Беседы с батюшкой. Ответы на вопросы

Беседа с протоиереем Александром Трушиным, настоятелем Никольского храма села Лямцино Домодедовского района.

(Расшифровка выполнена с минимальным редактированием устной речи)

– Сегодня у нас в гостях настоятель Никольского храма села Лямцино Домодедовского района протоиерей Александр Трушин.

Спасибо, батюшка, что сегодня Вы с нами. Надеюсь, в этот вечер мы ответим на многие вопросы наших телезрителей.

Вопрос телезрителя: «Как идет по возрастанию постриг в монахи?»

– Спасибо за вопрос. Хотя, конечно, его лучше адресовать архимандриту, игумену монастыря или приходскому протоиерею. Но рост в монахи начинается до пострига. И, наверно, это самый главный рост, какой только может быть. Человек, намечая свой путь в монашество, именно избирая монашество как свой жизненный путь, чаще всего приходит в монастырь в качестве трудника. Работает в монастыре не за зарплату, а во славу Божию (есть такое известное выражение) и исполняет любую работу, которую ему поручат. Живет в небольшом общежитии при любом монастыре, где живут такие же трудники – люди, избравшие этот путь: быть в будущем монахами.

И вот он трудится и в это время определяется: сможет он это понести или не сможет, готов ли он не только в своих возвышенных мечтах читать с выражением молитвы, но готов ли работать на коровнике, махать лопаткой, прибирать отходы за коровками. Или ему дадут какое-то другое послушание. И через какое-то время наверняка уже появляется среди братии тот иеромонах, который исполняет функцию духовника вот именно для этого трудника. То есть трудник прилепляется к кому-то из братии и считает его своим духовным наставником (простите, я просто рассказываю, имея своих друзей, с которыми когда-то начинал похожий путь). И вот, потрудившись с разрешения игумена, по прошествии времени такой трудник наверняка приходит к своему духовнику и говорит: «Батюшка, благословите! Вы знаете, мне так нравится монастырская жизнь, послушания. Я хотел бы стать монахом».

Есть такая стадия у монахов – послушник. Это уже как бы начинается монашеский путь, даже могут уже облачить тебя в подрясник, благословить ношение подрясника. И начинается исполнение тех или иных обязательств. Обязательно присутствие на богослужениях, участие в молитвенном правиле... Когда видят, что человек готов принять монашество (и сам человек видит, что ему неинтересен окружающий мир, не хочет он ходить на дискотеки и не хочет заводить семью, а хочет быть все время верным Божьим служителем и готов ради Бога терпеть все на своем пути), тогда (или как говорил один из древних отцов: когда для тебя весь мир станет как сгоревший лес) приходит время, и человеку определяют постриг – в иночество! То есть ты становишься «иной жизни». Это как бы первая ступень монашества.

Сколько времени это послушание будет длиться, это уже на усмотрение духовника, на усмотрение игумена. Есть случаи, когда через полгода постригают в монахи. А есть случаи, что через восемь лет – например, если мы заглянем в житие преподобного Серафима Саровского и многих других подвижников благочестия. Итак, по прошествии определенного времени человека постригают в мона-хи. От слова, от понятия «монос» – «один». То есть: ты и Бог, больше для тебя ничего не должно существовать. Иногда монах говорит мне: «Батюшка, помолитесь за меня, вот тут я хотел пенсию себе оформить, да вот что-то не складывается».  Брат, ты в монастыре? Ты пришел к Богу! Что ты носишься со своей пенсией? – «Но как же? Мне там положена часть квартиры, там положена часть участка, а вот у меня что-то не получается их оформить». Этого быть не должно. Человек готов все принять от Бога, что Господь ему допустит. Это мы говорим в идеальном варианте, как бы мы хотели видеть наших любимых родных монахов, к которым  приезжаем в Оптину, в другие монастыри.

