Беседы с батюшкой. Неоязычество

В петербургской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает протоиерей Димитрий Василенков, глава Отдела по взаимодействию с казачеством Санкт-Петербургской митрополии.

– Сегодня у нас в гостях протоиерей Димитрий Василенков, глава Отдела по взаимодействию с казачеством Санкт-Петербургской митрополии.

Тема сегодняшней передачи – неоязычество. Отче, когда мы говорим о неоязычестве, то я понимаю, что это, так сказать, новое язычество. С обыкновенным язычеством многие знакомы по истории Церкви. Но все-таки как можно определить, что такое язычество и в чем особенность неоязычества?

– Если говорить конкретно об истории нашего Отечества, о язычестве наших предков, то, в принципе, мы можем, обратившись к Священному Писанию, привести оттуда такие прекрасные слова: «Они заменили истину Божию ложью, и поклонялись, и служили твари вместо Творца». Мы, как люди православные, понимаем, что изначально человеческому роду присущ монотеизм, то есть дело обстоит не так, как думают некоторые ученые. Соответственно, уход от поклонения Единому Богу, поклонение твари, тварным вещам можно определить как язычество. Соответственно, неоязычество, по крайней мере в России, – это некий новодел.

По древнеславянскому язычеству сохранилось немного материалов, но какие-то есть. И они изучены – есть работы прекрасных ученых, археологов. То есть кое-что о нем известно, но не так много, чтобы делать какие-то серьезные выводы и выстраивать стройные системы, как в случае, например, с религией древних греков. Хотя и там тоже не все так просто, книжка Куна – это все же некая стилизация, все было намного страшнее и серьезнее. Но в случае со славянским язычеством выстроить систему тяжело, потому что у нас об этой религии мало сведений. Поэтому современное российское неоязычество – это скорее реконструкция на основе как исторических сведений, так и собственных политических, философских, идеологических воззрений. В результате у нас появляется такое неоязычество, которое настолько разнообразно, что даже диву даешься. Мы, православные христиане, понимаем, что эти игры не заканчиваются добром. Есть замечательное выражение: когда человек долго смотрит во тьму, тьма начинает смотреть в человека.

Здесь ведь то же самое, ведь современный неоязычник пытается реконструировать некие духовные обряды, то есть он хочет вступить в духовную связь с теми, как он думает, богами или духами. Но мы-то знаем, с кем он вступает в связь. И это самое страшное, бесообщение добром для человека не заканчивается. То есть с духовной точки зрения это наибольшая опасность неоязычества,  это не просто игра, как вот собираются в миры Толкина поиграть – побегали, попрыгали, мечами помахали и разошлись, чтобы потом опять собраться. Нет, здесь получается вхождение в духовную реальность. Некоторые группы язычников проводят обряды раскрещивания, как правило, они очень негативно относятся к Русской Православной Церкви. И все это для человека чревато большой личной духовной бедой. Если ты хочешь общаться с нечистью, с бесом, готовься к тому, что можно душу свою потерять.

– Можно было бы сказать: человек идет в погибель – ну и пусть идет себе. Но мы-то не можем относиться к этому с такой игровой легкостью. Для нас каждый человек, который теряет связь с Господом, становится серьезным ударом по нам самим. Я в этом случае хотел бы узнать, кто больше всего подвержен моде на неоязычество? Все-таки этих людей не так мало, как было еще 20 лет назад.

– Наверно, можно так сказать: каждому свои погремушки. У нечисти, наверно, так. Каждой социальной группе предлагаются свои духовные яды, которые могут человека оторвать от веры или не дать ему возможности прийти к познанию Господа. Вот мы говорим о сектах – ведь они же являются плодом действий духов злобы поднебесных, которые действуют в том числе и через людей. Соответственно, для бабушек и дедушек есть всевозможные «доктора Коноваловы», для интеллектуалов, людей, любящих философию, есть секты, чье учение основано на каких-то философских и психологических концепциях.

А вот неоязычество, мне кажется, касается той нашей молодежи, которая настроена патриотично, которая любит свое Отечество и готова это Отечество защищать, беречь. То есть, прежде всего, это для людей с активной жизненной позицией и с любовью к своему народу. Это отрава для тех молодых ребят, которые для нас являются «золотым фондом», которые готовы совершить подвиги ради нас, готовы исполнить самую высокую заповедь, которую нам дал Господь: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих».

