Учимся растить любовью. Слишком хорошая мама

"Слишком хорошая мама" - так звучит тема нашей беседы в студии с детским и семейным психологом Екатериной Калачиковой. Поговорим о том, к чему приводит стремление быть идеальным родителем, что значит "достаточно хорошая мама", и почему не надо бояться детских слез.

Сегодня наша тема звучит несколько провокационно: мы будем разбираться, бывают ли слишком хорошие мамы. В гостях у нас психолог Екатерина Калачикова.

– Вначале нужно разобраться, кто такие хорошие мамы и почему они бывают слишком хорошие.

– Был такой знаменитый психолог Винникотт, который создал понятие «достаточно хорошая мать». На него можно опираться, от него отталкиваться. В настоящее время многие родители (мам это касается, конечно, в первую очередь) очень стараются. Вся наша культура стала детоцентристской. Сейчас много возможностей и много ориентиров, которые выставляют определенные стандарты для родителей. Соответственно, многие мамы переживают по поводу того, удается ли им достойно растить своего ребенка. И это, конечно, вопрос родительской тревожности. Сейчас идет большое количество информации о том, сколько всего мы должны, обязаны вложить в ребенка. Известно высказывание – «после трех уже поздно», поэтому мы обязательно должны успеть что-то. На маму столько всего сейчас возложено! Мама должна отвечать всем стандартам.

Но у всего, что существует в нашем мире, всегда есть обратная сторона. И та мама, которая так сильно трудится, казалось бы, во благо и совершает столько правильных и нужных шагов, часто не подозревает, насколько это про тревогу, насколько много в этом напряжения. Есть много того, что ребенку нужно было бы дать сделать самому, но маме это трудно в силу тех стараний, которые она вкладывает в свое родительство.

Поэтому важно все осознавать и немножко отделять себя от тех стандартов, которые существуют, настраиваться на себя, быть с собой в контакте и в материнском смысле тоже. Очень важно чувствовать, что ты живой; и ребенок, который рядом, – тоже живой. Правила, конечно, есть, но самое главное между родителем и ребенком – то живое, что происходит здесь и сейчас. Это возможность и откликаться, и давать ребенку право на ошибку, и понимать, что он учится быть живым, настоящим, естественным и простым благодаря тому, что видит в родителях.

Если родители понимают, что они могут иногда и рассердиться, быть расстроенными и уставшими, они тем самым показывают ребенку, что это возможно, что это нормально. Не надо слишком стараться и предъявлять к себе слишком высокие требования. И ребенок тоже имеет на это право. А если родитель не может себе этого позволить, то он и к ребенку предъявляет гораздо большие стандарты и не дает ему прожить по-настоящему те задачи, которые перед ним должны вставать в определенные моменты, чтобы он мог взрослеть, развиваться и становиться тем, кем должен стать.

– Вы упомянули автора книги, в которой есть понятие «достаточно хорошая мама». В нашей сегодняшней теме звучит слово «слишком» – это то, что с избытком от слова «достаточно». Поэтому давайте определимся, что же означает выражение «достаточно хорошая мама». Какая мама может успокоиться и решить, что она все-таки достаточно хорошая? И тогда, может быть, ее тревожность понизится, а значит, и ребенок тоже выдохнет.

– Вопрос очень хороший, но ответ на него достаточно богат, широк и обтекаем. Мне в такие моменты всегда помогает так называемая шкала адаптивности. Представим себе математическую ось ОХ, на одном краю которой есть точка «минус 100», например. Допустим, это самый негативный образ мамы, которая максимально зла, не учитывает никаких потребностей своего ребенка. А на другом краю представим точку «плюс 100». Это абсолютно положительная мама, которой мы могли бы поставить сто баллов за все ее успехи. Вопрос: какая мама нужна ребенку для того, чтобы его развитие шло естественным путем, – та, которая в точке «минус 100», или та, которая в точке «плюс 100»?

На самом деле ответ не сразу угадывается. Задача мамы – по возможности реагировать адекватно ситуации и быть разной. Потому что ситуации разные. Иногда от мамы требуется быть достаточно жесткой. Иногда будет во благо, если мама не будет абсолютно чуткой к своему ребенку и даст ему пространство для того, чтобы он мог сильнее и ярче себя проявить.

Например, иллюстрацией к этому служат некоторые речевые трудности в развитии ребенка. Если мама всегда понимает ребенка с полуслова, у него нет необходимости эти трудности преодолевать. Если же мама будет занята или в какие-то моменты больше настроена на себя, у него будет больше необходимости объяснить что-то по-другому или сказать более четко, и его развитие пойдет гораздо быстрее и легче в силу необходимости.

– Со стороны может показаться, что в этот момент мама нечуткая, но, оказывается, это является благом для ребенка, потому что так он развивается. Есть ли другие примеры, когда это тоже работает? Когда видимая нечуткость, невнимательность мамы (что можно считать за недостаток) на самом деле будут плюсом для развития ребенка.

