Мне кажется, очень важно внутреннее расположение. Во-первых, должна быть какая-то радость и благодарность Богу. Было бы очень правильно, чтобы мы все, когда просыпались, начинали свой день со слов: «Господи, я Тебя благодарю за дождь за окном, за солнце, за место, где я живу, за работу, которая у меня есть, за моих родных». Очень важно быть благодарным человеком. Благодарность и радость должны в нашей молитве всегда присутствовать. Тогда и вокруг нас все (и вообще мир) будет меняться. Мне кажется, это главное. Хотя, конечно, правила – это важно. Это так же важно, как, например, тренировки в спорте. Если ты регулярно тренируешься, тебе и тренироваться легче. Иногда можно что-то сократить; главное, чтобы это не вошло в привычку.

Что касается посещения храма – понятно, что иногда мы не можем попасть туда в воскресный день или на праздники и потом как-то это компенсируем. Но это тоже не должно становиться правилом. Все-таки воскресная литургия, воскресный день и праздничный – дни особые, Божии дни. Не просто так Церковь все это установила. Этот ритм очень важен для нас. Конечно, если мы из него выбиваемся, хорошо, если как-то это компенсируем. Но я встречался с некоторыми людьми, которые принимали за правило ходить на литургию в среду или четверг, но как-то не очень ходили в воскресенье. Это, конечно, странно и неправильно с духовной точки зрения.

– Вы сказали, Церковь задает определенный ритм жизни. Человек, когда стремится к комфорту, меняет свой ритм жизни, ускоряет его. Старается свои дела делать быстрее, общение упростить. Благотворно ли это для человека?

– Я думаю, это стремление ускорить, упростить – в определенной степени некое рабство. Что значит стремиться к комфорту? Стремящийся к комфорту человек неминуемо стремится к обогащению. Это вещи взаимосвязанные. Собственно, он начинает служить не столько себе, сколько мамоне; и начинает действовать по тем законам, которые ему навязываются, хочет он этого или не хочет; он попадает в эту суету. Фактически мы все живем в городской среде, в Москве особенно это заметно. Приезжаешь в Москву откуда-то (или долго никуда не выезжал) и прямо чувствуешь: с утра встал, и у тебя как будто шарики начинают крутиться, ты куда-то должен бежать, потому что все бегут. А собственно, куда все бегут в конечном итоге? Все бегут зарабатывать деньги; а куда еще можно бежать в Москве?

Понятно, что есть какие-то профессии, когда люди просто занимаются служением ближнему, когда материальный фактор как бы не является основополагающим. Но, по сути, подавляющее большинство людей, живущих в городе, например в Москве, как-то связаны  с зарабатыванием денег. Собственно говоря, поэтому сюда и приезжают. И люди, стремясь к обогащению, попадают в этот круг, как белка в колесо, становятся рабами. Начинается буря «помышлений сумнительных», суета, которая непонятно зачем вообще нужна. В этом есть какая-то болезнь, безусловно. Мы сейчас об этом говорим, и понятно, что мы все этим захвачены, к сожалению. Просто, мне кажется, нам надо чаще стараться задумываться над тем, как мы живем, зачем вообще эта беготня. Иногда бывает, человек тебя куда-то гонит: давайте быстрее... И хочется сказать: а зачем, конечный результат какой, куда мы бежим? Наверное, все это на самом деле нездоровая спешка, в чистом виде суета. Это стремление «быстрее и больше». А быстрее зачем? Чтобы больше.

– А больше зачем?

– Да. А больше – потому что человек уже теряет контроль, он не понимает, зачем вообще все это ему надо. В этом и есть ловушка сребролюбия, приобретения богатства, комфорта: чем больше люди зарабатывают денег, тем больше отдают. А когда выбираются, особенно на какой-то социальный уровень, уровень богатых людей, вообще становятся рабами. Они рабы трендов, моды, определенного образа жизни. Они все равно должны эти деньги возвращать. Получается совершенно сумасшедшая беготня, ускорение. В итоге получается, что ты не помнишь, с кем вчера разговаривал и о чем, потому что у тебя голова уже переполнена количеством сообщений, мозг просто не выдерживает. Я говорю по себе. Иногда это пугает. Ты помнишь, что после обеда с кем-то разговаривал, и не помнишь о чем. О чем это говорит? Значит, человек, как он создан природой, уже не в состоянии воспринимать эту цивилизацию в таком объеме, этот ритм. Мозг просто отключается, и все.

