Беседы с батюшкой. Зло и справедливость

В петербургской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает клирик храма Рождества Иоанна Предтечи в деревне Юкки Выборгской епархии священник Михаил Кудрявцев.

– Тема сегодняшней передачи – «Справедливость и зло». Эту тему мы взяли по просьбам наших зрителей.

Когда думаешь о том, что такое справедливость, кажется, на эту тему можно рассуждать целый сезон, в каждой передаче говоря только об аспектах справедливости в нашей жизни. Еще один год можно было бы посвятить разговору только о зле...

– Может, и больше.

– Тут очень много аспектов. С одной стороны, мы очень хотим справедливости. С другой стороны, боимся ее: если бы все было по справедливости, может быть, было бы совсем иначе. Зло тоже имеет очень много аспектов. Потому что и зло бывает во благо, и справедливость – в наказание. Каким образом в нашей жизни сочетаются два этих понятия: справедливость и зло?

– Я обозначу еще один аспект. Сейчас Крестопоклонная седмица. Не будем забывать, что на сегодняшнюю тему мы должны смотреть через призму Креста Христова. Казалось бы, зло победило – Христос распят на кресте. Вопрос справедливости: где же Бог? И Сам Иисус Христос с креста произносит страшные слова: Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил? Кульминация богооставленности. Мы постараемся в беседе не потерять вот эту красную нить.

С другой стороны, давайте попытаемся сформулировать общепринятые в нашем мире аспекты зла. В первую очередь это, наверное, смерть. Люди вопрошают: «Где же справедливость? Где же Бог? Почему зло торжествует?» – чаще всего тогда, когда это связано со смертью. Болезни, несправедливые наказания, какое-то насилие, бедность, нищета, социальная несправедливость – в том или ином виде это страдания. Вот то, что чаще всего заносится в категорию зла.

В категорию добра обычно заносится нечто противоположное: справедливость, социальное благополучие, равенство, здоровье, богатство. Но мы с вами носим имя Христово, мы называемся христианами и на эти общепринятые категории обязаны смотреть как христиане – в первую очередь через призму Священного Писания, через призму Святого Евангелия. Если мы посмотрим на эти категории через призму Евангелия, то все становится несколько иначе.

Болезни с точки зрения евангельской – это лекарство. Святые отцы болели; других исцеляли, а сами болели. Апостол Павел просит Господа, чтобы Он избавил его от некоего жала в плоти его. Мы не знаем, что это было, но знаем, что чем-то апостол Павел страдал. Господь ему отвечает: «Довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Божия в немощи совершается».

Смерть. Апостол Павел снова говорит: для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение. В христианском понимании смерти нет. Христос победил смерть – Христос воскрес, и смерти больше нет. Смерть, где твое жало? Ад, где твоя победа? Смерти нет, смерть – это дверной проем. Но в этот дверной проем человек не пролезает целиком: душа пролезает, тело остается.

Бедность. Христос говорит: трудно богатому войти в Царствие Божие. В одном Евангелии фраза звучит так, в другом Евангелии: трудно  уповающему на свое богатство войти в Царствие Божие. То, что нам представлялось злом, через восприятие благодати становится добродетелью – нестяжательностью.

Хочется привести образный пример. Давайте представим себе медаль зла. У этой медали две стороны: на одной стороне написано «справедливость», на другой – «равенство». Эта медаль на ленте. Как думаете, как называется лента?

– Не знаю.

– Гордыня. Стоит перерезать гордыню, любое зло теряет свою силу. Почему на одной стороне этой медали «справедливость», а на другой – «равенство»? Потому что справедливость во Христе невозможна. Если бы Бог был справедлив, Он не стал бы Человеком. Если бы Бог был справедлив, то все мы должны были бы оказаться в аду. Бог не справедлив, а милосерден и нас призывает к милосердию. Нагорная проповедь нам говорит: будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный. Он милосерден и милостив ко всем: и к добрым, и к злым. О какой справедливости здесь идет речь? Ни о какой. Справедливости нет; во Христе мы должны забыть о справедливости.