– Возникает картинка про ребенка, который будет расти в искусственных условиях, когда абсолютная стерильность, нет никаких микробов. Кажется, что это хорошо, потому что ребенок максимально защищен. Но мы знаем, что постепенно придется сталкиваться с этим миром во всех его проявлениях. Ребенок, сталкиваясь с разными микробами, вирусами, приобретает и развивает иммунитет и оказывается более крепким во взаимодействии с окружающим миром; ему легче жить, быть достаточно здоровым, если у него есть возможность сталкиваться с этими микробами.

Еще приведу пример, с которым я сталкиваюсь довольно часто. Это касается переживаний родителей по поводу того, что они недостаточно хорошо играют со своим ребенком. Каждая правильная и очень хорошая мама стремится и старается поиграть со своим ребенком обязательно в ту игру, в которую ему хочется, и в том объеме, каком ему хочется. Во-первых, это трудно реализуемо, даже в современных условиях. Во-вторых, здесь смещены акценты.

Та мама, которая чувствует, что по какой-то причине не может играть с ребенком, ищет другие точки, где они могут быть близки. Это, например, могут быть детские книги. Когда они читают вместе, она понимает, что это про близость, про то, что им обоим интересно. А у ребенка есть возможность что-то добрать через игру с папой. И тогда получается, что мама не отнимает все пространство жизни ребенка, а оставляет место и для других участников, которые в их жизни есть. Если маме что-то никак, ребенок будет искать, где и с кем это можно воплотить. И в самостоятельной игре он будет чувствовать себя крепче и лучше. И скорее найдет себе партнера среди сверстников. Оказывается, это тоже не так плохо, как себе представляет современная мама.

– Вы упомянули про ситуации, когда маме никак. И это такой, так скажем, триггер, который каждая мама считывает. Гиперответственная мама, которая очень хочет быть для ребенка хорошей (а таких сейчас очень много), часто реагирует на это совсем другим способом. Она думает: «Раз мне никак, я должна это изменить». Я знаю мам, которые, никогда не занимаясь математикой, вдруг кинулись ее изучать, чтобы помочь своему ребенку учиться. Я знаю мам, которые занялись спортом, чтобы увлечь своего ребенка спортом. С одной стороны, кажется, это здорово – появляется новое семейное дело. В конце концов, у мамы образуются новые нейронные связи, и это здорово, что она учится чему-то новому. Но как здесь соблюдать баланс?

– Для меня это тоже вопрос, и я думаю, мы все его решаем в разных ситуациях нашей жизни. Есть маячки, которые помогают лично мне. Например, один из самых естественных маячков – усталость и раздражение, которые всплывают в какой-то момент. Это о том, не пора ли сделать стоп? Не слишком ли ты сильно зашел на территорию ребенка? Не слишком ли ты много захватил себе в стремлении развить почву, в которой ребенок растет и развивается? Если есть ощущение усталости и что-то протестует внутри, то это уже довольно основательный звоночек, который говорит, что пора остановиться.

Второй момент. Для ребенка важно не только то, чтобы его интересы поддерживались, что-то для него создавалось. Для баланса важно, есть ли у мамы что-то свое, от чего у нее горят глаза и чем она может с ребенком поделиться, чтобы и у него возникло желание это освоить, разделить, попробовать. Бывает, мама заваливается только на детскую половину и понимает, что у нее своего практически ничего нет. Надо сказать, есть такой возраст, например младенчество, когда это естественно, когда мамино всё – это потребности ребенка. Но чем старше ребенок становится, тем больше у мамы должно быть своего пространства. Если у нее свое есть, по времени этого достаточно и желания ее удовлетворены, то это про баланс.

Мы, конечно, периодически заваливаемся то в ту, то в другую сторону. Мне кажется, это нормально, это пробы, чтобы удержать равновесие.

– Давайте поговорим о негативных последствиях чрезмерной хорошести. Кому она вредит? Только ли маме, которая становится слишком тревожной, или у нее возрастает чувство вины, что она не успевает? Или все-таки и ребенку чрезмерная опека может принести какие-то негативные плоды?

– У всего есть две стороны. Это я к тому, чтобы те мамы, которые посмотрят наш диалог, не перепугались еще больше, как это обычно делают тревожные мамы. На самом деле редко так случается, что мама заходит чересчур далеко и оказывается в какой-то вопиющей крайности. Обычно это некие качели. Но, конечно, важно в себе это увидеть, понять и отследить, потому что вся семья от этого в каком-то смысле страдает.

Что есть в качестве яркого примера? Например, есть мамы, которые, стараясь от чего-то оградить ребенка, не дают ему возможности пойти в садик. Я с этим сталкиваюсь довольно часто. Много страхов из прошлого, родители боятся этого, вспоминая себя, и создают купол для ребенка. Но вернемся к той самой шкале адекватности. Хорошо садик или плохо? Не так важно, частный он или государственный. Это ни хорошо, ни плохо; все зависит от того, как мы эту дверь открываем для ребенка, как реагирует на это семья, какие там окажутся люди. Это вопрос того, насколько живо мы реагируем, насколько сопровождаем ребенка, давая ему пространство и самому что-то пробовать, раскрываться, поддерживая его при этом.

