Свет невечерний. Кошачья педагогика

У моей мамы живут кошки, которые порой изводят ее своим странным поведением. Например, летом кот может принести ей прямо в постель или положить на пороге несколько мышек или птичек. Сколько мама кота ни срамила, сколько ни ругала за это безобразие, кот почему-то не внемлет ее увещаниям. Обычно считается, что таким образом кошки благодарят, желая подкормить своих хозяев. Но знатоки животного мира говорят, что дело вовсе не в этом, а в том, что кошка считает человека частью своей семьи (или стаи) и относится к человеку как к котенку. Для нас это звучит несколько вызывающе, потому что мы-то знаем, кто хозяин. Тем не менее психология зверей очень сильно отличается от нашей. Кошки смотрят на нас несколько снисходительно (наверное, можно так выразиться) и относятся к нам как к котятам, которых они обучают. Это известный факт.

Можно наблюдать, как летом кошка гуляет с котятами по саду и учит их, например, охотиться, правильно спускаться с дерева. Котенок, который рос сиротой и которого мама-кошка не обучила спускаться с дерева, обычно испытывает с этим большие проблемы. Конечно же, кошка – это охотник, и прежде всего ей нужно обучить подрастающее поколение охоте, поставить правильные навыки.

Так вот, мы кормим кошку чем-то приемлемым с точки зрения наших кулинарных вкусов. Но кошка нам объясняет, что вообще-то охотиться надо вот за этим, и показывает нам, как это делать. Поэтому очень часто кошки приносят полуживых мышек, птиц, чтобы показать, как правильно на них охотиться.

Казалось бы, это интересно любителям мира животных. Зачем об этом говорит священник? И почему нам нужно искать какой-то духовный смысл в поведении кошки? А смысл есть. Потому что кошка – очень терпеливый педагог. У моей мамы кот живет уже шестнадцать лет, и все эти шестнадцать лет он терпеливо обучает ее, как и за кем лучше охотиться. Мол, не вот этим меня надо кормить, чем ты кормишь; вижу, что ты способная старушка, и если тебе добавить чуть-чуть проворности, ты смогла бы справиться с этой мышкой или с этим воробьем. Кот всякий раз приносит моей маме мышку или воробья, смотрит на нее, и, думаю, в его взгляде можно прочитать недоумение: мол, необучаемая… Тем не менее в следующий раз он снова приносит ей воробья или мышку. То есть как педагог он оказывается более терпеливым, чем самый профессиональный учитель среди людского сообщества. И мне кажется, этой терпеливости кошек нам стоит поучиться.

В монашеской литературе, особенно в творениях египетских старцев, настойчиво проводится мысль о том, что доброта, человеколюбие невозможны без терпения. Мы привыкли считать, что любовь и доброта, о чем говорится в Священном Писании, – это что-то сродни благодушному настроению. Например, нам очень приятно общаться с людьми, когда мы вместе посидели, было застолье, фотографировались, общались. Мол, вот у нас любовь. Но подобное благодушие обычно не проходит и малейших испытаний, случается какой-то кризис, человек даже впадает в депрессию: мол, я к ним всей душой, раскрылся, а они почему-то так со мной поступают...

Оказывается, доброта – это большой труд. И трудность доброты заключается в том, что это требует какого-то колоссального, нечеловеческого терпения. Именно поэтому мы каждый раз молимся Господу, чтобы Он дал силы и такое терпение, такое постоянство, какое есть у кошек.

В Евангелии сказано, что прощать своего ближнего нужно до седмьдесят крат седмерицею. Можно воспринять это как образ, символ, но эта заповедь требует буквального исполнения, как это ни странно. То есть мы должны постоянно терпеть, учиться терпеть, особенно тех людей, которых мы не можем поменять. Например, старших. На ребенка, на подростка еще можно как-то повлиять и ожидать, что он когда-то что-то поймет. Но, например, руководителя, который уже достаточно зрелый, пожилой, с устоявшимися взглядами и очень долго занимает руководящий пост, вы не можете поменять. Вы можете, как кошка, настойчиво, терпеливо, без особой надежды подталкивать его к доброму, терпеть, прощать всякий раз, надеясь на то доброе, что обязательно живет в сердцевине каждого человека, даже самого отъявленного грешника. Но это большое испытание для евангельской доброты.

Ведь с нас спросится именно эта евангельская доброта, а не то, как мы с друзьями хорошо себя вели. И об этом Евангелие тоже говорит: если вы делаете добро тем, кто делает добро вам, то чем вы лучше грешников и людей, которые не познали Христа? А вот делать добро ненавидящим вас, любить проклинающих вас, благословлять творящих вам напасти – это очень сложно. Но именно к этой мере доброты нас Господь и призывает. И эта доброта без терпения (почти нечеловеческого) и постоянства невозможна. Я подчеркиваю слово «нечеловеческое».

Любая добродетель в сердце человека возрастает только в Духе Святом. Это евангельский факт. Это не навык, который можно поставить на курсах, тренингах какого-то опытного психолога или коуча. Нет; это внутреннее органичное возрастание в Духе Святом, это сверхъестественный дар. Но мы видим, что даже звери обладают нечеловеческим терпением по отношению к нам.

Если уж не получается подражать ангелам, святым и нашему Господу Человеколюбцу, Который нам все прощает и терпит нас каждый день, Царице Небесной, Которая терпит и покрывает наши грехи и немощи, то, может быть, подражать хотя бы кошкам? Кошки своих необучаемых хозяев снисходительно воспринимают как часть своей семьи. Семьи, которую нельзя менять, но нужно сохранять, поддерживать и в которой нужно много нечеловеческого терпения, если не ангельского, то хотя бы кошачьего.

Записала Нина Кирсанова