Беседы с батюшкой. Ответы на вопросы

В московской студии нашего телеканала на вопросы отвечает член Епархиального отдела по делам молодежи, ответственный по работе с молодежью в Домодедовском благочинии Московской епархии, настоятель Никольского храма села Лямцино Домодедовского района протоиерей Александр Трушин.

– Сегодня у нас особенное настроение, святой вечер: мы собрались в преддверии праздника Рождества Христова и будем делиться с нашими телезрителями своей рождественской радостью. Ответим на вопросы телезрителей, которые накопились. Батюшка, все-таки не могу не затронуть эту тему: вот сейчас нужно выходить из поста. Перед Рождеством будет день строгого поста, потом наступит праздник, и, как обычно это бывает при переполняющей нас радости, мы делаем что-то лишнее. Как выйти правильно из Рождественского поста? Как достойно встретить родившегося Спасителя?

– Храни вас Господь, дорогие мои. Устаешь все время говорить о колбасе: что можно, что нельзя. Перед Рождеством Христовым положено соблюдать день строгого поста. Очень хорошо, если мы набираемся сил и выдерживаем этот день ради Христа родившегося. И хорошо бы выход из поста (как подведение итогов) был не только разговором о еде, а о том, что я успел сделать в этот пост. Чем во славу Христа родившегося я смог в Бога богатеть, если вспомнить евангельские строчки?

Это очень хорошо – подведение таких итогов. Поэтому не только будем дожидаться окончания поста как праздничного стола, а заглянем на последнюю страничку своего духовного дневника и посмотрим, что у нас там за полугодие, какие оценки. Например, вот я хотел в течение поста меньше болтать по телефону. Удалось это мне? На какую оценку? На троечку? Или на двойку? Не справился. Или, может, уже почти на пятерку вытянул? Давал обещание и не трогал телефон.

Вы знаете, это было бы самое ценное, потому что нередко у людей при огромном потоке информации в современном мире  много знаний, но очень мало мы делаем. Мы много знаем, как надо делать. Это нас распирает, мы хотим учить других. Особенно бедным детям достается от их верующих бабушек или мам. А вот когда доходит дело до самого человека, тут появляется виноватая улыбочка: «Батюшка, ну Вы же сами понимаете, время такое». Получается, что ничего не делаем.

Хотелось бы, чтобы, выходя из поста, мы подводили итоги. Это помогло бы нам потом легче вступить в следующий пост. А то опять начнется Великий пост, и мы опять будем говорить о том, что можно кушать, а что нельзя. Помните, архимандрит Павел Груздев любил говорить: за еду никто не будет в аду; лучше выпей кружку молока, но не пей кровь близкого.

Вот совершенно точно сказаны слова и совершенно точно определено состояние души человека, его внутреннего мира. Давайте к этому стремиться. Давайте с вами выйдем из поста, заглянув на последнюю страничку нашего духовного дневника, пометив, что мы смогли сделать, а что обещали сами себе и не смогли сделать. Особенно это для любителей обещать что-то Богу, но не выдерживающих эти обещания. Эти люди, подходя к священнику, говорят: «Батюшка, благословите, я в этот пост не буду есть колбасу» (или: «не буду смотреть телевизор»). Кончается пост, и человек напоминает  шаловливого щенка: «Знаете, батюшка, я почти не смотрел телевизор, только про животных». И ты понимаешь, что человек так и не смог оторваться от экрана,  искал любую причину, лишь бы с телевизором не расставаться.

И так вновь и вновь мы с вами проходим эти ступеньки. Я понимаю, что тяжело подниматься наверх, на каждую малую ступенечку. И чем выше духовная ступенька, хоть самая маленькая, тем труднее нам на нее подняться. И все-таки давайте смотреть на итоги, что нам удалось и что не удалось. И почему не удалось? По нашей лености, дебелости ума или по каким-то другим причинам? Вот это был бы очень полезный выход из поста, практический, для каждого из нас.

– Постоянный самоанализ, постоянное внимание к себе…

– Попробуйте найти молитвенника, который бы не отвлекался. Поэтому постоянный самоанализ вряд ли, а время от времени – обязательно.

