Беседы с батюшкой. Протоиерей Игорь Петров

В московской студии нашего телеканала на вопросы отвечает протоиерей Игорь Петров, клирик Вознесенско-Георгиевского прихода города Рыбинска.

– Сегодня мы говорим о молитве преподобного Ефрема Сирина. Его покаянная молитва сугубо великопостная?

– Да, с одной стороны, церковная практика говорит о том, что мы регулярно читаем молитву преподобного Ефрема Сирина в пост, с другой стороны, всякий из нас, кто многократно слышал слова молитвы и старался держать в них ум, видит, что в этой молитве затронуты важнейшие базовые основы духовной жизни человека, которые работают всегда. Именно поэтому мы можем и должны любить читать эту молитву, обращать внимание на те или иные смысловые отрывочки, которые в ней присутствуют.

Святитель Феофан Затворник в своих письмах советует молиться именно краткими молитвами, то есть можно брать какие-то стихи из псалмов и повторять их. В своем прекрасном тексте, в своей статье «Слово о поучении, или памяти Божией» святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит о том, что поучение, то есть богомыслие, мы должны иметь постоянно. Как мы читаем в «Добротолюбии»: «Думай о хорошем, чтобы не думать о плохом». Краткая молитва помогает современному переутомленному человеку, живущему в городе среди большого информационного потока. Бывает сложно читать длинные молитвы, допустим, в метро. А когда молитва краткая, мы можем и должны ею молиться и среди большого скопления людей, и при каких-то обстоятельствах и проблемах.

Святитель Игнатий (Брянчанинов) в «Чине внимания к себе для живущего посреди мира» писал, что желающий спастись должен так устроить себя, чтоб мог сохранять внимание к себе не только в уединении, но и при самой рассеянности, в которую он иногда против воли вовлекается обстоятельствами; страх Божий пусть превозможет на весах сердца все прочие ощущения: тогда удобно будет сохранять внимание к себе и в безмолвии келейном, и среди окружающего со всех сторон шума. Кто читает молитву, может разделить ее на какие-то смысловые кусочки.

– Ценность краткой молитвы в том, что она позволяет пойти в глубину. Когда человек читает пространную молитву, у него нет ресурса, внимания пойти вглубь, вдуматься, вчувствоваться в каждое слово. А краткие молитвы позволяют углубиться и, что называется, срастись со словом молитвы.

– Да, совершенно верно. Святые отцы писали, что при чтении длинных молитв ум вникает в разные мысли, и невольно ему сложно сосредоточиться в себе. Святитель Феофан Затворник говорил, что как предмет, который положен на солнце, быстрее согревается, так и наше сердце согревается, когда мы многократно повторяем какую-то краткую мысль, молитву.  Мы научаемся, как говорит Предание, внутрьпребыванию, то есть научаемся входить в себя, оживает наше сердце, мы начинаем слышать его и лучше эмоционально реагировать. И, как говорит Феофан Затворник, тогда мы приходим в чувство Бога.

Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит о том, что страх Божий должен быть доминантой над всеми остальными чувствами. Чем больше мы об этом говорим, тем больше понимаем, как мало мы к этому способны. Но это помогает нам бороться с нашей гордыней, тщеславием, самомнением, учит нас смирению, видению своих грехов. А к этому мы и стремимся, читая молитвы преподобного Ефрема Сирина и прося у Господа этих замечательных духовных благ.

– С чего начинается молитва преподобного?

– С обращения к Господу: «Господи и Владыко живота моего». Казалось бы, все понятно. В руце Его дыхание наше. Ибо мы Им живем и движемся и существуем, – читаем мы в Священном Писании. Все зависит от Него, Он наш Владыка.

А кто для нас владыка? Даже в светском понимании. Тот человек, который полностью нами руководит. В данном случае это Сам Бог, Который, с одной стороны, несомненно, полностью нами руководит, но, с другой стороны, Господь в Евангелии говорит: Сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели. Се, оставляется вам дом ваш пуст. Бог не насилует свободу человека. Бог не манипулирует человеком, не приказывает ему.

Произнося слова «Господи и Владыко живота моего», я часто задумываюсь над тем, что на самом деле живу не совсем так. Как и в молитве «Отче наш», мы просим: Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Но на самом же деле я желаю, чтоб была моя воля. Я хочу свою волю творить, а не Божию. Надо нам чаще признаваться в этом себе. Нужно быть откровенными с Богом и с собой.

