Аудио |
|
Скачать .mp3 |
руководитель проекта «Непридуманные рассказы о войне» протоиерей Александр
Ильяшенко. Тема передачи: «Параллели между духовной жизнью и воинским служением». Отец Александр, какие существуют параллели между духовной жизнью и воинским служением?
– Мне кажется, центральным понятием является служение. Воин служит своей Родине. И христианин служит Богу, Церкви и людям – так же не за страх, а за совесть. И если вспомнить годы гонений (и в первые века христианства, и в те, которые были в прошлом веке), то христиане отдавали свою жизнь за то, что почитали святыней своей совести: за веру, Родину, Церковь, близких, за Господа нашего Иисуса Христа. И вот это стремление служить, отдавая все, что имеешь, мне кажется, очень сближает или даже роднит эти понятия.
– Какими качествами должен обладать христианин в качестве воина? Какими
воинскими качествами следует обладать христианину?
– Когда я об этом думаю, мне вспоминается песенка советских времен (очень много хороших песен было в то время): «Кто привык за победу бороться, с нами вместе пускай запоет!» Христианин тот, кто побеждает свои грехи. Именно побеждает! И нужно бороться бодро. Вот такой призыв – по сути христианский. И зачем христианин-воин берет в руки оружие и идет на войну?
– Чтобы защищать своих ближних.
– Правильно. Это стандартный, общепринятый ответ, нас так учат. И ответ совершенно правильный, но неполный. А полный ответ дал Александр Васильевич Суворов. Его книга называется «Наука побеждать». Не защищать, не убивать, не умирать, а побеждать. Если воин идет побеждать, то лучше ему не попадаться. И вот поется – «кто привык за победу бороться». Просто молодцы! Значит, надо доводить дело не просто до какого-нибудь конца, а до победного.
Мы очень часто огорчаемся (и это касается всех) – и боремся, и стараемся, а не получается… Потому что не проявляем той целеустремленности, той решительности, той бескомпромиссности, которые необходимы в борьбе. Если воин идет воевать и по дороге раскиснет?.. Мы очень легко сами себя начинаем жалеть, сами себя прощать, сами себе снижать планку: «Мы устали, нас никто не любит, не жалеет». И поэтому проигрываем. А мы должны бороться до победы. От нас – стремление победить, постоянство, молитва и покаяние. А результат – от Господа. Когда Он видит, что ты действительно хочешь того, о чем просишь, душу вкладываешь в это и прикладываешь усилия не понарошку, не жалея себя, – вот тогда придет результат.
Покаяние – это процесс, а раскаяние, можно сказать, – результат. Так вот, надо бороться до результата, понимая, что Царствие Божие нудится. Мы все – нетерпеливы, хотим, чтобы было все готово «уже вчера»… Вот кто-то хорошо играет на фортепьяно, и настоящий мастер с малых лет, еще до школы, играет и играет, пашет и пашет, повторяет одни и те же упражнения (или, наоборот, осваивает что-то новое). Он постоянно прикладывает усилия, иначе руки теряют гибкость, подвижность. Настоящий мастер своего дела постоянно растет.
Гениальный пианист Святослав Рихтер постоянно учился. Он к молодому пианисту, который ему годился в дети или даже внуки, обращался: «Как Вы хорошо играете Шопена! Я слушал и что-то для себя воспринимал». Постоянно учился. А мы и близко к этому не приближаемся. Но не зря святые называли духовную жизнь наукой из наук и искусством из искусств. Познай самого себя… Вот спроси, кто ты такой, – и не ответишь. Только один Господь Бог знает. Человек – огромный и противоречивый мир. Познать себя – сколько труда надо вложить! И если мы не двигаемся – не потому, что ничего не делаем, а делаем недостаточно.
– То есть нужно свою планку не то что понижать, а повышать?
– Да, постоянно.
– В чем заключается тактика и стратегия духовной жизни?