– Вопрос телезрительницы: «Мой муж умер десять лет назад. Каждый раз перед годовщиной я за сорок дней начинаю читать чин литии, совершаемый мирянами на кладбище. Можно ли это делать? Может, я неправильно делаю?»

– Можно, конечно. Существуют разные молитвенные правила поминовения усопших. Кто может запретить молиться человеку, тем более если он поминает своих близких? Я знаю, что в священнической практике мы предлагаем, когда человек скончался, первые сорок дней читать Псалтирь. И самое лучшее, если вы будете постоянно поминать человека при чтении Псалтири. И вам хорошо пребывать в молитвенном состоянии, и душе усопшего это нужно. Но и души живых нуждаются в этом поминовении, поэтому чтение Псалтири и поминовение на «славе» усопших будет полезно и для души усопшего, и для души читающего.

Вообще хорошо, когда люди молятся, находят время, чтобы прийти на кладбище и помолиться о близких. Тема смерти полезна для верующего человека, потому что он вспоминает, что предстанет пред Богом, будет держать ответ, и вот тогда хвостиком не повиляешь. Тогда не скажешь: «Господи, меня тут сосед в пост откормил шашлыками, поэтому я наелся». Действительно, мы дадим ответ перед Богом. Мы будем перед Ним такие, какие есть на самом деле. Не будет у нас выдуманного нами Бога. Нередко человек внутри себя проигрывает такое кино: как бы Бог ему сказал то, а он Ему ответил это. Такая фантазия иногда сопровождает человека – это ничего общего не имеет с тем, как мы будем перед Господом держать ответ.

Нередко люди приходят в церковь в таком состоянии: они заранее нафантазируют, что скажут батюшке, как им батюшка ответит, что они ему дальше скажут. Такие вот диалоги мы любим внутри себя составлять. Приходит человек, а батюшка что-то не так ответил. И видишь, как человек начинает сердиться, метаться туда-сюда. Думаешь: чего ты мечешься? Тебе никто грубо не ответил. Просто ответили не то, что ты хотел, не то, что ты запрограммировал. Очень важно нам с вами в церковной жизни уметь разделить свои пустые мечтания, представления о Церкви и то, что с нами происходит на самом деле.

– Это целая тема, батюшка.

– Да, немаловажная. Очень хотелось бы, чтобы мы почаще видели, кто мы на самом деле. Мы очень любим надевать маски. В храме я такой, дома другой. Оставаться в своей простоте, чистоте было бы очень полезно человеку.

– А как определить, какой ты? Может ли человек самостоятельно в себя заглянуть и увидеть свои грехи? Это реально?

– При постоянной духовной жизни, конечно,  реально. Люди, постоянно исповедующиеся, очень хорошо видят свои грехи. Многие люди очень хорошо умеют понять, что есть грехи, с которыми они справляются, а есть грехи, с которыми они справиться не могут. Это первое. Второе: похвально, если есть хорошие духовники. Задача духовника не в том, чтобы он посоветовал, какие ботиночки купить и куда поехать отдыхать, а в том, чтобы помочь человеку определиться в той духовной жизни, которую человек пытается вести.

Здесь нередко мы с вами не выдерживаем. Если духовник с нами откровенен, то мы не выдерживаем этого. Вот если он скажет: «Знаешь, да ты, миленький мой, обжора», – то, конечно, меня обида раздирает. Мне-то кажется, что я герой, пощусь: не стал есть то, это... Это я привожу как пример. Нередко духовники или по любви, или видя немощь человека, не говорят ему что-то напрямую. И люди не видят за собой грехов, не справляются с этим.

Наверно, раньше всех это должны бы делать родители: с подросткового возраста давать наставления. От отца, матери ребенок должен  слышать: каков он, к чему  склонен, к каким прегрешениям (или, наоборот, какие у него есть таланты). Но сейчас мы уже этого не видим. Мамы заняты с головой на работе. Папам тоже некогда. Ребенок растет в своих страстях, не получив прямого указания… Поэтому очень важно, чтобы мы были в своей простоте, могли отсечь наши выдумки про нас самих…

– То есть не воображать о себе.

