Беседы с батюшкой. Храм Вооруженных Сил Российской Федерации

В московской студии нашего телеканала на вопросы отвечает настоятель храма во имя святого благоверного великого князя Димитрия Донского в Северном Бутове, член Общественного совета при Уполномоченном при Президенте Российской Федерации по правам ребенка, духовник олимпийской сборной России протоиерей Андрей Алексеев. 

– У нас сегодня особенная тема, мы на заставку поставили фрагмент освящения храма Вооруженных Сил Российской Федерации. Вы принимали участие в освящении. Что бы Вы хотели рассказать об этом храме, какие важные вещи нужно нам всем понимать?

– Скажу честно, для меня была огромная честь присутствовать при этом историческом событии. Вместе с тем, побывав там и написав об этом статью у нас на сайте в рубрике «Дневник настоятеля», я специально потом ездил туда еще, чтобы походить, пообщаться и побеседовать с теми, кто создавал это (я имею в виду и архитектора – Дмитрия Михайловича Смирнова, молодого специалиста, вместе с тем уже знакового; как сегодня говорят, креативного).

И, конечно, для меня было большой радостью пообщаться с отцом Леонидом Калининым. Отец Леонид, возглавляя Экспертный совет, много рассказал о создании этого храма. И мне, как священнику, как историку (сейчас мы тоже строимся, мы тоже в пути, наш храм святого князя Дмитрия Донского – это большое событие для нас), было интересно поприсутствовать там, поучиться и задуматься над тем, что перед нами масштабное, на уровне государства, явление в храмостроительстве. Потому что, заметьте, речь идет о Божием доме, который в себе содержит, как сакральное место, в то же время еще память о наших предках, о воинах, о вождях, положивших жизнь за веру и Отечество.

Это знаковое событие – возведение огромного собора, комплекса, включающего в себя музей. Это глобальное явление, оно масштабно и достойно внимания и еще, наверное, рассудительности. Потому что сам факт, что такой храм построен и открыт для приезжающих людей и что там собран уникальный музей, – это событие государственного масштаба. И о нем нужно рассуждать, говорить, а еще низко поклониться всем тем, кто создал это уникальное и по-своему особенное не только сооружение, но и пространство жизни.

Оно включает в себя очень многое для воспитания человека, его духовных основ, для его корней и того патриотизма, который нужно воспитывать с детства. Подобно семени, сеять это в сердце человека, дав возможность задуматься над тем, на каких основаниях стоит русский человек, как куется характер мужчины, какие образы должны быть в сознании у мальчика, какие большие цели нужно ставить перед собой всякому юноше. И вообще каков смысл жизни и к чему стремился русский воин, русский богатырь, где основы в Евангелии... Где традиции в Священном Писании, в Предании, в том нашем национальном, что зиждется на глубоком смысле благовестия Христова. Отсюда и те чудо-богатыри Суворова, и та красота подвига русского солдата в веках, которая воспета. А теперь есть место, где собрано все это воедино и будет дальше собираться, вместе со знаменами, традициями.

И еще не могу не сказать: я видел лица этих молодых воинов, воины рассуждали: «Это наш храм, у нас сегодня есть свой храм». Мне рассказал архитектор о событии, что сорок пять семей воинов (в Кубинке есть воинская часть) решили в один день венчаться в этом соборе. Сорок пять пар в один день собираются вскоре венчаться (сейчас пост идет), вместе приедут туда, будет совершаться таинство, потом будет праздничный свадебный пир. О чем это говорит?

– Сорок пять пар одновременно?

– Да, я так слышал. Это событие, это рождение новой традиции в продолжение того, что есть. Это продолжение того, что нас сегодня объединяет, но, заметьте, в нашем современном мире. Отсюда некоторые элементы, которые, конечно, требуют внимания и вызывают, может быть, некоторые споры у кого-то. Но давайте будем внимательны и осторожны. Знаете, как часто в нашей жизни можно что-то хорошее, масштабное, глобальное перечеркнуть чем-то своим, что может внести диссонанс в то, что нужно поберечь, сохранить, а еще найти нужные слова, чтобы быть все-таки «пчелой», а не «мухой».

