Беседы с батюшкой. О гордости

В екатеринбургской студии нашего телеканала на вопросы отвечает иерей Даниил Рябинин, настоятель Благовещенского храма Святых Божиих строителей в Академическом районе Екатеринбурга, руководитель Миссионерского отдела Екатеринбургской епархии.   

– Отец Даниил, начать нашу программу хотелось бы со слов святителя Иоанна Златоуста, который писал: «Гордость – начало греха. С нее начинается всякий грех и в ней находит свою опору». Начало нашей программы давайте посвятим теме гордости, поговорим о том, что это такое, как опознать в себе гордость и, может быть, как с ней бороться. 

– Действительно, тема гордости всегда является темой актуальной и жизненной и должна находить практическое применение. Когда мы говорим о гордости и ее преодолении в самом себе и даже в целом в обществе, в странах, то подобные разговоры должны иметь практическое применение. 

Гордость – это такое противненькое состояние человека, в котором он находится всегда, и избавиться, абсолютно излечиться от этой вредной вещи, наверное, представляется практически невозможным, как и от многих других страстей, которые находятся в сердце человека. Более того, мне кажется, что сегодня тема гордости звучит особо актуально на фоне происходящих событий во всем мире. Думаю, что сегодня (наверное, как и всегда в принципе) мир живет в состоянии гордости, и из-за этого страдает отчасти и наша церковная жизнь, отчасти страдаем все мы с вами. И с этим вредным состоянием, с этой вредной и пагубной страстью, безусловно, нужно бороться. 

Вы в начале нашей беседы привели цитату святителя Иоанна Златоуста, величайшего деятеля Церкви; он говорит, что гордость является началом всякого греха. Раньше я всегда задумывался: а как гордость может быть началом всякого греха? Ну что такого – человек гордый? Гордый и гордый, ну и наплевать. Ведь есть состояния и проявления страстей, которые выглядят намного хуже, чем гордость. И на самом деле многие об этом также думают. Например, люди приходят к священнику с какой-то своей заботой или проблемой духовного состояния, пытаясь найти ответ на свой вопрос «как быть?», вовсе не замечая, что причиной этого является как раз то, что человек живет гордостью и в ней просто утопает. Яркий пример – огромный пласт семейных вопросов и проблем, которые существуют (недопонимание и прочее). Все это в конечном счете, как мне видится, упирается в то, что люди (один и другой) пребывают в гордости и не хотят друг другу уступить. Это состояние, наверное, можно назвать как гипертрофированное чувство собственного достоинства и собственного «я». С одной стороны, собственное достоинство (понимание и осознание себя личностью) у каждого человека должно быть. Но с другой стороны, эти чувства могут быть гипертрофированными, извращенными... 

– Когда «я» возвышается. 

– Да. Эгоизм – это, наверное, нечто синонимичное с понятием гордости; наверное, здесь можно поставить знак равенства отчасти. Потому что гордость многолика и многогранна, проявляется в разных своих категориях по-разному и становится общим фундаментом многих и многих грехов. 

В общем-то, когда мы говорим о гордости в целом в теоретической форме, то у отцов Церкви находим эту страсть как одну из основных среди тех страстей, которые выделяют, называя их смертными грехами или самыми основными страстями, которые в жизни человека присутствуют. Их семь или восемь, это неважно – все они, так или иначе, базируются на этом нехорошем чувстве, они все гипертрофированны. Понятно, что человеческая природа повреждена грехом, и в силу этого человеческие чувства приобретают иные качества: любовь превращается в эгоизм, эгоизм становится следствием греховной и горделивой жизни человека. Вот такая здесь причинно-следственная связь. 

Безусловно, мы будем говорить о том, как что-то победить или не победить, но в целом христианское учение говорит нам: для того чтобы преодолеть в себе страсти, нужно научиться жить с Богом, вместить какие-то Божественные истины; и возможно, это сделает тебя человеком совершенным. Опять же, всегда мы должны учитывать и уделять внимание принципиальной мысли, которая заключается в том, что мы различаем понятие страсти и понятие греха. Грех – это уже некое совершившееся событие или действие, которое имеет явно негативный окрас. Например, у человека горделивого следствием гордости может быть конкретный грех – тщеславие или гнев на другого человека. Когда мы отделяем понятие страсти от понятия греха, тогда становится понятным, что грех – это то, что совершается в нашей жизни, страсти – это то, что в нашей жизни присутствует и живет. 

