Беседы с батюшкой. Мирской дух

В петербургской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает клирик храма Рождества Иоанна Предтечи в деревне Юкки Выборгской епархии священник Михаил Кудрявцев.

– Тема сегодняшней передачи – «Мирской дух» – очень интересная, сложная, потому что в ней такая парадигма нашего существования, как противостояние этому миру, современному духу. Вместе с тем, если мы говорим о мирском духе, то, наверное, есть ощущение какого-то неправильного существования в данном мире.

– В каком-то смысле да. Проблема в том, что мы недооцениваем опасность мирского духа. Есть вещи очевидные, а есть менее очевидные. Очевидные те, что мы можем отнести к явным порокам. Например, пьянство, войны, ссоры, распри, политика или всякого рода непотребные заведения (питейные и прочие) – это мирской дух. Но бывают вещи более опасные, потому что они незаметны. То, о чем мы сказали, – вершина айсберга. Очевидный грех менее опасен: в нем легче раскаяться. А мирской дух, который пропитывает человека, не такой заметный.

 Самое ужасное в том, что человек теряет дух Христов. Как апостол говорит: Кто Духа Христова не имеет, тот и не Его.  А что значит «не Его»? Значит, чей-то: не Божий, бесовский. Нужно осознать одну очень важную вещь: сердце человека – одноместная колесница. В ней либо Христос, либо приходит мирской дух – лукавый (бесовский). Когда мы слышим «бесовский дух», нам становится не по себе. А вот когда говорим «мирской дух», нам проще об этом размышлять. Так гораздо легче понять, что это такое. Если мы говорим про мирских людей, нецерковных, там, в принципе, все понятно: вся их жизнь проходит в мирском духе – покупки, продажи, карьерный рост… Каковы ценности? Карьера, гордость, определенный статус, стремление добиться уважения. Приятно, когда люди льстят, говорят красивые слова. Это и есть мирской дух.

Но парадокс в том, что мирской дух грозит нам, людям Церкви. А это уже то, о чем действительно стоит говорить, потому что, к сожалению, в наше время мы очень часто теряем понимание того, когда вляпались в лужу, а когда нет. Это касается всей церковной жизни – и слоев, и сфер: духовенства, мирян, монашества, социального служения, храма, семьи. Под видом церковного, православного к нам проникают мирские вещи, но от этого надо уходить. Главное – понять, отрезвиться, начать находить в себе «репейники», которые мы не чувствуем. Надо снять одежду, чтобы посмотреть на нее со стороны и очистить. Это бывает трудно.

– Вопрос телезрительницы: «Читаю Бытие (глава 8, стих 21), там написано: после того как Господь принял жертву Ноя, Он сказал, что не будет больше проклинать землю за человека, потому что помышление сердца человеческого – зло от юности его. Может ли это быть связано с тем, что мы злы от юности? Или мы начинаем с возрастом умнеть?

– Главная причина – грех, живущий в нас, наш ветхий человек, о котором говорит Ветхий Завет. С пришествием Христа, с крещением в нас рождается новый человек, он растет. В нем действует Святой Дух.

У нас есть возможность стать святыми. Перед нами примеры очень многих святых. Это путь, открытый для каждого. Дорога к святости заставляет нас очистить свою душу от «репейника», который к нам липнет. Существует целый ряд маркеров-симптомов, говорящих о том, что человек погряз в мирском духе. Можно взять любую церковную сферу, там сразу возникают различные примеры.

Например, пост. Человек во время поста чревоугодничает, но говорит, что ничего плохого не делает. Это ярко свидетельствует о том, что человек находится в мирском духе. Пост не для того, чтобы изгаляться с кухней. Это более изощренное, извращенное чревоугодие. Лучше просто ешь, вместо того чтобы придумывать причину прилепить наклейку: постный продукт. Это мирской дух. Или, наоборот, человек скрупулезно читает надписи на упаковке – тоже мирской дух, потому что Евангелие об этом не говорит. Господь говорит: «Пост ваш да будет втайне. Помажь лицо свое, умойся, явись радостным, твори милостыню». Надо посвятить что-то Господу. А буквоедство – это тоже мирской дух. Люди в миру, которые чрезмерно увлекаются диетами, ведут себя так же. Это мирское умопомешательство на диетах.