– Это очень важно и интересно. Вот они – молодые ребята, воины, которые есть на нашей заставке. Конечно, ситуация омрачалась пандемией; может, не была такой помпезной, торжественной, как планировалось, но все равно от этого событие не становится меньшим.

– Признаюсь честно, мои предки воевали, побеждали, умирали, приходили из походов, и остались дома реликвии, которые хранятся и до сих пор меня внутренне вдохновляют. Для меня была огромная честь там находиться, и я видел – людей было много, много военных, но это же их храм. И в этот день их присутствие (а храм был полон) впечатляло и вдохновляло. Мне выпала огромная честь участвовать и в освящении собора; в частности, я помогал архиепископу Амвросию в освящении придела, посвященного святому князю Александру Невскому.

Если скажу, что испытал чувство трепета, то мало скажу, я об этом промолчу, потому что для меня это событие, которое меня внутренне очень собирает, я отношусь к нему как к огромной радости, а еще как к некоему вызову, к тому, чтобы не останавливаться, ведь мы все воины Христовы. А когда участвуешь в таком событии, которое имеет отношение к истории твоей страны, к истории твоей армии, к тому, что уходит в самое сокровенное наше русское прошлое, где совершался подвиг, кто не испытает этого чувства, если он хоть немножко заряжен в этом направлении? Какой мальчишка не испытает его?

Мне рассказывали: стоит мальчик в храме, подросток, и широким крестом крестится. Он светский человек, не воцерковленный, он пришел туда, где его «берет» что-то (я по-светски сейчас говорю). А если по-церковному сказать, его душа откликается. И вот это явление требует рассудительности, не выискивания чего-то, не отцеживания комара, а верной и мудрой оценки, потому что сюда придут сотни тысяч людей; в конце концов, вся страна придет посмотреть. И это уже состоялось. Давайте это оценим сегодня, давайте не будем поднимать волну, которая нас соделывает людьми, смущающими друг друга, выискивая, где, что и почему. А разве в соборах Московского Кремля мы не видим изображения тех, кто не канонизирован?

– Кстати, традиция была такая: тех, кто строил храмы, изображали на фресках.

– Поймите: это храм-памятник, здесь изображены воины, которые принимали участие в сражениях, они не как святые изображены, а как персонажи этой истории, как реальные участники событий.

– Кстати, во Владимирском соборе во Владимире есть такие изображения князей.

– Это все имело место в нашей истории. Да, есть, конечно, интерес к орденам, которые представлены в верхней части: это ордена и Российской империи, и современные, но это храм-памятник, и в этом тоже есть свой колорит. Он имеет свою специфику, это храм воинства, придут туда солдаты, посмотрят – там награда, с которой в вечность ушел твой предшественник, кто кровь пролил за Родину. Давайте это не обесценивать.  Когда побываешь там, для себя это оценишь внутренне и глубоко (я делюсь своим мнением, высказываюсь сейчас как священнослужитель, историк по образованию, интересующийся этой темой, я нахожусь под большим впечатлением от храма, а если брать в целом – от музея).

Это отдельная тема – музей, туда нужно идти, нужно вести и мальчишек, и девчонок. Невозможно остаться равнодушным, сделано все качественно, основательно. Это не просто не стыдно, есть что показать миру. И ступени, где в этот чугун вливалась сталь вражеской техники… Мы идем по этим ступеням, осознавая себя победителями. А это правильно. Чтобы прийти к пониманию большей победы, духовной, нужно начать с чего-то малого. Нужно пройти первые ступени. И вот такие места необходимы, это уроки истории страны, уроки жизни.

Интересно прийти посмотреть на кадры хроники в этих залах, на собранные экспонаты, на операцию, которую в 3D-пространстве делают лежащему раненому солдату хирург и медсестры (все наглядно, тут же лежат инструменты). Это современные технологии, можно найти своего героя, близкого тебе человека, найти его фотографию, и будет высвечено, кто он и где воевал, а потом, когда будешь уходить, в последнем зале твой родственник проводит тебя взглядом. С тобой его фотография, эта память. Или заходишь в один из павильонов, а там блокадный Ленинград, даже температурный режим другой, снег лежит (конечно, не настоящий, но чувствуешь холод). А плакаты времен войны, а оружие… Там можно провести много часов. Туда нужно вести молодежь, чтобы оттуда человек вышел другим. Он не может выйти оттуда равнодушным, это невозможно.

