Учимся растить любовью. Хороший мальчик

В продолжение недавно поднятой темы "Хорошая девочка" поговорим и о "хорошем мальчике". Правда ли, что взрослые заинтересованы в том, чтобы ребенок был удобным? Всегда ли вредны шалости, и почему послушный ребенок - это не так хорошо, как кажется? Чем опасно воспитание, построенное на подавлении, и как решать конфликты разговорами? Об этом говорим с Федором Тарабукиным, создателем проекта "Усатый нянь - среда отцовского воспитания".

– Федор, Вас уже многие наши телезрители знают. Вы руководите сообществом, которое называется «Усатый нянь – среда отцовского воспитания», и у Вас очень много смежных проектов, которые в той или иной степени касаются именно воспитания детей. Наша сегодняшняя тема: «Хороший мальчик». Почему мы ее так обозначили, сейчас объясню. Не так давно у нас в гостях была психолог Наталья Северова, и мы говорили на тему: «Хорошая девочка». На самом деле что можно сказать против хорошей девочки или хорошего мальчика? Хороший ребенок – это хорошо. Но в данном случае под словом «хороший» подразумевается удобный ребенок. Будем говорить о том, как и почему мы хотим воспитывать удобных детей, в данном случае – мальчиков, и чем это чревато. Согласны ли Вы с определением, что хороший мальчик для большинства взрослых (учителей, педагогов и даже родителей) – это удобный мальчик?

Федор Тарабукин, автор и руководитель проекта «Усатый нянь – среда отцовского воспитания»:

– Для большинства или меньшинства – не знаю, но часто взрослые хотят, чтобы ребенок был хороший. На самом деле им нужен просто удобный ребенок, который не доставляет хлопот: как ему сказали – так он и сделал; посадили – он сидит; во сколько сказали – во столько забрали и отвели домой. В общем, для родителей такая жизнь удобна. И люди вокруг говорят, что родители хорошие. И все хорошо, спокойно, родитель выглядит правильно. Еще возникает гордыня и тщеславие, родитель начинает всем рассказывать: мол, смотрите, какой он у меня послушный, а еще он у меня играет на скрипке, стихи знает, первые места занимает. И ребенок начинает этому подыгрывать. Но на самом деле, когда ребенок такой удобный, послушный, за этим зачастую следует трагедия как для самого мальчика, так и для семьи в целом. Конечно, этого может и не быть, но может и произойти.

– Какие подводные камни скрываются под этим?

– Растет послушный мальчик: сидит, где ему сказали; сказали надеть чистую футболочку – он надел. Все это он делает немедленно, если чуть отклоняется – его поведение корректируют. Когда ребенок становится чуть старше, он так же прилежно учится, старается получить хорошую отметку, показать ее маме, его хвалят. Когда он чуть отклоняется от курса, его жестко наказывают.

Вот так он растет, растет, потом поступает в институт, который за него выбрали родители, чтобы их не расстраивать. Скорее всего, свои желания у ребенка будут скрыты, он их не будет проявлять, а потом перестанет чувствовать, понимать, потому что делает все так, как надо, чтобы его похвалили. То есть ребенок становится дрессированным песиком. Потом он идет на работу, продвигается по карьерной лестнице, все его хвалят. Потом он женится и начинает слушаться свою жену. А бывает так, что не женится, продолжая служить маме.

Так вот, потом в какой-то момент происходит сбой в той системе, которая выстраивается с родителями и делает ребенка (мальчика) удобным, хорошим. Бунт может произойти или в подростковом возрасте, или когда он будет постарше, может быть, когда будет своя семья. Этот бунт может быть разным, в зависимости от того, насколько сильный у человека внутренний потенциал, данный Богом, и насколько сильно на него давит этот внешний купол, формирующий такого удобного, хорошего, послушного мальчика. Возникнет вот такой противовес. Когда у человека не хватает сил, то, как вариант, он начинает уходить в виртуальную реальность либо становится зависимым от других, скажем так, веществ, когда он может почувствовать вкус настоящей жизни, показать себя, немножко расслабиться, творить. Либо он махнет рукой и скажет: «Да шли вы все лесом». Разведется и бросит семью.

