Беседы с батюшкой. Человеческая свобода и выбор. Протоиерей Максим Первозванский. 13 ноября 2023

Сегодня у нас в гостях клирик храма во имя сорока Севастийских мучеников в Спасской слободе, протоиерей Максим Первозванский.

– Тема сегодняшнего разговора: человеческая свобода и выбор. Вопрос человеческой свободы и возможности выбора является сложнейшим вопросом богословия. О нем было уже множество споров, и сегодня мы снова обратимся к этой проблеме. Отец Максим, человек свободен?

– Это постулат на самом деле, фактически в статусе догмата для православных людей. Но слово «свобода» всего лишь слово. Вопрос в том, что мы в это слово вкладываем. Это тема, которая последние полгода, год является для меня темой постоянных размышлений. Как бывает в жизни: у тебя был вопрос, ты нашел на него ответ и живешь с этим. Потом проходит какое-то время, и ты понимаешь, что того ответа, который ты когда-то нашел, недостаточно. Начинаешь думать снова, находить новые ответы или восполнять, расширять, углублять, иногда перечеркивать предыдущие ответы. Так и здесь. Вопрос свободы, казалось бы, теоретически прост. Человек – свободное существо, мы свободные люди в свободной стране. Бог сотворил нас свободными, у нас есть возможность выбора, действия, и все, что говорит нам об этом Священное Писание, лишь подтверждает этот тезис. По крайней мере, в раю Адам был как бы свободен, раз выбирал. А с другой стороны, что он выбирал? Стоит начать более подробно думать над тем, как Священное Писание и Священное Предание говорят нам о свободе. Оказывается, вопросов больше, чем ответов. Если коротко отвечать на Ваш вопрос,  человек свободен. А как только начинаешь копать, так сразу встаешь на очень зыбкую почву.

– Да, и тут сразу возникает вопрос: а в чем состоит эта свобода?

– Наверное, если мы говорим о богословском измерении, она говорит об ответственности, и для нас этот вопрос оказывается важным именно в контексте ответственности. Понятно, что если человек не свободен, то он и не несет ответственности. Странно было бы спрашивать с человека, который не имеет отношения к произошедшему событию, за то, что так произошло или так получилось. Точно так же, как было бы странно спрашивать за то, что человек в принципе не мог сделать. С нас спрос, и мы понимаем, что спрос с нас есть (об этом написано в Священном Писании, это учение Церкви), ключевой вопрос – а за что мы отвечаем? Я родился, я отвечаю за это? Очевидно, что нет. Дальше, к трем годам, я являюсь капризным ребенком (у меня кризис трех лет), я за это отвечаю? В каком-то смысле отвечаю. Если я схватил горячий утюг руками, я получил ожог. В этом смысле есть мой поступок, есть результат. Ответственность как получение результата – да.

Можно ли сказать, что трехлетний ребенок свободен? В каком-то смысле да. Он мог хватать этот утюг или не хватать. А с другой стороны, понятно, что этот его поступок определяется не его свободным выбором. Или, по крайней мере, можно сказать, что его выбор не совсем свободен. Уже на примере трехлетнего ребенка мы понимаем, что его поведение определяется генетикой (один ребенок более живой и не очень послушный, другой ребенок более послушный, спокойный), темпераментом (тем, что заложено в нас биологически), воспитанием (воспитывать ребенка можно по-разному). И в зависимости от того, как меня воспитывали, я схвачу этот утюг или не схвачу.

Например, хорошее это воспитание или плохое: мне никто и никогда не говорил о том, что не надо хватать горячих утюгов? И понятно, что я его запросто схвачу. Но если меня били по рукам, когда я протягивал руки к горячим утюгам, то я уже не буду протягивать руки к горячим утюгам. При этом непонятно, что со мной будет, когда мне будет пять лет, семь или пятнадцать: как такое жесткое воспитание на конкретном жизненном отрезке, уберегшее меня от горячего утюга, скажется на моем дальнейшем характере, поведении и т.д.