Почему на другой стороне медали – «равенство»? Что лежит в основе идеи равенства? Если мы начнем искать корни где-то в природе, то не найдем там никакого равенства: нет ни одного одинакового цветка, нет одинаковых людей – у всех разные гены, разные таланты, разные способности. Равенства нет; это миф, иллюзия. Но идея равенства есть, и она паразитирует на гордыни и зависти. Именно зависть толкает людей говорить: «А где же равенство?» Когда у человека есть здоровье, финансовое благополучие, он о равенстве обычно не кричит, его и так все устраивает. Крики о равенстве всегда раздаются, когда человека где-то в чем-то ущемили. И он говорит: «А где же равенство? Где же справедливость?» И начинаются все эти толки...

– Желание все поделить.

– Да. Если мы посмотрим на историю всех революций, войн, все они начинались с идеи справедливости и равенства. И как обычно бывает, справедливость и равенство – тоже не для всех. Возьмем историю нацизма: в основе идея справедливости. Немецкий народ был унижен после Первой мировой войны, немецкий народ чувствовал себя ущемленным. Еврейский народ, казалось, их угнетает. «Где же равенство? Где же справедливость?» И маятник качнулся...

Невозможно жить духовной жизнью с мыслью о справедливости. Потому что мы все время молимся о милости Божией. Мы говорим: «Боже, милостив буди мне, грешному. Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешного». Найдите мне безумца, который будет молиться: «Господи, будь справедлив ко мне».

– Телезритель из Москвы просит объяснить тему справедливости. Если Бог несправедлив, возникает очень много соблазнительных вопросов, связанных с нашим существованием. Но Вы уже все хорошо и понятно объяснили.

Наше понимание справедливости очень отличается от нашего способа жизни, от наших поступков. Если мы требуем справедливости, то тоже должны поступать справедливо. Как же научиться справедливости?

– А нужно ли учиться справедливости – вот в чем вопрос. Тут важно понять, что справедливость – это весы. Если мы эти весы уравновешиваем, то считаем, что это справедливо. Гиря весом 1 кг и 1 кг бананов – мы считаем, что вот это справедливо, и это можно оплатить. Но все это вопрос торговли. В человеческих отношениях это где-то уместно, но, скажем честно, все мы радуемся тому, когда даже в человеческом обществе получаем что-то не по справедливости, а в дар. Например, вдруг приняли какую-то социальную реформу – и можно взять материнский капитал. Это же здорово! В Китае, кажется, выдается какая-то норма бензина бесплатно. И так далее.

– Хочу затронуть еще один аспект – временной. То, что нам казалось справедливым в детстве, сейчас кажется какой-то ерундой. Справедливость сейчас отличается от закона справедливости, который был во времена того же становления Израиля. И так далее. То же самое и со злом. То, что нам сейчас кажется злом, для миллионов людей сто лет назад казалось истиной и добром. Есть здесь какое-то общее мерило? Наверное, в христианском понимании тоже меняются понятия зла, добра, справедливости?

– В том-то и дело, что размышлять о справедливости – это стоять на пороге: то ли войду, то ли не войду; качаться из зла в добро. Но мы-то с вами призваны идти к добру; если мы идем к свету, если перешли эту границу, переступили этот порог и идем ко Христу, то берем с Него пример. А Он Благ, Он – абсолютное благо. Мы к Нему идем и учимся от Него. Я говорю сейчас о христианах. Если бы мы взяли светскую юридическую тему и разговаривали о светском праве, то было бы уместно говорить больше о воздаянии, преступлении, наказании. Но мы – во Христе, мы идем ко Христу, мы уподобляемся Ему в той мере, в какой можем. А Он говорит: Ударившему тебя по щеке, подставь и другую. Он говорит: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за ближних своих». А может, ближний – последний негодяй? И если по справедливости, может, за него и не надо душу-то свою полагать? Да нет же. Вопрос не в оценке. Когда мы говорим о справедливости, мы сразу начинаем что-то оценивать. А в христианстве этого не нужно. Увидел – сделай добро. Сможешь пожертвовать собой – пожертвуй.