Так вот, когда мы говорим о борьбе или христианском деле как таковом, очень глубокомысленно рассуждаем об исповеди или готовимся к исповеди, мы должны понимать, что одно дело перечислять совершенные поступки: «Господи, я вот это сделал». А другой момент – направить свои усилия к тому, чтобы преодолеть свои страсти, в зависимости от которых все мы находимся. И первичной страстью является гордыня. Надо над этим трудиться, работать. Я думаю, что вполне это возможно, но, опять же, с пониманием того, что эта страсть является главенствующей в развитии и существовании других страстей внутри меня, проявляющихся в конечном счете в явных грехах, которые мою жизнь могут наполнять. Вот этот момент нужно учитывать. Поэтому когда человек приходит с ворохом своих несовершенств к Богу, нужно начать именно с самого себя. Когда существует огромный ворох проблем не только со мной, но и с теми людьми, которые меня окружают, нужно начать с самого себя, и это будет правильный путь, с одной стороны, к преодолению этой пагубной страсти; с другой стороны, это дает возможность идти к нашему некоторому духовному совершенствованию в преодолении гордости. 

– Вопрос телезрителя из Воронежа: «Мне удалось на днях побывать в Троице-Сергиевой лавре, и скажу, что там очень блаженное состояние. Всем рекомендую побывать там. Как говорится, это не самая великая святыня в России, есть более важные – такие, как удел Пресвятой Богородицы в Дивеево. Не зря Сергий Радонежский и Серафим Саровский изображаются на иконе вдвоем, но все-таки преимущество у Дивеево, потому что это блаженное место Богородичного удела. 

Вопрос у меня такой. Во-первых, я очень гордый человек, высказываю свое мнение иногда даже тогда, когда меня не просят. Собственно, я хотел бы, чтобы батюшка мне на примере рассказал, как можно различить, когда гордость, а когда честь свою и достоинство беречь надо. Например, когда бьют твоих родственников, понятно – надо ответить. Когда бьют тебя, надо, как Серафим Саровский, смириться и ничего не делать (это монашеская традиция). А вот как понять, например, такое, когда звонишь куда-то и слышишь: “Ох, опять позвонили...”?» 

– Понятен вопрос. О блаженном уделе хотелось бы сказать. Вообще все священные места священны в принципе. Безусловно, в местах паломничества особое действие Божией благодати. Это и Троице-Сергиева лавра, и Дивеево, и многие-многие другие святыни нашей страны. Например, город Верхотурье – место духовного подвига; также урочище Ганина Яма возле Екатеринбурга, где были уничтожены останки царской семьи. Все это места духовного подвига, и в этих местах мы должны в своей жизни постараться побывать. Паломничество сопряжено с молитвенным трудом, и я думаю (мне кажется так), не надо выделять более или менее духовное место, потому что Божественная благодать действует своим особенным образом в любом случае; и особенно она действует там, где нет гордости, о чем говорит нам Священное Писание: «Гордым Господь противится, а смиренным дает благодать». Удел монашества – это, безусловно, стяжание этой величайшей добродетели смирения, о которой, я надеюсь, мы сегодня поговорим, поэтому там и присутствует Божественная благодать. 

Что касается вопроса о том, как это все различить и понять... Знаете, для этого требуется, как и в любом деле, жизненный опыт. Какого-то алгоритма действий («вот здесь манипуляции происходят по гордости, а здесь – нет»), мне кажется, нет. 

– Универсального средства... 

– Вообще надо понять, универсальные средства, безусловно, существуют – это молитва и пост. Но для нашей личной жизни такой последовательный алгоритм может выстраиваться тогда, когда мы уже имеем багаж духовного знания, сопряженного с опытом своей христианской жизни. Часто спрашивают: «Как мне это выстроить, как понять?» Надо это прожить, над этим поработать, и тогда поймешь. 