Но это легко говорить нам, людям, которые приобщаются Божественной благодати. А представляете, каково людям, которые не причащаются, не исповедуются, вообще не приобщаются Божественной благодати? Их как будто в центрифугу закинули, как шарики от «Спортлото», и там крутят. Эта суета – расплата за стремление к комфорту. Человек стремится к комфорту, а становится рабом суеты, беготни, информации и так далее.

– Сам человек внутренне незаметно меняется.

– Да, человек меняется. Вообще комфорт, как и богатство,  небезопасен, небезобиден. Ты меняешься. Мне кажется, это сейчас вообще и есть самое главное, за что дьявол человека ловит. Смотрите, сейчас же (по крайней мере, в России) вам не говорят: вы христианин, мы вас на работу не возьмем. Вроде бы пока такого нет, хотя неизвестно, что будет дальше. В принципе, такая же ситуация в Европе, Америке. Конечно, мы сталкиваемся с тем, что какие-то христианские символы хотят убрать, еще что-то. Но, в общем-то, нет такого, как в 1918 году. Или как в Мексике (когда у них революция была, расстреливали священников).

Как дьявол может сейчас спеленать человека, заверстать в свою программу? Именно через стремление к богатству, комфорту, каким-то наслаждениям, которые сейчас проповедуются всюду. Вся реклама на это настроена, любая, даже реклама всех видов лекарств. Наверное, любой вид человеческой деятельности рекламируется так: ты вот это сделай – и чуть ли не в раю заживешь. Вечно молодой, все время красивый, власть, возможности, я этой карточкой все заплачу, все куплю, не выходя из дома. Стремление к обогащению и комфорту, к жизни в очень комфортном состоянии – это как бы некий идеал. Собственно, дьявол за это сейчас человека ловит, так сейчас люди будут душу продавать, мне кажется.

– Дух комфортной жизни проникает даже в православную среду.

– Конечно. Я не сказал бы, что он проникает, просто мы живем в мире, где дух комфорта торжествует. Естественно, это не остается без влияния на нас. Другой момент (мое личное наблюдение, особенно за последние лет пять-семь): у нас даже в среде… не элиты православной, а скорее в медийной православной среде, когда мы позицию Церкви выражаем на каких-то каналах, в журналах, в тех же соцсетях у разных блогеров, которые более-менее активны, у священников появилось какое-то странное отношение. Оно сначала было такое: вы не думайте, что мы зашоренные, с капустой в бороде, что мы ходим все в военной форме и в кирзовых сапогах. Нет-нет, мы очень симпатичные, современные интеллигентные люди. Но главное, что мы тоже красивые, успешные, такие вот мы православные. Здесь есть нарочитое стремление понравиться этому миру, во-первых, а во-вторых, использовать модели, которые этот мир использует для продажи, маркетинга каких-то своих вещей. А мы хотим таким же образом православие вроде как продвинуть. Это любимое: взять актера какого-нибудь и – на обложку журнала. Получается, что он на обложках нашего журнала и одновременно журнала…

– …желтого.

– Да. Особенно это в соцсетях находит отражение. Но мне кажется, здесь есть какая-то опасность. Мы, конечно, не должны быть ни в каком гетто, это ясно абсолютно. Но мы должны все-таки понимать и помнить то, с чего мы начали наш разговор. Христиане в этом мире все равно проиграют. Проиграют в том смысле, что невозможно быть каким-то Рэмбо или суперкрасавицей всю жизнь. Жизнь человека – это все равно трагедия. В том смысле, что человек стремится к счастью, к семейному счастью, но все равно мы не будем вечно молодыми и красивыми, вечно такими, чтобы размещать постоянно свои фотографии. А потом не могут все ездить бесконечно по всем курортам мира и оттуда свои фотографии размещать. А если это для нас становится самым главным?..  Но ведь красота вообще не в этом.

