Свет невечерний. Судьи и судьбы

Геродот писал для молодежи, как и многие другие античные авторы, например, Платон, Аристотель. Они оставляли свои тексты для будущей элиты, для тех людей, которым нужно было сделать прививку мудрости, то есть так выстроить зрение на жизнь и судьбу, чтобы человек прожил жизнь достойно и умел правильно оценивать все события (и грустные, и веселые), которые происходят в его жизни. Теме судьбы, собственно, посвящено большинство греческих трагедий и философских диалогов.

В церковной истории тоже довольно много таких эпизодов, которые дают пищу для размышлений о судьбах людских. Я остановлюсь на одном эпизоде из жизни известного российского церковного деятеля владыки Феодора (Поздеевского). Многие о нем знают, читали его биографию. Он был расстрелян в 1937 году, разделив судьбу многих священнослужителей. Но его дореволюционная карьера была карьерой ученого монаха. Эпизод, о котором я хочу упомянуть, касается истории его ректорства в Московской духовной академии.

Перед ректорством владыка Феодор был известным ученым, защитил диссертацию о трудах преподобного Иоанна Кассиана Римлянина. Он успел побывать ректором Тамбовской духовной семинарии, о чем есть упоминания даже в советской литературе. В 1905 году, в период ректорства архимандрита Феодора (Поздеевского) в Тамбове, произошли знаменитые волнения, бунт семинаристов, во время которого его чуть не побили. Это было тяжелейшее испытание для владыки Феодора. Впоследствии он пережил еще одно покушение, и его личные убеждения и те неприятные события, через которые он прошел, убедили его в том, что нужно быть максимально консервативным. Это был один из самых консервативных русских архиереев.

В 1909 году он стал ректором Московской духовной академии и сразу взял курс на то, чтобы избавиться от либеральных преподавателей. Первыми в его реформах пали два выдающихся преподавателя, ученых: одного звали Илья Громогласов, второго – Василий Виноградов. Одного он уволил в 1911 году, другого в 1916 году, потому что считал их прогрессивными.

Надо сказать, что его взгляд на тогдашнее положение вещей в духовном образовании был очень пессимистичный. Когда его спросили, почему он позволил отцу Павлу Флоренскому быть редактором богословского журнала, несмотря на то, что у него такие странные взгляды на магию, на некоторые богословские проблемы, владыка Феодор сказал, что он, конечно, странный, но единственный верующий из преподавателей Московской духовной академии. Это признание, конечно, вряд ли следует прочитывать буквально.

Тем не менее владыка Феодор вел активную борьбу с прогрессивными преподавателями, и были уволены Илья Громогласов, потом Василий Виноградов. Это был скандальный эпизод, за что владыку Феодора, конечно же, клеймили, на него обижались, писали доносы.

Я привел конкретный эпизод. Мы видим обычный конфликт архиерея с передовыми прогрессивно мыслящими преподавателями. У нас, людей церковных, таких эпизодов в жизни очень много. Например, епископ поругался с благочинным, или настоятель храма не угодил чем-то епископу, или некий церковный журналист, сотрудник епархии, столкнулся с епископом – и полетели искры в обе стороны. Часто мы воспринимаем это как конец света. У некоторых людей даже бывают сердечные приступы на этой почве, потому что сразу рушится жизнь, карьера. Кто-то взял ипотеку, а тут епископ его смещает или отправляет в запрет.

Но вспомните мудрого Солона, который учил смотреть на жизнь во всей ее целокупности, видеть ее целиком и не делать выводов, пока не видишь финала.

Какой финал в этой истории? Владыка Феодор (Поздеевский) после революции стал вождем правой оппозиции, во-первых, патриарху Тихону, во-вторых – местоблюстителю Сергию (Страгородскому).

Святитель Тихон Московский, которого любила вся Москва, был избран на патриаршество по жребию, который вытащил схимник. Красивейшая история, когда действительно Дух Святой вмешался в выборы патриарха и выбрали не самого умного, не самого известного, а самого доброго, как называли тогда святители Тихона.

Но даже этот добряк не угодил ревностному архиепископу Феодору (Поздеевскому), который говорил: «Что это за патриарх? Посмотрите на этого Тихона. Хи-хи, ха-ха и гладит кота». Владыка Тихон очень любил кошек, и это тоже раздражало ревностного владыку Феодора. И кончилось это тем, что владыка Феодор своим духовным детям запрещал причащаться в так называемых тихоновских храмах, запрещал брать благословения и даже считал, что тихоновское духовенство, сам патриарх Тихон и местоблюститель Сергий – не более чем ряженые, нет на них благодати.

Этот конфликт дошел до того, что владыку Феодора, казалось бы, ревностного архиерея, запретили в служении в тридцатых годах. Он, в числе других, был арестован, подвергался ссылкам и в октябре 1937 года был расстрелян. Логично спросить: как мученик, как расстрелянный архиерей он наверняка должен быть канонизирован? Но он не канонизирован, именно потому, что стоял в оппозиции ко всей Церкви. Это одна линия судьбы.

Что же произошло с теми преподавателями, которых он запретил? Один из них, Илья Громогласов, был рукоположен в священный сан со временем (рукоположил его, кстати, святитель Тихон), был активным участником Собора 1917 года. Он был известным московским священником, духовником. Конечно же, как и многих других священников, его арестовывали. Причем отца Илью Громогласова арестовали спустя несколько недель после хиротонии. Он знал, на что идет, знал, что его арестуют, тем не менее принял священный сан. Хотя мог довольствоваться долей преподавателя, ведь он был еще и преподавателем Московского университета, известным юристом. Но он выбрал этот путь, и в конце концов после многочисленных арестов его расстреляли, тоже в 1937 году, но несколькими месяцами позже владыки Феодора (Поздеевского), того самого владыки, который уволил его с должности профессора Московской духовной академии.

В 2000 году отца Илью Громогласова канонизировали, он стал почитаемым святым и включен в Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской.

Что же стало со вторым фигурантом этой истории, этого скандала? Василий Виноградов, известный ученый, специалист по уставным чтениям, тоже принял священный сан. Он пережил и ссылки, и аресты. Перед войной он оказался в Можайске. Когда фашисты заняли Можайск, буквально в первые дни оккупации отец Василий преподнес фашистскому генералу Фишеру, который захватил Можайск, икону с надписью: «Благословение Божие освободителю города Можайска. От профессора Московской духовной академии протоиерея Василия Виноградова». Впоследствии он вместе с гитлеровскими войсками отступил сначала в Литву, потом в Австрию, где присоединился к Русской Зарубежной Церкви, и жизнь свою закончил красиво, в достатке, покое, и все у него было хорошо.

Вот один эпизод недоразумения между епископом и двумя священниками. Эпизод, на котором можно было бы остановиться и, схватившись за голову, сказать, что это конец света. Но последовало еще несколько десятилетий, которые показали, что эти люди оказались в разных местах, в разном положении и закончили свою жизнь по-разному. Кто-то себя запятнал; кто-то увенчал славой, несмотря на то, что имел репутацию прогрессивного, неблагонадежного; а кто-то откололся от Церкви, несмотря на то, что слыл за ревнителя и хранителя всех традиций.

Поэтому, следуя мудрому Солону, не нужно раньше времени выносить суд о судьбах человеческих. Не нужно раньше времени отдаваться категоричности, навешивая на людей ярлыки. Потому что мы не знаем, как закончится наша жизнь. Мы все люди немощные и живем только милостью Божией. И пусть эта древняя мудрость наших предков хоть по временам посещает и нас с вами.