Это крайности, которые возможны и которые происходят из-за того, что в свое время мальчика формировали как удобного, послушного пай-мальчика. Вот такие могут быть истории.

– Чтобы избежать этих последствий, наверное, родителям и педагогам нужно браться за дело как можно раньше. И первое, что приходит в голову, –  поощрять каким-то образом инициативность ребенка. Но при этом все равно и педагоги, и родители хотят, чтобы ребенок был послушным. Как найти золотую середину? Как соблюдать баланс в этом вопросе, чтобы ребенок и слушался, и был инициативным? Иногда кажется, что это взаимоисключающие вещи. Как их соединить?

– Ничего взаимоисключающего здесь нет. Просто нужно понимать, что мы хотим воспитать человека хорошего, благочестивого, ответственного. К этому мы должны прийти, когда он станет совершеннолетним. Но как требовать это от ребенка, который только пришел в этот мир и не понимает, не знает, как в этом мире все устроено, взаимодействует? Мы хотим, чтобы у ребенка автоматически были все эти навыки, чтобы он сразу был миролюбивым, смиренным, послушным. Повторюсь, мы можем это надрессировать, но тем самым мы лишаем ребенка самостоятельной жизни, которую ему дал Господь.

Господь создал человека в первую очередь свободным, у нас есть свобода выбора. Соответственно, когда мы воспитываем детей, мы должны на это ориентироваться. Мы можем сказать свое слово и предоставить ребенку выбор. Конечно, этот выбор должен соотноситься с возрастом ребенка. То есть мы не можем маленькому ребенку разрешить пойти в ночной клуб или ресторан: мол, вот тебе деньги, решай сам. Нет, конечно, не так. Все нужно соотносить с возрастом, его способностями и так далее.

Мы должны давать ребенку выбор и учить его не быть идеальным, чтобы нам не было стыдно, а учить осознавать, что он сделал, и исправлять ошибки. То есть мы должны делать так, чтобы ребенок мог ошибаться. И в каждом возрасте эта ошибка должна быть такая, чтобы он мог ее исправить. И мы, как охранители его благочестия, должны эту зону постоянно расширять, не давая максимальную свободу, но и не зажимая ее: мол, так нельзя, ты должен всегда быть в чистой футболке.

Ребенок самостоятельно должен понять, что прийти в грязной футболке на какой-то прием или на линейку, неряшливо выглядеть или хамить взрослым – это плохо. Мы должны дать ему возможность понять это самому. Можно и нужно с ним говорить, а не отчитывать его за что-то. Часто проблема в том, что мы слишком много восхищаемся какими-то мнимыми достижениями ребенка и слишком сильно караем за проступки. И у ребенка отшибается мозг: он пытается сделать так, чтобы его похвалили, и боится наказания. А надо сделать так, чтобы он сам мог осознавать свои поступки.

У каждого человека есть совесть, голос Божий внутри. Нам нужно обращаться к совести человека, чтобы он сам себя оценил и сам себя осудил (либо не осудил). То есть мы стараемся сделать его компетентным, чтобы его поступки были осознанными. Тогда он будет по-настоящему хорошим, а не по форме. Потому что зачастую за внешней формой хорошего, удобного мальчика внутри скрывается маленький латентный негодяй, который ждет какого-то случая. И, когда мы случайно теряем контроль, происходит ЧП. Очень часто тихие, послушные, добрые мальчики совершают негодяйские поступки, когда этого никто не видит.

– Тот самый тихий омут.

– Да. Это происходит сплошь и рядом.

– Как же поступать? Как все это реализовывать на практике? Все, что Вы рассказываете, звучит разумно и хорошо, но в ежедневной жизни очень трудно следовать этому принципу от поступка до поступка, от ситуации к ситуации. Может быть, есть какие-то главные ориентиры, которые родитель должен держать в голове, чтобы мгновенно принимать верные решения?