У всех нас есть проблема в том, что мы жестокосердные. Часто некоторые тексты нас вообще не трогают, и мы спокойно, механически их прочитываем. Так бывает, например, перед едой, когда мы читаем «Отче наш». Ставим ли мы себя перед Богом? Делаем ли это здесь и сейчас? Обращаемся ли мы к Господу? Или уходим в режим механического повторения, неосознанной жизни? Мы куда-то торопимся, быстро, формально читаем молитву, не держа ум в ее словах. Как говорит отец Иоанн Лествичник, мы не ставим себя в присутствие Божие, а просто механически произносим некую молитвенную форму перед едой.

Когда мы произносим «Господи и Владыко живота моего», мы должны понимать, что не относимся к Богу как к Владыке, а скорее мы, страшно сказать, используем Его. Мы знаем, что Он Благ, Человеколюбив, что Он нас долготерпит, жалеет нас больше, чем родная мать, и любит больше, чем родной отец.

В притче блудный сын самым ужасным образом отрекся от отца. В те годы это было недопустимо. Было правило (римляне его называли patria potestas): в патриархальных обществах, пока был жив отец или дедушка, глава семьи, он все решал, даже если его сын был сенатором. В притче сын говорит отцу: «Давай считать, что ты умер, мне ждать некогда, у меня жизнь проходит, дай мне положенное наследство, и я уйду». Потом он разорился, пас свиней, что для ветхозаветного человека было крайне непрестижным занятием. Потом он вдруг решил пойти к отцу, ведь у того и наемники кушают вдоволь, и сказать: «Отче, я согрешил пред небом и перед тобою, недостоин больше называться твоим сыном, возьми меня хотя бы наемником». Но отец много лет стоял на окраине поселения и ждал, смотрел на дорогу, не появится ли его сын. И когда тот появился, отец сам бежит к нему навстречу, обнимает его, дает дорогую одежду и перстень, то есть полностью восстанавливает его в юридических правах. Перстень – это возможность заверять нотариальные документы. И вот сын начинает проговаривать то, что он заготовил. У митрополита Антония Сурожского есть прекрасная проповедь об этом. Отец дает ему произнести: «Я согрешил перед небом и перед тобою, я недостоин больше называться твоим сыном», но не дает ему произнести фразу: «Возьми меня хотя бы наемником». Владыка Антоний подчеркивает: Бог настолько нас любит, что что бы мы ни вытворяли, достоинство сына мы все равно не теряем. И Он, конечно, хочет нас спасти и помиловать. Больше, чем мы сами этого хотим. Когда мы будем произносить «Господи и Владыко», будем понимать, что, откровенно говоря, мы не совсем имеем право называть Бога Владыкой и Отцом.

– Первое обращение задает камертон всей молитве, ту ноту, на которой она должна звучать.

– Верно, камертон совершенно определенный. Что бы мы ни делали, мы должны быть в памяти Божией. У меня есть большая подборка прекрасных строк из писем святителя Феофана Затворника именно о памяти Божией как об основе духовной жизни любого человека. На молитве мы должны сначала поставить себя в присутствие Бога. Как в молитвослове написано, в предисловии к утреннему молитвенному правилу, что надо сначала побыть в тишине, встать в присутствии Божием, а уж потом осознанно, как в уши Господу, держа ум в словах молитвы, их произносить.

– Давайте пойдем дальше по тексту молитвы.

– У преподобного Нила Синайского в «Добротолюбии» есть такие слова, что говорить о хорошем может даже тот, кто не делает хорошее, чтобы, говоря это хорошее, он устыдился и понемножечку пришел в себя. Как про блудного сына сказано. Поэтому будем называть Бога Владыкой, но при этом понимать: «Господи, я недостоин называть Тебя Владыкой, я часто себя веду совершенно недопустимо по отношению к Тебе и Твоей воле. Не творю Твои заповеди и, как писал апостол Павел в Послании к Римлянам, умом нахожусь в законе Божием, но в членах моих действует иной закон, противный закону ума моего. Доброе, что хочу, не делаю, злое, которого не хочу, делаю. Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти?»

Там даже есть такие слова: я продан греху. Вот какие слова апостол Павел говорит. Умом мы понимаем, что Бог Владыка, но понимаем поверхностно. Мы привыкли слишком много говорить и мало делать. Господь не запрещает нам эти слова произносить, но, произнося их, мы должны понимать, что нам должно быть стыдно. Я говорю прежде всего о себе.

«Дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми». Все мы понимаем, что если Бога о чем-то просим, то по умолчанию мы это делаем ответственно, понимая, что закон духовной жизни, закон соработничества говорит о том, что если о чем-то просишь, то одновременно обещаешь Богу, что будешь максимально стараться делать для этого то, что от тебя зависит.

Мы читаем в Писании, что Бог хочет дать бесконечно больше просящему, чем тот может себе это представить. Бог не насилует природу человека. И мы знаем: то, что получено без особого труда, мы не ценим, мы неблагодарны. Поэтому Господь говорит нам, что Царствие Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищает его… Стучите, и отворят вам. То есть проявляйте активность, инициативу.

Если мы просим не дать духа праздности, значит, разбираем, что такое праздность, что под словом «дух» понимается здесь. Слово «дух» имеет разные значения в Священном Писании. Здесь речь идет о внутреннем состоянии человека. «Господи, не дай мне внутреннее состояние праздности, уныния, любоначалия и празднословия». Почему мы так говорим? Потому, что у нас часто бывает такое внутреннее состояние: продан греху.

– Может, даже еще и непроявленное?

– И проявленное, и непроявленное. У Нила Синайского есть пример, он вспоминает Иудейскую пустыню, там днем очень жарко, а ночью прохладно. Кто бывал на Святой Земле, это знает. Когда жара, кажется, что пустыня мертва, что в ней нет жизни, но когда солнце заходит, на остывшие камни выползают страшные ядовитые змеи. Они называются ехидны. Их укус смертелен.

Наш внутренний мир, к сожалению, полон этих вещей. Бог не сразу нам это показывает. В нас живет зло, в нас живет плотской человек, истлевающий в обольстительных похотях, и по жестокосердию своему мы часто не видим этого. Хотя иногда видим, как-то до нас это доходит.

Что такое праздность? Вы не свои… ибо вы куплены дорогою ценою. У нас есть как бы свободное время. Но у христианина не бывает свободного времени, есть определенная смена деятельности. Мы призваны Отцом Небесным из небытия в бытие для служения. Мы служители у Господа. Наша жизнь есть служение, просто в разных формах, в разных режимах…

Мне бы хотелось рассмотреть слово «праздность» в контексте аскетической традиции Церкви, в которой жил преподобный Ефрем Сирин и к которой он нас призывает. Под словом «праздность» подразумевается парение ума. Это то, о чем Антоний Великий сказал: «Я похож на коня или осла, на которого садится кто угодно и едет туда, куда ему вздумается». Все мы страдаем парением ума. Мы часто не можем сосредоточиться на каких-то серьезных вопросах. Мы любим отвлекаться.

Сегодня я ехал в студию в метро. Аскетическая традиция помогает человеку не уставать в метро. От чего мы устаем? От того, что часто бываем вывернуты на поверхность; вместо того, чтобы быть в памяти Божьей, ловишь себя на том, что начинаешь всматриваться в лица людей, в одежду, что они делают. В вагоне метро люди находятся близко. Или на эскалаторе смотришь на людей, которые едут тебе навстречу или стоят рядом. И ловишь себя на этом, пытаешь себя одернуть: «Что же я делаю?» Казалось бы, не первый день в Церкви и вроде бы читаю об этом и учу других, а сам замечаю, что точно так же продан греху. Плотской человек, истлевающий в обольстительных похотях, действует очень активно.

– Человек может внешне заниматься какой-то активной деятельностью, с первого взгляда даже полезной, но в глубине дух праздности. В молитве Ефрема Сирина не сказано про дела праздности, поступки праздности, а сказано именно про дух.

– Да, Вы правы. Вы сейчас прямо евангельскую мысль сказали. Предоставь мертвым погребать своих мертвецов. Кто такие мертвые? Они могут быть очень активными представителями масс-медиа, публичными людьми, которые вроде бы ведут активную деятельность, но на самом деле они мертвы для Христа, для Бога. Они живут мертвой, пустой жизнью.

Если мы внимательно посмотрим на себя, увидим, что тоже часто живем мертвой, пустой жизнью. Все основания для этого существуют. В любое время есть этот дух праздности. Мы с ним боремся и в Великий пост, и на Светлой седмице, и встречая Пасху.