Для того чтобы Писание нами было хорошо воспринято и осуществлялось в нашей жизни, нужно понимание Писания. Недаром существуют толкования Писания на протяжении всего существования жизни Церкви. В этих толкованиях (святоотеческих или толкователей) мы находим то, как открывается духовный опыт. Поэтому, во-первых, каждый в большей или меньшей степени знает и понимает, где в его сердце рождается чувство гордости или иных страстей, а где это вещи, к этому не относящиеся. Вот телезритель спросил, как относиться к тому, если есть некая внешняя агрессия в нашу сторону: нужно ли противопоставлять злу некую силу или не нужно? Все это вещи очень частные, с одной стороны. С другой стороны, мне кажется, об этом уже очень много сказано и написано, и Священное Писание тоже дает ответ на эти вопросы. А то, что наша гордыня и наши страсти очень сильно возбуждаются, когда мы сталкиваемся с внешними сложностями и трудностями и людьми грешными, то, может быть, это для нас хороший повод, чтобы заметить в себе недостатки и попытаться быть более бдительным. 

Само слово «борьба»... Очень много об этом говорится в святоотеческой литературе: «борьба со страстями», «бороться»... Что значит бороться? Как надо бороться постоянно? То есть это какой-то бесконечный внутренний процесс, где есть бдительность и трезвение, о чем говорит Господь в Писании. Своим ученикам в Гефсимании Он говорит: «Бодрствуйте и трезвитесь, чтобы не впасть в искушения и соблазн». Мы знаем, что лукавый, как хитрый вор, придет ночью, когда ты спишь, когда твои очи закрыты, когда ты расслабился. Поэтому должно быть постоянное некое трезвое состояние, оно вмещает в себя разные компоненты, это тоже важно понимать: это и понимание страха Божия; в принципе, это целый многогранный комплекс широкого понятия «вера». Надо быть человеком верующим. 

Я думаю, что с этими моментами, которые могут возникать, мы справляемся в том числе тогда, когда приобретаем опыт духовной жизни. Никто же не говорит: «Ты приди в церковь, мы тебе выдадим алгоритмы и принципы, как надо жить, ты ими пользуйся, и в твоей жизни все будет супер, круто и отлично». Человек ходит в храм, а потом говорит: «Я исповедую одно и то же»... 

– «Я ждал чуда, а ничего не происходит». 

– «Что-то не работает». Да, не работает, потому что эти алгоритмы, эти принципы, эта последовательность (в том числе борьбы, о которой мы говорим) – это нечто такое, что пережили люди как свой личный опыт, и они его нам предлагают. И сейчас мы должны приложить максимум своих усилий, чтобы это принесло нам пользу и благо, в том числе чтобы это помогло нам немножко свое эго, свое «я», свою гордость или самость, как говорят святые отцы, поставить в нужное русло. 

– Вопрос телезрительницы из Мордовии: «В Евангелии мы читаем, что Господь взял Илию в мир иной, и он примет смерть во Втором Пришествии. Это сколько же он там будет жить и где находится его тело? Иисус Христос взял тело Своей Матери. Там же, в ином мире, находятся души усопших. А где же находятся тела?» 

– Очень интересный вопрос, где находятся тела. Все мы этим вопросом задаемся. Когда Иисус воскрес, Его природа преобразилась и имела совершенно иные качества и свойства. Об этом мы читаем в Писании и у толкователей этих отрывков. Это один момент – когда Иисус Христос возносится. Если мы откроем вероучительные христианские тексты, например Катехизис, там автор сам себе задает вопрос: а куда переместилось тело Иисуса, когда Он вознесся? Находим одновременно с этим другой ответ, что воскресение, вознесение, сошествие Иисуса Христа во ад – это события, которые представляются человеческому разуму и несут в себе, с одной стороны, тайну, с другой стороны, крест. Например, осознать и понять событие воскресения, проникнуться в глубину тайны сошествия Иисуса Христа во ад мы не можем, говорит святитель Григорий Богослов, мы можем к этому лишь максимально приблизиться. 

По-простому, по-человечески мы действительно задаемся вопросом: «А где тело? А где что-то иное и другое?» Илия, успение Божией Матери и многие-многие другие вещи, что описывает для нас Священное Предание и Писание в том числе, – это как бы некое перемещение из одной области в другую, из материальной в нематериальную. Может показаться, и мы хотим отыскать это место. С другой стороны, когда мы говорим о загробной жизни, об аде, например, или рае, мы в данном случае разумеем не место, а состояние. Вот мне кажется, что перемещение (назовем это так) или вознесение человеческого тела и души этих людей на небо – это некая таинственная вещь, которая в контексте наших материальных представлений становится сложной и неудобопонятной. 