И затем уже начинается иерархическая лестница у самого монаха. Если попустит Господь и дозволит духовник и игумен – появляются и иеродьяконы, затем становятся иеромонахами. И вдруг все складывается так хорошо, и есть Божья воля – и человек становится архиигуменом, затем архимандритом, затем епископом. И вдруг даже может стать патриархом. Мы же не знаем, как Господь управит путь именно этого монаха. А может быть наоборот. Человек примет схиму и прекратит любой свой административный рост. Схима монаха запечатывает.

Я ответил на Ваш вопрос более-менее ориентировочно, без подробностей; конечно, хотелось бы, чтобы такого рода вопросы все-таки задавались монашествующим. Тем, кто на своих плечах несет этот крест: кто может ответить лучше их? Потому что мы, грешные, рассказываем о монахах как о тех, о ком мы мечтаем, чтобы они в идеале были вот такими. И я верю, что наше монашество такое. Потому что много имею друзей в разных монастырях. Это люди подвизающиеся, старающиеся, сокрушающиеся сейчас о своих грехах, по-настоящему их переживающие! И ты видишь – это монахи! Ну а дальше уже неважно – дорос он до белой митры или нет. Уже Господь Сам видит, кого нужно...

– По крайней мере, как говорится, плох солдат, который не мечтает быть генералом. Но в то же самое время я знаю очень много монахов, которые даже не принимали священный сан, считали себя недостойными. И двадцать пять лет, и тридцать были в монашеском постриге – просто монахи, просто выполняли самые разные послушания. И, как говорится, каждый день – «день сурка»: братский молебен, послушания, богослужения. Редкие праздники, когда можно рыбу вкушать.

– Образец внутренней борьбы!

– На самом деле это очень тяжело.

– Конечно. Нам со стороны не видно этого труда, а так, конечно, это ежедневная, ежечасная борьба.

– Батюшка, а у Вас было когда-нибудь такое желание? Или вот в определенных моментах жизни – семинариста либо простого человека – есть выбор жениться либо пойти в монашество. Лично у Вас такие сомнения были?

– В личном выборе – честно говоря, особенно нет. Было так, что мелькнуло на мгновение, но я понял, что я это не потяну. А быть плохим монахом не хотелось. Поэтому легко говорить. Но рядом со мной были люди, мы вместе проходили путь трудников, и они в дальнейшем избрали монашеский путь, и я видел их личную борьбу, их метания, стенания. Но чтобы сказать, что я сам мечтал – нет, честно говоря, не буду сочинять; сразу было понятно, что это не та стезя, что не потяну ее. Увы, может быть, в этом признаваться не должно, надо было сказать: «Да! Конечно!» Но так сложились обстоятельства, что я женился».

– Я думаю, что это правильная, хорошая позиция.

Вопрос телезрителя: «В Евангелии от Матфея, во второй главе, описано, как к новорожденному Младенцу Христу пришли волхвы с востока. По восточным понятиям восточные волхвы считались магами и астрологами, а с ветхозаветных времен с такими людьми общаться запрещалось, это была мерзость перед Богом. А тут приходят такие люди к Младенцу, еще Ему и подарки приносят. Как-то это не стыкуется».

Не сомневаемся, что Евгений на самом деле  верующий человек, интересующийся. Очень частый гость наших эфиров, задает очень интересные вопросы почти в каждом эфире.

 –Да, я помню по предыдущим эфирам. Евгений, радость моя, давайте тогда немножко окунемся с Вами в историю, в богословие, в филологию – вот такие направления немножко копнем. Представьте, в нынешние дни к священнику в храм приходит человек, который говорит: «Вы знаете, батюшка, я занимался колдовством двадцать пять лет (или тридцать). А вот теперь  вижу, что занимался не тем. Во-первых, у меня была написана красивая икона, я хотел бы ее подарить, пожертвовать храму. Вы меня примете? Я хотел бы исповедоваться, покаяться. По необходимости понести какое-нибудь вразумление, послушание – чтоб исправить ту мерзость, которой я был двадцать пять лет занят». Скажите, что я должен сделать? Выгнать его из храма? Сказать: «Ах ты, поганый колдун, иди отсюда!» Или я скажу: «Как радостно, что ты пришел, дорогой мой человек! Давай с тобой поговорим. Что происходит? Что тебя привело сюда? Как получилось, что у тебя открылось сердце –и ты захотел прийти навстречу Богу? Друг мой, я рад тебя видеть!» Не то ли самое произошло?