– Очень хороший вопрос. Тактика – это задачи, которые нужно решать. Сиюминутные или в близкой перспективе. А стратегия – это, собственно, то, ради чего ты что-то предпринимаешь. И стратегия отвечает на вопрос: чего ты хочешь достичь? Какова твоя цель? Между прочим, наша система образования, как мне кажется, учит людей отвечать на вопрос «как?», минуя вопрос «что?». «Давайте сделаем!» («Как?») А нужно вообще это делать? Может, и не нужно – нет, уже загорелось, уже что-то начинают делать. А зачем? Можно было делать не это, а вот это. И в стратегическом смысле ты бы достиг решения сразу нескольких задач.
Ведь у стратега, как у опытного шахматиста, фигура бьет сразу несколько полей и движется к цели, так сказать, всей массой. Так и здесь. И нужно знать, что ты хочешь. Конечно, общий ответ, наша общая задача – достичь Царствия Небесного. Но и на вопрос «как?» тоже надо отвечать. Если будешь расслабляться, если, как говорится в притче, немножко подремлешь, посидишь сложа руки, то пройдет, как прохожий, юность твоя, и беда нагрянет как разбойник (не совсем точно воспроизвел, но мысль такая)… Двигаешься ли ты к своей стратегической цели? Или ты, решая сиюминутную задачу, уклонился в сторону?
– Очень сложно за этим проследить. Иногда человек думает, что он действительно двигается к цели, но увлекается по своей близорукости какими-то мелкими сиюминутными целями.
– Господь даровал нам Церковь. Мы к Церкви часто относимся как к некой организации (конечно, в какой-то мере она и есть организация). Хочешь – ты ее слушаешь, не хочешь – не слушаешь. Живешь в XXI веке, ты – свободный человек свободной страны. Но речь о другом – о том, что это дар Божий нам, чтобы мы не плутали в потемках духовной жизни. Ведь в чужом городе, например, можно заблудиться, если у тебя нет карты. А еще лучше, если у тебя есть проводник. А еще лучше, если тебя ведут и рассказывают заодно то, что ты видишь, показывают тебе твои ошибки: сюда не ходи, там споткнешься, здесь провалишься. Тебя ведут за руку. Церковь и есть особый дар Божий нам, грешным, чтобы мы твердо и спокойно (не самоуверенно, а спокойно и уверенно) двигались к цели. Если ты немножко сбился с пути – в Церкви Господь через священника или иным каким способом покажет тебе ошибку. Господу угодно, чтобы ты двигался к своей спасительной цели. Если ты сбиваешься, Господь тебя направит. Если начинаешь упрямиться, упорствовать, вести себя как капризный ребенок – Господь терпеливо подождет, пока твой каприз пройдет, и поведет тебя дальше. Но лучше, конечно, не капризничать.
– Отец Александр, смирение – это качество воинское?
– Я для себя на этот вопрос отвечаю как раз исходя из того, что святые – это смиренные люди. Господь гордым противится, а смиренным дает благодать. Воин Христов на поле брани остается воином Христовым, это смиренный человек. А смирение – от слова «мир»: мир с Богом, мир с самим собой, мир с окружающими. Даже если ты в лютой сече бьешься не на жизнь, а на смерть… Ты пришел к нам с оружием – значит, пока не уйдешь отсюда, мы с тобой будем биться. Если ты оружие сложил, то ты такой же человек, как и я. Об этом Суворов в «Науке побеждать» писал прямо.
В его книжечке слово «убить» встречается один раз в таком контексте: «Гони, вали, коли, руби. Враг положил оружие – пощади, грех напрасно убить, он такой же человек, как и ты». Задача вовсе не в том, чтобы убивать, а чтобы побеждать. Пока ты с оружием, я с тобой рублюсь насмерть. Но если ты его положил – ты такой же человек, как и я. Вот это устроение христианской души православного русского воина прекрасно передает знаменитое стихотворение Лермонтова «Бородино»: там есть выражение «брат мусью». Никакой ненависти. Ну да, ты не такой, как мы…
– …но все-таки брат.
– Да, «мусью», но брат. В самом деле – потрясающе. И вот эта необыкновенная широта русского человека, русского воина – на протяжении всей истории нашей страны.