– Как дети любят говорить: не воображай... Так и есть.

– Одна из главных составляющих духовной жизни – постоянная молитва или чтение хотя бы положенных утренних и вечерних молитв. У нас есть следующий вопрос: «Сколько раз в день нужно читать Евангелие и как правильно его читать? Можно ли молиться во время службы и читать акафист? Если я сокращаю утренние и вечерние молитвы – это грех? Как правильно читать эти молитвы? Может, есть какие-то правила: сидя, стоя?»

– Удивительно, что такие вопросы появляются. Такое впечатление, что все священники, выступающие на телевидении, только об этом и говорят. В Интернете тоже, смотрю, священники тоже дают наставления в вопросах нашей повседневной жизни. Но раз уж этот вопрос звучит, не будем его опускать. Но что же, друзья мои, сказать? Есть возможность – читайте Евангелие целый день. Бог в помощь. Потому что чтение Евангелия рассматривается и как молитва тоже.

Сокращаются ли молитвы утреннего и вечернего правила? Я знаю людей, которые не успевают вычитывать эти правила. Они в полшестого утра уже едут на работу, возвращаются поздно вечером. Они используют совет преподобного Серафима Саровского: три раза в день читают «Отче наш», «Богородице Дево, радуйся», «Символ веры». И вот это является их правилом. Но поскольку это правило небольшое, у них есть возможность почитать его со вниманием, не отвлекаясь. Это очень немаловажный фактор, потому что нередко люди губами читают правило, а умом уходят далече. Мы с вами прекрасно понимаем, что такая молитва не принимается. У святителя Игнатия (Брянчанинова), если я не ошибаюсь, есть слова, что такая молитва – пустое сотрясение воздуха.

Поэтому, чадца возлюбленные, только с благословения своих духовников возьмите такое правило, когда бы вы могли не отвлекаться, читать молитвы, сохраняя свое внимание. И вот здесь мы с вами подходим к такому непростому моменту, когда Господь говорит: «Где двое или трое соберутся во имя Мое, там Я посреди них». Это касается не только церковного сообщества, не только церковного собрания на богослужении. Но двое – это душа и тело. Если тело молится, а душа в это время «ходит» по рынку или торговому центру, то вас не двое. Господь не наполняет человека, нет Христа в человеке в этот момент. Если более тонко смотреть, то мы говорим: тело, душа и дух. Вот те трое, которые должны вместе пребывать на молитве. Тогда Христос наполняет человека. А если духом человек пребывает в другом месте, то Бога в нем нет. Поэтому вновь призываю: исполняя молитвенное правило, старайтесь приложить к этому все силы, то есть собраться мыслями. Всем рассуждением своим, всею крепостью своею, всею душою своею предаться именно молитвенным словам.

И, насколько я понял, прозвучал вопрос о чтении акафистов во время богослужений. Это вообще недопустимо, конечно. Многие святые отцы на это говорят, что во время пребывания на богослужении мы полностью слушаем службу.

– Иначе зачем мы пришли, правда?

– Конечно. Есть редкие случаи, когда мы с вами опоздали на службу, находимся где-то в конце храма (храм полон) и по каким-то причинам не слышим хор или возгласы священника, тогда единственное, что разрешается, – творить Иисусову молитву. А все остальное время мы слушаем возгласы священника, прекрасные песнопения, иначе наше пребывание на службе не принимается Господом.

Помним, как Василий Блаженный обвинил Ивана Грозного, когда тот побыл на богослужении: ты был в это время не на службе, а гулял по Воробьевым горам. То есть святому было открыто, где пребывает человек своей душой, своим умом. Поэтому ни в коем случае на церковной службе не будем лишать себя этого благодатного состояния, внимания к песнопениям, словам священника, его возгласам. Ведь он молится от нашего имени, за нас и наших близких, поэтому, конечно, обязательно на службе участвовать в самом богослужении.

