Вторая половина. Матушка Татьяна Белова

Если в жизни даже единожды произойдет сакральная встреча с Господом, если вера и любовь станут дыханием и смыслом земного существования – сердце неустанно за все будет благодарить Бога и Пресвятую Богородицу. Путь к обретению такой веры сложен, наполнен искушениями, даже заблуждениями, но Матушка Богородица видит сердце каждого, и по Ее святым молитвам Господь прощает тех, кто раскаивается искренне.

Храм в честь иконы Божией Матери «Нечаянная Радость» в городе Алатырь в Чувашии первый в служении иерея Димитрия Белова как настоятеля. Впрочем, сам его священнический путь еще небольшой – начался два года назад здесь. Отец Димитрий и матушка Татьяна приехали в Алатырь из Дзержинска Нижегородской области. Для Татьяны – это родной город, там она жила и училась, но много времени проводила в поселке рядом с городом, у бабушки.

Матушка Татьяна:

– У нас улица была около озера. Озеро называлось Святым. Есть легенды, что там утонула церковь, говорили, что ушла под воду, кто-то говорил, что целый поселок. Кто-то говорил, что даже задевал крест от храма, когда купался.

Теперь на высоком берегу Святого озера стоит небольшая деревянная церковь. Татьяна помнит, как ее возводили. Это было для нее и ее ровесников целым таинством, ведь, несмотря на тотальное безбожие вокруг, семья будущей матушки без Бога никогда не жила.

Матушка Татьяна:

– У нас была детская Библия. Я стала ее читать, про святых (у бабушки были книги), про Сергия Радонежского – мне нравилась чистота, простота людей. Когда в 90-е годы открылся храм, помню, уговорила свою подружку – и мы вместе пошли в храм.

Как себя вести, не знали, смотрели по сторонам и повторяли за взрослыми. Все крестятся, кланяются – и они тоже. Даже причастились после первого трехдневного поста, не понимая, что такое Причастие, зачем.

Матушка Татьяна:

– Бабушки все ринулись в храм; как они раньше были ярыми коммунистками, так стали и такими «православными». Нам от них очень доставалось: то икону не так поцеловал, то еще что-то. Из-за этого тяжело было ходить в храм. Когда моя подружка перестала ходить, я остальных уговаривала – никто не хотел, я одна побоялась идти в храм.

90-е годы, на которые пришлись ее детство и юность, словно сорвали некие шлюзы – на людей мутным потоком хлынули вседозволенность, алкоголизм, агрессия. Не миновало это и семью Татьяны. Сначала начал пить отец. Мама боролась за него, как могла, но в итоге сломалась сама. Спасением для шестнадцатилетней девушки стала протестантская семья, приехавшая из Германии.

Матушка Татьяна:

– Они не признавали Православную Церковь, крещение в Православной Церкви. Я была в таком состоянии, что для меня того, что они верующие, уже хватало.

Они окружили девушку заботой, своим примером показывали, что такое дружная многодетная семья, говорили с ней о Боге, подарили Библию, привлекли в свою церковь. Но Господь ничего не попускает просто так.

Матушка Татьяна:

– Я благодарна Богу. Господь удивительным образом ведет. На то время эта семья по фамилии Шульц приняла меня как дочь. В подростковое время они меня сохранили от плохих путей.

Обстановка в родной семье все больше накалялась. Татьяна приняла решение уйти из дома. Какое-то время, с помощью немецких друзей, снимала квартиру, а потом, в той же протестантской среде, встретила своего будущего мужа. Отец Димитрий Белов родился в Нижнем Новгороде, в простой рабочей семье. Был крещен в православии в шесть лет. Причем для этого его возили в какой-то дальний сельский храм, чтобы на работе у родителей никто об этом не узнал.

Иерей Димитрий:

– Однажды был такой случай: я был с мальчишками, мы балагурили, ехали в трамвае. Есть такой район – Стрелка. Там был в то время еще разрушенный собор Александра Невского. В этом трамвае ехала бабушка. Она сидела, а мы шутили, нехорошо себя вели. Она молча перекрестилась на этот храм. Мы вдруг сразу замолкли, нас это изменило. Мы увидели, что рядом человек, при котором мы не можем так себя вести.