Это действительно стук в сердце, глубокий, проникновенный, основательный. И давайте дадим ему возможность быть призывом к тому, чтобы мы себя осознали в очередной раз великим народом, у которого, как сказал когда-то император Александр III, нет друзей кроме армии и флота. И вот это, я считаю,  – подвиг, когда люди армии твоей страны решились на такую стройку, более того, в уникальные сроки (за полтора года) такое создать и так качественно это сделать! Это милость Божия, которая помножена на потрясающий труд людей. И входя под своды этого храма, человек ощущает себя сыном огромной страны, воином великой русской армии, а еще продолжателем традиций, которые своей основой имеют христианское миросозерцание. Я к этому так отношусь, это моя личная позиция, и я ею делюсь. Я под огромным впечатлением, поэтому и приглашаю, и зову, и воспринимаю это как событие огромного значения и большого масштаба.

– Нас часто упрекают в том, что в это сложное время, когда экономические трудности, такой дорогой проект. Нас упрекают в том, что мы слишком зациклены на празднике Победы. Я недавно имел переписку с таким же, как и я, гражданином Российской Федерации, он называет это «победобесием». Есть такие люди. Почему это происходит? Как им отвечать?

– Я хочу ответить словами светского человека. Это Владимир Иосифович Ресин, советник Святейшего Патриарха Кирилла по строительству, который курирует «Программу 200» («Программа новых храмов в Москве» – теперь она так называется). Он сказал хорошо: «Всегда будут критики».

– Конечно, всегда.

– Неизбежно будут те, которым что-то не понравится.

– Но тут подрываются устои, о которых Вы сами говорите и которых придерживаетесь.

– Мы всегда в нашей истории лучшее несли Богу. Ему это не нужно. Но это наше отношение к Нему. Если ты, обращаясь к чему-то или к кому-то дорогому, лучшее отдаешь, то как, обращаясь к Богу, все от Него имея, принести жертву Каина, а не Авеля? Вспомним: Каин лучшее принес или худшее? Худшее. Авель – лучшее. И было взято лучшее.

Для меня очень хорошим, характерным примером является одна история, рассказанная на страницах книги митрополита Вениамина (Федченкова). Владыка Вениамин рассказывает случай, произошедший с ним. К нему вот так же обратился матрос в те годы, когда уже жаждали перемен, стремились к чему-то новому, свободному, и понятно, к чему пришли, уйдя от корней, от истоков, от веры. Зачем все это нужно? Золото, красота, траты. Молясь Господу и всматриваясь в спутницу своего собеседника, будущий митрополит (а тогда еще молодой священнослужитель) сказал, обращаясь к матросу: «У твоей девушки колечко на пальце золотое?» – «Да, – сказал матрос, – это я купил, я долго копил, оно очень дорогое». – «Почему?» – «Потому, что это моя невеста». – «А почему ты решил купить ей такое дорогое для тебя кольцо?» – «Потому, что я ее люблю и хочу лучшее ей отдать». Вот и мы Бога любим и Ему лучшее отдаем, это наше отношение. Как мы отца встречаем, которого любим? Я вот отца похоронил, и я хорошо помню наши встречи. Я встречал его, когда он приезжал ко мне в гости, с благодарностью за то, что он мне дал, а дал он мне очень многое. А это Небесный Отец.

Простите, я считаю, что здесь (в храме) подобное совершать – это неправильно, нечестно. Более того, если мы рассуждаем с точки зрения библейской традиции, это хамство, когда мы не бережем чести отца и не дорожим тем, что Господь нам дал сегодня иметь в созидательном внутреннем пространстве нашего сердца, где куется чувство патриотизма. А оно связано напрямую с тем, что имеет отношение к небесному отечеству.