Когда мы начинаем стремиться к некоему стандарту, мы не понимаем, к чему стремимся. Мы на самом деле стремимся к стандарту рекламных журналов косметики. Мы очень часто бываем движимы теми же пиар-технологиями, еще чем-то, но ничего не получится. Получится только то, что мы секуляризируем сознание. Люди все-таки от нас хотят чего-то другого. Это не значит, что мы должны ходить нечесаные, немытые, никто об этом не говорит. Не надо утрировать: мол, если мы не будем как с обложки глянцевого журнала, значит, мы непонятно кто. Я сейчас не хочу кого-то обвинять, но мое личное наблюдение, к сожалению: есть такое в среде пишущих православных людей или выступающих, особенно среди мирян, но есть и у священников это, и у монахов. То есть здесь есть какая-то неразборчивость. По сути, мы берем какие-то клише, по которым живет этот мир и нам навязывает, и пытаемся этому миру понравиться, быть успешными в этом мире.

Но суть христианства не в этом. Она не в том, конечно, чтобы в лесу вырыть землянку и там жить, корешками питаться. Понятно, что все не могут это сделать; и не должны. Просто это сейчас очень глобально, как цунами. Понятно, что роскошь совсем не вяжется с такими понятиями, как труд, семья. Посмотрите, уже сто раз об этом говорили; вся реклама. Если показывают семью – один ребенок, два. Почему не шесть? Покажите большую семью. Покажите семью, приближающуюся к идеалу здоровой христианской семьи. И много еще как можно эту рекламу построить. Однако все строится на пропаганде некоего греха. И когда мы начинаем использовать такие же методы, это очень опасно. Мне кажется, мы не достигнем никакой цели. Это как раз будет близко к тому, о чем Господь сказал: не мечите бисер перед свиньями, чтобы они не обратились и не растерзали вас. Это очень важно.

Всегда, когда какие-то скандалы происходят в Церкви, крупные, медийные, чаще всего в этом можно проследить то, что изначально что-то пытались сделать по законам этого мира. Я это видел и в других Поместных Церквях. Прямо видно, что решили нанять пиар-менеджеров, чтобы всех убедить, что что-то хорошо. В итоге не убедили. Или священники начинают вести себя как футбольные фанаты. Толку никакого. И много есть такого. Мне кажется, здесь нужна какая-то разборчивость. Мы должны осторожно к этому относиться, потому что если мы эту соль потеряем, то и этому миру тоже не нужны будем.

– Вопрос телезрителя: «Общение в соцсетях так же сближает, как живое общение? Вроде как технологии должны послужить человечеству».

– Думаю, что общение и в соцсетях, и посредством мессенджеров, конечно, не может полностью заменить нормальное общение. Кстати, часто так бывает: с каким-то человеком общаешься долго (даже через e-mail), завязывается дружба, вроде бы единство взглядов. А потом, бывает, встретишь этого человека и чувствуешь: говорить не о чем, как-то не можешь; это совсем другое. Определенная польза есть, особенно в том, что мы преодолеваем расстояния благодаря этому. Ты не можешь здесь, живя на этой улице, познакомиться с человеком, который любит Пушкина и занимается переводами Пушкина на испанский язык. Вот с таким человеком ты знакомишься, а он живет в Барселоне. Это, конечно, полезно, очень многое можно успеть. У меня очень много было таких случаев, когда что-то удавалось сделать хорошее (и в издательской области, и в организационной, и какие-то выставки, и в Церкви, естественно), познакомившись с людьми через социальные сети.

Но здесь я вижу очень серьезную опасность, потому что особенно люди молодые, дети, которые с этого начинают общение, не умеют общаться воочию, нормально, потому что френд у тебя в «Фейсбуке» – это не совсем твой друг. Если у тебя пятьсот как бы друзей, это не значит, что они действительно тебе друзья. Здесь происходит очень большая подмена. Это классическая картина, когда люди собираются вместе – и каждый в своем телефоне. Мне кажется, здесь должна быть золотая середина. Совсем исключать общение в социальных сетях в наше время было бы не совсем правильно. Не все это могут. Иногда надо поддерживать контакты, связи через это. Но обязательно у нас должен быть институт очного общения.

Мне кажется, Церковь здесь как раз должна сыграть важную роль. Очень важно, чтобы при храмах после литургии люди могли остаться и поговорить. Я часто бываю в Сербии, и там это вообще часть богослужения. Люди после литургии причастятся, обязательно идут вместе, это прямо обязательно. В некоторых местах, бывает, если убежишь сразу, то даже обидятся. Это у них называется «послужение». Они  пьют кофе, разговаривают, перекусывают. Но главное, что происходит общение. Полчаса, сорок минут, то есть никто никого не выгоняет. Мне кажется, важно, чтобы в храмовом пространстве, где это возможно, в монастырях, особенно в городских храмах, была такая возможность. Пусть на улице, пусть это будут просто какие-то беседки (от дождя можно укрыться), но чтобы люди не сразу разбежались после литургии, а могли именно пообщаться.