Я имею честь быть знакомым с одним человеком, Кириллом Васильевичем. Ему уже больше девяноста лет. Конечно, уже здоровье не то, он в госпитале находится. Он попал на фронт в сорок третьем году, после блокады Ленинграда. В первые годы войны его отец, брат, дядя – кто-то погиб, кто-то ослеп, кто-то был тяжело ранен. И когда он был призван на службу – думал: «Вот я до вас доберусь! Я с вами поквитаюсь!» Это было вполне естественно.
И вот он в Берлине, тянет связь. Там просто огненный смерч, все улицы простреливаются, осколки, камни, пули. Где-то схоронился, пока добирался, витрины во всех магазинах разбиты – взял себе что-то поесть, чего у нас и не было. Германия, Европа жили: и колбаса там была, и хлеб. И вот достает себе краюху хлеба, отрезает ломоть колбасы. Вдруг появляется старик-немец – небритый, худой – и смотрит на него голодными глазами. «Я Ленинград прошел, – говорит, – знаю, что такое голод». Тот сам несколько дней не ел, но: «Ну на». Появляются двое парнишек – и им дал кусок. Потом еще какая-то старушка появилась, и ей дал кусок. Вот так…
– Все раздал.
– Это потрясающе. Сорок третий год, на пузе доползти от Курска до Берлина – и вот такое великодушие. Такая чистота души, такое человечное отношение к своему врагу! Не к какому-нибудь, а к лютому (что здесь немцы делали!).
– Какие еще примеры из истории (может быть, из военной) могут быть применимы к духовной жизни?
– Мне кажется, очень важный принцип – это принцип духовной свободы. Ведь у нас подразумевается, что послушание – это как в армии: приказали и исполнил. Это не совсем так. Старший по возрасту, в чем-то предшественник Александра Васильевича Суворова Фридрих Великий не зря получил прозвание «Великий». У нас немножечко ироничное отношение к прусской армии. В XVIII веке жили действительно очень многие великие люди. Так вот, у него высший орден давался тому, кто вопреки приказу (а это Германия) проявил инициативу и спас положение. И Суворов учил своих солдат такой же дисциплине. Не палочной, а творческой. Речь идет о том, чтобы победить. Как этого добиться наиболее эффективным способом? Тебе, исполнителю, виднее. Задача, цель, стратегия у нас общая: победа. Если ты видишь, что ее можно достичь вот таким способом, – действуй.
– Какое уважение к человеку...
– Конечно. Причем в этой книге «Наука побеждать» у Суворова такие слова: «Я кричу “направо”, а надо налево – меня не слушать». Это же какой уровень у него должен быть! Тем самым он как бы лишал себя права на ошибку…Наполеон, который столкнулся при Аустерлице с солдатами еще суворовской закалки, сказал, что такого не встречал. Это потрясающе! Суворов создавал словно единую семью. И такое творческое отношение человека к своему служению... «Сколько звезд на небе?» Солдат задрал голову, молчит. «Что молчишь?» – «Считаю». Этого Суворов и добивался – совершенно нестандартный ответ, неожиданный. И ему приятно – все знают, что хочет Суворов. И как по-человечески он общается с солдатами!
– Удивительно. Отец Александр, напрашивается параллель: Великий пост, который сейчас идет, и воинский пост – какие здесь есть взаимосвязи?
– Тоже очень хороший вопрос. Пост – это период, когда ты мобилизован и не можешь, не должен расслабляться. На воинском посту это просто карается законом, и очень сурово. И правильно. Потому что военная история знает сколько угодно случаев, когда просто проспали, прошляпили, враг напал неожиданно... И в русской истории это было, и в мировой. Так что здесь строжайшая дисциплина должна быть. От твоего бодрствования, от твоей мобилизованности в прямом смысле зависит жизнь твоих товарищей.
Великий пост на то и Великий, здесь от тебя зависит твоя духовная жизнь. Но ведь мы связаны друг с другом незримыми нитями. Мы даже не знаем, насколько мы друг за друга или друг перед другом в ответе. Кто-то грешит – и остальным хуже. Если же человек живет праведно, значит, его благодатное состояние души, его благодатные усилия передаются окружающим.