Мы говорим, что Бог есть любовь. Простите, а любовь разве только к христианам? Кого можно было назвать христианами или истинно верующими в момент рождения Христова? Не было таких, были самые разные. И в дальнейшем Господь встречается с самарянкой. Из истории житий святых мы с вами знаем случай, когда святой наш отец-подвижник начинает диалоги с известным колдуном – и тот обращается в христианство. Вспомните историю святого Киприана. И вот здесь, в Священном Писании, как раз показано, что Господь с момента Своего рождения на земле проявляет Свою любовь и принимает любого, кто ищет Бога. Я знаю немало людей, которые тыкались самыми разными путями, но конечная их мысль была: «Я ищу Бога!» Поэтому мы с вами в данном случае видим яркий пример, во-первых, Божьей любви; во-вторых, мы заговорили о филологии; перевод на русский язык слова «волхвы» – это люди, которые заняты самыми разными направлениями поиска Бога (как понимают они).

Мы с вами знаем, что это были не только астрологи, но и астрономы, арабские математики. Поверьте, они не только цифрами занимались, эти математики, они занимались медициной – и совсем не той, к которой мы с вами привыкли (доктор нам выписал рецепт). Древний врач мог пользоваться и заговорами, и какими-нибудь средствами типа гребешка черного петуха, которого зарезали в двенадцать часов ночи – это тоже считалось лекарственным средством. Мы говорим: древний врач Авиценна. А не хотите заглянуть в средства, которыми он пользовался? Там можно найти будь здоров какие средства, которые совершенно непригодны в нынешние дни. И однако же мы принимаем его как врача. А в современном понятии, особенно в Католической Церкви, мы встречаем с вами название «цари». Пришли цари! На поклон к родившемуся Христу. То есть звезда явилась на небе, а по пояснению некоторых святых отцов – на самом деле это был Ангел, который явился в виде звезды. Потому что они по-другому не понимали. А вот увидев яркую звезду, поняли, что произошло явление, необычное для Вселенной.

– Я еще дополню. Дело в том, что еврейский народ был в пленении, в Вавилоне, откуда пришли как раз волхвы. И они уже имели дело с пленным еврейским народом, который изгнали из земли обетованной, Израиля, и переселили туда. Там они узнали об этих пророчествах (как-то они записывались, потому что люди были ученые). Там ранее был своего рода центр, где можно было почерпнуть много знаний. Вы правильно заметили: это были астрономы,  ученые, которые понимали, что такое невозможно: то, что они увидели на небе.

­– Волхвы были учеными людьми языческих времен.

– И на самом деле много есть толкований, например – Феофилакта Болгарского. Просто сейчас можно очень долго вдаваться в эти рассуждения. И мы, к сожалению, не очень готовы, можем напутать имена, какие-то факты. По крайней мере, можно чуть-чуть подсказать, направить, есть очень много толкований. Можно поинтересоваться, Евгений. Я думаю, все в Ваших руках.

Вопрос телезрителя из Орехово-Зуевского района Московской области: «Спасутся ли душевнобольные люди?»

– Замечательный вопрос. Я думаю, раньше нас. У них нет проблем. У них нарушение правильности восприятия, причем не осознанное, а болезненное.

– Разные есть душевнобольные, и преступления люди совершают. Как здесь быть?

– Поэтому мы называем их душевнобольными. Потому что можно душевнобольными назвать и людей, которые в обычной жизни живут такой же социально активной жизнью, как живем и мы с вами. Но уже в личном разговоре, общаясь с ними, ты понимаешь, что у человека, мягко говоря, не все в порядке. Вот с такими немножко труднее. А если взять реально психически больного, в каждом храме есть такие прихожане, и у меня в том числе. Например, приходит человек, которому уже тридцать шесть лет, а он себя осознает трехлетним ребенком. И мыслит, и ведет себя так... Простите, а какие на нем грехи, на «трехлетнем», даже невзирая на его большой рост и возраст? Он не понимает, что творит. Поэтому, думаю, Господь милостив к ним – и с них спрос иной. Может, Господь и сохранил этих людей вот в этой болезни, чтобы они не впали в какие-либо более страшные грехи, которые свойственны другим людям.