– Вопрос телезрительницы: «Я звоню от знакомой, ей 76 лет. Она ходила в церковь на службы, а сейчас у нее проблема – матка стала выпадать, и она не ходит в храм, стесняется. Батюшка, можно ли ей ходить в церковь в таком состоянии и можно ли причащаться?»

– Помоги Бог. Но хотелось бы, чтобы на этот вопрос ответил тот священник, у которого болящая исповедуется. Если человек имеет возможность приходить на службу, то, конечно, священник благословит на нее приходить. Если по состоянию здоровья человек не может приходить на службы, то ваш сестринский долг пригласить батюшку к ней домой, чтобы он ее исповедовал, причастил, и с ним она решит те вопросы, которые необходимы для ее духовного спасения.

Я думаю, это будет правильно. Самое лучшее здесь – это присутствие священника,  с ним этот вопрос решается. Есть заболевания, при которых человек физически не может прийти в храм. Вот человек разболелся, кашляет, гриппует, но считает своим долгом прийти в церковь. Хочется сказать ему: «Ну отлежись в кровати, выздоровеешь – тогда и придешь в храм. Что ты заражаешь всех?»

Было бы хорошо, чтобы болящая решила свои проблемы со священником.

– Вопрос телезрителя: «У меня во время молитвы часто возникают хульные мысли. Как мне их побороть?»

– Об этом часто пишут святые отцы – что бес нашептывает на ухо, старается выбить человека из молитвы. Мы просто продолжаем с вами молиться. Некоторые говорят: «Батюшка, я начинаю все снова». Спрашиваешь: «И сколько длятся твои утренние молитвы? – «Полтора часа». Но это же немыслимо, измучить можно себя. И хорошо, если ты на пенсии, не на работе, а человек, которому нужно бежать на работу, не может так правило исполнять.

Поэтому, друзья мои, какие бы мысли враг нам с вами в ухо ни вдувал, ловим их в кулак и сохраняем свое внимание на тех драгоценных словах, которые мы перечитываем, – будь то слова Иоанна Златоуста, Василия Великого или множества других святых. Ведь молитвы даны нам с неба через святых, и мы обращаемся к небу, к Богу.

– А если начинаешь читать молитвы и понимаешь, что не идет: начинаются какие-то проблемы, несуразица... Что лучше: прекратить молитву или бороться?

– Я думаю, такой вопрос желательно решать с духовником. Но раз уж мне выпала такая функция – заменить духовника в данном случае, в эфире, то хотелось бы обратиться к каждому человеку индивидуально…

Это было давно, я еще был помощником в алтаре, сам – мирской человек; и видел священника, который выходил исповедовать, возвращался и начинал делать земные поклоны, потому что там оказывались две женщины (или одна), которые его страшно раздражали, и он говорил: «Я в таком состоянии не могу начать литургию – не имею права». И вот сделает с десяток земных поклонов, попыхтит немножко – и уже с улыбкой, радостью, с веселыми глазами начинает Божественную литургию. Это замечательный пример. То есть у каждого из нас свой подход. Кому-то надо отойти и почитать Иисусову молитву, прежде чем приступить к молитвенному правилу, кому-то надо сделать земные поклоны, а кто-то (у меня на глазах было) святой водички налил на ладошку, лицо протер, по волосам прошелся, вздохнул и начал молиться. Сошло то состояние отвлеченности или искушения, которое в это время  одолевало.

Если, например, человеку 76 лет, то советовать ему сделать несколько земных поклонов язык не повернется, в лучшем случае пусть один поклончик сделает. В таком возрасте я бы посоветовал ему умыться святой водичкой. А если тебе 30–40 лет, то перед молитвой сделай несколько земных поклонов, пусть отойдет эта отвлеченность, рассеянность – и тогда спокойно приступишь к молитве, чтобы ты мог действительно помнить, что разговариваешь с Богом в этот момент. Это страшный момент, торжественный. Есть даже такие случаи, когда человек во время молитвы вдруг умирал. Лучшего, наверное, не придумаешь.