Поэтому когда мы говорим о взрослом человеке, то можем сказать, что каждый из нас является результатом, с одной стороны, генетики, данной нам нашими родителями (полученными от бабушек, дедушек – и так до Адама), это то, что может быть охарактеризовано условно как последствия первородного греха. То, что тянется в нас независимо от нас, то, что мы получили (цвет глаз, длина бороды, физические базовые кондиции). Когда я, будучи 20-летним юношей, занимался спортом, мои физические кондиции вполне соответствовали занятиям волейболом, и я успешно играл в волейбол. Хотя роста не хватало. Мои 185 см для профессионального волейбола были маловаты. А потом я пошел заниматься в первую в Москве качалку. Мы тягали всякие железяки. Там мне тренер сразу сказал: из тебя Шварценеггера точно не получится, потому что ты слишком тощий и сухой, но кое-что сделать можно.

Есть некая базовая, данная тебе болванка, на которую пишется что-то нашими родителями, окружением, в целом атмосферой в обществе, историческими событиями. Возьмем детдомовского ребенка. Он попал в семью священника, это будет одно воспитание. Попал в семью бандита, как персонаж Диккенса, это будет совершенно другое воспитание и, как следствие, другой результат. Это обстоятельства жизни, которые человек, казалось бы, не определяет. Например, в каком районе ты живешь. Я помню, мы переехали в новый район (я был в 5-м классе). Из вполне успешного, благополучного района в центре Москвы мы переехали в очень сложный район Хохловки. Там даже не было полных школ, а были восьмилетки. Помню, я вышел во двор, и меня жестоко побили, и я больше во двор не ходил. А мой младший брат в это же время (он был в 1-м или во 2-м) тоже вышел во двор, и его там особо никто не бил, а если и побили, то он как-то вписался в коллектив в силу более младшего возраста. И через какое-то время успешно научился сам бить всех.

Я всегда говорил на основании своей жизни, что жизнь человека определяют встречи с людьми. Мне попадались потрясающие люди и в период моего обучения в светском вузе, и впоследствии. Люди, которые определили меня, – Евгений Андреевич Авдеенко, замечательный педагог, философ, богослов; покойный владыка Алексий, архиепископ Костромской и Галичский, наместник Новоспасского монастыря. Если бы я их не встретил, я бы не стал тем, кем стал, не в смысле результатов, а в смысле своего внутреннего мира, восприятия, каких-то знаний, умений, навыков, черт характера. Это же не то, за что я отвечаю, это то, что было мне дано.

 

Наверное, мы делаем выборы. Например, тебя побили, ты даешь сдачи или трусливо убегаешь. Но можем ли мы сказать, что этот выбор тоже свободен для ребенка в первом классе или в пятом? Убежит он или нет. Чем будет определяться его выбор? Он поступает интуитивно. Страшно, и он бежит, а другой – ввязывается в драку. И, казалось бы, свободное действие. Пришел человек в храм (зашел в 20, 30 или 70 лет), и ему там стало плохо, он решит выйти из храма и скажет: «Я больше туда вообще заходить не буду, у вас плохо». Или он решит: а может быть, это со мной что-то не так? Почему он в одном случае решит одно, а в другом случае – другое? Где здесь свобода?

У меня по большому счету нет ответов на этот вопрос: где заканчивается определенность и где начинается свобода. Лет 10 или 15 назад было опубликовано исследование, что мы принимаем решение за несколько миллисекунд до того, как мы его осознаем. Наши решения в подавляющем большинстве неосознанные. Мозг осознает их уже после того, как эти решения были приняты. На первый взгляд это какой-то прямо удар по нашей свободе: мы вроде как совсем несвободны, если не принимаем решения. А с другой стороны, кто принимает решения? Я принимаю решение, но не осознавая, как результат всей моей предыдущей истории (это генетика, воспитание, общество). Свободный выбор. Ведь очевидно, что есть моменты, когда я реально могу поступить так, а могу поступить иначе.

Наверняка у Вас в жизни бывают моменты, когда Вы понимаете, что фактически у Вас выбора нет.