Возьмем пример с молитвой. Человек вычитывает утреннее и вечернее правило. А спросить его: «Ты молишься?» – он может даже не понимать смысл вопроса.  Ведь вычитывать правило и молиться – это разные вещи. Можно сказать «Господи, помилуй», вложив в эти слова все сердце. У преподобного Гавриила были такие случаи: он выходил на солею, говорил «Господи, помилуй» – и все плакали. Вот это молитва. А можно так все протараторить, что ни у кого не шелохнется сердце. Это опять-таки мирской дух. Всякий магизм, всякая установка на то, что будешь управлять Богом, вычитав миллион правил, канонов и акафистов и Он сделает так, как ты хочешь, – это мирской дух. Начало гордыни, эгоизма – тоже мирской дух. Все это безжизненно. Как только мирской дух проникает в Церковь, она умирает, становясь ветхой. 

Понятно, конечно, что Церковь никогда не умрет, врата ада не одолеют ее, сохранится остаток, как Господь говорит: Не бойся, малое стадо. Но тем не менее многие люди обманывают себя, думая, что они в Церкви.

– Мы говорим о том, что мирской дух есть слово «мир». Во время литургии пять раз слышим: «Мир всем…»  И слышим слова: «мирен дух». В чем разница между духом мирным и тем, когда в нас вдруг появляется мирской дух? Это сложный вопрос, нам иногда кажется, особенно когда мы только приняли крещение, что в нас живет тот дух, который мы никогда не сумеем понять.

– В греческом языке такой проблемы нет: это два разных слова: κόσμος и εἰρήνη.

Хочу заметить, что всякое богослужение мы начинаем мирной ектеньей: «Миром Господу помолимся». К сожалению, потерялось понимание. В Служебнике слово «мир» употребляется не в смысле «космос», «все вместе», а по-гречески εἰρήνη, то есть «в мире»; мы должны примириться и в этом мире помолиться. 

– То есть после возгласа мы должны понять, что мы в мире.

– В литургии это повторяется: «Святое возношение в мире приносить». Эти слова звучат, и они понятны. Что касается мирного духа и мирского, батюшка Серафим Саровский говорит: «Стяжи (накопи) дух мирен».

– Накопи?

– Да, стяжи дух мирен (или благодать). Накопи в себе. У нас же есть любостяжание. Что это такое? Любовь к накоплению.

– То есть во время молитвы мы должны этот дух накоплять?

– Мы должны открыть дверь нашего сердца, в которую входит Христос. А Он не входит один: Он входит со Святым Духом и Отцом. Как в литургии: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь Бога и Отца, и причастие Святого Духа – да будет со всеми вами».  С этого начинается Евхаристический канон.

 У преподобного Паисия Святогорца есть целая глава (подраздел), посвященная мирскому духу. Там есть такая любопытная вещь: по большому счету мы все живем в поисках утешения. Человек – слабое существо. Ему хочется радости. Человек постоянно ищет источник радости. Мирской человек тоже ищет радость. Он хочет есть, спать. Он хочет супружеских (или не супружеских) отношений, славы, карьеры, богатства… Он ищет для себя источники утешений, чем бы себя развлечь.

Но есть духовные источники утешения, благодатные, во Христе – любовь к Богу, ближним, молитва, таинства, в первую очередь Святое Причастие, милостыня… В общем, все, что нам открывает Христос в Евангелии и заповедях блаженств.

Преподобный Паисий говорит, что невозможно усидеть на двух стульях – мирских и духовных утешений. Мы в своей духовной жизни потихоньку должны отказываться от мирских утешений и переходить к духовным. Это должен быть плавный процесс перетекания из одного сосуда в другой. Если человек мирской находит утешение в чревоугодии, то человек духовный обретает благодатное утешение в посте, потому что пост привлекает благодать Святого Духа. Приходит благодать – наступает радость.

– Вопрос телезрителя: «Что лично Вам, отец Михаил, помогает избавиться от мирского духа?»