– Телезритель из Белгорода задает вопрос: как же будут судиться люди на Страшном Суде, если Бог несправедлив?

– Тут главное – не путать понятия. Справедливость в нашем понимании и Божественная справедливость – разные вещи. В общем-то, об этом мы сегодня здесь и говорим. Наше классическое бытовое понимание справедливости к Богу совершенно неприменимо. Бог абсолютно Благ и с высоты Своей благости совершенно несправедлив, потому что злодеи живут, потому что зло в мире не получает моментального воздаяния. Бог долготерпелив и многомилостив, Он всем дает возможность покаяния. Казалось бы, это совершенно несправедливо: зачем на этого человека надеяться? Но Бог на каждого (и на последнего негодяя и преступника) надеется и ждет, что в последний момент, как разбойник на кресте, он скажет: «Помяни меня, Господи, во Царствии Твоем».

– Помните? «Не монах, не молитвенник, не книжник, а бандит вошел в Царствие Небесное. Как же так? Где же справедливость?»

– Да. А если говорить про Страшный Суд, то нужно понимать, что Бог хочет из нас сделать людей другого сорта. И на Страшном Суде станет понятно, кто есть кто. Ведь Господь говорит: в чем застану, в том и сужу. Будет нечто иное; не меркантильное сравнивание дел. Это не средневековая казуистика и не представления о неких заслугах, которые можно накопить: вот я добрых дел накопил, значит, могу немножко погрешить. Это как из одной банки взял, а в другую переложил. Накопил, погрешил: «Ну ничего, у меня еще осталось...» Западное заблуждение об индульгенциях из этого и произошло. Святые накопили добрых дел, а мы можем ими и поторговать: у кого не хватает добрых дел – пожалуйста, мы продаем. Вот к чему это приводит.

Бог будет судить нас по-другому. Он просто будет смотреть на нас, какие мы есть, изменилось ли наше качество. Мы уголь черный или алмаз, сделанный из одного и того же углерода? Вдруг что-то произошло – и уголь стал бриллиантом? Это качественное изменение. И там все будет справедливо, потому что будет исполнено блага и любви.

Но по нашей человеческой справедливости будут судиться те, кто не был милостив. Слова апостола: суд без милости не оказавшему милости. Господь дает нам удивительную возможность – выбрать тот суд, которым мы будем судиться. Господь говорит: каким судом судите, таким будете судимы. Поэтому прощайте всем, живите без всякой справедливости; всем злым, всем негодным делайте добро...

– Вот та справедливость, которой необходимо учиться.

– Это то, что потом к вам будет применено. «И остави нам долги наши, как и мы оставляем должником нашим». А те, что помешаны на равенстве, справедливости, в итоге могут услышать грозный суд.

– Есть известный девиз: «Свобода, равенство, братство». Но если вспомнить, благодаря каким рекам крови возник этот лозунг, то каждый раз задумываешься...

Телезрительница из Воронежа задает вопрос по притче о талантах. Господь каждому дал определенную долю талантов. Где же справедливость?

– Так нет никакой справедливости. И равенства нет. Всем дано разное количество талантов. В общем-то, Бог поступает совершенно несправедливо с теми, кто умножил таланты, – Он им города раздает. Это несопоставимо. Я даже не знаю, с чем это сравнить. Дали вам, например, котенка и сказали: «Поухаживай за котенком». Человек поухаживал, хозяин посмотрел: «Хорошо. Вот тебе дом за это (к примеру)». Но все это в сравнении мелочи...