– Я знаю еще одну интересную составляющую. Вот Вы сейчас сказали, что молодые  патриотично настроенные люди чаще всего попадают под влияние неоязыческих сект. Вы правильно сказали, это именно секты, их огромное количество, и они даже конкурируют между собой, преследуют разные цели. Но у них должна быть какая-то общая идеология, которая позволяет нам определить их именно как неоязычников. Ведь язычество само по себе имеет корни страшные. Ведь жертвоприношение не было редким ритуалом, то есть это был язык общения с их богами. Какую жертву приносит человек, вступая в такую секту?

– Душу свою бессмертную. Вопрос вроде бы сложный, а ответ простой. И я бы хотел отметить такой момент: молодой человек, патриот, прежде всего ищет. Он любит Родину, готов ее защищать, и он ищет для себя идею, на которой можно утвердить свой дух, ту силу, которая помогала бы ему реализовать себя вот в этом виде – как защитника Отечества, прежде всего как воина. И вот он встречает эту псевдосилу духа. Вот здесь беда-то и происходит – он же не ищет прежде всего каких-то  религиозных построений. Как правило, когда ты с ними об этом разговариваешь, выясняется, что они сами в этом не сильны, даже разговаривать на эту тему им неинтересно, даже с исторической точки зрения. У каждого из них своя историософская концепция, в которой все, что связано с православием, плохо, а без православия все было бы хорошо, замечательно.

– Добрые, хорошие люди были…

– Это важно, но это не главное. А главное как раз для молодого человека – на чем свой дух утвердить. Здесь очень интересно посмотреть: а что нам язычество предлагает именно в этом понимании, посмотреть, на чем наши предки-язычники утверждали свой воинский дух – ведь войны для них были нормой. И когда мы начинаем это изучать, становится даже страшно. Да, наши предки были довольно жесткие, жестокие, проливали кровь и не боялись этого. Древнерусская дружина состояла из таких компонентов, как славянство, древние скандинавы и степь – и у всех представителей этих народов языческие нормы нравственного поведения были довольно суровыми. Мы эти нормы определяем как грех. А это было нормой для человека.

– У нас есть телефонный звонок: «Когда Господь встретил бесов в живом человеке, они взмолились: …что Тебе до нас, Иисус, Сын Божий? А Он сказал им оставить этого человека. И Господь позволяет им нападать на людей и делать их более слабыми, ибо если бы не было противоборствующих, не было бы и подвигов, а если бы не было подвигов, не было бы и венцов. Это Феофилакт Болгарский так трактует это событие. А в молитве Господней говорится: …избави нас от лукавого. Вот я не понимаю, как это. Лукавые нужны как “оборудование”, на котором тренируются? Спасибо».

 

– Как говорит об этом апостол Павел, наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных. То есть любой христианин ведет с этими духами брань, и эти духи ведут жесточайшую брань с людьми, прежде всего с христианами. Мне кажется, что Достоевский был не прав, когда писал, что в сердце человеческом идет война между Богом и сатаной: слишком много чести для сатаны, чтобы с ним Бог боролся. В сердце человеческом идет борьба между человеком и сатаной, и человек побеждает, если с Богом; или проигрывает, если без Бога.

 Но в этой борьбе человек побеждает зло, прежде всего уничтожая свои страсти. Ведь зло на нас воздействует через наши страсти, через помыслы. То есть человек, преодолевая свою внутреннюю греховную поврежденность, разрывает возможность демонов влиять на себя и побеждает вот этих духов злобы поднебесных. И Господь этого человека увенчивает всевозможными духовными дарами. Чем меньше в человеке самости, тем больше в человеке благодати Божьей. Чем больше в нем гордыни и самости, тем больше на него бесы могут оказывать влияние, тем меньше в нем благодати Божьей. Вот так можно сказать.

Возвращаясь к нашему разговору, надо отметить важный момент: неоязычник читает историю о наших предках, о русских дружинах, например, об их знаменитых Каспийских походах, о взятии Бердаа, о походах Святослава. Все это связано с жесточайшими кровопролитиями, с насилием над женщинами и детьми. Активно практиковался гомосексуализм, человеческие жертвоприношения – это все было. По приказу того же князя Святослава после взятия Филиппополя около 20 000 мирных жителей посадили на кол – это кроме того, что приносили в жертву в том числе и детей. И раскопки показывают, что это все практиковалось. Это была определенная идеология, которая мотивировала своих адептов на жесткое воинское воспитание, на то, чтобы не бояться проливать кровь, самоутверждаться в такой звериности.