Людям не хватает общения. Здесь есть такая опасность. Люди в социальных сетях общаются и перестают общаться друг с другом. Мне кажется, эта способность – общаться друг с другом – одна из наших церковных задач. Нужно давать людям такую возможность, давать им какой-то кров, где они могут пообщаться, особенно молодые люди, дети, подростки. Потому что Евангелие идет через слово, через личное общение. Христос же не только взял всем письма разослал (как всем, кто работает в одной организации, рассылают сообщение: завтра будет совещание, или: вот новые установки). Апостолы писали послания, но они и сами всюду шли. Общение очень важно.

Я помню, несколько лет назад произошла серия междоусобных скандалов между разными православными людьми. Когда я это наблюдал, мне было абсолютно понятно, что это происходит из-за того, что люди просто не встретились и не поговорили.

– То есть это дистанцирует людей, они общаются с аватарками, а не друг с другом на самом деле.

– Ну да, тем более когда люди скрывают свою личность. Это же вообще ненормально. Скажем, еще лет тридцать назад это был совершенно невозможный образ мышления, общения.

Есть и другое. Например, возьмем «Фейсбук» или «ВКонтакте». Часто так бывает, что ты написал что-то в сердцах. Во-первых, ошибся; во-вторых, был слишком возбужден, или не спал, или выпил, или еще что-то. И потом ты вроде и раскаиваешься в том, что написал, а уже назад это не вернешь, потому что то, что написано, уже написано. Плюс ты человек какого-то положения или влез в какую-то богословскую дискуссию, наговорил там ерунды... И люди начинают защищать свою позицию, просто будучи заложниками того, что они это написали. Человеку уже вроде стыдно назад забирать свои слова. Понятно, что если бы просто люди собрались, сели и поговорили, потом бы он сказал: «Действительно, что-то я нагородил, это ерунда, я не прочитал ту книжку…»

Все-таки социальные сети задают нам стандарты общения. Они фактически нам навязывают, как себя вести. Сейчас в новых телефонах, в последних моделях, есть режим фотокамеры «Еда». То есть можно размещать еду, которую я ем…

– Это уже запрограммировано в телефоне.

– А о чем это говорит, откуда это? Это эффект социальных сетей. Когда ты покупаешь телефон, он тебе говорит: ты вот так себя веди, фотографируй. И ты покупаешь телефон, а тебе говорят: вот будь таким дураком, фотографируй в каждом ресторане свою еду и размещай. А что это? Все это началось именно с социальных сетей, такую модель поведения они навязывают.

То же самое происходит, мне кажется, в личном общении. Люди не отвечают за свои слова, потому что знают: я не должен буду встретиться с человеком и извиниться, я ему просто лайков поставлю или удалю свой пост, и все нормально. Мне кажется, нужно об этом думать. И людям, которые отвечают за воспитание, – родителям и священникам. Я в последнее время часто сталкивался с тем, что родители жалуются: выросшие дети (которые уже факультеты окончили) ничего не хотят делать и очень трудно с кем-то общаются. Дело в том, что они выросли на этом. Это уже психику нарушает. Так что все серьезно.

– Давайте подведем итог сказанному и сделаем какие-то выводы.

– Думаю, в первую очередь мы не должны забывать, что такое христианство и что такое быть христианином. Это банально звучит, но все равно простые идеалы христианства (например, скромность) должны быть для нас самым важным, все равно должны оставаться. Потому что в этом комфорте, в погоне за деньгами мы ни свою жизнь не сделаем лучше, ни христианами нормальными не станем. Получится, ни там не успели, ни здесь. В этом и состоит наша свобода. Мы должны быть свободны от этого всего. А свободу в первую очередь нам дает Христос. Именно такую свободу Он нам принес, свободу от этого мира. Так что мы должны быть просто свободными людьми, свободными во Христе и в Духе Святом. Тогда мы будем различать дух этого мира – что хорошо, что плохо. Этого хочется пожелать всем нашим телезрителям – сохранить трезвый ум, чтобы разбираться в знамениях этого века, чтобы не стать рабами, не потерять эту соль.

Ведущий Денис Береснев

Записала Маргарита Попова