– Стесняюсь отвечать на Ваш вопрос: о себе говорить всегда совестно. С точки зрения аскетики ничего оригинального. Кто-то говорит, что монашеские труды неприменимы в обычной жизни. Я так не считаю. Если брать аскетические труды, разбавлять их должным образом, то все это применимо и к нам – и в плане молитвы, воздержания, милосердия…

В общем, жизнь по Евангелию – это противодействие мирскому духу. Здесь нет ничего сверхъестественного, нормальная, здоровая исповедь, постоянное участие в таинстве Причастия, молитва.

 Самое главное – избавиться от формализма, не стесняться быть искренним; например, едут мимо храма, редко кто перекрестится. Все называют себя православными, но стесняются. Не хватает искренности, детской непосредственности.

 Как только мы начинаем стесняться, лицемерить, получаем фарисейскую закваску, о чем предупреждает Господь. Фарисейская закваска – самое главное, от чего надо бежать, всячески отмахиваться. Ее надо гасить в себе искренностью, детской наивностью. Апостол Иоанн Богослов ангелу одной из Церквей говорит в Откровении: Вспомни свою первую любовь... Иногда полезно вспомнить свое неофитство. Мы в него не вернемся, неофитство – нездоровое состояние души, но в нем есть много искренности. Мы были горячими, такими смешными...

Помню, мы в духовной семинарии читали вечернее правило по очереди, а в то время там шел ремонт и не было общей молитвы; братья читали по-церковному, а я был слабо воцерковленным и начал читать драматически, и все схватились за голову. Конечно, было смешно, но, с другой стороны, я понимаю, что тогда искренне молился. Может быть, это было нестандартно, неформально, резало слух тем, кто там был, но я был искренним. Надо эти моменты вспоминать, возвращаться к ним. Тогда становится легче, радостнее.

– Невероятная совершенно исповедь… Но есть еще такой момент. Иногда возникает ощущение некоего конфликта, когда, с одной стороны, противостояние против мирского духа, с другой – против той жизни, которой живут искренние православные верующие люди. Возникает некий фронт, передовая. И, самое интересное, если мы говорим о передовой войны, то это была очень резкая полоса. Сейчас эта полоса может быть настолько обширна, что мы не совсем точно понимаем, где у меня мирен дух, а где мирской. Что нам нужно сделать, какие нам нужны вешки, чтобы понять, что мы находимся в опасности, когда нам нужно уже понимать, что мы можем угодить в мирской дух?

– Господь в Евангелии говорит: дружба с миром есть вражда против Бога (Иак. 4,4). Это очень серьезные слова. Апостол говорит: …всё, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская (1Ин. 2, 16–17). Действительно, на двух стульях не усидишь. Другой вопрос, что это фронт, это противостояние, оно обостряется именно потому, что люди не то делают. Представьте, стоят два вагона на сцепке (один вагон – это мирской дух, а другой – мирный дух). И наша задача – сдвинуть эти вагоны так, чтобы на маленькой платформе, рассчитанной на разгрузку одного вагона, стоял мирный дух. Нам надо мирской дух подвинуть, а мирный поставить. И люди, которые не совсем понимают смысл духовной жизни, залезают между вагонами и пытаются их растолкать, надрываются, пыхтят. Но два вагона сцеплены. Их не раздвинешь в разные стороны. Их надо вместе толкать…

Часто мы видим духовные трагедии плохо организованной духовной жизни, когда человек говорит: «Так, я сейчас из своей жизни вот это выброшу: больше телевизор не смотрю, гулять не хожу, в кафе не пойду». Всем отказал. Тоска! Он думает, чем же ему наполнить теперь пустое. И начинает закидывать туда акафисты... Происходит противоестественный процесс. А нормальный процесс духовной жизни – это плавное перетекание из одного состояния в другое, когда человеку вдруг не хочется идти в ресторан, в кинотеатр, а вместо этого хочется почитать духовную книгу. Естественным образом у человека просто меняются ориентиры. Один вагон ушел, а другой подошел. Нет надрыва, нет натуги. Все получается естественно.

– Неужели в нашей жизни есть путь, по которому мы можем уйти не в погибель, а в радость? И что для этого нужно делать?