– В храме был случай, он мне с детства запомнился навсегда. И я, будучи ребенком, посмеялся над этим человеком. За что очень сильно получил от бабушки с дедушкой. Дедушка у меня священник, и мне был очень строгий выговор. Это было как-то, конечно, мягко. Мне объяснили, что над такими людьми никогда нельзя смеяться. Нужно всегда их жалеть, помогать им, если это возможно. Вот это очень важное правило. Сейчас иногда мы очень этим пренебрегаем, пренебрежительно относимся к таким людям, смеемся. А еще издревле на Руси таких сирых и убогих почитали, давали им милостыню, всегда поддерживали и уважали. Это тоже очень важные моменты.

– Конечно.

– Такой житейский вопрос. Людмила спрашивает. Ей двадцать шесть лет, в браке два года, а до брака жила с будущим мужем около года. Но сейчас муж хочет развестись. Что ей делать, как сохранить семью? Ведь разводиться не очень хорошо, но опять же факт остается фактом, что до законного брака они уже сожительствовали. Как здесь быть? Она переживает, что этот факт, может, и послужил тому, что семья сейчас рушится.

– Конечно, надо посочувствовать нашей телезрительнице. И может быть, муж одумается и спохватится. Таких проблем сейчас много на самом деле. Вся беда наша еще в том, что многие девушки думают, что они удачно выйдут замуж, начав заранее жить с мужчиной.

– Так сказать, притирка, проверка чувств.

– Какая проверка чувств? Обычное, простите меня, блудное сожительство, такая собачья жизнь. Для обоих она бесправная, особенно для женщины – бесправная, потому что, мягко выражаясь, мужик в любой момент уйдет или ее выгонит. У нее и возраст идет. И, мягко выражаясь, «погулявших» женщин хорошо многие видят. Соответственно, отношение начинается такое же.

– То есть неуважение к женщине.

– Конечно! В этом весь ужас. С другой бедой мы столкнулись: некоторые мамы своих дочерей подталкивают на это, поощряют это, прикрывают этот грех. «Вот ты с ним поживи…» То есть интересное произошло изменение в умах некоторых женщин старшего поколения, что они стали относиться к блудному сожительству своих детей как к семье. Как будто это появилась молодая семья. Это ужасно, конечно. Поэтому что сказать замечательной нашей телезрительнице? Дай Бог ей вымолить, чтобы семья ее опять окрепла. Мы с вами молимся святому Евстафию Плакиде о воссоединении семьи,  молимся перед образом Божией Матери «Трех радостей». Мы знаем, что всю войну наши женщины молились перед этим образом, чтобы их мужья вернулись, отцы к их детям вернулись с поля брани. Поэтому эта добрая традиция осталась: именно об укреплении, воссоединении семьи.

Если все-таки внимательно прислушаться и услышать этот акцент, не помешало ли сожительство до брака сохранению брака, я могу сказать, что я с ней согласен. Что греха таить, когда мужчина, юноша знакомится с девушкой – она для него загадка. И не только в чертах характера, но и телесно она для него загадка. Есть выражение: невеста. То есть человек, которого не ведают. Вестей нет о его теле никаких. Вот отсюда название – «невеста», а не потому, что на нее натянули белое платьице…

– Белое платье – это символ чистоты и непорочности.