Если говорить про Евангелие, мне больше всего нравится с точки зрения несправедливости притча о благоразумном домоправителе. Помните? Безумная совершенно притча, где господин призывает своего домоправителя и говорит ему: что это я слышу о тебе? Дай отчет в управлении твоем, ибо ты не можешь более управлять. И этот домоправитель, пока его не уволили, делает еще хуже: и, призвав должников господина своего, каждого порознь, сказал первому: сколько ты должен господину моему? Он сказал: сто мер масла. И сказал ему: возьми твою расписку и садись скорее, напиши: пятьдесят. Он просто грабит своего хозяина с мыслью о том, что, когда его выгонят,  будет к кому прийти – всем известная в нашем обществе система отката сработает. И этот господин его хвалит: какой ты благоразумный. Парадокс: за что тут хвалить?

Тут действует логика Божия дара. Бог дает нам дары, которых мы не заслуживаем, и  часто бывает: человеку грозит какая-то смертельная опасность – и до него наконец-то доходит, сколько он имеет. Он начинает это вдруг раздавать, начинает делать какие-то добрые дела, посвящает себя служению, потому что вдруг понял, что горячо стало, жареным запахло... И ведь мы ничего своего не имеем. Нужно заметить, что эту притчу в Евангелии Господь говорит именно Своим ученикам, обращаясь, можно сказать, к священникам, потому что апостолы, епископы, священники имеют одно преемство и главный дар: Тело Христово раздавать. Если говорить о священниках, то к нам эта притча тоже относится: у нас есть этот талант, но если мы его закопаем, никого причащать не будем, нам будет вынесен приговор (как тому, который закопал талант). Пусть даже отдадим разбойникам и негодяям с надеждой на их покаяние, на то, что они изменятся с принятием этих Святых Даров... Но мы, священники, надеемся, что и Господь нас помилует, что и эти люди, которые получили Святые Таины, тоже за нас, священников, помолятся. Вот еще один пример этой колоссальной благой несправедливости.

– Получается, что притча эта в очередной раз о несправедливости великого дара. И то, как мы принимаем этот дар, уже зависит от нас?

– Это еще о кресте в том числе, потому что любой талант, который нам дает Господь, – это крест. И мы можем его либо бросить (то есть закопать), либо нести (то есть умножать).

– Я вдруг вспомнил, сколько по весу талант: 54 кг золота. То есть  сколько нам талантов дает Господь! Это огромный дар; настолько огромный, что, зная об этом, по-другому даже относишься к самой притче о талантах, потому что здесь и духовный смысл огромный. И я никогда не предполагал, что здесь может быть аспект креста. Что это тоже тот же самый талант, который дается нам, и это золото не измерить ничем. И насколько мы сами этот дар Господень, который нам дается, можем принять и не принять. Мы ходим в церковь, бывает, раз в году на Пасху – и я вдруг представил себе, что же может быть, если мы будем это делать хотя бы раз в неделю.

– Если вернуться к разговору о зле, мы считаем очень часто злом наши болезни…

– Как относиться к этому?

– Лучше всего смотреть на святых. Если мы будем смотреть на себя, то за своей греховностью не увидим талантов, а если будем смотреть на святых, то нам становится это понятно. Преподобный Серафим Вырицкий и преподобный Амвросий Оптинский были прикованы к постели на протяжении лет – это талант. Потому что таким образом они стали гаванью, к которой притекали без конца люди и получали утешение. Преподобный Порфирий Кавсокаливит молился о том, чтобы Господь ему даровал онкологию.  Господь дает ему рак мозга, и преподобный Порфирий слепнет, последний год своей жизни проводит слепым. Преподобный Серафим Саровский избит разбойниками…

Но мы же их любим в том числе и за то, что они такие убогие. Вот парадокс! Мы их любим потому, что они  пострадали, что они не инопланетяне какие-то, не боги с Олимпа. Они тоже терпели, благодарили Бога, научились от этих скорбей, извлекли из них этот талант, умножили его. А нищета? Ведь погибают и люди богатые, на Западе мы сейчас всё это видим – к чему приводит эпоха потребления. Если нет денег, иногда – слава Богу, потому что иметь деньги куда опаснее, чем их не иметь. Когда мы начинаем через Евангелие смотреть на все наши беды и напасти, понимаем, что это – дар Божий, а дар Божий – это талант.