Так было всегда: на лучшем месте строили храмы (высоком, красивом) и несли туда лучшее. Заметьте, жизнь закончится, и в том мире, куда Господь нас зовет, если мы постараемся быть с Ним и по Его закону жить, мы придем в лучшие места. Читаем у апостола Павла: «Не видел того глаз, не слышало ухо, не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его». Если Отец готовит нам лучшее, в наследство отдает Свое царство и нас, детей, ведет в это место, где будет лучшее, как мы на земле Его можем встречать по-другому?

Еще один пример приведу. Скажу честно, когда бываешь на линии фронта, то возвращаешься оттуда другим. Я помню свои первые Олимпийские игры в Рио-де-Жанейро. Было очень тяжело, трудно, но было радостно от того, что мы на этой линии фронта были вместе, каждый на своем месте. Это была большая работа всех. Я жил в гостинице на берегу океана, это очень красиво. Я приезжал туда поздним вечером и уезжал утром, и мне хотелось пойти к океану и искупаться. Но совесть не позволяла, я не мог во время войны (а мы были на войне) расслабиться. Не имеешь права, иначе ты предатель. Вот так совесть мне говорила.

И вот мы возвращаемся оттуда в Москву, ко мне приходит корреспондент, у него была какая-то заготовка, он хотел подогнать под свой ответ мои ответы. Речь шла, в частности, о поражении нашей сборной по волейболу (я был на этом матче) от Бразилии: ноль – три. Мы сражались, мы бились, но они были лучше в этот вечер. Мы сражались на каждом этапе этого матча, но что-то не получалось, и упрекнуть этих ребят мне лично не в чем. И когда этот корреспондент стал рассуждать о том, что они проиграли, и всякий раз пытался меня склонить к этому же, я в конце концов искренне, горячо, не жестко, с любовью рассердился: «Ну нельзя так! Это наша сборная, наша команда, наша страна. Почему вы сейчас на этих ребят, которые выложились как смогли, пытаетесь возвести ту напраслину, за которую мне стыдно?»

– Травля какая-то.

– Храм – это наше, родное, самобытное, интересное. Туда придет молодой человек, будет смотреть и заплачет, не стесняясь своих слез. Я не стесняюсь своих мужских слез, не стесняюсь даже об этом сказать. Мне это близко. Да, есть моменты, которые нужно правильно рассмотреть, найти те точки, когда можно, оставаясь в мире, прийти к консолидации.  А на евангельском языке – к единству, миру, соединению, соборности; к тому, чтобы быть вместе, в конце концов. Почему мы позволяем себя разъединять? Сегодня у нас столько системно продуманных актов, имеющих отношение к разъединению! Нас пытаются разорвать. А мы покупаемся на такие игры.

Даже построив такой уникальный храм, пытаемся пойти по пути, на который нас толкает недобрая сила. Диавол разъединяет, а Христос соединяет. Я считаю, мы должны быть едины: порадоваться, поблагодарить Господа, поклониться в ноги участникам возведения храма, а юных воспитывать (и воспитывать созидательно). По ступенечкам – духовная культура, душевная культура, телесная – на достойную высоту. Этому нужно учить, это нужно воспитывать. Так формируется сознание личности.

Данный храм – потрясающее место, куда человека нужно привести, и оттуда он уйдет другим, изменившимся: он задумается.

– Очень вкусно рассказываете (позволю себе такое выражение). Хочется туда поехать. Надеюсь, найдем время.

Генерал-полковник  Андрей Валериевич Картаполов говорил, что многие заявляют: храм бесполезен (прихода не будет). Но генерал-полковник подчеркнул, что будут: военно-просветительский центр, школа сестер милосердия (не просто медсестер, а тех, кто станет помогать людям), школа братьев милосердия – в качестве альтернативной службы, школа военных священников... Это ответ критикам, которые говорят, что храм будет всего лишь музеем.

– Это самобытное место. Туда придут многие паломники, туристы. Будет организовано то пространство жизни, которое предусмотрено в проекте.

Это впечатляет! Школа для священников – это, по существу, модель семинарии. Она большая. Я не заходил внутрь (не успел еще, непременно приду и посмотрю), но то, что снаружи, впечатляет. Стилизация: много того, что подобрано вплоть до мелочей, продуманы какие-то элементы (современные в том числе: мы ведь рассуждаем о нашем времени, это наша эпоха).