Уподобление зверям было характерно для воинов древности. Вот можно вспомнить такое крайнее проявление – берсерков. Интересно, что древние источники сообщают: если берсерк принимал крещение, он свое безумие терял, то есть бесовская одержимость уходила. Когда читаешь труды неоязычников – а у них сейчас достаточно трудов – там все то же самое: смесь жуткого оккультизма вот с этой звериностью. И человек утверждает свой дух на всем этом безумии, ощущает себя великим воином – все это основано на гордыне, конечно же, все это «облачено в красивые одежды», такие историософские, то есть это все привлекательно. А тут рядом какие-то христиане с их «подставь щеку», вроде как и смотреть-то на них без слез нельзя – и они такую Великую Русь уничтожили.

То есть вся идеология неоязычников построена на жесткой критике христианства, на его неприятии, на противопоставлении языческого воинского духа нашему «слабосильному» христианству. И человек, как бабочка на огонек, летит. Огонек-то вроде красивый, но человек не ощущает, что на самом деле этот огонек опаляет, сжигает. Человек идет на этот огонь и повреждается. Самое страшное здесь – именно духовное повреждение, вот это бесообщение, утверждение в звериности, потворство своим страстям, культивирование в себе этих звериных страстей, особенно для современного воина это страшно.

Мне, как военному священнику, хорошо известно, что на войне не так страшно погибнуть  (это понятно, все хотят жить) – страшнее превратиться в зверя. А потом этот зверь начинает тебя изнутри жрать. То есть ты душу открыл для демонов войны, и после этого снова нормальным человеком очень трудно стать. Если почитать статистику по посттравматическим синдромам военных (с такой американской статистикой я часто работал, когда писал свои книги) – она очень страшная: огромное количество самоубийств. Но у них нет веры православной,  у них много различных организаций, в том числе психологических, которые занимаются реабилитацией. Но истинного исцеления человека не происходит. Смысл той реабилитации в том, чтобы просто вернуть человека в состояние, в котором он был до войны, чтобы он так же ел и пил. Но мы же говорим об исцелении, если душа войной повреждена.

Я читал труды известных современных инструкторов по военной подготовке, так там ведь и сказано, что надо открыть и воспитать в себе волка и контролировать его, чтобы в любой момент ты мог проявить максимальную жестокость и тут же сказать себе «стоп». Но ведь если ты зверя выпустил, загнать его обратно уже не получится.

– Вот это очень интересная мысль, мы с Вами ее обязательно сейчас обсудим.

У нас есть телефонный звонок: «Моя дочка примкнула к кришнаитам. Она была православной и ходила в храм…»

А теперь, я так понимаю, перешла в кришнаизм. И, насколько я понимаю, Вы спрашиваете, что делать в этом случае.

– Телезрительница: – Что делать и как мне вести себя со своей дочерью? И я бы очень попросила телеведущих, чтобы как можно чаще говорили о сектах, о том, как оттуда вывести родных и близких.

– Спасибо за звонок. Мы обязательно сделаем несколько передач именно на эти темы.

– Я бы посоветовал, во-первых, маме молиться за дочку свою, это очень важно – нет сильнее молитвы матери. Если мама будет от сердца молиться за дочку, думаю, что эта молитва не останется без ответа. Но это тяжелый труд, это подвиг, потому что ребенок попал под демонское влияние – если мы духовно смотрим на эту ситуацию. Ведь действительно ее в плен взял бес – так можно сказать по-простому. И как вырвать дочку оттуда? Как это сделать без Бога? Поэтому маме, конечно же, нужно молиться и самой в вере утверждаться. Если утверждаться в вере, то Господь даст силы и молиться, и преодолеть эту страшную трагедию. И еще я бы посоветовал обратиться в миссионерский отдел Ржевской епархии. Я уверен, что сотрудники отдела окажут этой женщине всевозможную квалифицированную помощь в этой беде и, наверно, предложат какие-то свои решения, наработки.

– Есть очень интересный православный исследователь Виталий Питанов. У него целый ряд книг, посвященных именно этой проблеме. Вы можете найти его книги в Интернете, почитать их тоже будет очень полезно. Это человек, который прошел через все эти, что называется, круги ада, поэтому он хорошо владеет вопросом. Опять-таки что касается молодых людей, попадающих в эти страшные сети сект, Вы, как военный батюшка, видели очень много молодых людей, которые находятся на службе и уже в свои 18 лет сталкиваются с очень тяжелыми испытаниями. Я знаю, что многих Вы крестили прямо там. С какими проблемами Вы сталкивались? Молодые ребята принимали православную веру осознанно или это было просто желание некой духовности вообще?