Страх Божий, говорит отец Дмитрий, всегда был в душе, но взросление молодого человека тоже пришлось на лихие 90-е. Ежедневные катаклизмы, неуверенность в завтрашнем дне – и вдруг встреча с людьми, которые сказали: «Есть Бог, и Он тебя любит».

Иерей Димитрий:

– Я не понимал тогда, что такое протестантизм, или православие, или еще что-то. Есть Бог – и есть я, грешник.

А потом началась череда драматичных событий в его семье. Неизлечимая болезнь унесла отца. Дома после его ухода пропал мир: мама, он, сестра – все жили своей жизнью. Ситуация немного разрешилась, когда нижегородскую квартиру разменяли на две в Дзержинске и переехали туда.

Иерей Димитрий:

– На тот момент я был близко к инвалидной группе. Я работал на заводе. Однажды поднимал тяжелую вещь – мне прострелило спину, и меня увезли в больницу.

Оказалось, что он перенес инфекционное заболевание, которое дало осложнение на спинной мозг. Начались костыли, трость, снова костыли… И тупая бесконечная боль. Все это в 24 года.

Иерей Димитрий:

– Вера в Бога – это единственное, что могло меня как-то подкреплять, молодого пацана, которому вроде бы жить и жить, да вдруг ты ничего не можешь. Я жил на пятом этаже и не мог за хлебом сходить, потому что было тяжело.

Община, говорит отец Димитрий, оказывала поддержку. Он оказался в центре молодежного движения своей церкви, как Татьяна в своей. А впервые он ее увидел на общей фотографии.

Иерей Димитрий:

– Хотя там были и другие, но я увидел ее, ничего о ней не знал, но почему-то знал, что это моя жена. Меня невозможно было переубедить, а как-то надо было с ней поговорить. Я нашел ее телефон, у кого-то выпросил, написал сообщение, у нас произошли первые встречи.

Когда они встречались, не могли наговориться, им было хорошо и легко вместе. Симпатия переходила в более глубокие чувства.

Иерей Димитрий:

– Хотя я тогда был еще больной человек с переменным успехом (когда-то получше, когда-то похуже), удивительно, что это ее не испугало, и она согласилась выйти замуж за инвалида второй группы.

Первые три года у молодой семьи стали периодом испытаний. Татьяна потеряла родителей. У Дмитрия тоже была череда потерь, первый ребенок не родился – беременность оказалась замершей.

Матушка Татьяна:

– Был сложный период времени, с другой стороны, как по-православному, была память смертная. Я понимала, что жизнь очень скоротечна. Я сначала думала, что слушаться мужа – это вообще легко. Оказалось, что это не так. Я думаю: «Если я сейчас послушаюсь, то будет плохо для нашей семьи». Конечно, где-то были обиды, но помогала память смертная: вдруг я сейчас обиделась на него, поругалась, а он ушел и больше не вернется? Думаю: «Нет, пойду попрошу прощения».

Когда же с небольшой разницей в семье появились трое детей, встал вопрос о расширении жилья. В Дзержинске это никак не получалось. Поездка Дмитрия в Алатырь, по приглашению друзей, решила этот вопрос.

Иерей Димитрий:

– Когда я возвращался из гостей, ехал за рулем (дорога дальняя), мне мысль пришла: «Конечно, переезжай, православным станешь». Я думаю: «Какой православный, что это такое вообще?»

Но на самом деле у молодого человека давно возникло ощущение, что он живет двойной жизнью. С одной стороны – да, вера, церковь, с другой – осознание своей глубокой греховности.

Иерей Димитрий:

– Внутреннюю проблему, которая у меня была, я не мог даже описать, обозначить. Где-то было стыдно сказать, где-то я даже недопонимал этих проблем.

Сначала ему попалась книга «Божьи люди», благодаря которой он увидел православие таким, каким его даже не представлял. Потом его потрясло житие Силуана Афонского, и не только.

Иерей Димитрий:

– Особо меня коснулась «Лествица». Я увидел, что как раз там внутренние переживания, которые у меня в сердце (я не мог поднять их оттуда), уже описаны, описан метод решения этих проблем, не только сама проблема. Когда я это понял, пришел мир.

Матушка Татьяна:

– С шестнадцати до тридцати лет я была баптисткой. О православии у меня сложилось мнение такое же, как у других баптистов.