— В первую очередь мы должны оценивать не то, сделал ребенок что-то или не сделал, а как он это сделал: добросовестно, приложив усилия; или, как говорится, «я сделал – только отвалите от меня». Каждый родитель, если будет внимательно смотреть на своего ребенка, этого не пропустит. Когда мы смотрим, как человек трудится, мы можем сказать, что человек вкладывает в дело душу, самого себя. И ребенка нужно учить делать по совести, а не за отметку или похвалу. Именно на это нужно обращать внимание. Если ребенок усердно трудится, это надо отметить и потом дать ему задачу чуть посложнее, но по силам. Это основной критерий.

Нам всегда хочется иметь четкие, формализованные, удобные для нас, родителей, критерии. Мы галочки для себя поставили: у меня ребенок нормальный, все соответствует, тест прошел. Но жизнь гораздо сложнее. Мы должны каждый раз вникать в ситуацию, быть на связи с ребенком и стараться, чтобы он был хорошим и благочестивым по-настоящему, не для нас, а для себя. Потому что когда мы ребенка отпустим в жизнь, мы уже не сможем никак на него влиять; он будет тем, кем он на самом деле является, а не той оберткой, за которой он спрятался для нас.

– Вы уже несколько раз употребили слово «совесть». Каждый родитель хочет, чтобы для его ребенка это было не пустое слово. Но каким образом мы пытаемся призывать ребенка к совести? Мы ему говорим: «Как тебе не стыдно?» Или: «Ах ты, бессовестный!» Но это же не работает. А что работает?

– Работает спокойный разговор. Часто мы отчитываем ребенка. Ребенок закрывается, а в следующий раз, возможно, и соврет даже, лишь бы не испытывать боли и давления от родителей. Иногда в критических ситуациях, конечно, можно и всыпать; все зависит от ситуации. Но большую часть времени родитель должен помогать ребенку размышлять над своими действиями, чтобы осознавать, на какой стороне они находятся: на стороне добра или на стороне зла.

Нужно сесть напротив или рядом с ребенком и без давления сказать: «Расскажи, что происходит». Бывает, ребенок делает что-то не со зла, он просто не видит другого выхода. Конечно, есть и негодяи, которым нравится, когда взрослые гневаются. Когда мы, взрослые, находимся в какой-то критической ситуации, у нас все сжимается, но мы принимаем какое-то решение. Наша задача – это решение потом оценить и исправить. Так же и с ребенком. Мы садимся с ребенком разговаривать и спрашиваем, что произошло. Он сначала пытается оправдаться, свалить вину на другого. Но мы должны обратить внимание ребенка к себе, чтобы он оценил, что он сделал, почему так сделал, насколько это хорошо, достойно. Бывает, детям трудно это сказать. Тогда я спрашиваю: «Было ли в твоем поступке хоть чуть-чуть плохого?» Ребенок задумывается и понимает, что было. Это какая-то зацепка. Нужно показать ребенку, что наша задача сейчас – не отчитать его, а помочь ему встать на путь настоящего парня, мужчины-миротворца. Если все время бить по голове (в переносном смысле), то, конечно, диалога не будет. Это как в любом единоборстве: когда все время бьют по голове, то человек плывет, падает и хочет этого избежать, но ему не дают даже время очухаться.

Поэтому надо разговаривать с ребенком спокойно. Ребенок должен понимать, что в следующий раз его будут ждать некоторые последствия. Конечно, не нужно заниматься только беседами. Если человек не хочет соотносить свои желания и поступки с окружающим миром, то, конечно, он будет предупрежден, и какие-то санкции, в зависимости от степени проступка, должны неотвратимо последовать. Важный критерий – чтобы ребенок понимал, за что его наказывают.