– Отчасти.

– А иногда Вы понимаете, что у Вас выбор есть. Иногда понимаете, что выбор как бы есть, но он несвободный, что вроде он есть, а на самом деле его и нет. А в другой ситуации Вы действительно стоите как бы в этой точке, как шарик на поверхности глобуса (мячика, шара), и можете покатиться в любую сторону. Когда у Вас нет колеи, по которой Вы обязаны, как шарик, катиться, то можно делать так, как хочешь. Так бывает. И не поймешь, то ли это субъективное ощущение, то ли на самом деле так и есть – что хочу, то и делаю, хотя бы в какие-то моменты своей жизни…

– Как Вы считаете, выбор – это благо или нет? Есть святоотеческое мнение, что всякий выбор сопряжен с незнанием, потому возможность выбора как такового говорит о несовершенстве человека. Так ли это?

– Да. Но не только с незнанием, но и со страстностью, естественно. Есть потрясающий пример в Священном Писании Ветхого Завета: история Авраама и его племянника Лота. В какой-то момент пастухам Авраама и пастухам Лота стало тесно, они стали ссориться, и доходило до поножовщины и драк. Напомню нашим телезрителям: Лот был родным племянником Авраама, тем, кто вышел с ним из того места, где они жили, из Ура Халдейского, и пришел в землю Египетскую, Ханаанскую. Это человек, который последовал за ним, как сын родной. Тогда Авраам сказал Лоту: вот земля наша вокруг нас; если ты пойдешь направо – я налево, если ты налево – я направо; давай дальше будем порознь, выбирай.

Авраам был старшим, а в патриархальном обществе авторитет старшего беспрекословен. Если бы Авраам сказал: «Я пойду вот туда, а ты иди куда хочешь», – Лот бы это принял без всяких колебаний, но Авраам предложил сделать выбор Лоту – вот мудрость праведника. Лот посмотрел по сторонам, выбрал землю Содомскую и вселился в Содоме.

– Как он думал, он выбрал на то время лучшую землю.

– В общем, я обобщаю этот пример и хочу сказать: когда нам дается возможность выбирать, каждый раз мы выбираем Содом. Я в своей жизни всегда старался уклоняться от какого бы то ни было выбора. Мне гораздо ближе выбор, который действительно соответствует христианскому мировоззрению, когда тебе что-то предлагает Бог, а ты выбираешь – взять или не взять.

Например, ты зашел на православный сайт знакомств и думаешь: «Так, кого бы мне выбрать? У меня тут десять анкет, и нужно выбрать, кому написать. Все девушки симпатичные, просто чудесные».

А когда у тебя есть подруга и ты вдруг начинаешь понимать: «А может быть, это моя будущая жена?» – и отвечаешь для себя на вопрос, принимаешь ли ты то, что тебе сейчас дается, или не принимаешь, то тогда ты получаешь шанс все-таки двигаться не с пастухами Лота и не с его семейством, а с пастухами Авраама. Конечно, самому тебе не быть Авраамом, но ты можешь быть среди его многочисленных домочадцев, если выберешь то, что тебе предложено, а не сам себе выберешь.

– А вообще зачем человеку выбирать? Почему для человека предусмотрена такая необходимость?

– Вообще это то, что отличает нас от всего живого и неживого – этот выбор, эта свобода. Хотя, как показывают новейшие исследования в области той же биологии, все-таки и животные выбирают, но есть ли у них свобода и чем она определяется? Вот идет вожак стада антилоп и по каким-то одному ему ведомым причинам он что-то понюхал. Вспомните замечательный фильм «Властелин колец», когда герои заблудились и сидели довольно долго, а потом Гэндальф сказал: «Туда». А его спутник вспомнил и говорит: «Нет. Когда не знаешь, как поступить, иди в ту сторону, где воздух кажется чище, свежее».

Почему животное выбирает, куда ему пойти? Почему оно выбирает, вступить ему в драку за продолжение рода с более сильным самцом или не стоит? Как ему оценить свои собственные силы? И двигаться ему нужно на север или на юг? Так вот, большинство действий животных определяются инстинктами.