Когда преподобному Серафиму Саровскому был открыт час его смерти и он встал на молитву, сомневаюсь, что он отвлекался и думал о чем-то другом. И мы не знаем, когда Господь изволит изъять нашу душу. Прекрасно, если это будет во время молитвенного правила, когда мы полны внимания к молитве, к Богу. Тут уж душа как на лифте, на лесенке с молитвенными крыльями, поднимается прямо к Господу, в Его любящие руки.

– Вопрос телезрителя: «Идти на поводу – нехорошо. А где же грань между любовью и угождением человеку?»

– Я думаю, здравомыслие и жизненный опыт должны подсказать человеку, что мы называем угождением, а когда подходим к человеку с любовью. Если ребенок получил двойку или хулиганил и пришел к матери с покаянием, а она обняла его, сажает за стол и кормит – она угождает своему сыну или любит его? Жена терпеливо отнеслась к мужу, который усталым вернулся с работы, ворчит… Она потерпела, пока он разуется, помоет руки, поставила перед ним тарелку щей, положила второе, потихоньку спросила, как идут его дела (или помолчала, потерпела, пока он покушает, и только после этого начала спрашивать) ­– она ему угождает или по любви своей так поступила?

Не должно смешивать эти понятия. Угождение и любовь – разные вещи. Когда священник стесняется сделать замечание своему прихожанину, что тот постоянно впадает в один и тот же грех, не говорит ему: «Миленький мой, сколько же можно? Что ты все время пьян?» – он угождает своему прихожанину, чтобы не испортить с ним отношения. Подумаешь, пьян; он же пришел в церковь – уже хорошо. Хорошо! Но если он из года в год это делает – получается, я ему угождаю. И так во многих вещах. А если по любви, нужно как раз взять за плечо и сказать: «Знаешь, миленький мой, от тебя в очередной раз несет. Давай-ка ты сейчас иди из церкви, посиди на крылечке, подумай, что такое состояние недопустимо. И чтобы в следующий раз я тебя видел трезвым». Вот это будет любовь.

Жизненный опыт и рассуждение должны нам подсказывать в таких вещах. Конечно, хочется, чтобы с любовью все друг к другу обращались. Но это уже как каждому даст Господь, по его силам.

– Вопрос телезрителя: «Часто из святых мест паломники-друзья привозят разные браслеты (бывает, с иконками), нитки, четки и так далее. Как к этому относиться? Это действительно что-то святое или просто побрякушки?»

– Я считаю, это – бедствие наших дней. Однажды, уже много лет назад, отправляясь в Иерусалим, чтобы посетить монастырь Марии Магдалины и знакомых монахинь, я тоже набрал из Москвы всевозможных иконочек, чтобы им подарить. Воодушевленный, представляя, как монахини будут рассыпаться в благодарностях, я пришел в монастырь, торжественно вручаю эту кипу иконок, и вдруг они говорят: «Батюшка, забери их обратно. Нам столько этого привозят! Грех не хочется брать на себя. Все это валится, падает, за шкафами лежит в пыли. Бога ради, раздай кому-нибудь – нам ничего не надо. А что приехал, рассказал, как у вас в России идут дела, – это для нас огромная радость».  

Нет необходимости в обилии этих маленьких иконочек, ниточек, браслетиков. Тем более многие их не носят или носят не к месту или неаккуратно. Зачем это? Я понимаю, что желание подзаработать есть на каждом приходе, и ищут для этого пути, но к духовной практике это не имеет никакого отношения. Лучше на стоимость браслетика подайте записку – пусть в этом монастыре обо мне, старом грешнике, помолятся. Это гораздо дороже. И прикиньте, кому вы собираетесь везти браслетики. Взрослым людям? Напишите о них записку, пусть о них священник помолится (или братья или сестры) –  будет большая польза. Если вы маленьким детишкам везете – хорошо, им интересно. Действительно, они не понимают, что такое записочки, и с радостью относятся ко всяким браслетикам и прочим побрякушкам.