– Конечно! То же самое касалось и фаты – фата прикрывала лицо невесты, простите меня, от похотливого взгляда других мужчин. То есть только муж знает о своей жене, ведает о ней, вот о чем мы с вами говорим. Поэтому хочется сказать: что было, то уже произошло. Вот теперь, дорогая, молись, чтобы семья сохранилась, молись, чтобы ребенок Ваш не остался безотцовщиной, чтобы он возрастал на руках любящего мужчины. Тогда будет нормальное, гармоничное воспитание. Потому что не секрет, что в таких семьях, где мамы-одиночки воспитывают своих сыновей или дочерей, начинаются отклонения в воспитании, а в дальнейшем в поведении выросшего такого ребенка. Хотя, может, некоторые сейчас обидятся и скажут: «Вот я одна ращу ребенка. Вы считаете, что у моего ребенка отклонения?» Да. Как это потом проявится – мы увидим. Но то, что сейчас нет гармоничного воспитания, это совершенно точно. Иногда очень хорошие бывают дедушки, и они как бы компенсируют отсутствующего отца. А так мы видим очень яркое поведение этих одиноких мам, которые пинают своих сыновей и дочерей – и явно делают уклон нездоровый. Нередко это имеет последствия.  Вот выросла без отца вроде хорошая девочка, но она потом не знает, что делать с мужем. Она до момента замужества понимает, как надо себя вести, а стала женой – и не знает, что ей делать с тем человеком, который день за днем работает, приходит с работы… Как с ним себя вести... То же самое касается, кстати, и мальчиков, выросших в таких семьях.

– На самом деле столько таких семей! Миллион, наверное, в нашей стране; даже есть такая шутка: мы выросли в однополых семьях – воспитывались бабушками и мамами. Это явление нашей жизни; никуда, к сожалению, от этого не деться.

– Наверное, потому и проблемы теперь с однополыми браками, сексуальными меньшинствами. Но мы сейчас не будем эту тему поднимать, она для отдельного разговора. Но все-таки, друзья мои, если у нас с вами эпидемия какой-то болезни – это не значит, что об этой болезни не надо говорить. Наоборот, я считаю, что и священники должны  что-то делать… Получилось, что мальчик растет в семье, где отца нет. Но пусть по возможности духовник постарается восполнить то, чего не хватает. Мы знаем, что в некоторых семьях так и происходит. Мама приводит сына к священнику, и батюшка ведет разговоры с мальчиком, наставляет его. Пусть это не стопроцентное, конечно, будем говорить, отцовство, но такое духовничество – дай Бог каждому батюшке, чтобы он имел силы наставлять своих прихожан – вот таких растущих мальчишек, чтобы они чувствовали себя мальчишками и будущими отцами, а не девочками в юбках, которые прячутся все время за спину матери и пытаются строить семейную жизнь, прячась за маминой юбкой.

– Да, выход есть всегда, надо только стремиться искать решение.

Вопрос телезрительницы: «Как церковь сейчас говорит о потустороннем мире? Я слышала, священники говорят, что там все спят и ждут Второго Пришествия. А тогда кому же мы молимся, каким святым? И Павел о каком мире говорил (что его око не видело и ухо не слышало)? И вообще что сейчас Церковь говорит об этом?»

Имеется в виду – что сейчас происходит с душами умерших, уже там.

– Давайте так – будьте добры, откройте Евангелие от Иоанна, где Господь точно говорит о том, что восстанут мертвые, и мы с вами услышим то, что говорит Господь. А больше Церковь не может ничего сказать. Мы с вами не будем обобщать. Во-первых, никто меня не уполномочил говорить от имени Церкви. То, что Вы сейчас сказали, – я первый раз такое слышу. Я не думаю, что это серьезная мысль. Но и надеюсь, что это не так, как в кино показывают, что там все сидят под яблонями, на арфе, на скрипочке играют и так далее.

То, что для нас мир усопших является тайной, – это хорошие показатели истинности божественности нашей веры. Что она не выдумана людьми, как, предположим, созданные вероисповедания языческие, и у них есть отдельная «Книга мертвых», которая точно рассказывает, как себя надо вести, и так далее. Действительно, реальный Господь говорит о тайне. Мы с вами, читая Евангелие, видим, что воскрешенный четверодневный Лазарь ничего не говорит, никаких слов не записано, хотя он был потом епископом Иерусалимским. Ничего он не оставил нам, рассказывая о том, где он эти четыре дня провел и что видел.

– Даже есть такое предание: он только несколько раз улыбнулся после того, как воскрес.