Я сталкивалась с ситуациями, когда мама старалась быть на стороне своего ребенка целиком и полностью, в том числе во всех конфликтных ситуациях (которые все равно в нашей жизни есть и с которыми подрастающие дети все равно сталкиваются). Она говорила: «Я всегда буду на стороне своего ребенка». Но так как мы все живем в своей субъективности и не можем посмотреть на ситуацию со всех сторон, получается, что они вдвоем в заложниках: и ребенок не может выйти из ситуации (он ее видит только в своем контексте), и родитель, который является посредником, опорой, подсказкой, тоже заперт в своем видении ребенка и не позволяет ему попробовать другие какие-то ходы. А эти ходы могли бы быть, если бы у мамы не было такой тревожности, если бы она не замыкалась в своем желании обезопасить ребенка по максимуму и быть всегда на его стороне.

Последствий, конечно, много, потому что это слишком широкое понятие. И у каждой семьи немножко свой ракурс этих последствий.

– Что же делать? Есть ли какие-то практические рекомендации, как это преодолевается? Как снимается чрезмерная тревожность? Как вообще можно смириться с мыслью, что ребенку придется набивать свои шишки, что надо ему позволить это сделать, что это даже на пользу? И наша нечуткость или невнимательность необязательно фатально отразится на ребенке; необязательно у него останется впечатление, что в детстве ему уделяли мало времени или у него было недостаточно игрушек в отличие от его друзей. И так далее. Почему мы все время находимся в этих страхах? И как они преодолеваются?

– Один из таких инструментов – такие передачи, которые вы делаете, потому что это дает информацию. Тревожные мамы очень благодарны и отзывчивы в плане получения информации, они очень часто готовы трудиться в нужном направлении, чтобы прийти к равновесию.

Важно, чтобы мама помнила и знала, что ни один ребенок не вырастает без психотравм. Хотим мы того или нет, но свои психотравмы все наши чада обязательно получат, свои шишки они набьют при любых обстоятельствах, что бы мы ни делали. Более того, оказывается, что для здорового взросления и формирования личности эти психотравмы остро необходимы, потому что только тогда происходит становление, только благодаря им ребенок может вырасти. От этой информации обычно тревожный родитель выдыхает и разрешает себе совершать ошибки.

Второй момент. Родитель должен знать, что для здоровья ребенка важно понимать, что все ошибаются. И мама тоже имеет право на то, чтобы быть расстроенной, или на то, что у нее не хватает сил в каких-то ситуациях, или на то, чтобы совершать свои ошибки. Видя это и понимая, что в этом нет ничего страшного, ребенок понимает, что ему тоже так можно. Мама, зная, что она этим помогает ребенку, может разрешить себе это делать, удерживая на этом внимание. Мамам все время про это нужно помнить и краешком сознания это держать.

С другой стороны, тем мамам, у которых тревога (есть такой склад личности – тревожный), важно направить эту энергию в нужное русло. Если мама знает, что за ней такое водится, важно, чтобы она придумала себе какое-то направление приложения сил. Это как раз вопрос про ее жизнь, ее увлечения, про возможность концентрироваться на себе и понять: что у меня сейчас душа просит? Что мне нужно для того, чтобы напитаться, наполниться, чтобы потом было чем делиться со своим ребенком?

Например, зная, что ребенку скоро предстоит пойти в школу, или что родится следующий ребенок, или ожидаются еще какие-то изменения (допустим, переезд), мама может свою энергию пустить на то, чтобы исследовать эту тему и подготовить ситуацию. Тогда это будет скорее во благо, чем во вред.

– Хотелось бы несколько слов сказать об обратной стороне этого вопроса. Есть мамы, которые свою хорошесть понимают не из состояния тревоги, они не хотят от всего обезопасить своего ребенка. Для них быть хорошей – значит дать ребенку возможность набивать свои шишки как можно больше и как можно серьезнее. Дескать, разбирайся сам. Обычно у этих мам такой ответ. Достаточно часто такими бывают папы. Если говорить о таких мамах, какие тут есть подводные камни?

– Наверное, это чуть-чуть другой ракурс. Это скорее про мам, которые более устойчивы, более сконцентрированы на каких-то своих задачах. Мне сразу представилась картинка мамы многодетной, которая изначально хотела детей и старалась воплотить все свои идеи по этому поводу. Но с каждым следующим ребенком многозадачность увеличивается, и просто нет возможности реализовать тревогу. С одной стороны, это хорошо. Обычно в многодетных семьях ребенок набивает свои шишки и ему достаточно рано предоставляют свободу, которой нет в тех семьях, где один или два ребенка. Но есть и обратная сторона – детям достается чуть меньше внимания, родитель не всегда откликается в тот самый момент, когда ребенку это нужно. Ребенку приходится чуть сильнее заявлять о своих потребностях, если они есть, и учиться проявлять себя сильнее и ярче, чтобы получить внимание родителя в какой-то момент.

– Спасибо, Екатерина. Мои тревоги несколько поугасли. Психотерапевтическая получилась беседа для меня лично; надеюсь, и для наших телезрителей тоже.

Автор и ведущая программы Марина Ланская

Записала Нина Кирсанова