Свет невечерний. Суета церковная

А тут история двух сестер. Идет Христос, босоногий Проповедник, по пыльным палестинским дорожкам, и Его принимают в свой дом две сестрички – Марфа и Мария. Для них это большая честь. Марфа, как настоящая женщина, начинает суетиться, бегает, достает чистые полотенца, ставит на стол пироги, сырники, которые можно быстро приготовить. Конечно, в Евангелии этого нет. Но вся эта суета заключена в глаголе περιεσπᾶτο («периэспато»), который используется в Евангелии для описания особой хлопотливости Марфы. Надо сказать, что этот глагол встречается в Новом Завете единственный раз, в этом месте. На славянском языке фраза звучит: «Марфа же молвяше о мнозе службе».

Этот греческий глагол περιεσπᾶτο можно было бы перевести как «хлопотать», «волноваться», «суетиться». В белорусском языке, в белорусской обыденной речи есть такое выражение: «Чего ты ки́даешься?» Вот Марфа ки́далась, бросалась за все дела по дому, чтобы достойным образом принять Спасителя, чтобы все было чисто, удобно, чтобы не стыдно было перед людьми.

Пока старшая сестра Марфа хлопотала, готовила достойное угощение для Спасителя, младшая сестра, забыв все на свете, села при ногах Иисуса, как говорит Писание, и слушала Его чистые, святые речи. Конечно же, старшая сестра была возмущена. Я даже представляю, как она, наверное, встала руки в боки. В Евангелии этого нет, но эта картина вырисовывается сама собой. В Писании сказано очень деликатно: ставши же рече: Господи, не брежеши ли, яко сестра моя едину мя остави служити? Рцы убо ей, да ми поможет (Лк. 10, 40).

То есть Марфа была возмущена: все работают, весь дом на ушах (хотя на самом деле только она была на ушах), а эта сидит, понимаете ли, ей послушать надо. Надо воду вынести, самовар поставить. И Господь отвечает Марфе знаменитыми словами, которые стали впоследствии даже основой для церковного фольклора: Марфо, Марфо, печешися и молвиши о мнозе, едино же есть на потребу. Мария же благую часть избра, яже не отымется от нея (Лк. 10, 41–42).  

Знаменитая фраза о едином на потребу. Акцент, который делает Господь в этой фразе, думаю, очень хорошо расслышали наши предки, которые пережили эпоху гонений. Этот акцент был очень понятен и современникам евангелиста Луки, которые были первыми слушателями и первыми читателями этого текста. И это ускользает от внимания нашего – людей благополучных, христиан, которые живут в достаточно спокойном мире.

Марфо, Марфо, печешися и молвиши о мнозе, едино же есть на потребу. Мария же благую часть избра, яже не отымется от нея. Самое главное в этой фразе стоит в конце: Мария избрала благую часть, которая не отнимется от нее.

Почему для первого поколения христиан и для нескольких поколений русских христиан, особенно в XX веке, эта фраза была очень важной? Потому, что это были люди, которые пережили скорбь и гонения; пережили такую эпоху, когда они как христиане находились в подлинной тесноте, душа их была со всех сторон стеснена.

Я вспоминаю свою прабабушку, которая с детства была церковным человеком, она была певчей церковного хора девочек. Ей очень нравилось петь в хоре, она любила службу, знала много молитв наизусть. И вдруг пришла такая эпоха, когда Беларусь объявили самой атеистической республикой в Советском Союзе. В Восточной Белоруссии перед войной были закрыты вообще все храмы, у человека не было возможности даже в храм ходить. Но прабабушка считала себя счастливым человеком, потому что ее не посадили, не отправили в ссылку, как это случилось со многими священниками, монахами. Некоторые даже жизнь свою отдали за право носить имя христианин, за то, что не отреклись от священного сана.

У них отняли храм, отобрали книги, изъяли иконы, с шеи сорвали нательный крестик. У них ничего не осталось, им даже креститься запрещали. Но они вспоминали эту фразу: Благую часть избра, яже не отымется от нея. Они строили свою веру на евангельском твердом основании. Как говорил апостол Павел, Христос – краеугольный камень нашей веры; мы на этом камне строим.

Конечно же, Марфа принимала Спасителя в своем доме, и ей очень хотелось утешить Его, оказать гостеприимство. Это правильно. Но ее хлопотливость, выраженная глаголом περιεσπᾶτο, – это образ не только гостеприимства. Это тот путь церковной жизни, который можно принять за подлинную часть, которая не отнимется. Но это не так.

Глубину охристовления, жизни во Христе мы подменяем или путаем с разного рода церковными мероприятиями: конференциями, отчетами, выставками, бесконечными студенческими лагерями, разного рода круглыми столами, фестивалями и прочими вещами. Все это важно и нужно, потому что людям нужно где-то собираться, общаться, вырабатывать общую стратегию. Но когда мы принимаем церковную жизнь за эту хлопотливую суету, мы совершаем большую ошибку, потому что все это может быть отнято.

Старые священники предупреждали наше поколение, говорили, что храмы будут открыты и Церкви будут даны возможности, которых до этого никогда и не было, но это ненадолго. Ненадолго не потому, что придет антихрист, а потому, что так устроена церковная история: времена благоденствия обязательно сменяются временами гонений. Так всегда было. Видимо, Господь так устроил, позволил так развиваться ритму церковной истории, чтобы мы не дремали и периодически вспоминали о том, что есть единое на потребу, то, что не отымется. Отнимутся и храмы, и конференции, и круглые столы, и фестивали, и волонтерское движение, и милость государства, может быть, даже какие-то премии и награды. Если ты строишь не на камне, который есть Христос, все это уйдет, рассыплется.

Поэтому Господь и говорит, что, несмотря на то что хлопотливость Марфы вполне законна и наша церковная суета вполне законна, подлинная церковная жизнь происходит на той глубине, которая сокрыта от глаз журналистов, политиков; ее нельзя описать в отчетах Патриархии, нельзя выставить на сайте. Она происходит на самой глубине, и это та самая благая часть, которая не отнимется.

Без всяких гонений на каждого из нас наваливается минута скорби и искушения, и вся суета вдруг осыпается. Если внутри ты не дал возможности евангельскому зернышку прорасти, то вместе с этой суетой осыпается и вера (или то, что ты называл христианской верой). И ты гол, нищ и ничтожен. Оказывается, ты все это время суетился не вокруг Христа, не Его искал и не Им жил. Это очень обидно. Ты потратил много-много лет, много-много сил на какие-то хлопоты, которые в конце концов оказались никому не нужны, в том числе и Христу, и Его Церкви.

Мария же благую часть избра, яже не отымется от нея. Вот это наш путь. И если периодически нас заносит в какие-то ненужные хлопоты, нужно себя одергивать и возвращаться на ту глубину, к которой нас призывает евангельское слово.

Записала Нина Кирсанова