– Я тоже это предание слышал, что он перестал улыбаться. Что он при жизни был любимцем компании, в центре всех событий. А вот по своей смерти практически перестал улыбаться даже. Мы с вами принимаем то, что нам говорит Священное Писание, что говорит Господь, а значит, принимаем заповеди блаженств и надеемся на то, что не будем очень строго судимы за злые дела. Я очень на это уповаю, а Господь как раз нам с вами об этом говорит: злые восстанут на суд, а кто добрые дела делал, те и судимы не будут. Очень хочется успеть сделать хоть какие-то добрые дела. И вот страшно на Божьем суде быть. На земном-то суде и то мы не хотели бы с Вами быть, а уж на небесном тем более. Поэтому, думаю, не должно заморачиваться, чем заняты наши усопшие. Вот знаем с вами одно: что надо молить о спасении душ их. Если души спасены, то при молении о них они ходатайствуют за нас перед Богом. Это то, что нам с вами открыто в Священном Писании. Да и некоторым святым отцам за их великие подвиги были, как сквозь мутное стекло, открыты некоторые вещи, связанные с душами наших усопших.

Поэтому надо быть внимательнее и больше всего строить свою жизнь по тому, что нам говорит Евангелие. Иначе неправильное будет наше понимание. Иначе мы с вами уйдем в языческие толкования. Давайте просто молиться об усопших, чтобы они молились о нас. Если говорится, что раздается за них милостыня, – давайте раздавать милостыню за них, делать добрые дела в память о наших усопших. Вот с добрыми делами, особенно в память об усопших, у нас ну очень напряженно. И вы можете обратиться к ряду священников, и они вам расскажут. Простите, я почему сейчас вспомнил об этом? Однажды мне довелось быть в Греции, в паломничестве, и я застал отпевание. И увидел, как люди принесли много цветов и расставили цветы. Оказывается, там это нормальное явление – храм предоставляет вазы, расставляются цветы. Прошло отпевание, и часть цветов забрали, а большую часть оставили в жертву храму, украсили храм ради памяти усопшего.

Вы знаете, у нас этот номер не проходит. Я пробовал просить, чтобы цветы оставили.  Думал, мне скажут: «Батюшка, ты самый жадный на свете. Ты попросил оставить то обилие роз, которым был засыпан гроб». Я говорю: давайте оставим перед иконами – не мне лично, а перед иконами поставим. Вы же все равно сейчас это все сложите возле могилы, а ночи холодные, и ясно, что к утру можно все цветы выбрасывать. А в храме они перед иконами простоят не меньше недели. Нет, это не взяло. И я думаю, что многие священники с этой проблемой сталкивались. Кто бы пришел в храм в память об усопшем поделать добрые дела – помыть полы или посадить кусты сирени. «Батюшка, мы хотим в память об усопшем посадить у вас цветы». Простите меня, никак не удается раскачать. Никак!

Хотел бы сказать: давайте больше волноваться о спасении душ живых, чем о том, чем заняты наши усопшие.

– И молиться за усопших, конечно.

– Именно об этом разговор и идет.

– Вопрос телезрительницы Ольги: «Можно ли молиться перед святыми иконами Спасителя и святых так: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешную и сродников моих, живых и усопших? Как бы и за живых, и за усопших? Или, например: святая равноапостольная княгиня Ольга, моли Бога обо мне и моих сродниках, живых и усопших? Или, например: все святые, молите Бога обо мне и моих сродниках, живых и усопших?»

– Спасибо, хороший вопрос. Честно Вам скажу, как бы точно знать, как надо до конца все молитвы произносить… наверно, мы давно бы уже это делали. Вас тоже, смотрю, волнует вопрос об усопших. Но давайте все-таки обопремся на те правила, которые нам с вами даны. У нас к молитвенному правилу есть специальный помянник. Вообще, исполнив утреннее  или вечернее правило, Вы перечитываете помянник. Есть правило чтения Псалтири. И, наконец, если я не успеваю и мне надо кратко где-то помолиться, то Распорядитель душ живых и усопших – это Господь Иисус Христос. И со всем, что связано с усопшими, мы в первую очередь обращаемся к Нему. Даже стоя перед иконой святой равноапостольной Ольги или святителя Николая Чудотворца, я все равно прошу Господа: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй душу усопшего раба Твоего!»  И дальше называю имя этого усопшего. Давайте не будем сваливать в кучу и живых, и усопших. У Вас есть возможность помолиться отдельно – и о тех, и о других.