Наш выбор тоже часто определяется инстинктами, но инстинкт в жизни человека занимает неизмеримо меньшее место, чем некие приобретенные, социально обусловленные, лично наработанные. Знаете, Богу ведь не нужно, чтобы мы отвечали за последствия нашего выбора. Представьте, что вы родитель. Нужно ли вам, чтобы ваши дети отвечали за свои поступки? Нет. Вам нужно, чтобы они все делали себе во благо. Вот Вы бы хотели, чтобы ваш ребенок всегда и все делал себе во благо?

– Конечно.

– И чтобы не было никакой ответственности, в смысле уголовной или административной, но чтобы была ответственность за результат действий: вот вы что-то сделали, и в результате получилось это. На самом деле у Бога все устроено примерно так, как в правилах дорожного движения, и заповеди Божии примерно такие же: не ходи на красный свет, переходи улицу в положенном месте. Если же ты перешел ее в неположенном месте, тебя сбил автомобиль, и произошло это не потому, что тебя наказали, а это явилось результатом того, что ты нарушил правила.

– А что делать, когда не знаешь, как сделать правильный выбор и поступить по-христиански?

– Тогда поступай так, как знаешь. Я сейчас не говорю какие-то понятные слова: помолись, спроси у Господа или брось монетку. Хотя эти способы считаются допустимыми во вполне авторитетных православных книгах – помолись и брось жребий. Мы знаем, что даже патриархов иногда выбирают жребием.

В каких-то случаях это возможно, когда ты стоишь перед необходимостью сделать выбор в двух и этически, и нравственно равнозначных ситуациях, когда и так поступить хорошо, и так поступить хорошо; или, наоборот, и так поступить плохо, и так поступить плохо. Здесь остается только помолиться и все-таки принять какое-то решение. И блажен человек, которому не приходится принимать подобных решений.

– А можно ли считать виновным человека, если он делает неверный с точки зрения христианской нравственности выбор под влиянием каких-то жизненных обстоятельств, которые, как ему кажется, не позволяют поступить иначе?

– Ну, это то, о чем мы говорили. Этот выбор человека определялся какими-то привнесенными в его жизнь обстоятельствами, воспитанием, генетикой, принципиальной неполнотой знаний, потому что мы никогда не знаем точно, чем все закончится. Как у Тютчева:

Нам не дано предугадать,

Как слово наше отзовется.

Вот человек из благих побуждений сделал что-то хорошее, а оказалось, что это плохо. «Благими намерениями вымощена дорога в ад», – говорит библейская поговорка. Поэтому на самом деле человек отвечает за свои поступки. В Священном Писании есть слова, которые мне кажутся очень утешительными: всех заключил Бог в непослушание, чтобы всех помиловать.

Недавно я начал пересматривать один из приятных для меня сериалов – английский сериал «Шерлок». В этом сериале Шерлок – социопат и как бы неадекватный человек. Он говорит: «Ты идиот, но ты не волнуйся, потому что все мы идиоты». Это важная истина на самом деле, все мы идиоты, все мы грешники, все безнадежно тупые люди. Все мы безнадежно безнравственные, оскотинившиеся, никуда не годные, достаточно мерзкие типы. Простите меня, мои любимые телезрители. Как там у Пушкина?

Кто жил и мыслил, тот не может

В душе не презирать людей.

Вот такие все мы, от нихже первый есмь аз. Я ни в коей мере не выделяю себя из этого числа гадких, противных, никчемных людишек, и вот мое любимое стихотворение Лермонтова:  

Печально я гляжу на наше поколенье!

Его грядущее – иль пусто, иль темно…

Толпой угрюмою и скоро позабытой

Над миром мы пройдем без шума и следа,

Не бросивши векам ни мысли плодовитой,

Ни гением начатого труда.

И прах наш, с строгостью судьи и гражданина,

Потомок оскорбит презрительным стихом,

Насмешкой горькою обманутого сына

Над промотавшимся отцом.