– Есть такой уникальный батюшка, отец Михаил, он служит в Ростовской епархии в военном госпитале; его матушка Ангелина – тоже уникальнейший человек, она много лет работала в военном сестричестве. Раненые и в первую и во вторую чеченскую прошли через ее руки. Она столько насмотрелась! Была такая ситуация: когда случился подрыв на военном полигоне в Ингушетии и пострадали молодые ребята-срочники, она мне звонила, мы разговаривали. И она говорит: «Батюшка, если сравнивать молодежь первой чеченской, второй и нынешнюю – это разные люди по умению воспринимать боль, по каким-то мужским качествам». Почему я эти слова вспоминаю? Та молодежь, с которой мне приходилось сталкиваться во время чеченских войн, разительно отличается от современной молодежи.

Нынешние ребята более расслабленные, изнеженные, инфантильные и серьезно «прибитые» гаджетами и виджетами. К сожалению, такая проблема существует. Они более ранимые и более подвержены воздействию вражеских идеологий. Вот во времена чеченских войн с неоязычеством я не сталкивался. Может, оно где-то и присутствовало, но не в таком масштабе. Где-то с 2012 года я все чаще и чаще стал встречать ребят, которые принимали эту идеологию. Соответственно, приходится с ними разговаривать, пытаться их из этой беды вытаскивать. Я бы не сказал, что эта проблема стоит так глобально, что их какое-то очень большое количество, но такие молодые ребята есть.

Особенно у нас этому подвержены служащие таких войск, которые предполагают первое соприкосновение с противником. Есть у нас такое ветеранское спортивное сообщество, вот там таких людей больше среди представителей силовых видов спорта – боев без правил, бокса, различных видов борьбы. В этом сообществе они все общаются, более-менее друг друга знают. И в этих кругах идеология неоязычества находит почву. Нельзя сказать, что это глобальная проблема, но она есть. Раньше с этим сталкивались не так часто, как теперь.

– Вопрос телезрителя: «Господь попускает неоязычество во славу Божию или как?»

 Может быть, имеется в виду возможность борьбы с ним?

– Человек волен поступать во славу Божью, то есть сознательно выбирая Господа и преодолевая это безумие. А если человек погибает, то тут плакать надо.

– В нашей истории были такие примеры, как Дмитрий Донской, который был человеком православным и в то же время был именно воином. Таких примеров очень много. А среди неоязычников у нас, наверно, и нет таких примеров. Откуда эта культура (точнее – антикультура) берется, на чем она основывается, откуда  произрастает?

– Священное Писание нам об этом говорит: корень-то один – самость человеческая и действия духов злобы поднебесных. При этих факторах и вырастают всевозможные лжеучения. Так и здесь. Критика этих лжеучений всегда нужна – историческая, богословская и так далее. Но я бы отметил еще такой момент: эти молодые люди ведь ищут силу духа. Да, они оступились, да, они вместо истины нашли ложь, да, они пытаются свою силу духа утвердить на лжи, и на самом деле это слабость. Но почему они прошли мимо? Надо показать силу духа, которую дает Бог. И вся наша история об этом говорит – какую силу духа Господь дает православным воинам, сколько у нас святых воинов, сколько у нас и сейчас героев православных. Такие примеры – лучший ответ на эти лжеучения.

– Вопрос телезрительницы: «Мой сын занимается системой Порфирия Иванова. Они обливаются водой, читают также Библию. Что это такое? Я не могу его в Церковь привести; сама я хожу в храм, исповедуюсь. А с ним не знаю, что делать».

– Помоги Господи Вашему сыну. Наверно, Вы сами ответили на свой вопрос. Вот эти Ваши слова: «Я не могу его в Церковь привести», –  уже и говорят о том, что Ваш сын, который исповедует мировоззрение Порфирия Иванова, находится в большой беде. Что касается Порфирия Иванова, то его лжеучение давно известно и разобрано. Я бы также посоветовал, во-первых, молиться за своего сына и просить, чтобы батюшки молились за него по храмам. Тем более что Вы исповедуетесь, причащаетесь. Чем больше за него будет молиться народу, тем лучше – это такое духовное действие.

И, конечно же, коль такая проблема встала, я опять посоветовал бы обратиться в миссионерский отдел епархии Русской Православной Церкви – поговорите с ними. Во-первых, у Вас будет более полное представление об этом учении, во-вторых, там Вам могут подсказать какие-то возможности уже на месте. Конечно, я Вас призываю за сына молиться. И согрешающих давайте будем стараться исправлять духом кротости, любви и милосердия. Это тоже очень важно. Потому что если «шашкой достать», то можно столько бед натворить!

– Вы сейчас затронули очень важную тему – по поводу «шашки». Потому что, кажется, что все очень просто: увидели мы секту, взяли кирпичи – и вперед. Или, например, обратились к властям и потребовали закрыть ту или иную организацию. Все организации имеют расчетные счета, юридические адреса, они же не просто собираются в неких избушках на духовные беседы – это действительно организации со своими структурами. И было бы, наверно, очень просто все это взять и запретить. Этот путь возможен?