Почему я конкретно не хочу отвечать на этот вопрос и сказать: это совершилось так-то и так-то? Потому что каждый меня сможет укорить в данном случае каким-то контраргументом. Поэтому я рекомендую в данном случае всякий раз обращаться к текстам святых отцов, к разным комментариям ранних и поздних веков, для того чтобы какое-то комплексное представление об этом было. Очень часто, когда мы только начинаем знакомиться со Священным Писанием, пытаясь его приложить к нашей настоящей жизни, у нас возникают вот такие простые вопросы. И одновременно с этим такие простые вопросы могут человека глубоко верующего или человека, живущего христианской жизнью, поставить в тупик. А все потому, что многие моменты нашей христианской веры мы воспринимаем уже сквозь призму некоего опыта богообщения. Яркий пример, который я всегда привожу,– относительно дней творения. Мы читаем Священное Писание, Книгу Бытия, и там написано, что мир сотворен за шесть дней. Но изучают землю, космос и говорят, что не за шесть дней; находят какие-то останки, которые датируются посредством углеродного анализа четырнадцатью миллионами лет. Где правда? 

Поэтому очень скучно получается, когда люди пытаются библейские факты примирить с какими-то реалиями нашего мира. В Писании же есть такие слова: «У Бога один день как тысяча лет и тысяча лет как один день». Вот мы этим всё теперь объясняем. Но мне кажется, что это выглядит как-то очень неправильно – пытаться объяснить евангельские факты, или факты Писания, посредством каких-то земных измышлений; это неверно. 

Я это воспринимаю на веру, что это так и есть, и вовсе не разыскиваю место, где находится или куда переместилось тело. Это было бы очень странно, потому что суть этих событий заключается как раз не в осязании, не в физических ощущениях, а это некий иной акт и фактор, который открывает для нас иные смыслы, более глубокие. 

В отношении Земли, например, Ефрем Сирин, который толкует Писание буквально, говорит, что это было шесть дней, 24 часа в сутки. Нам говорят, что в первые дни вообще не было солнца, как же 24 часа было? Он говорит: ничего подобного, 24 часа; движение энергии света (пульсирующее) создавало это ощущение, а мир был сотворен вместе со временем, которое мы имеем сейчас, поэтому ничего странного и страшного здесь нет. Вот, например, такое специфическое толкование Ефрема Сирина есть в отношении этого момента. Поэтому не надо этим смущаться, но набираться веры и просить, чтобы Господь помогал нам в восприятии слова Божия. 

– ...Но ведь это не простой вопрос. Понятное дело, что смысл какого-то праздника или какого-то торжества может заключаться в другом, тем не менее у человека, который считает себя верующим, должны появляться такие вопросы. 

– Да, безусловно. 

– И он, так или иначе, должен находить на них ответы и получать понимание, что это надо просто принять на веру, никак не подтвердив это научно, практически или как-то еще. 

– Безусловно. Я поэтому и говорю, что момент веры принципиален в изучении Писания и в поисках ответов на вопросы. Это один момент. Второй момент – принятие опыта Церкви; в частности, если мы говорим о вопросах Писания, – толкований святоотеческих. И третий момент уже становится следующим шагом в духовной жизни, когда вот на такие моментики мы обращаем внимание... А очень часто на них обращают внимание и люди, отстоящие от Церкви, которые хотят уязвить человека: Иисус воскрес, а кто видел это воскресение? Никто. Ученики рассказали. А что свидетельствует о воскресении? Ничто не свидетельствует. Как можно доказать, например, что Иисус Христос воскрес? Никак. Кто это вам докажет? Никак это не доказать человеку. Женщины не в ту гробницу пришли, перепутали. Ангелы, которых они увидели, были вовсе не ангелы, а просто какие-то люди, которых они из-за эмоционального стресса так восприняли и так поняли. И вообще все, что происходило, стало стечением обстоятельств и каким-то обманом. То есть доказать это невозможно. Потому что вера в то, что Иисус Христос воскрес, – это то, что принимает человек от сердца к сердцу, и воспринимает это именно как акт и действо своей веры. Потому что, оказывается, именно воскресение Господа Иисуса Христа является основополагающим смыслом всей христианской жизни. А именно этот смысл от нас оказывается сокрытым. Но при этом Господь говорит, что «блаженны невидевшие и уверовавшие». Он говорит это апостолу Фоме, память которого мы будем скоро совершать. Вот интересный момент – блаженны невидевшие, но уверовавшие. 