На самом деле это про каждого из нас. Не знаю, проходят ли сейчас в школе это потрясающее стихотворение Лермонтова, так в свое время поразившее меня. Да, мы такие, но при этом Бог нас любит, принимает, прощает. Бог снова и снова нас поднимает, исцеляет, ведет к Себе. И это здорово.

– А каждый ли неверный выбор в конечном итоге будет осужден?

– Он не будет осужден, он будет иметь последствия. Вот перешел ты дорогу в неположенном месте – дальше ходишь на костылях. Это осуждение? Нет, это плоды твоего выбора.

– Последствия его.

– Да, совершенно справедливо, это последствия. Вот женился человек по страсти – получил жену-стерву, прости Господи. Или погнался за легкими деньгами и остался бомжом на улице, потому что заложил квартиру, решив заработать денег. Разве это наказание Божие, осуждение от Бога? Нет, это последствия собственной дурости и тупости. Мне кажется, Бог нас в этой жизни точно ни за что не наказывает. Наоборот, каждый раз Он пытается минимизировать последствия наших грехов, нашей дурости, тупости и никчемности.

– А что можно сказать человеку, который постоянно выбирает грех и оправдывает это тем, что не может поступить иначе?

– Я бы поплакал вместе с ним, потому что его жалко. А что можно сказать человеку? Я вот тоже такой, я постоянно выбираю грех, говоря, что не могу поступить иначе. Я не рисуюсь сейчас на камеру, честное слово, я это осознаю как свое постоянное действие. И что мне с этим делать? Вот я и плачу сам с собой. Если и Вы такой же, я и с Вами поплачу. Поэтому что ему можно здесь сказать…

– А что делать, если ближние понуждают к выбору, который противен совести? Стоит поступить по совести или лучше сохранить мир, если ты не согласен с выбором, который тебе советуют другие?

– Что значит – советуют другие? Иногда они не просто советуют, а требуют, навязывают, и такие истории совершаются постоянно. Ты считаешь правильным поступить так и так, а твои ближние говорят, что нужно поступить по-другому, и ты выбираешь, как поступить: так, как просят ближние, чтобы не ссориться с ними, или так, как ты сам считаешь нужным.

А поскольку ты не уверен, что поступить так, как ты считаешь нужным, правильно, то каждый раз это сложнейший вопрос, ведь у нас же нет твердой уверенности в том, что мое мнение – это мнение правильное. Более того, христианство нам говорит, что нужно уступать, что своему мнению нужно предпочитать мнение ближнего. Поэтому у меня нет однозначного ответа на этот вопрос.

– А как понять, что человек делает действительно правильный выбор или что этот выбор является верным только субъективно?

– Это никак нельзя понять. Мы поймем это только на Страшном Суде. Например, ты женился – это правильный или неправильный выбор? Это уже не выбор, это свершившийся факт. Ты живешь исходя из того, что теперь ты женат. Или, допустим, человек может бесконечно долго рассуждать, что вот в молодости он принял монашество, а на самом деле он совсем не монах, просто местные монахи подговорили его, потому что у них не хватало братии, а он был таким влюбленным, вдохновленным неофитом, и они его убедили. И что теперь? Он теперь монах и живет исходя из этого. 

Как-то мне говорил один батюшка немножко постарше меня, что в свое время он женился по родительскому благословению, а сам он вообще никого не выбирал. Его батюшка еще в советское время учился в семинарии вместе с батюшкой его невесты, и они договорились женить своих детей. И вот он рассказывал, что когда уже ехал за невестой, то думал: «Попадется хорошая – буду счастлив, а попадется плохая – буду больше времени проводить в храме».

Есть замечательные слова апостола Павла: блажен, кто не осуждает себя в том, что избирает. Если ты сделал какой-то выбор, избрал какой-то путь или принял предложенный тебе путь (необязательно сам свободно его выбрал, о чем мы говорили; или как вот папа родной женил его, и он принял его благословение как благословение Божие), от этого и будут определенные последствия. Теперь уже не нужно роптать, нужно жить с этим, и ничего здесь не поделаешь.