Потому что для Господа нет ничего невозможного, и Он совершенно иначе смотрит на нас. Мы как-то отдаляемся друг от друга. А это неправильно, мы едины, Церковь – это Тело Христово. Попробуй определи, что такое Церковь, Тело Христово… А речь идет о таинственной, органичной, очень глубокой связи. Поэтому если верующий держит Великий пост, он можем уподобиться тому, кто стоит на посту, оберегая покой своих товарищей. Кто-то постится, кто-то не постится. Но если есть те, кто постится и несет с радостью это непростое, но благодатное бремя (а Господь вознаграждает тех, кто прикладывает даже маленькие усилия), они не только для себя делают что-то благое, но и для очень-очень многих. Так что общего в воинском служении и христианской жизни действительно много.
– Даже совпадения каких-то терминов, слов, образов: Небесное воинство, устав церковный, устав воинский – очень много параллелей. Монастыри, которые строились как крепости.
– И дисциплина (особенно монастырская) является необходимым требованием. Потому что собери молодых, здоровых, сильных людей и предоставь им вольную волю – они же всё разнесут! Поэтому, как и в армии, нужна скрепа, подчас очень жесткая, иногда, может быть, кажется – неоправданно жесткая. Но это, думаю, на первый взгляд. А если с пониманием к этому относиться, то и служба покажется нетяжелой – ни церковная, ни воинская. Может быть, кто-то знает, сравнительно недавно вышел прекрасный мультфильм «Десантник Стёпочкин»; он оканчивается словами (там у Стёпочкина все получается): «Да просто службу любить надо!» Вот если с любовью и монастырские послушания, и воинские обязанности исполняешь, с радостью и добровольно, тогда служба будет источником радости, будешь расти во всех отношениях – и в профессиональном, и чисто человеческом.
– Еще такой важный вопрос: отношение к смерти на поле брани и в духовной жизни – в чем параллели?
– На поле боя ты можешь погибнуть, но хорошо, если это не бессмысленная смерть, когда человек гибнет просто по неопытности, по незнанию. И легко потерять самообладание на поле брани (вот не готов человек, может подставиться). А опытный солдат знает, как себя грамотно вести в смертельно опасной обстановке. Что можно делать, а что через секунду делать нельзя, а потом – опять можно. Это опять-таки творческое отношение и готовность решить задачу, не думая о себе. Как говорила Жанна д’Арк, великая дочь французского народа: «Если не я, то кто же?»
Если есть воля Божия тебе умереть – умрешь, а есть воля Божия жить – значит, будешь жить. Господь Всемогущий. Ты служишь Богу и исходишь из твердой веры… Это совсем другое устроение души, в истории таких примеров множество, и не только в христианской, не только в нашей, отечественной. Вот греческая история: триста знаменитых спартанцев…
Это говорит о том, что воинское служение, как это ни странно, угодно Богу, потому что есть темная сила, есть люди, которые готовы служить этой темной силе. И их надо остановить, даже ценой своей жизни.
Что касается христианского отношения к жизни, оно примерно такое же: Господь дал – Господь взял. Угодно Господу, чтобы твоя жизнь продолжалась здесь, она будет продолжаться. Если Ему угодно, чтобы она прекратилась, она прекратится. И здесь требуется какое-то необыкновенное смирение перед Богом. Это вовсе не значит, что ты должен кротко сидеть, когда враги топчут твою землю или кто-то совершает что-то неправедное. Ты должен вступиться, ты должен активно вступиться, даже рискуя чем-то дорогим для тебя (здоровьем или даже жизнью), но ты должен себя проявить как христианин, как воин Христов. А уж что будет… Как Господь даст, так и будет, а твое дело служить честно и право, чтобы совесть твоя была чиста.
– Еще немаловажный вопрос – отношение к слову в воинской среде и в духовной.
– Несколько лет назад мне подарили замечательную книгу, ее написала Евфросиния Керсновская. Это удивительный человек, про веру она писала мало, она жила в советскую эпоху, когда о вере особенно писать-то и нельзя было, но очевидно, что она жила по вере. Книга ее называется (просто она гениальный человек и назвала книгу гениально) «Сколько стоит человек?» И она там отвечает: он стоит ровно столько, сколько стоит его слово. Она прошла лагеря, работала в шахте забойщиком, спасала людей неоднократно, неоднократно рисковала жизнью; прожила очень тяжелую трудовую жизнь, написав (феноменальная память!) малейшие детали, что с ней происходило: это толстенная книга воспоминаний. Потрясающе, просто потрясающе! Всему, за что она бралась, она училась мастерски.