– Но все равно своими словами – больше вопрос был об этом.

– Если своими словами, я считаю, что можно. И нужно. Главное, чтобы эти слова шли от всего сердца. Потому что если человек, так сказать, вычитывает, бубнит молитвенное правило, а сам умом далеко, то святитель Игнатий называет это пустым сотрясением воздуха. Поэтому, чадца мои возлюбленные, дай Бог нам всем сил и разумения молиться от всей души. Даже если мы иногда молимся своими словами. И я думаю, даже если мы чуть-чуть ошибаемся, Господь будет милостив к нам, если ты не так произносил, но  плакал от всего сердца. Это лучше, чем все сделать по правилам, но умом быть далеким.

– Еще вопрос от телезрителя: хорошо ли дарить иконы? Телезритель считает, что это несколько некорректно. Рассудите, пожалуйста, как правильно. Можно ли дарить икону? Или все-таки не стоит этого делать?

– Как приходской священник и как служитель церкви, когда люди приходят за благословением с просьбой: «Батюшка, благословите, я хочу подарить икону» (на свадьбу своих детей или своим знакомым), – я прошу об одном: прежде чем дарить, обратите внимание, как они относятся к иконе: дорого ли это будет?

– Будет ли икона на достойном месте…

– Конечно, об этом идет речь. Если для человека дорога икона, этот образ, есть желание помолиться перед иконой, то, конечно, это замечательный и очень дорогой подарок.

У некоторых вошло в привычку – побыть в паломничестве, набрать вот этих маленьких иконочек и раздавать их налево и направо, не обращая внимания, как люди к ним относятся. Получается попрание святыни, по-другому не скажешь. Многие роняют эти иконы, бросают их, оставляют где попало. Выходишь из храма, смотришь – на лавочке лежат иконы, которые только что кто-то раздавал. Эта же беда нас посещает, кстати, когда в честь какого-нибудь торжества в храме батюшка (я сам через это проходил) с любовью раздает иконы. Люди подходят ко кресту, он вручает вот эти маленькие иконочки, а потом смотришь: на улице валяются… Дети ими играют, уже начали песочек копать. С ужасом на это смотришь и думаешь: а я стал источником этого греха, я подтолкнул людей на это. Поэтому, например, теперь можем сделать так – поставим стопочку икон и говорим людям: кто хочет, можете взять себе вот этот образ, он с любовью привезен из паломнической поездки или освящен на мощах. И действительно, оказалось, что не все подходят; большинство подходит, но не все. Это первое.

Второе. Не секрет, что многие берут иконочки и начинают их куда-то класть. Смотришь, в кармане лежат деньги, квитанции и иконка. Или у женщины в сумочке: сунет какие-то вещи, и тут же иконочка. И она все это вынимает, роняет. Нельзя так. Поэтому если мы говорим о том, чтобы икона дарилась, то мы должны знать, что человек примет этот дар достойно. Даже хочется сказать чисто по-человечески – не навязывайте икону, если этим не дорожат люди.

Вот, например, молодая семья. Так сложилось, что мама у них верующая, а дети не очень, так сказать, люди церковные. Не хотят они иметь икону в своем доме или обилие икон. Предположим, у них уже есть одна, стоит на полочке или висит на стене. Ну не хотят они больше икон. А мама: «Нет! Я была там! Это помогает! От этого помогает, от того».  И начинает впихивать, впихивать... Нельзя так. Ну хочешь детям сделать подарок, спроси: «Ребята, если я вам привезу иконы, нужно вам?» –  «Мам, нам не нужно, лучше привези святой водички». Лучше вместо этой массы маленьких иконочек привезти бадью святой воды: пожалуйста, пейте вместе с детьми. Это важнее, чем вот эти крошечные календарики, которые начинают везде рассыпаться...