Даже если ты совершил какой-то тяжкий грех – убил кого-то, сломал кому-то что-то, нужно каяться, пытаться исправить совершенное и понести наказание. То есть нужно принимать последствия своих действий и своего выбора, не осуждая себя за то, что ты избрал.

Ведь что такое покаяние? Покаяние – это не то, что ты сожалеешь о содеянном, это как бы первый, базовый, настроечный элемент – ты раскаиваешься. Покаяние – на самом деле это о будущем, ты делаешь выводы на будущее, что ты будешь делать сегодня, завтра, через год, через десять лет исходя из того поступка, того выбора, который ты сделал сегодня или вчера.

– Батюшка, а всегда ли стоит прислушиваться к голосу совести? И всегда ли голос совести объективен или тоже может ошибаться?

– Голос совести почти всегда необъективен. В молодости я прочитал замечательные слова, что совесть – это голос Бога в твоей душе, что совесть не обманешь, она неподкупна, прочитал и другие замечательные мысли и в светской, и в православной, духовной литературе, но с течением времени я убедился и на своем примере, и на примере других людей, что все это не так. Совесть очень даже можно подкупить, она очень даже часто заблуждается и бывает словно замороченная. Так что же такое совесть? Как мы воспринимаем, что такое совесть?

– Это наше ощущение какой-то нашей мысли.

– Да, это некое ощущение, которое останавливает нас от совершения какого-то поступка, а потом это наше ощущение укоряет нас за совершение этого поступка. Но ведь это может быть просто какой-то психологической проблемой. Например, родители молодого человека жили очень плохо, поэтому что-то теперь останавливает его от вступления в брак. Умом он очень хочет жениться, но страшно боится этого, потому что он еще и у друзей видел какие-то негативные варианты развития событий. Разве это совесть в нем говорит? Нет, его тормозит что-то другое.

Мы помним примеры семейных сценариев, например: «Мы, Ивановы, никогда не ездили в булочную на такси», – и человек, у которого появилась возможность съездить в булочную на такси, купил эту свою булку или батон, и его якобы укоряет совесть. Он уже думает, что, может быть, лучше было бы эти деньги пожертвовать на храм, раздать бедным или сделать что-то еще.

Разве это совесть в нем говорит? Нет, это просто определенный семейный сценарий, связанный с какими-то страхами, с какими-то травмирующими событиями, которые могли быть в жизни даже не этого человека, а его родителей, дедушек, бабушек, прадедушек или прабабушек.

Почему кто-то сразу тратит появившиеся у него деньги? Вот, например, человек заработал деньги вахтовым методом, и ему обязательно нужно тут же все потратить, потому что эти деньги будут его просто жечь. А другой, наоборот, бережет каждую копеечку. Почему так происходит? Это тоже какие-то моменты совести? Да ничего подобного, это просто какие-то психологические сценарии. Совесть – это сложный конгломерат внутренних голосов, каждый из которых что-то нашептывает.

Вообще к совести нужно прислушиваться, по крайней мере, нужно принимать во внимание то, что она нам говорит, а дальше уже все анализировать с помощью заповедей Божиих, святоотеческого Предания, чтения святых отцов, советов более духовно независимых в данной ситуации, умных, опытных людей, которые могут подсказать, что это в тебе говорит.

Это какой-то невысказанный страх, и тебе нужно идти на исповедь или к психологу, чтобы поговорить об этом, или это действительно голос совести: «Не нужно этого делать, потому что, посмотри, тебе предлагается безнравственный поступок», – а ты уже вдохновился, ты уже решил его совершить, но что-то внутри (наверное, голос совести) пока тебя останавливает.

– Батюшка, что вы посоветуете человеку, который стоит перед принятием сложного решения?