Так вот, как трудно держать свое слово! Это действительно трудно. Вот решил: «Я буду каждое утро вставать вовремя», но накануне лег поздно, встать невозможно, а можно и поспать... А сколько стоит твое слово? Можешь ты его держать? Как это, оказывается, трудно. Так и здесь… Но в воинском служении чем больший пост ты занимаешь, тем больше всего зависит от твоего слова. Дашь необдуманный приказ, и люди погибнут.
В Итальянском походе произошел очень характерный случай. Император Павел в знак особого доверия к Александру Васильевичу Суворову отправил в далекую Италию своего сына, цесаревича Константина. Просто была уверенность в том, что Суворов преодолеет все трудности и вернет сына живым и здоровым. И чтобы сын поучился. В какой-то момент цесаревич Константин (у него своя свита) что-то раскомандовался и поставил дивизию в неудачное положение, она понесла потери. Она понесла неоправданные потери. Суворов его вызвал к себе в штаб. Ругать цесаревича, особу императорской крови, нельзя, а его свиту можно. И вот в присутствии цесаревича Суворов объяснил, кто они такие... Он умел это делать. Потом, церемонно кланяясь, пригласил цесаревича в кабинет, затворил дверь и уже наедине имел с ним продолжительную беседу. Можно представить, думаю, как он говорил о том, какой ответ на Страшном Суде даст тот за этих невинно и бесцельно погибших солдат. Можно только об этом догадываться, но цесаревич вышел с заплаканными глазами. После этого Суворов еще раз «добавил» его свите и распрощался.
Вот за это его солдаты любили, они знали, что Суворов никогда их не подставит и никому не выдаст. Если он что говорит, значит, так и надо. И взыщет как следует, невзирая на лица... Вот такое отношение к солдату, к воинскому служению как к великому служению, такая ответственность, которую он воспитывал в своих подчиненных и своих учениках, стремление жить по совести, по правде Божьей, воспитание великодушия, христианской любви к поверженному врагу – это особые черты его характера. И, к сожалению, его до сих пор не причислили к лику святых. Это великий человек, просто великий человек.
– Как говорится: один в поле не воин. Это справедливо как для военных условий, так и для духовного пути. Не могли бы Вы подробнее рассказать о необходимости общности на духовном пути?
– Ну, во-первых, эта мудрость нуждается в очень больших, так сказать, оговорках, потому что монах – это тот, кто хочет жить один. Преподобный Сергий в течение многих лет жил в полном одиночестве, Зосима и Савватий Соловецкие вдвоем жили. Возьмите Марию Египетскую – она 47 лет в пустыне была. И многие-многие великие святые... Так что, если ты с Богом, ты не один. Вот если ты без Бога, тогда, конечно, очень много трудностей выпадет на твоем пути. Это одно. Другое, что и в воинском служении – что значит один? Это же очень, так сказать, относительное понятие.
Мне вспоминается потрясающий случай из нашей отечественной истории, из эпохи Петра I. Император Петр был выдающийся человек (пусть у него и ошибки были, но это другой разговор). Это человек, который много осознавал, чувствовал, знал, которому открыто было многое. Армия Петра I штурмовала Нотебург (нынешний Шлиссельбург) – крепость, построенную по последнему слову тогдашней техники. Раньше делали крепость так – просто огораживали пространство, но с появлением артиллерии крепости изменились, и крепость была построена с тем расчетом, чтобы на ней можно было поставить артиллерийское оружие и так маневрировать огнем. Это действительно была неприступная крепость. Штурмовым отрядом командовал князь Голицын (тогда подполковник, впоследствии фельдмаршал). Три штурма отбито. Для любого человека число три непростое, и царь Петр посылает гонца с приказом отступить, а подполковник, князь Голицын, который держал руку на пульсе, отвечает гонцу: «Передай государю, что я уже в Божьей воле». И четвертым штурмом крепость берут. А теперь представьте себе, если бы не взяли… Я бы был в числе тех, кто подписал ему смертный приговор: просто неоправданные потери. Совершенно ясный приказ, совершенно очевидный, оправданный. Пожалуйста: он тоже один перед Богом; он чувствовал так, это поступок глубоко верующего человека.