Мы читаем Писание и видим, что очень часто к Иисусу подходили люди, которые хотели спровоцировать Его, пытаясь задать Ему лукавый вопрос. Например, женщина, которая была замужем за семью братьями: чья она будет жена, когда все воскреснут? По-человечески здесь никак не ответить. Но Господь дает совершенно удивительный ответ на этот вопрос, тем самым разбивая во всех смыслах некую человеческую логику. И я думаю, что примерно такие же ответы мы должны получить на вопрос о том, как все произошло и куда все это определяется... 

– Вопрос телезрителя из Белгорода: «У меня вопрос практический. Человек гордится своей страной. Человек гордится и работой. Человек гордится своей семьей, наконец. Как ему бороться с этой гордостью? Он же все-таки считает, что тут и его заслуга есть». 

Это, кстати, разные виды гордости: гордость как проявление самого себя и эго и гордость за свою страну, футбольную команду?.. 

– Мне кажется, это довольно-таки распространенный вопрос. Гордость как явление негативное, с негативным окрасом (то, с чего мы начали), как начало всякого греха. И гордость как то, что мотивирует нас к высоким чувствам ответственности, патриотизма. Но даже и в этом мы можем встретить некое извращение. То есть гордость за свою страну – это вполне хорошее чувство, когда она находится в понятных (мне лично кажется) рамках. Гордость за свою нацию, гордость о каких-то достижениях, но не в плане презрения к другим. Потому что одно дело, когда мы гордимся своей страной, нацией, а другое дело, когда появляется такая поганая вещь, как национализм, ненависть и презрение к другим нациям или культурам. Это уже крайняя, извращенная форма гордости. 

То же самое мы можем найти, например, в отношении гнева. Понятно, что это состояние еще более сложное для человека в плане того, чтобы из него вычленить что-то положительное или позитивное. В Священном Писании (а мы должны к нему постоянно обращаться, поэтому я о нем так часто говорю) есть такой эпизод, когда Иисус Христос прогоняет торговцев из храма. Он разломал столы, всех выгнал, и все были от этого очень возбуждены и вошли в какое-то состояние страха и ненависти к Иисусу Христу. Но толкователи Писания называют это праведным гневом Божиим. 

Для любого человека (а все мы подвержены разным страстям, повторяю эту мысль постоянно) праведный гнев – это вещь вряд ли реализуемая, это даже сложно как-то понять, сами два этих слова друг другу противоречат. Но для Бога это становится естественно. Мы, например, говорим, что Бог мир судит праведным судом. Суд человеческий – это суд человеческий, в котором есть человеческие законы, но не всегда этот суд может быть объективен и праведен. Поэтому слова Христа «не суди – и не будешь осужден» очень ярко подчеркивают эту мысль. Так вот, праведного гнева у нас, людей страстных, быть не может, потому что он все равно выльется в страстную и злую вещь (через гнев проявляется злоба и ненависть). 

То же самое и в гордости. Одно дело, мы можем гордиться или радоваться своим успехам. Радость – чувство, с одной стороны, позитивное, с другой стороны, может содержать в себе негативный окрас – можно радоваться своим успехам, но при этом в этой радости найти гордость и тщеславие, чтобы возвысить себя, ощутить себя как человека, который достигает каких-то результатов, и увидеть недостатки, несовершенства других людей и над ними посмеяться. Такое злорадство: «Ха-ха-ха, у тебя ничего не получается, потому что ты недоразвитый интеллектуально человек, а я, наоборот, достиг совершенства». 

То есть это очень тонкая грань. Поэтому я не думаю, что здесь возникают проблемы, но они возникают. Не должны возникать проблемы у здравомыслящего человека. Гордиться своими детьми надо, потому что они преуспевают, трудятся. И потому, что мы в это вкладываем свои силы, эмоции и талант в том числе. Но считать своих детей умнее всех, трястись над ними, а на остальных плевать и думать, что они все идиоты, – это, конечно, неправильно; это самое явное и страстное проявление гордости. 