Мы с вами находимся, так сказать, на пограничной полосе: каким-то храмам нужен доход, который они получают от продажи этих сувениров, но одновременно мы должны подходить к этому с разумением. Паломнических поездок сейчас совершается много. А иногда на автобусе можно увидеть табличку: к отцу такому-то. Например, «к отцу Иоанну». И я думаю: «Бедненький отец Иоанн! Сорок пять человек к тебе едут. Совершенно незнакомые. Как ты будешь с ними справляться?!» В другом случае встретил еще одно объявление; не стесняясь, пишут: едем в такой-то монастырь с заездом к схимонахине такой-то. Она, мол, помогает, чтобы были дети – после нее никто не остается бездетным». Думаю: «Молодец схимонахиня! Как она управляется с такими вещами?!»

– Это уже какой-то магизм.

– Да. Вы знаете, по немощи нашей некоторые падки на эти магические объявления. Но надеемся, что по мере духовного возрастания человек будет отходить и от ниточек-браслетиков, и от таких вот магических заскоков.

– Действительно, есть чудеса, есть святые люди. Но почему-то в последнее время мы можем сталкиваться с разными мнениями. Батюшка, а так ли нужно ездить по этим святым местам, к этим отцам Иоаннам, схимонахиням? Почему-то людей тянет. Почему это происходит?

– Вы представляете, сейчас я в эфире говорю: «Не надо ездить!» – да меня руководители паломнических служб закатают потом в асфальт! Места не найдут, где буду похоронен…

– Мученическая кончина…

– Единственное, что утешает. (Смеются.) Нет, друзья мои, паломнические поездки, конечно, полезны время от времени. Но хорошо бы они были по-настоящему паломническими: приехать, помолиться, поклониться... Не превращать это в ежедневную поездку, катание на автобусе с комфортом, с великолепным питанием, телевизором, без конца работающим, пустой болтовней (пока едут в автобусе, всем перемывают кости). Время от времени поклониться святым местам, конечно, надо, и слава Богу, что у нас есть возможность поехать либо по родной стране, либо организуются паломнические поездки в другие страны к святым местам. Есть незабываемые поездки, которые меняют жизнь.

Паломничество было во все века. Раньше пешком ходили, паромами добирались, например, в Иерусалим (или какими-либо другими трудными путями), но паломничество к святым местам было всегда. Сейчас оно тоже есть. Но человеку, который говорит, что в 20-й раз едет в Оптину пустынь, хочется сказать: «А ты не хочешь свой паломнический билет отдать другому человеку, который там ни разу не был? Ей-богу, получишь больше духовной пользы». Вот такие вещи были бы полезны, тогда бы мы с вами в Бога богатели.

– На самом деле не нужно очаровываться, когда едешь куда-то. А если все-таки едешь, что нужно делать? Что нельзя, Вы сейчас перечислили. Может быть, какие-то особые молитвенные правила, какие-то рекомендации? Как для Вас проходит паломничество?

– Для любого священника, если он едет с группой, это дополнительная служебная нагрузка. Как закон – в течение паломнической поездки люди исповедуются, беседуют или сам священник ведет те или иные беседы, на которые не было времени, а здесь, в уютной обстановке, есть возможность рассказать что-либо душеполезное для тех, кто едет. Хотелось бы, конечно, чтобы, приезжая в монастыри или в те или иные святые места, люди прикладывались к тем святыням, ради которых они приехали. Совсем необязательно, я считаю, там причащаться. Многие задаются такой целью. «Мы были в монастыре – мы причастились». Я был свидетелем, когда духовник спрашивал: «Простите, а что, у Вас нет возможности причаститься у себя на приходе?» – «Батюшка, есть, но раз мы там были, мы должны были причаститься». Необязательно. Вы ехали, предположим, в Дивеево к мощам. Ваша задача – приложиться к мощам, побыть на богослужении, а уже причаститься вы можете и у себя дома, подготовившись, настроив себя духовно, а не так: заскочили, причастились, побежали дальше, теперь поедем в следующий монастырь, нам надо успеть там причаститься.

– То есть не понимают люди, что Христос и в Дивеево, и в Сыктывкаре, и в Норильске, и везде.