Я вам серьезно говорю – как священник. Потому что в каждом храме есть местечко, куда приносят так называемые старые иконы, непригодные, к сожалению, к употреблению. У нас кипы собираются вот этих иконочек размером с календарь, залитые маслом, помятые, порванные. Такое ощущение, что нарочно их люди жамкали своими ладонями. Нельзя так. Как получилось, что икона  вся такая мятая? Где она хранилась?

Поэтому, друзья мои, прежде чем дарить икону, поинтересуйтесь, дорог ли человеку этот подарок. Хотя есть люди, которые этим дорожат. Вот схиигумен Иероним; мне довелось быть у него в келье в свое время, когда мы с ним познакомились.

– Откуда игумен, уточните, пожалуйста.

– Санаксарский монастырь. Схиигумен Иероним уже скончался, замечательной души человек. И вот у него вся келья покрыта этими крошечными иконками. Они все аккуратненько прикреплены в ряды. Видно, ему дарили в том числе календарики, иконки. Он все это берег, все аккуратненько приколото, все в порядке. Для меня это было тогда образцом, потому что у него все стены в келье этим покрыты. Понятно, что для человека это дорого. Он молится перед этими образами, притом многие из них в те времена еще были крайне редки. А в других домах посмотреть: падает, за пианино упало, за шкаф упало. Где-то там еще иконки, а впереди стоят бутылки с коньяком...

– На самом деле всегда русский народ был очень благочестив и очень уважительно относился к святыне. Я помню, если иконочка упала, поднимешь, перекрестишься, поцелуешь ее, поставишь на место. Как-то аккуратно... Просто, к сожалению, теряем вот это благоговение.

– Ну и потом современная доступность, типографское производство... Конечно, попустили, что народ стал вот так относиться. Раньше дорожили, иконы были живописные. Иконы были написаны иконописцем. Это сейчас появилась традиция, что на венчание невесте дарят образ Богородицы, жениху – образ Спасителя. А раньше, когда была единственная икона в доме и родители благословляли этой иконой своих детей, то какая была икона, той и благословляли.  Я знаю бабушек, которые до сих пор их хранят: «А нас на венчании благословила мама это иконой». То есть не соблюдалось, не было таких традиций – дайте мне обязательно «Казанскую»! Да нет, какая была икона в доме,  она и переходила из рода в род, ее берегли.

Поэтому прежде чем раздаривать, повторяю – поинтересуйтесь, как  будут относиться к этому образу.

К своему позору, могу сказать, у меня был такой случай, когда несколько лет назад приехал в Иерусалим и попытался монахиням одного из иерусалимских монастырей раздарить наши храмовые иконки. И мне матушка сказала: «Батюшка, простите, не надо нам раздавать. У нас так много мелких иконок, что мы их тут же потеряем. Вы, говорит,  раздайте тем людям, которые нуждаются».

Меня покоробило. Да, моя гордыня пострадала: как это, я привез нашу храмовую икону, а они не хотят брать? Но одновременно я понял: правильно говорят, им некогда и негде хранить обилие вот этих иконочек размером с календарик. Но нашлось применение в другом. Как ни странно, меньше всего я ожидал, что этим образом заинтересуются греки, и там были православные сирийцы, и они – священнослужители, монахи – с радостью приняли эти иконы. И я тут же увидел, как их вставили под стекло уже больших икон. Вот так Господь меня утешил, но в тот момент я такую колкость испытал! Уже много лет прошло с тех пор, и я считаю, что правильно мне монахини сказали.

– Отец Александр, спасибо Вам за сегодняшнюю встречу, сегодняшнюю беседу. Мы ответили на достаточное количество вопросов, очень рад, что телезрители дозвонились, мы были рады всех вас слышать.

– Спаси Господи, друзья мои, за вопросы. Простите, если что-то сказал не так, как Вы хотели бы услышать. Благодарю ведущего, что он пригласил меня на эту передачу. Храни всех Господь, друзья мои.

Ведущий Сергей Платонов

Записала Татьяна Муравьева