Мы должны учесть традицию, что-то воспринять из прошлого, но не можем уйти в архаику. Нужно использовать и то современное, что не противоречит былому. Это храм нашего времени, в который придут наши люди, молодежь.

– Потом историки будут изучать его в соответствии с духом нашего времени.

– Конечно. Я убежден: здесь еще организуется то, что будет на этом пространстве. Мне очень понравилось высказывание одного известного протоиерея Федора Повного, который построил потрясающий собор – храм Всех святых в Минске. Я бывал там много раз, приезжая поучиться и не стесняясь этого. Там много сделано, и это качественная работа. Как-то отец Федор в ответ на вопросы типа «а как будет вот там?», «а что будет здесь?» сказал: «Давайте немножко подождем. Нужно с этим пожить. Господь Сам распорядится, что тут будет. Я думаю об этом, но окончательно еще не решил. Это определится». Я очень верю таким людям, которые много делали, – и у них все получилось.

И еще интересная история из Минска, которую я услышал в Крыму от священника. Мы служили литургию в форосском храме (я очень люблю это место), а после общались. И при братском общении был рассказан этот случай.

К отцу Федору приехал некий человек (не важно кто: мирянин или священник) и стал искать несоответствия: «Почему у Вас – вот так? А тут – вот так? А там я сделал бы вот таким образом…». На что почтенный протоиерей очень вежливо, с любовью сказал: «Слушай, вот там – пустырь. Возьми – и сделай. Кто тебе мешает? Пойди и сделай лучше».

Мой духовник, духовник Троице-Сергиевой лавры, покойный Виссарион (Остапенко) как-то мне сказал: «Сегодня многие ругают друг друга. Что сделал ты, чтобы было лучше?» Вот пойди – и что-нибудь сделай, чтобы было лучше; чтобы те, кто придет, посмотрели и сказали: «Постарались ведь люди! Получилось у них».

Есть то, что можно улучшить, внести еще правки (может быть, даже пересмотреть – не исключаю), но для этого нужно найти правильные слова, чтобы никого не унизить, чтобы, в конце концов, себя не втоптать в грязь. Это же наша история! Храм Победы! Там есть буковки «Х» и «П»: аббревиатура «храм Победы». Здорово! Давайте его в сердце держать и вместе, сообща стараться совершать важное дело.

Помните, как в Священном Писании у премудрого царя Давида говорится: …что добро, или что красно, но еже жити братии вкупе? А если не умеете «вкупе» (не получается), то хотя бы как в купе. Люди едут вместе в купе – и как-то подстраиваются друг под друга. Так и здесь. Это добро, благо. И вместе с вами мы должны, пожив с этим, посмотреть, какие правки, может быть, внести еще; какие-то моменты могут стать интересными в этом уникальном сооружении. Их важно оценить, поберечь, воспринять с благодарностью. Я так считаю. Это мое скромное мнение по этому поводу.

– Батюшка, возразить нечего. Действительно, ничего идеального не бывает. Нужно и посмиряться. Но в целом это очень знаковое событие. И со мной многие согласятся, просто они не так активно высказываются «за».

Вы осуществляете очень важный проект – храм в честь русского святого князя Димитрия Донского.

– Воина.

– Воина, да. Того святого, который, можно сказать, начал нашу государственность победой в Куликовской битве.

– Его подвиг занимает важное место в новом храме. Для меня это событие, некая ступень. Приезжая сюда (уже после освящения) вместе с конструкторами, архитекторами, проектировщиками, благотворителями, мы советовались с теми, кто здесь чего-то добился. Я считаю, многого.

Я очень надеюсь посотрудничать с теми людьми, которые здесь трудились. Нам есть чему поучиться, подчеркиваю. Да, это другой проект, другая история, но это та же тема. Для меня это созвучно: являясь директором целого комплекса, включающего в себя и дошкольный лицей, и школу искусств, и православную гимназию, и воскресную школу, и спортивный комплекс (у нас занимается более тысячи детей!), я понимаю, что все это очень важно для воспитания молодежи.