– Телезритель, который звонил нам из Воронежа, начал свой вопрос с фразы: «Я гордый». Как осознать, что гордость внутри нас есть? Ведь зачастую такое греховное проявление создает некую иллюзию: «Я же не могу гордиться! Я же не гордец какой-то, я не тщеславен, я не горд». Даже по этим словам можно уже сказать, что у человека есть такие проявления. 

– Мне кажется, когда мы говорим о некоем здравомыслии, то те негативные качества, которые в нас присутствуют, в общем-то, должны быть понятны нам. Так ведь? Когда мы начали говорить о гордости, Вы привели слова святителя Иоанна Златоуста о том, что гордость есть начало всякого греха. Когда человек пытается в себе разобраться, он не находит ответа на вопрос, почему он, например, гневливый. Вот во мне есть страсть гнева, она очевидна: я хожу и ору на всех или вспыхиваю, как спичка, от любого лишнего движения в свой адрес. С гневом ясно: я ору, я раздражителен – значит, эта страсть гнева во мне есть. Но, наверное, такой человек должен еще задуматься, что эта страсть гнева в нем развита активно потому, что он человек гордый и не воспринимает окружающих людей. Или не всегда готов немножко потерпеть или смириться в тех ситуациях, которые в его жизни происходят. Здесь действительно человек вряд ли скажет о себе, что он гордый, он скажет: «Я гневливый, я раздражительный, это черта моего характера. Я такой, у меня такая национальная черта. Вот я такой весь бравый и одновременно с этим очень вспыльчивый». Да нет, ты просто гордый. Гордость – это не проявление силы духа или еще чего-то, это как раз попытка свои слабости скрасить этими вещами, это просто духовная слабость человека. 

Мы живем в тот век, когда состояние гордости культивируется в принципе: нужно чего-то добиваться. Чтобы чего-то добиться, можно не гнушаться тем, чтобы идти по головам. Или гордиться своими успехами, потому что этого достиг ты, а другой этого достигнуть не может. На фоне поражения другого ты можешь выглядеть сильным, ты, в принципе, можешь это в себе культивировать, чтобы мотивировать себя на дальнейшие приобретения (под словом «приобретение» я разумею разные моменты: духовные, физические, социальные: карьера и так далее). Сегодня культивируется личный рост, развитие собственного «я». Говорят, что не надо ничего терпеть, надо сразу друг другу высказывать все и везде в лицо, и это позволит тебе быть духовно сильным человеком. Но это не так, как оказывается. Гордость делает человека слабым и легкоуязвимым. 

Когда мы говорим о свободе во Христе, мы понимаем это как свободу от страстей и грехов как таковых. Потому что через страсть и грех человек становится очень уязвимым. Но внешняя напыщенность, эта очень хитрая дьявольская уловка, в конечном счете делает человека очень смешным, в том числе в его горделивом сознании. 

Как понять, гордый я или нет? Ты просто гордый в любом случае; и говоришь ты «я гордый», может быть, из-за гордости своей, не отдавая отчета этому состоянию. Просто странно... Смотрите, есть страсть гордости, есть страсть гнева, есть страсть блуда, есть страсть чревоугодия. Но я думаю, не надо об этом говорить: «Я гордый»; или: «Я блудник». Это тебя не красит, нехорошо так говорить. Как нехорошо говорить: «Я человек смиренный, борюсь со своей гордостью». Что-то мне в таких выражениях не нравится. 

Но понять, что ты гордый, очень легко: ты просто гордый, вот и все. Любой человек гордый. И любые грехи, которые в твоей жизни совершаются, совершаются из-за твоей гордости. Ты гордый – прими это как данность и начни над этим трудиться. Так трудиться, чтобы какие-то высокие добродетели стали для тебя привлекательными. Например, смирение: иногда надо немножко потерпеть или смириться. 