– Я ему посоветую все-таки не абсолютизировать свой страх. Иногда нам кажется, что от нашего выбора будет полностью зависеть наша жизнь, но если этот выбор не является выбором между добром и злом, между нравственным и безнравственным, а это выбор, например, такого плана: в какой университет пойти учиться, на ком жениться и жениться ли вообще, не пойти ли в монастырь, – то здесь нужно по возможности поступать, как говорили отцы, «с пожданием».

То есть если нет понимания, как нужно поступить, и есть возможность подождать, то лучше подожди. Но не нужно ждать, пока прокиснет молоко, если ты мучаешься, налить молока в чай или не налить. Ты уж или наливай, или не наливай. А если можно, то поступай с пожданием. И, во-вторых, как я уже сказал, не нужно слишком абсолютизировать этот выбор, и так, и так будет хорошо. Бог все равно будет с тобой, независимо от того, какой выбор ты сделаешь, потому что Господь всегда с нами.

– Вопрос от Светланы. Думаю, что Вы, как отец девятерых детей, дадите ей верный совет. «Батюшка, мой сын, подросток 17 лет, хочет поменять имя в паспорте, приводя свои доводы. Я в растерянности, потому что с таким я еще не сталкивалась. Как мне быть, как реагировать на это?»

– Судя по заданному вопросу, доводы, которые подросток приводит, не кажутся маме убедительными. Если я правильно понимаю вопрос и доводы этого уже не подростка, но юноши кажутся неубедительными, нужно так и сказать: «Я тебя услышала, я понимаю твое желание», – то есть очень важно это обозначить. Дальше можно повторить то, что говорит Вам сын, чтобы он убедился в том, что Вы его правильно поняли. И затем можно сказать: «Но эти доводы не кажутся мне убедительными. Вот будет тебе 18 лет, ты сам все решишь, а я против этого».

– «Я тяжело больна онкологией, живу на две страны. Православная церковь далеко. Могу ли я заходить в католическую церковь и там читать православные молитвы?»

– Вы не можете принимать участие в католическом богослужении, но зайти в католический храм, если это место, где ваша душа легче возносится к Богу, можете. Ведь что такое молитва? Молитва – это возношение ума и сердца к Богу. Так говорит нам православный Катехизис. Если в католическом храме ваши ум и сердце легче возносятся к Богу, то можете туда заходить.

Вы можете выходить на берег моря, если там вам будет легче молиться, можете пойти погулять в лес или в парк. Мне, например, в лесу всегда очень хорошо молится. Нужно относиться к этому именно как к обстоятельствам внешней жизни, которые помогают Вам вознести ум и сердце к Богу.

– «Почему Христос учил: не судите, – а Сам судил?»

– А как Он судил? Он говорит: суд Мой праведен есть, яко не ищу воли Моея, но воли пославшаго Мя Отца. Еще Господь говорит: как слышу, так и сужу. То есть судит Он так, как судит Отец, и это важно, что Он не произносит Своего суда. А суд Отца – это максимальная любовь и справедливость. Тут ведь речь идет именно об осуждении: не судите, да не судимы будете. В суде Небесного Отца нет осуждения, а мы, подвергая кого-то суду, наоборот, не можем его избежать.

– «Скажите, может ли покрестить моего ребенка мужчина, сына которого покрестил мой муж?»

– Единственное ограничение, которое присутствует в родственных и духовных связях при крещении, – крестным не может быть родной родитель ребенка. То есть мать или отец не могут быть крестными своим детям. Собственно, и всё, других ограничений нет.

– Есть еще традиции.

– Да. Например, нельзя крестному жениться на матери ребенка – своего крестника. Если вдруг так складывается, что женщина, имеющая ребенка, овдовела или в разводе, а у Вас с ней складываются какие-то отношения, то Вам не нужно становиться крестным ее ребенка, потому что это полагает невозможность заключения с ней брака. И также невозможны браки между крестными, хотя этот вопрос может решаться по-разному, это может обсуждаться. А в той ситуации, которую описывает автора вопроса, собственно, никаких ограничений нет.

Ведущий Павел Денисик

Записали Ольга Смирнова и Людмила Белицкая