Уныние... Дух лукавого разный. Может быть, есть разные термины, которые его обозначают, но тем не менее... В современном обществе люди очень устают, часто не умеют управлять своей психикой, не умеют управлять своей жизнью. Часто проводя собеседование со взрослыми, я задаю им вопрос: «В чем смысл жизни?» Они приходят на беседу по катехизации, по подготовке к крещению, например. Начинаешь задавать такие, казалось бы, базовые вопросы, и что только не говорят!

Когда нет понимания смысла жизни, нет правильных установок, то люди ломаются. Информационная нагрузка большая, экономическая ситуация не очень понятна. Многие не умеют жить здесь и сейчас, многие живут прошлым или будущим, впадая в тревожность. Очень низкая стрессоустойчивость, люди склонны к депрессивным состояниям. Мы видим много потерявшихся и озлобленных людей.

Почему человек озлоблен? Потому, что ему плохо с самим собою, плохо внутри. Замечательный психиатр с мировым именем Виктор Франкл специально пошел в концлагерь с близкими людьми, чтобы поддержать их. Он описывал, кто выживал в концлагере: выживали люди не самые физически крепкие, а те, у которых было правильное понимание смысла жизни.

Это когнитивное направление в психиатрии. Очень важно иметь правильное понимание. Сейчас психология востребована, люди что-то читают, смотрят, увлекаются, но это полезно. Важно иметь правильные внутренние установки. Когда есть смысл, то не бывает безвыходных ситуаций.

– Значит, если у человека есть намерение жизни за пределами мирской, земной жизни, то у него есть очень мощный психологический стержень?

– Да. В Предании мы читаем: живи так, как будто живешь последний день, но в то же время так, как будто живешь вечно. Несмотря на то, что мы странники и пришельцы, нам дает смысл то, что есть Господь Бог. Смысл нашей жизни есть познание Бога, общение с Богом, служение Богу. И именно находясь здесь, как подчеркивает святитель Игнатий (Брянчанинов), очень важно находиться в памяти Божией даже среди каких-то повседневных дел, хлопот, которые мы должны нести; и когда разговариваем с другими людьми. Это то, чему мы должны учиться. Многие психологи пишут: когда мы с кем-то разговариваем, то невольно встраиваемся в поток сознания другого человека, отдаемся ему и попадаем в достаточно уязвимую ситуацию.

Аскетика православная – это не сборник каких-то абстрактных рассуждений, нужных только монашествующим. Святитель Иоанн Златоуст говорил, что жизнь мирянина ничем не отличается от жизни монаха, только обетом безбрачия. Имеется в виду внутреннее состояние, внутренняя работа, внутреннее устроение. Не внешние вещи, а именно внутренние. Никто не ставит под сомнение тяжесть монашеской жизни. Мы должны бороться с духом уныния. Поэтому мы говорим: «не даждь ми». Нам легче, потому что мы знаем: «Бог ближе ко мне, чем я сам к себе». В Евангелии написано: и волос с головы вашей не упадет... Дерзайте: стучите, и отворят вам. Уныния быть не должно.

Что такое уныние? Это неверие в Божий Промысл, это недоверие Богу. Тревожность, волнение, уныние основаны на том, что мы не доверяем Богу. Можно понять мирского неверующего человека, который живет среди колебаний своих настроений, каких-то меняющихся обстоятельств, его психика как трость, ветром колеблемая. Мы, верующие люди, хоть и знаем, что Господь рядом и не попускает искушений превыше сил, все равно бываем в этих состояниях. Преподобный учит нас: «дух праздности, уныния, любоначалия, празднословия не даждь ми». Значит, бывают такие внутренние состояния. Причем у здоровых людей. А есть люди с определенными нарушениями, или, как говорят психологи, с акцентуациями характера. То есть это что-то на границе нормы, может выйти за эту границу, и уже появляется душевное расстройство.

– Когда человек в унынии, он может совсем по-другому смотреть на себя и на окружающий мир. И даже те благие установки, какие у него были, то, на что он себе обещал внутренне ориентироваться, он может забыть и видеть все в сером цвете. Что делать человеку в момент уныния? Какую предпринять скорую помощь, чтоб выйти из этого состояния?