– Какая же должна быть уверенность, какая ответственность!
– Это потрясающе! И нам, конечно, нужно обращаться назад. Таких примеров множество знает история и отечественная, и зарубежная. Нужно искать их и на них опираться, они очень помогают и в практической, и в духовной жизни. И тем, кто несет воинское служение, безусловно.
– Что такое духовная война и как она проявляется в окружающей современной действительности?
– Славянский язык богаче русского: по-славянски «духовная война» звучит как «духовная брань». Но «брань» от слова «оборона». И война, конечно, и сражение, и бранный пир (сравнивают сражение с пиршеством) – это славянский язык. Так вот, наша брань, как говорил апостол Павел, не против плоти и крови, но против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной. Другими словами, мы должны быть сильнее своих слабостей, которые так обильно в наших душах присутствуют. Вот давай попробуй быть сильнее своей слабости! И духовная брань – это, собственно, бескомпромиссный вызов: бросить перчатку своим слабостям, причем уверенно, что с Божьей помощью ты их победишь. Мне кажется так.
– Прошу Вас несколько слов сказать для наших телезрителей в качестве напутствия, итога нашей сегодняшней темы «Параллели между духовной жизнью и воинским служением».
– Александр Васильевич Суворов умел афористически выражать свои глубочайшие мысли, он говорил так: «Солдаты, Бог нас водит, Он нам генерал». Представляете? Первое лицо в армии. Мы должны осознавать, что Бог нас водит. И нужно быть верными и послушными Ему, самоотверженными; не сомневаться в Его бесконечной любви к каждому из нас; не сомневаться ни капельки, что с Его Божественной благодатной помощью мы преодолеем все трудности. Вот этого я всем нам желаю!
Ведущий Денис Береснев
Православный телеканал «Союз» существует только на ваши пожертвования. Поддержите нас!
Пожертвовать
Церковный календарь 30 апреля. Великий Вторник. Обретение мощей преподобного Александра Свирского
Евангелие 30 апреля 2024. Итак, бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, в который приидет Сын Человеческий
Читаем Апостол. 30 апреля 2024
День ангела. 30 апреля
Этот день в истории. 30 апреля
Допустимо ли не причащаться, присутствуя на литургии?
— Сейчас допустимо, но в каждом конкретном случает это пастырский вопрос. Нужно понять, почему так происходит. В любом случае причастие должно быть, так или иначе, регулярным, …
Каков смысл тайных молитв, если прихожане их не слышат?
— Тайными молитвы, по всей видимости, стали в эпоху, когда люди стали причащаться очень редко. И поскольку люди полноценно не участвуют в Евхаристии, то духовенство посчитало …
Какой была подготовка к причастию у первых христиан?
— Трудно сказать. Конечно, эта подготовка не заключалась в вычитывании какого-то особого последования и, может быть, в трехдневном посте, как это принято сегодня. Вообще нужно сказать, …
Как полноценная трапеза переродилась в современный ритуал?
— Действительно, мы знаем, что Господь Сам преломлял хлеб и давал Своим ученикам. И первые христиане так же собирались вместе, делали приношения хлеба и вина, которые …
Мы не просим у вас милостыню. Мы ждём осознанной помощи от тех, для кого телеканал «Союз» — друг и наставник.
Цель телекомпании создавать и показывать духовные телепрограммы. Ведь сколько людей пока еще не просвещены Словом Божиим? А вместе мы можем сделать «Союз» жемчужиной среди всех других каналов. Чтобы даже просто переключая кнопки, даже не верующие люди, останавливались на нем и начинали смотреть и слушать: узнавать, что над нами всеми Бог!
Давайте вместе стремиться к этой — даже не мечте, а вполне достижимой цели. С Богом!