Вопрос от телезрителя: «Пожалуйста, разъясните, как общаться человеку, который воцерковился и пришел к вере, с людьми, которые живут мирским духом. Я мама. Мои дети живут мирским духом. Началась эпидемия, и мы вынуждены были прожить больше месяца под одной крышей, и все это закончилось трагично, потому что я старалась жить по заповедям, как учит нас Церковь. И отношения у нас стали очень плохие».

– С одной стороны, Сам Господь говорит: не мир пришел Я принести, но меч (Мф. 10,34). И действительно, люди разделяются. Кто-то верующий, а кто-то неверующий. Разделение неизбежно. С другой стороны, вопрос состоит в том, как общаться. А как общаться? Для человека верующего самое настоящее, самое подлинное общение – это молитва. Мы, духовенство (священники, дьяконы) часто не видимся годами друг с другом, но мы друг друга поминаем на проскомидии. Есть полное ощущение нашего непрестанного духовного общения. Мы друг друга помним. Мы друг друга поминаем. И это главное.

Но мирской дух нам говорит, что общение – это болтовня. Авва Арсений говорил: «Много раз раскаивался я о своих словах, а о молчании – никогда». А зачем говорить? Главное – не осуждать. Господь говорит: не судите, да не судимы будете. Если мы оказались в каком-то ужасном месте, в котором одни грешники, например, то это для нас изумительная возможность никого не осудить.Тогда и мы не будем судимы. Евангелие дает нам спасение в любом месте, в любой ситуации. Апостол Павел говорил о том, что и в гонениях хорошо, и в благоденствии хорошо. Во Христе все хорошо.  Поэтому надо вообще пересмотреть формат общения. Зачем кому-то что-то говорить? Если мы во Христе, то нужно молиться, творить Иисусову молитву. Главное, чтобы радость была.

Если действительно духовная жизнь настоящая, радость есть. С таким человеком просто рядом находиться хорошо. Вот и все. Вот и общение. Вы же соль, свет миру. Мы должны одним своим присутствием создавать добродушную атмосферу, радостную, спокойную, мирную. А мы начинаем что-то болтать, обсуждать, ссоримся. Тем более забываем о том, что Господь сказал о молитве: чтобы она была втайне. А о посте чтобы никто не знал. А мы как-то всё спускаем на мирской формат, мирской дух, пускаем все напоказ, все ради угоды своему тщеславию. Дух Христов мирный, он спокойный, он без осуждения, смиренный, кроткий. Господь говорит: научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем. А со смиренным человеком невозможно поссориться. Вот ведь в чем парадокс. Ему говоришь: «Ты дурак». А он отвечает: «Да, дурак. Слушай, точно! Как ты тонко подметил! Я вот как раз думал, какой же я дурак!» И так далее. А если возникает конфликт, возникает ссора, значит – пришел мирской дух, духа Христова нет.

Вы спрашиваете о пути к радости. Да он в этой простоте евангельской. Не надо ничего лишнего. Опять-таки, возвращаясь к аскетике, к аскетике для мирян, скажу, что надо быть проще. Не надо ничего лишнего. Мы себя очень сильно захламляем лишней одеждой, лишними связями с людьми, иногда совершенно формальными. Лучше уж общаться полноценно. Зачем тратить время на формальные разговоры? У нас лишнее имущество, лишние квадратные метры. То лишнее, это лишнее. Зачем? Надо уметь довольствоваться малым.

У апостола Петра есть слова: Великое приобретение – быть благочестивым и довольным. Это же так здорово! У меня, например, болит спина. А я доволен. Слава Богу! Если бы у меня не болела спина, я пошел бы грешить, а так сижу себе и не грешу. Всем, что есть в нашей жизни, можно быть довольным. А можно быть недовольным. Вот парадокс. Мне недавно супруга моя читала в сети пост-карикатуру на богатую девушку, которая поехала в пятизвездочный отель. Она описывает всю эту экзотику, весь этот шик, эту роскошь, но она всем недовольна: и море далеко, и песок липкий...