– Не могу не вспомнить один эпизод, когда профессор Осипов был в командировке, вместе с ним были православные паломницы. Они говорят: смотрите, сколько тут всего хорошего, как у них все устроено, как много колбасы, всяких вещей, посмотрите, как они улыбаются, какие радостные… На что Алексей Ильич сказал замечательно: зато у нас спасаться легче. И это удивительная правда. И слава Богу, что мы не миллионеры. Спасаться действительно получается легче.

– Это безумие – с точки зрения мира. Любому человеку светскому покажи эту передачу, скажет: они ненормальные – о чем говорят? Что тут восхваляют? Восхваляют смерть, болезни, нищету… Но мы восхваляем это только в том случае, когда человек принял этот талант и его использует. Потому что человек, который в нищете заболел, который изъеден своими идеями справедливости и равенства, попутно проклинающий Бога, закопал все, что ему дано. А другой человек, который начал Бога за это все благодарить, начал извлекать из этого духовную пользу, стал святым и разбогател в Царствии Божьем. Мы верующие? Мы верим или не верим в то, что в Евангелии написано?

Конечно, нельзя говорить, что социальная несправедливость – это хорошо. Мы не должны называть черное белым, а белое – черным, и войны, болезни как явления – это плохо. Но субъективно это совсем по-другому… Разбивается самолет, мы понимаем, что это трагедия, и мы молимся обо всех, кто в этой трагедии погиб. Мы признаем, что это катастрофа, это зло, но когда смотрим на судьбы отдельных людей, которые в этом самолете оказались и не оказались (всегда находятся те, которые чудом по каким-то обстоятельствам не попали туда), то нам очень многое становится понятным. Как пример, образец – Елизавета Петровна Глинка (Доктор Лиза). Она погибла в авиакатастрофе, но сбылось на ней слово Евангелия: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода. Сколько сейчас в ее память открывается и хосписов, да и сама она, будучи верующим человеком, исполненным Святого Духа, чувствовала, что это произойдет, потому что в своем блоге в одном из последних сообщений пишет о своей покойной напарнице. Мол, скоро увидимся.

– Я вспоминаю сегодня евангельское чтение о Марфе и Марии, и абсолютно удивительная вещь: попечение о делах и, наоборот, пример Марии, но в результате мы имеем Марфо-Мариинскую обитель. Получается служение и земное, и небесное...

– Антиномия. В духовной жизни все построено на антиномиях, потому что первая и главная наша антиномия: Бог есть Троица – с этого все начинается. Двигаемся дальше и находим антиномии везде. Богатство – и плохо, и хорошо. Иоанн Кронштадтский каждый день раздавал свое богатство, но на следующий день оно у него снова появлялось. Нищета – хорошо, ведь сколько нестяжательных святых отцов! Смерть – плохо, потому что приносит страдание, и Сам Господь плачет, когда Лазарь лежит во гробе. Но смерть – это и хорошо, потому что это встреча со Христом. И во всем так. Все эти категории двойственные, вопрос о носителе. Во Христе становится благом то, что вне Христа было злом, если мы это вместим, если возьмем как крест и понесем и сделаем из этого достойный подвиг. Достоинство христианское как раз в этом и состоит: чтобы из недостойного сделать достойное, из нечистого сделать чистое.

– Юлия спрашивает: «Господь исцелял тысячи людей. В период, когда мы сталкиваемся с болезнями, эпидемиями, почему так получается, что нам Господь попускает эти болезни? Он же исцелял, почему же мы сейчас не получаем этой помощи?»

– Во-первых, получаем. И как священник я могу сказать, что много людей свидетельствует о самых разных исцелениях: как естественных, так и сверхъестественных. И таинство Соборования установлено в Церкви не просто так. Очень печально и жалко, когда таинство Соборования превращается в какую-то фиктивную великопостную профилактическую процедуру.  Но это не так. Таинство Соборования –замечательное таинство Церкви для исцеления, и оно совершенно действенное. Пришел больной, ушел здоровый – вот так оно работает, если действительно человек подошел к нему с верой. И много раз мы это наблюдали.