– Сразу вспоминается отрывок из Первого послания Иоанна Богослова: не всякому духу верьте, но испытывайте духа, от Бога ли он… Дух уныния – это точно дух не от Бога. Это один из самых страшных грехов, грехов неверия. Когда нас посещает это серое настроение, мы никогда не должны верить своим каким-то логическим построениям. Мы так устроены, что наша логика, наши слова и словесные размышления во многом окрашиваются внутренним состоянием. Бывает у нас одно состояние, и ситуация видится одной, а при другом внутреннем состоянии та же ситуация кажется другой. Я уже не говорю о людях, которые страдают перепадами настроения. Все люди в той или иной мере ими страдают, но есть люди, у которых это очень обострено. Не надо себе верить в этом состоянии.

У меня был хороший товарищ, мы вместе воцерковлялись, он был психически больной человек, страдал шизофренией. Но поскольку он был человеком верующим, практиковавшим духовную жизнь, ходил в присутствии Божием, он мог заметить начало припадка еще на очень ранней стадии. Он мне об этом рассказывал. И тогда он начинал принимать лекарство, видел, что начинается приступ, и заставлял себя никуда не идти, ни с кем ничего не выяснять, не проявлять никакой активности.

Господь помогает верующим людям, даже если они имеют такой, казалось бы, тяжелый диагноз. Нет ничего невозможного для верующего человека. И часто мы видим, что люди, страдающие очень серьезными расстройствами, все равно сохраняют социальную активность. Знаю таких кандидатов наук и людей с мировым именем. Верующий человек сохраняется. Мой товарищ учился на одном из последних курсов одного из московских мединститутов. А мы знаем, что одним из самых сложных высших образований является медицинское. Он мог учиться, сдавал экзамены.

Никогда не надо верить унынию. Мы должны испытывать духов внутреннего состояния. Когда в нас говорит уныние, мы не должны себе верить. Когда нам хочется праздности, мы не должны себе верить. Когда хочется любоначалия, желания командовать кем-то, манипулировать, подчинять кого-то, навязывать свое мнение другому человеку, – это тоже является признаком того самого страшного духа злобы поднебесной.

 «И празднословия не даждь ми». Есть два вида празднословия: одно внешнее, другое внутреннее. Нужно воздерживаться от длительных разговоров. Кто-то из святых отцов написал: если часто открывать дверь в бане, то баня охлаждается. У Пимена Великого есть пример: когда огонь горит, то кипит и содержимое котла, и на него не могут сесть никакие нечистые насекомые; а если огонь погасить, то котел и его содержимое остывает, и на него могут садиться нечистые насекомые, все портится и становится смрадным.

Так же и наше внутреннее состояние. А предшествует этому духу болтовни и празднословия внутренняя болтовня. Нам с ней очень тяжело бороться. С фантазиями, с парением ума, с внутренним празднословием, когда мы постоянно внутри себя что-то говорим. Мы не умеем находиться в тишине.

Нужно делать такое духовное и душевное упражнение: как можно чаще прекращать разговаривать внутри себя. Есть ты и Христос. Всякое мгновение Он ближе к тебе, чем ты сам к себе. Нужно останавливать внутреннюю болтовню в себе. И тогда мы отдыхаем, ощущаем теплоту и способность управлять собой.

Нужны постоянные усилия. Греховно парить умом, пытаться людьми манипулировать, болтать все время внутри себя. Как часто мы позволяем себе разговаривать с людьми, которые давно не присутствуют рядом с нами… Мы ведем с ними полемику, доказываем им что-то, внутренне их побеждаем, а потом в реальной жизни опять с ними сталкиваемся, и оказывается все по-другому. Это дух празднословия. Поэтому и просим: «не даждь ми». Что означает: «Господи, плотской человек в обольстительных похотях постоянно меня обольщает и предлагает свои хотелки, удовольствия, и я часто поддаюсь этой манипуляции. И раз я дерзаю говорить Тебе: “Господи, не даждь ми”, – значит, обещаю, что буду стараться с этим бороться».

Вы спросили, как бороться с унынием. Мне очень помогает чтение и состояние «здесь и сейчас». Христос здесь и сейчас, Он ближе ко мне, чем я сам к себе. Просто нужно остановить, прогнать какие-то ощущения из своего сердца, мысли, которые ввергают в уныние: «А вдруг завтра будет вот так…» Не надо думать: а вдруг... Господь сказал: не заботься о дне завтрашнем, ибо день завтрашний сам позаботится о себе.