Это удивительное свойство человека: он в любой обстановке может быть довольным и в самой роскошной обстановке может быть недовольным. И, самое главное, если в нас есть дух Христов, то это один из маячков. Если я в себя впускаю дух Христов, то вдруг становлюсь довольным. Я сижу, налил себе чай, смотрю в окно. И без разницы, какая погода! Я доволен, потому что Господь со мной. Я чувствую, что Христос со мной, и я хочу в Царствие Божие.

И еще один, наверное, евангельский ориентир: где сокровище ваше, там и сердце ваше будет. Почему надо жить проще? Почему не надо ничего лишнего иметь? Да чтобы не прилипать к этому всему. Мы действительно должны хотеть в Царствие Божие. Про это все забывают. У нас, к сожалению, даже иногда неловко говорить об этом. Вы хотите в Царствие Божие? Да нет, я пожить еще хочу. Да не в этом вопрос. Христиане первых веков мечтали, что придет Царствие Божие. А Господь в Евангелии с чего начинает проповедь? Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное! Оно стало доступно. А мы про это забываем. Мы его не хотим.

– Все-таки я уже не очень молодой человек. Мне в жизни были предложены условия, когда я потерял зрение, еще что-то случилось со здоровьем. Тогда я понял очень интересное: зрения-то меня Господь радостно лишил, потому что я теперь многие вещи, в том числе блудные, не вижу. Я очень долго переживал по этому поводу, а потом понял, что это радость.

Вы говорите о мирской аскетике. Думаю, не погрешу против истины, если скажу: чем больше Господь посылает нам испытаний, тем больше мы боремся с мирским духом. Или, наоборот, происходит борьба с Богом, когда мы хотим найти наслаждение в мирском духе.

– В молитвенном правиле мы каждый день произносим такие слова: «Господи, хочу или не хочу, спаси меня».

– Это совершенно удивительно!

– Да. Не надо думать, что у Господа плохая память, она у Него очень хорошая. Если мы однажды произнесли это от всего сердца, Господь это запомнил. Мы ведь чаще всего не хотим, чтобы нас спасали. И Господь начинает нам помогать разными способами. Другой вопрос, что, конечно, у нас есть выбор: мы можем на подвиг идти в авангарде, а можем плестись сзади – и тогда нас подпинывают. Быть впереди трудно и опасно, быть сзади, с одной стороны, безопасно, но приходится терпеть… Знаю людей, которые отказались от некоторого призвания.

– Это как?

– Например, от священства. И после этого приходит страшная болезнь.

– То есть: «Вернись!»

– Нет. Господь говорит: «Хорошо, Я принимаю твой выбор, но все равно буду тебя спасать. Ты не хочешь идти по этому пути спасения, Я не отказываюсь от тебя, Я люблю тебя. Мне придется тебя спасать по-другому, хочешь ты или не хочешь…»

– Наша телезрительница задавала вопрос: что Вам помогает или не помогает жить так, чтобы не было мучительно стыдно?

– Так стыдно! Каждый день стыдно. Может быть, это и помогает. Кому не стыдно, тем, наверно, худо. А мне стыдно – и за прошлое, и за настоящее. Стыд рождает покаяние. Искреннее покаяние приводит к чувству прощенности.

Это хорошо описано в дневниках батюшки Иоанна Кронштадтского. Когда он согрешал, то совершенно явственно чувствовал, что теряет благодать. Даже если это какая-то мысль (например, испугался, что свечка закоптит митру), благодать сразу терялась из-за привязанности к мирскому – к митре. И он каялся, а потом наступал момент, когда он явственно чувствовал прощение, возвращение благодати, радости.

– Тоже хочу напомнить о том, как отец Иоанн говорил: когда покаешься, Господь дает тебе некое пространство в твоей душе.

– Это простор. Выходим на простор – вот оно, «поле, русское поле». Вот такие детские ассоциации – самые духовные, с ними легче всего сравнивать духовную жизнь.

– Наверно, одно из самых сложных слов в нашей жизни – «просто». Спасибо,  отец Михаил, за то, что нашли время прийти на нашу передачу. Благословите наших телезрителей.

– Господь наш Иисус Христос да благословит и помилует всех нас! Всего доброго, дорогие друзья!

Ведущий Глеб Ильинский

Записал Игорь Лунёв