А смирение, к слову сказать, – это очень многогранное понятие. Как гордость многогранна и многолика, так и смирение тоже понятие многогранное, и не всегда это понятие, это слово воспринимают адекватно. У нас смирение означает, что человек должен быть забитый, зашуганный, зачуханный. И нам говорят: «Ваше христианство воспитывает в человеке слабую личность, провоцирует в человеке чувство постоянной вины, тем самым вы просто делаете из человека какое-то забитое существо, пропагандируя какое-то смирение». Вы такое слышали? Я слышал. Но это ведь не так. Христианство говорит о другом. Как раз в смирении ты обретаешь силу духа. В победе над страстью ты обретаешь действительно настоящий фундамент для достижения великих и больших целей. Но не наоборот. А в этом-то и уловка дьявола. Человек сильный – это необязательно человек, который орет на всех и агрессивен. Скорее над ним можно посмеяться, и скорее он, наоборот, не сильный, а слабый. 

Поэтому увидеть в себе страсти очень легко, потому что Господь всегда делает так, чтобы мы их в себе видели, и создает для нас самые неблагоприятные условия, в которых все наши страсти вываливаются наружу. И здесь нужно себя в этом поймать и предпринять действия к тому, чтобы разрешиться от этого. 

– Вопрос телезрительницы из Самары: «Как понимать слова Священного Писания, что прелюбодеи Царства Божия не наследуют. Кто такие прелюбодеи?» 

– Прелюбодеи – блудники, ведущие распущенный образ жизни. Вот, в общем-то, так. Понимаете, когда мы говорим о любых страстях и о загробной жизни, о рае или аде, то мы говорим о состоянии человеческой души. Если ты всю жизнь был человеком гордым, то, естественно, там тебе будет плохо. Не потому, что тебя будут жарить на сковородке и пытать иголками под ногти, но просто все твое существо повержено страстью и грехом, и оно противненькое и поганенькое. И в этом своем противненьком и поганеньком существе быть с Богом невозможно. И дело не в том, что Бог злой и тебя как-то пытается унизить и уничтожить, а потому, что ты себя таким сделал. Ничего не изменить, понимаете? 

Как мучается человек от невозможности реализации какой-то своей страсти здесь, на земле! Например, наркоман, которому нужна очередная доза героина, испытывает колоссальные боли, ломку, и ему нужно все новое удовлетворение своей страшной, пагубной и смертельной зависимости. То же самое происходит с человеческой душой, когда она переступает границу между этой жизнью и другой жизнью. Если ты всю свою жизнь занимался только тем, что накапливал страсти (а большинство страстей находят свое удовлетворение через физическое тело), то там, по-видимому, эти страсти обостряются с еще большей силой, и невозможность их реализовать причиняет человеческой душе колоссальную боль и страдание, но уже изменить это нельзя. 

Вот почему, например, нельзя покаяться после смерти? Вот жил человек атеистом, умер, а там увидел Бога и сказал: «Господи, я был дураком, но сейчас все понял». И, в принципе, Господь сказал бы: «Да, ты сейчас все понял, Я тебя прощаю». Нормальный же порядок, нормальная мысль, но так невозможно. Потому что ты ведь какой-то багаж страстей накопил в своей душе, ты ее заразил этим, и Господь не может тебя насильно сейчас исцелить. Поэтому важна наша молитва сейчас здесь, на земле, и мы молимся о упокоении наших близких и родных с надеждой на то, что частный суд, который происходит над душой каждого человека после смерти, не окончательный суд, который совершает Бог в отношении человека вообще. Мы надеемся на Божественное милосердие и на то, что 

Господь и нашими маленькими молитвами, может быть, простит умершего за прегрешения и страсти, которые он накопил в своей жизни, но над ними не боролся. 

Поэтому здесь можно говорить о прелюбодеях, то есть блудниках, которые ведут разгульный образ жизни. Но ведь это страсть, которая повергает всего человека, все его существо. Хотя в Писании говорится, что блудник грешит против своего тела, в отличие от грехов иных. Например, гордость – это больший грех в том плане, что из-за нашей гордости или превозношения страдают сотни, тысячи людей, те люди, которые окружают нас. Или от нашего осуждения страдают окружающие люди. То есть здесь мы вносим большую долю зла в общую чашу, нежели чем от совершения греха блуда. Блудом ты разлагаешь свое тело, и, наверное, не случайно в мире появляются такие страшные болезни, которые являются следствием подобного образа жизни. Эти болезни, к слову сказать, удивительным образом направлены на то, чтобы человек перестал заниматься этим скверным делом. Вот как-то так удивительно устроен мир; наверное, в этом открыта Божественная премудрость. 

Ведущий Дмитрий Бродовиков 
Записала Нина Кирсанова