Не попустит нам Бог искушений выше сил. Это не означает, что мы не должны планировать свою жизнь. Имеется в виду состояние психики, когда мы постоянно заскакиваем в будущее, когда не можем находиться в настоящем, а этого будущего еще и нет, это фантом, иллюзия. Поэтому хорошо быть здесь и сейчас, со Христом, как можно дольше быть в этом состоянии, остановить поток сознания и полностью наполниться знанием, мыслью о присутствии Бога.

Когда мы читаем краткую молитву, мы постепенно научаемся молиться и без слов, то есть просто пребывая в чувстве к Богу. Но мы можем и придумать себе чувства. Есть прекрасная статья святителя Игнатия (Брянчанинова) «О прелести», почитайте. Мне очень помогает вызывать в себе чувство к Богу именно чтение святых отцов, Священного Писания и пребывание в безмолвии пред лицем Божиим. Подольше можно Иисусову молитву почитать – краткую молитву, которая помогает сохранять внимание к себе, самоконтроль.

Конечно, есть ситуации, когда люди страдают депрессивными состояниями, когда у них какой-то посттравматический синдром, это нужно понимать. Когда умирал Николай Васильевич Гоголь, его духовник не понимал, что перед ним человек, у которого расстройство нервной системы, тяжелейшее депрессивное состояние. Он пугал его картинами Страшного Суда.

Доктор Мелехов Дмитрий Евгеньевич  –  один из величайших русских и советских психиатров – жил в Москве в первой трети ХХ века. Была советская власть, но он был глубоко церковным человеком. У него был старец Георгий, который жил в Даниловом (или Донском) монастыре. Одних больных он посылал к старцу, а каких-то больных старец посылал к нему. Видимо, доктор Мелехов лечил душевное заболевание, а потом еще отправлял человека излечивать духовное, а иногда именно духовник понимал, что перед ним просто больной человек, которому нужно помочь выйти, например, из депрессии. Все непросто.

– Давайте пойдем дальше по тексту.

– «Дух же целомудрия, терпения и любви даруй ми, рабу Твоему». Опять-таки, если мы просим Господа нам что-то даровать, это означает, что мы должны сами постараться, сделать то, что от нас зависит. «Дух целомудрия» – способность собираться в целостности. В аскетической традиции, думаю, под целомудрием можно понять соединение ума и сердца. С грехом мы – расщепленные существа, и апостол Павел об этом говорит: умом моим нахожу удовольствие в законе Божием, но в членах моих действует иной закон, противный закону ума моего… доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Поэтому мы нуждаемся в том, чтобы соединять ум и сердце, это отдельная и очень интересная тема. Феофан Затворник много раз пишет: встань умом в сердце пред лицем Божиим. То есть когда человек старается молиться, старается это практиковать, у него постепенно появляется внутреннее пространство – то, что отцы называют внутрьпребыванием. Человек думает сердцем, а наш ум является как бы вербализатором этого. То есть в вербальную форму, словесную, воплощает то, о чем думает сердце.

«Целомудрия, терпения и любви». Терпение – это, наверное, то, когда я вижу, что нахожусь в духе уныния, но стараюсь ничего в этом духе не делать. Допустим, я вижу, что я раздражен, нахожусь в духе гнева, но понимаю, что гнев правды Божией не творит, поэтому не пытаюсь выяснять отношения. Отцы нам говорят: легко испортить отношения с коллегами, дома в семье, но трудно потом сокровенность, теплоту отношений восстановить.

Плод же духа: кротость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера… Вот признаки духа, который от Бога, а признаки духа, который не от Бога,  –  зависть, распри, гнев, любоначалие, празднословие. Когда мы видим, что в нас активно вопиет плотской человек, истлевая в обольстительных похотях, надо стараться ему не поддаваться. Иногда это получается. И всякий раз, когда это получается, появляется радость, удовлетворение, что ты не устроил никаких разборок, скандалов, не сказал человеку неприятные, колкие слова, не нагрубил.

«Дух же целомудрия, терпения и любви даруй ми, рабу Твоему». Любовь – совокупность совершенства. Мы привыкли всё забалтывать. Привыкли рассуждать о любви к ближнему. Нам нужно стараться, по крайней мере, не делать другому того, чего мы бы не хотели, чтобы делали нам. Может, Господь от нас с вами любви сразу не потребует, но хотя бы мы никого не обижали, не превозносились в сердце своем над человеком, не враждовали. Чтобы хотя бы не было негатива. Как сказано, добрый человек из доброго сокровища сердца выносит доброе. Мы все и добрые, и злые. Христос сказал: вы, будучи злыми, умеете деяния благие делать детям вашим.