Ей было тяжело до слез, но Бог вел ее за руку бережно, не торопя. По просьбе мужа Татьяна познакомилась с семьями алатырских православных священников, запомнила слова одного из них.

Матушка Татьяна:

– «Православие не поймешь умом, оно не так просто, как вы думаете, его надо пережить».

Татьяна начала замечать изменения в своем муже. Горячий по природе, он становился мягче, терпимее, смиреннее. Периодически напоминал, что фамилия ее мамы – Крестовоздвиженская, и это наверняка не случайно. А потом, Божьим Промыслом, и ей пришла в руки книга. По сюжету герои-протестанты много лет искали вероучение, которое сохраняет традиции первых христиан.

Матушка Татьяна:

– Не зная даже православия, они пришли к тому, что это Православная Церковь – именно в ней сохранилась наследственность первых христиан. К моменту первой исповеди я ужаснулась, как я пойду… Конечно, потом осознала, что это было неправильно. Хотя я благодарна Богу, что Он меня через это провел, так я встретилась со своим будущим мужем. Богу так было угодно. Иногда думаю: «Почему я раньше об этом не узнала?»

Молодую семью взяли под свое крыло настоятель Алатырского храма Усекновения главы Иоанна Предтечи протоиерей Андрей Савенков и его жена, матушка Ирина. Дмитрий помогал отцу Андрею в его социальном служении, вел работу с подростками по профилактике наркомании и алкоголизма, других вредных привычек.

Иерей Димитрий:

– Дальше возник вопрос: хорошо детям сказать – пить, курить, колоться плохо, а что ты им дашь взамен? Если что-то забираешь, дай другое.

Этим другим стало творчество. Дмитрий открыл фотокружок для подростков, и духовная беседа вплеталась в ткань занятий. Он понимал, что хотят слышать ребята, ведь он помогал батюшке в храме, в алтаре. Именно по рекомендации отца Андрея владыка Феодор, епископ Алатырский и Порецкий, два года назад рукоположил отца Димитрия во диаконы, а год назад в иереи. Когда отца Димитрия рукоположили, матушка Татьяна встала на клирос. Матушка Ирина Савенкова, регент церковного хора, с радостью приняла новую певчую. Храм в честь иконы Божией Матери «Нечаянная Радость», где отец Димитрий стал настоятелем, – рядом с погостом. Священнику и его матушке приходится часто отпевать усопших.

Матушка Татьяна:

– Я думаю, что для меня это благословение, память смертная. Когда ты постоянно видишь горе людей, это тебя дисциплинирует, сердце становится мягче.

Отец Димитрий также продолжает социальное служение. При храме действует православное терапевтическое общество для наркозависимых. Основная реабилитация – воцерковление, в молитве, в принятии новой жизни с Богом. Матушка Татьяна признается: православие помогло ей заглянуть вглубь себя и увидеть, сколько гордыни она взрастила в себе за долгие годы.

Матушка Татьяна:

– Когда стали внутри себя вычищать – это было очень тяжело. Я ходила и плакала: «Господи, сколько я согрешила и словом, и в мыслях…»

Иерей Димитрий:

– Это и есть нечаянная радость, когда ты доверяешься Богу, а Он тебя ведет – как лодку по воде.

Дочери отца Димитрия и матушки Татьяны, Насте, сейчас пятнадцать. Она личность творческая – учится в музыкальной школе, любит рисовать. Сыновья – двенадцатилетний Симеон и десятилетний Яков – увлекаются спортом. И все духовно растут при храме.

Матушка Татьяна:

– В каждом моменте своей жизни я всегда благодарю Бога, даже в испытаниях; наверно, именно потому, что я с Богом, знаю, что Он никогда не оставит, понимаю, что в жизни бывают и взлеты, и падения, бывают моменты счастья, бывают моменты, когда надо потерпеть...

Иерей Димитрий:

– Мне приснился сон, как будто я попал в рай. Понимаю, что в раю, мне хорошо, и тут же мысль: «А где Таня?» Тани нет, я ее не вижу и говорю: «Я тогда не хочу здесь быть». Я проснулся и ей говорю: «Я без тебя даже в раю не захотел быть».

Мы скоро с вами увидимся и продолжим знакомство с семьями священников и их вторыми половинами. До встречи. Мир вашему дому.

Автор и ведущая Елена Саенко

Записала Людмила Кедысь