– У нас многие организации неонацистского толка как раз исповедуют неоязычество. Я даже сталкивался с тем, что среди молодежи популярно не только славянское неоязычество, но и скандинавское – Один, Тор и так далее. Такое тоже есть у нас. Да много чего есть. Вот с такими организациями, наверно, нужно бороться и их запрещать, потому что здесь есть опасность – язычники, которые состоят в экстремистских организациях, деятельны. Посмотрите, что произошло на Дальнем Востоке, когда была убита монахиня в храме и молодой человек перед храмом (мученики, Царствие им Небесное). Конечно, с такими экстремистскими организациями нужно бороться жестко.

Но есть неоязычество от чтения. Человек книжек начитался, встретил единомышленников или стал адептом какой-то группы. Людей, которые не готовы активно проливать чужую кровь, нужно любовью согревать, работать с ними с любовью. Это трудно. Человек идет на дух, и ему нужно показать силу духа. Сколько было у нас разных исторических бесед, споров! Это все делается с надеждой, что когда-то человек все-таки критически посмотрит на свое мировоззрение. Но там бывает такая замусоренность мышления! Человек может рассказывать, что негры появились потому, что с Сириуса прилетела тарелка и взорвалась. И ты понимаешь, что на таком уровне у нас никакого исторического разговора не получится. Бывают у некоторых ребят  историософские концепции настолько дикие, что доказать что-то очень трудно.

В одном из воинских подразделений я, разговаривая с ребятами, показал им видеозаписи того, что мы делаем: слет военно-патриотических клубов и так далее. И когда они увидели, как там у батюшек (а там приезжало более 500 детей, они занимались, бегали, стреляли), у них глаза загорелись: «Батюшка, а можно мы к вам приедем?» Они сразу по-другому на это взглянули, силу увидели. Оказывается, батюшка – это не «поп – толоконный лоб». И они сразу стали меняться. Конечно же, нам нужно с любовью к таким заблудшим нашим братьям относиться. Но мы должны понимать, что надо им показать силу духа, которую нам Господь действительно дает: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих».

Был у меня один боец в одном из подразделений специального назначения, офицер, у него был позывной «Пересвет». И в бригаде все говорили: «С Пересветом мы пойдем в огонь и в воду». Он просто служил, как надо православному человеку, и они силу чувствовали. В каких бы ситуациях они ни были, говорили, что его Бог хранит – проносит. И когда с ним разговариваешь, он как будто светится. Вот эти лжеучения только светом можно разогнать. Не спорю, конечно, нужно развенчивать исторические мифы, которыми в неоязычестве все пронизано, и богословские беседы вести, но если они свет не увидят, то прослушают все и продолжат заниматься тем же, чем занимались до этого. А для этого нам нужно своих православных ребят воспитывать – мальчиков, девочек.

– Отец Димитрий, я знаю, что Вы написали несколько книг. Одна из них посвящена людям, которые сталкивались с войной, и тому, как не потерять на войне дух православный. Одну из своих книг Вы принесли.

– Да. Это мы делаем совместно с Сергеем Геннадьевичем Галицким; выходит серия книг, вышло уже семь томов – очень  рекомендую – называется «Из смерти в жизнь». Это рассказы о помощи Божьей на войне, о том, как православные ребята там ведут себя правильно. Мы говорили о том, что на войне легко превратиться в зверя, что война может человека сломать. Но ведь война может человеку помочь достичь и духовной высоты. Посмотрите, сколько у нас святых воинов. Хотя это тяжелейшее, страшнейшее испытание для человека. Так вот, последняя книга Сергея Геннадьевича Галицкого сейчас вышла, она называется «Из смерти в жизнь. Выбор сильных». Она во многих православных магазинах будет продаваться. Это как раз книга о военных священниках, рассказывающих о многих серьезных вещах, и о людях, которые, будучи в армии в тяжелейших ситуациях, вдруг обретали веру в Бога и позже стали священниками, Господь их привел. И в конце книги есть мой труд «Война: как выжить и победить», в котором рассказывается о том, как можно воспитать православного воина.

–  Отец Димитрий, благословите наших телезрителей.

– Бог благословит вас, дорогие мои. Помощи вам Божьей. И поздравляю вас с великим праздником Казанской иконы Матушки нашей Пресвятой Богородицы! Как раз вот к нашему разговору.

Ведущий Глеб Ильинский

Записал Игорь Лунёв