– Вы сделали очень важное замечание, что часто дети поступают плохо не со зла, не из-за удовольствия приносить кому-то зло, а из-за того, что не видят другого выхода. И задачей взрослого является показать какой-то выход. Например, разобрать ситуацию и предложить какие-то миролюбивые выходы из того положения, в котором ребенок оказался. Или надо подвести его к тому, чтобы он сам нащупал эти выходы под надзором взрослого? Как Вы решаете эту проблему?

– Можно и так, и так. Лучше, чтобы ребенок сам нашел выход. Но если ребенок этого не может или не хочет, то, конечно, надо подсказать вариант, как можно решить ту или иную ситуацию. Но всегда нужно стараться, чтобы все-таки ребенок (особенно парень) сам все проанализировал. Свойство мужского характера, мужского мышления – анализировать, искать решения (лучше, когда их несколько), просчитывать последствия по одному варианту, второму, третьему, чтобы потом выбрать какой-то один.

– Вы упомянули детей, которые делают зло потому, что им это нравится. Хочется углубиться в этот вопрос. Наверняка это дети раненые, которые в какой-то степени пострадали. Вряд ли это врожденная способность – получать удовольствие от зла. Скорее всего такими детей сделала среда, семья или какие-то другие обстоятельства. Согласны ли Вы со мной? И что делать в таком случае? Наверняка это гораздо сложнее. Как докопаться до того образа Божия, который скрыт в человеке? Мы же не можем сказать про ребенка, что он негодяй и дело гиблое.

– Конкретное решение очень сложно озвучить, потому что все ситуации разные. Все зависит от того, как он стал вот таким негодяем. Но часто вижу, что если парень хулиганистый, то среда (школьная или какая-то еще) не помогает ему выйти из этого и встать на другую сторону дорожки, но через осуждение, закручивание гаек, давление либо выбрасывает его, либо ломает.

Здесь в одиночку ничего сделать нельзя. Чтобы ему помочь, нужно желание родителей, желание преподавателей, нужно совместно искать решение, которое поможет конкретному парню перестать быть негодяем и стать миротворцем. Как правило, такими негодяями становятся люди, довольно сильные по потенциалу. Господь им дал силу, но часто родители начинают мешать этой силе воли развиваться, начинают все запрещать. Пока ребенок маленький, он еще не очень способен понять, что в этом мире можно, ему всё запрещают. Нужно постараться дать ему пространство, где можно кидать палки, например, или что-то разрушить.

Чтобы человек (особенно парень) научился созидать, ему нужно что-то сломать. А если ломать запрещают, как узнать, как этот мир устроен? Нужно расковырять что-то. Вот он и начинает ковырять то, что может. Например, Марию Ивановну в классе доводит до истерики, чтобы она выгнала его или треснула по голове тетрадкой.

Нужно найти способ, как этот парень может применить свою энергию, силу. Кому-то помогает то, что он несет за что-то ответственность. Например, если он умеет хорошо играть в футбол, пусть будет ответственным за хранение мячей.

Нет конкретного решения, нужно его творчески искать, и чтобы родители поддерживали ребенка... Это непростой вопрос, и конкретного рецепта нет. Нужны совместные действия, в одиночку ничего не получится.

Самое главное – за детей молиться. Надо понимать, что это не наши дети, мы лишь на время как родители и как педагоги можем что-то привнести, помочь им. Каждый человек – это Промысл Божий. Поэтому за каждого ребенка, свой это или тот, кто попал на занятия, нужно молиться, чтобы Бог все управил. Просить Бога помочь найти решение, как поступить. И решение точно придет.

Могу сказать, что чудеса происходят, даже когда кажется, что ситуация безвыходная. Как только понимаешь, что ты не всемогущий родитель, не всезнающий преподаватель, а никто и вообще ничего не понимаешь, просишь у Бога: «Господи, помоги все устроить». И приходит хорошее решение, все решается, чудо происходит.

– Спасибо большое, Федор! Благодарю за эту удивительную беседу и за такой правильный вывод. Как мама двоих сыновей я полностью с Вами согласна…

Автор и ведущая программы Марина Ланская

Записала Нина Кирсанова