Христос посреди нас, Господь с нами до сих пор и исцеляет, врачует и наши телесные, и душевные недуги. Вопрос в другом. Когда Господь жил на земле, Он тоже не всех исцелял. Конечно, для кого-то эта Божья милость случалась. Это свобода Бога. Мы же должны с вами понимать, что Господь уважает нашу свободу, но и Он абсолютно свободен, Он имеет право и может хотеть кого-то исцелить, а кого-то может не хотеть исцелить, если это нецелесообразно. Может быть, человеку это неполезно, мы же не знаем своего будущего, Господь знает, Он вне времени.

– «Просите – и дано будет вам». Когда мы просим у Господа здоровья себе и близким, можно ли просить Его упорно об этом – и дано будет?

– На этот вопрос отвечает апостол Иаков в Соборном послании: «Просите и не получаете, потому что просите не на добро». Все-таки Господь нам дает в образец молитву «Отче наш», и там звучат слова: «Да будет воля Твоя». И Сам Господь Иисус Христос молится в Гефсимании: «Господи, да пройдет эта чаша мимо Меня, но не Моя воля будет, а Твоя». Конечно, просите, стучите...

– Причем удивительно, что каждый раз, когда мы произносим «Отче наш», мы же  говорим: «Да будет воля Твоя», но забываем о том, что сказали.

– Скажем честно, богослужение Церкви построено очень премудро: есть у нас на всех наших службах просительная ектенья – и о чем мы просим? Дня совершенного, ангела-хранителя, наставника душ и телес наших, прощения согрешений наших, кончины христианской непостыдной… Все это не имеет никакого отношения к каким-то материальным ценностям. Это раскрытие, можно сказать, благоухание молитвы «Отче наш». Молитва «Отче наш» расширяется в наше богослужение. Да, у нас есть разные молебны, мы просим и исцеления, и чего-то еще, и материального благополучия, но «Господи, да будет воля Твоя». Мы доверяем Ему или не доверяем? Вот в чем вопрос.

– То есть мы можем просить себе во зло, но Господь по милосердию Своему не дает нам этого зла. И поэтому, если мы усердно просим этого зла, то и не получаем его.

– Скажу честно, тоже приходится часто сталкиваться с людьми (особенно с женщинами), которые говорят: «А уж я-то просила, уж я-то молилась – и получила. А теперь что с этим делать – не знаю». Очень частая ситуация, когда люди вопреки всему выпрашивают у Бога чего-то – и Господь дает, но в итоге оказывается, что лучше было бы тогда смириться. Господь в итоге все равно спасает человека, у Господа одна только задача: сделать так, чтобы мы были с Ним, оказались с Ним в Царствии Божием.

– На следующей неделе Иоанна Лествичника мы будем вспоминать о добрых делах, о восхождении, о падении, будем думать об этом. Мы привыкли мыслить категориями «рай» и «ад» в размышлении о нашем будущем, мы всегда думаем: кто-то будет гореть в аду, но я-то буду, конечно, в раю. А что делать, если в размышлении своем мы готовимся к аду? И зло ли это?

– Это одно из откровений преподобного Силуана Афонского, точнее сказать – главное его откровение: держи ум твой в аду и не отчаивайся. Понимание того, что по справедливости я-то должен быть в аду, потому что Царствие Небесное для святых. А на литургии что мы слышим? «Един Свят, един Господь Иисус Христос...»  Да, по справедливости это так. Будем думать каждый день, что по справедливости нам быть в аду, но Господь нас любит, и Он, слава Богу, несправедлив (в нашем понимании). И Он-то дает нам возможность стать святыми авансом.

– Он дает нам любовь каждый день, любит нас всяких: больных, убогих, страшных грешников. Именно к нам таким Он и пришел. И в конце нас ждет любовь, если только мы ее примем.

Ведущий Глеб Ильинский

Записала Нина Кирсанова