Мы должны использовать такие площадки для того, чтобы вкладываться в сердца и искать возможность для диалога. А еще для того, чтобы эти инструменты (в сердце постучать) были у нас отточены: чтобы мы уже конкретно знали, что сказать, какие слова привести, какие, может быть, стихи прочитать или песни спеть (почему нет?), найдя место, где это можно сделать. Это поднимает дух, улучшает внутреннее состояние человека. И это нужно делать.

– Батюшка, как успехи в строительстве?

– Мы первыми вышли продолжать строить после карантина (это не мои слова: нам позвонили и сказали, что мы вышли первыми в Москве). Уже проложен кабель. Сейчас строится трансформаторная подстанция. Дальше – котлован. Все по плану! Постоянные встречи, согласования... Земля выделена, проект, по существу, завершен (бумажные моменты еще присутствуют). У нас есть радость от всего этого.

Мы сейчас продолжаем и сбор средств, потому что есть люди, которые жертвовали и жертвуют. Даже в те дни, когда все было закрыто, люди приходили с просьбой принять пожертвование для того, чтобы вложиться в это дело. Слушайте, почему так не терпится человеку? Нельзя было даже появляться на улице! Он специально приезжает, чтобы привезти свою жертву. И это не сто рублей, не сто тысяч. Я говорю как есть. Человек не может успокоиться, пока не отдаст пожертвование. Более того, он знает, на что это пойдет. Потом приезжает и видит, куда это пошло. Я считаю, что это существенный момент.

И еще: участвуя во всем этом, занимаясь делом возведения Божьего дома, мы должны понимать, что это огромная честь, оказанная нам Богом, – построить Его дом на земле, место, куда придут многие люди. Мы должны искать тех людей, которые могут в этом поучаствовать. Для нас это так.

Сегодня мы строим – и к нам стучат: «Это в честь князя Димитрия Донского? Я хочу поучаствовать: в моей жизни с ним многое было связано».

Студент, который учился у меня в семинарии и стал священником, приехав ко мне, рассказал такой случай. В Москве есть храм преподобного Александра Свирского. Его назначили туда. Он искал средства, чтобы поставить временный храм. Денег не было. Он стал молиться.

Приходит человек со свертком денег и кладет его на стол: «Батюшка, возьмите!» «Слушайте, как это? Почему?» Он говорит: «Да история у меня была. Я плыл на пароходе и мне сказали: “Вот там монастырь. Давайте заедем!”» Пришвартовались. Он вышел к монастырю.У него была неизлечимо больна рука.  Ему показали место явления Троицы преподобному Александру. Этот человек засунул больную руку в песочек на этом месте, приложился к мощам – и ушел. В этот же день он обратил внимание, что рука у него чудесным образом исцелилась. Врачи были в недоумении.

Прошли годы. Однажды он увидел в газете информацию, что в его районе строится храм преподобного Александра Свирского. Придя к батюшке со свертком, он сказал: «Я принес то, что задолжал».

Знаете, Москва задолжала князю Димитрию Донскому. Где собор великого московского князя, совершавшего удивительное служение, включавшее в себя подвиг проявления воинской доблести, семейный подвиг? Вдумайтесь только: иметь 12 детей! Это государственное служение. И это христианин. Я считаю его примером для подражания.

В конце одной статьи я привел свои стихи «Пожелание юношам». Хочу прочесть.

– Пожалуйста.

– Я написал эти стихи не так давно, закончил их на территории Ливадийского дворца в Крыму. Вот что получилось:

Что красит юношу? Не стильная наколка,
Не купленное папою авто…
Не брендовая модная футболка,
Не клубный имидж – это все не то.

Кто он – достойный молодой мужчина?
Он не наглец, не хам, не сквернослов.
И для него преграда – не причина
Безвольно отступить. Он не готов
Быть равнодушным, когда мать бесчестят
Или глумятся дерзко над отцом, –
Трусливо он не топчется на месте
И не пасует перед подлецом.

Он должен быть и добрым, и отважным
И Родину любить не напоказ,
По совести трудиться в деле каждом,
Ведь жизнь – борьба, в ней дорог всякий час!

Прекрасен юноша, который не посмеет
Развратничать, кутить, хитрить и врать.
Красив, кто в юные года уже умеет
Просить прощенья и других прощать,

Кто не слюнтяй, не нытик инфантильный,
Кто не трубит про подвиги свои.
Кто умный, терпеливый, скромный, сильный
И хочет крепким быть главой семьи.