Кто добрый человек? Добрый человек – тот, кто понимает, что свое зло из себя выносить не надо.

Я могу быть в чем-то не прав. Успокоюсь немножко, а потом в спокойном состоянии решу какую-то проблему. Даже если мой ближний явно не прав, буду себя вести с ним не эмоционально, а осознанно (не по страсти, не по духу гнева, а хотя бы спокойно).

– В молитве рядом стоят прошения о духе целомудрия и смиренномудрия. Как они друг с другом соотносятся?

– Дух смиренномудрия – умение иметь смирение, дар рассуждения и в этом духе действовать. Думаю, имеется в виду то, о чем мы говорили. Когда мы стараемся практиковать постоянную внимательную краткую молитву, держа ум в словах молитвы, то постепенно Господь открывает нам сердце. Мы познаем, что в нас есть такой познавательный центр, как сердце.

– Смиренномудрие связано с целомудрием?

– Думаю, да. Целомудрие – это способность человека соединять ум и сердце. То, что в аскетической литературе называется: «держать ум в сердце». Наверное, целомудрие является способностью быть смиренномудрым. Смиренномудрый человек способен видеть свое внутреннее состояние. Смиренный человек – не тот, кто ангелоподобный. У каждого из нас есть гордость, есть смирение. Просто смирение – это когда мы видим свое несмирение и понимаем, что находимся в какой-то экзальтации, эйфории или превозношении… Как одному проповеднику сказали: «Батюшка, какую Вы проповедь сегодня произнесли! Повторите, пожалуйста, еще раз! Как Вы сказали!» И тот ответил: «Бес мне об этом уже сообщил».

Мы обращаемся к Господу, Царю своему: «Даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков. Аминь». Самое трудное. Христос нам в Евангелии говорит: что ты, лицемер, смотришь на сучок в глазе брата твоего, а в своем бревна не замечаешь? Или вот один неофит в письме к священнику сказал, что у него открылся великий дар, – дар видения чужих грехов. Мы таким даром все обладаем, что-то додумываем, но при этом не умеем критически относиться к себе.

Если посмотрим психологическую или психиатрическую литературу, невротик (или человек с какими-то проблемами, но личность которого не нарушена) сохраняет критическое отношение к себе. А совсем больные люди не имеют критического отношения к себе, они себе полностью верят. Когда у людей психозы, они слышат какие-то голоса, неадекватно воспринимают реальность, если они еще неверующие при этом. К сожалению, многие психологи – неверующие люди. Они не видят, что эти проблемы коренятся в том, что человек изначально является падшим существом, больным. Мы больны. Как сказал доктор Э. Кречмер (психиатр с мировым именем), любые странности в поведении наших близких имеют латинское название diagnos. Или как сказал К.Г. Юнг: покажите мне человека – я его вылечу. Мы больны и находимся в противоестественном состоянии. Только возвращаясь ко Христу, мы обретаем более-менее здравые качества. Это, по-моему, мысль Максима Исповедника. Поэтому: «даруй ми зрети моя прегрешения» («дай мне, Господи, сохранить критическое отношение к себе, видеть свои грехи»).

Преподобный Макарий Египетский говорит, что имеющий дома покойника не идет хоронить чужого. Поэтому, когда мы видим плотского человека, нам становится стыдно разбирать поведение другого человека и относиться к нему цинично, с ухмылкой, без теплоты и сожаления, сочувствия.

– Предлагаю подвести краткий итог всему, что сегодня было сказано.

– Когда мы ходим в памяти о присутствии Божием, когда стараемся исполнять заповеди, мы научаемся видеть, что не можем их исполнять. Но нам очень помогает память Божия. Это не только важнейшая психологическая (психотерапевтическая) вещь, но и духовная. А если Бог видит, что мы стараемся, Он помогает. Когда мы ходим в присутствии Божьем – мы соединяемся с Богом. У преподобного Иоанна Лествичника есть такие слова, что молитва есть событие с Богом. Когда мы помним присутствие Божие – это тоже молитва; просто она заключается не в словах. Тогда мы обретаем совершенно явную помощь от Бога. Я хотел бы пожелать этого нам всем. Это основа духовной жизни. Об этом говорится в Священном Писании и Священном Предании. Дай нам Бог постоянно находиться в этом делании.

Ведущий Денис Береснев

Записали Анна Вострокнутова и Анна Купцова