– В огромном  соборе в центре Москвы или в крохотном храме на окраине Сибири – Господь нас ждет. Хорошо бы, чтоб люди, отправляясь в паломничество, духовно готовились к самому паломничеству. Чтобы это была не форма развлечения, а именно духовная поддержка.

– Скоро Рождество. Не зря мы говорим о паломничестве, потому что когда-то волхвы и пастухи пришли к Христу, проделали какой-то путь, чтобы отблагодарить Его, поклониться Ему, принести что-то в дар. А как мы должны вот этот приходящий праздник должным образом встретить, уподобившись тем самым волхвам и пастухам? Как правильно это сделать, что нужно прежде всего, чтобы праздник был самым настоящим, полным, чтобы не было какого-то разочарования (а иногда такое бывает)?

– Прежде всего мы несем дар Христу – это наш пост, подготовка нашего сердца к празднику не как к праздничному столу, а именно к самому событию. Я знаю немало тех, особенно монашествующих, которые в праздничный день ничего не вкушают.

– Праздник не в еде.

– Да, они насыщены самим праздником и считают, что телесно себя отвлекать от духовного торжества не должно, и разговляются уже буквально через день после самого праздника. В этом золотое зерно. Нередко мы с вами окончание поста ждем как праздничный стол, и само торжество, само событие несколько ослабевает за видом этого стола. Да и силы люди тратят, готовясь к Рождеству: заранее что-то варят, нарезают, готовят, закупают, вместо того чтобы отсечь посещение всех магазинов и подготовиться своим сердцем, умом к встрече с Христом.

Конечно, волхвы и пастухи заложили прекрасную традицию – дарить друг другу подарки, поэтому и дети, и взрослые ждут Рождества как праздника, когда они получают подарки. Пожалуйста, пусть люди, чтобы усилить в себе чувство Рождественского праздника, подготовят близким какие-либо подарки. Но мы с вами – люди церковные. Давайте больше внимания уделять духовности наших событий, чтобы материальное не перекрывало перед нашими глазами то событие, участниками которого мы на самом деле становимся.

Мы тут заговорили о смерти... Пусть даже печальный пример, но я помню, когда-то, много лет назад, меня пригласили на отпевание в частный дом – у хозяина дома умерла мама, и просили ее отпеть. Я зашел, посередине комнаты стоял гроб, и меня потрясло – у гроба никого не было. Все собрались на кухне, вся родня, все дети – все что-то жарили, парили, женщины на всех плитах готовили, мужчины что-то нарезали, посуда звенела… Меня это так удивило! Говорю: «Священник пришел, сейчас начнем». – «Да-да, батюшка, Вы начинайте, отпевайте, а мы заняты». То есть такое, казалось бы, трагичное событие, как кончина матери, никого не потрясло – кухня заняла внимание всех людей. Я провел отпевание в пустой комнате. Единственное, к концу какая-то старушечка пришла – подружка усопшей – и больше никого не было!

Меня это тогда так потрясло, что на долгие годы запомнилось. И нередко у нас с вами праздничные столы и вообще материальные интересы перекрывают силу духовности праздника, он в нашей душе, в нашем внимании оскудевает, потому что мы заняты столом: как рассадим гостей, куда кого посадим. Да никуда! Пришли на праздник, есть возможность после праздника разломить буханку ржаного хлеба – давайте ее разломим на несколько кусков, порадуемся друг другу и съедим. Этого вполне будет достаточно. Но сам праздник, его высота, его радость пусть наполнят наши сердца. Ведь именно потому установлен последний день строгого поста, на пороге которого мы находимся, – сочельник, чтобы еда не отвлекала человека от величайшего праздника, свидетелем которого он является. Христос рождается – славите!

– Батюшка, спасибо за сегодняшнюю беседу. Мы поздравляем всех с наступающим праздником Рождества Христова. Будет правильно, если последнее слово в эфире накануне праздника будет за Вами.

– Можно только порадоваться, дорогие мои! Христос рождается – славите! Храни всех Господь! Пусть у всех нас в сердце будет Христос родившийся. Бог в помощь всем!

Записала Наталья Культяева