Красив, кто Бога в помощь призывает
И навыкает верить и любить.
А если что… Готов – он это знает –
За други жизнь и душу положить.

Что красит юношу? Цена и твердость слова,
Благая цель, крутой подъем. Полет…
Упал – вставай! Иди к вершине снова.
Таких к победам Сам Господь ведет!

Храм Победы... Наш путь к этой победе – воспитание тех, кто придет нам на смену, чтобы быть готовыми сражаться за свою страну, семью (мать, жену, детей), защищать Родину, возможно, погибать, но побеждать, чтобы потом другие пришли и оценили это. Давайте и мы это оценим, если мы Иваны, которые помнят свое родство. Я так считаю. Это моя позиция.

– Я с Вами полностью согласен, как и многие, потому что, если мы это забудем, то наши дети могут пожать очень горькие плоды.

Батюшка, спасибо Вам за эту беседу. Было прекрасно. Я думаю, что все наши телезрители в скором времени найдут возможность посетить этот храм и рассказать о нем своим близким и друзьям.

– И про князя Димитрия Донского тоже не забудьте, ведь столько в жизни нашего Отечества с ним связано! А дальше пусть каждый решает для себя сам. Это только свободно и добровольно, но об этом стоит задуматься, не так ли?

– Да, батюшка, полностью с Вами согласен.

Все-таки не так часто мы встречаемся. Дай Бог, чтобы ситуация позволила нам делать это чаще.

Еще несколько слов нашим телезрителям. Вы не только настоятель храма, но еще и духовник олимпийской сборной. Спортсмены – тоже наше уязвимое место сейчас.

– Мы не полетели в Токио (и не только мы). Есть определенные события. Мы о них знаем. Давайте правильно к ним отнесемся, с духовной позиции. Нас всех эти события застали врасплох. Я продолжаю общаться со спортсменами, известными людьми, постоянно нахожусь в живом диалоге с ними, ежедневно переписываясь или созваниваясь.

Хочу поделиться, что в эти дни произошло очень интересное для меня событие, которое не закончено, оно продолжается. К нам на подворье в гости с официальным визитом приезжала замминистра спорта Российской Федерации Наталья Владимировна Паршикова. Для меня большая честь быть заместителем главы Комиссии по физкультуре и спорту митрополита Митрофана. Общаясь с Натальей Владимировной, беседуя на темы, имеющие отношение к спорту, мы обсуждали ряд вопросов. В частности, у высокой гостьи была ко мне просьба.

В ближайшие дни она еще раз посетит наше подворье. Я сейчас говорю о том, что светский человек, чиновник высокого уровня, приезжает к священнику (я не о себе, а о сегодняшнем времени) побеседовать, каким образом духовнику сборной видится внесение определенных важных моментов в тот проект, который сегодня готовят люди из мира спорта президенту. По осени ему представят проект развития спортивной деятельности до 2030 года.

Если люди, наделенные большими полномочиями, обращаются к священникам, чтобы посоветоваться; если что-то внутреннее сподвигает нас искать духовных тренеров, которые готовят нас к сражениям, в том числе и на спортивных площадках, где отстаивается очень многое, значит, мы с вами на верном пути. Речь идет не о нашей славе, а о славе страны, нашей вере.

Я бывал на самых массовых мероприятиях, где раскрывалась душа, где люди жили ожиданием Божией помощи и ощущали себя носителями культуры той страны, которая их делегировала. Святейший Патриарх сказал перед Пхенчханом: «Передайте каждому, кого встретите, мои слова: “Каждый из вас несет ответственность за нашу страну поведением, отношением, а еще своим маленьким подвигом, потому что вы все – одна команда”».

Важны наши общие усилия в одном большом важном деле, потому что, если речь идет о том, чтобы развиваться дальше, мы должны понимать: человек – это дух, душа и тело. Мы все вместе участвуем в том, что делает сильнее нас, нашу страну и нашу армию.

Ведущий Сергей Платонов

Записали Елена Кузоро и Светлана Волкова