Православный взгляд. Беседа с митрополитом Томским и Асиновским Ростиславом

– Откуда такое название, которое, как Вы выразились, приклеилось к апостолу Фоме на основании Евангельского повествования? Неверие или скепсис могут быть разными. Есть скепсис, отрицающий какие-то Божественные истины, несмотря на всю их очевидность. А есть некая сомнительность, которая позволяет лучше и глубже исследовать предмет, который предлагается нам на веру. И вот как раз этот скепсис апостола Фомы в церковных песнопениях называется «блаженным». Одно из песнопений предстоящего воскресенья, которое мы услышим в православных храмах, так и начинается: «О, блаженное неверие Фомино».

В чем же суть этого рассказа, этой евангельской истории? Иисус Христос воскрес, и живым Он стал являться Своим ученикам: то одному, то другому, женам-мироносицам, некоторым апостолам. И однажды, в первый воскресный пасхальный вечер, все апостолы собрались вместе для того, чтобы обсудить происходящие события. Один за другим они говорили, что якобы они видели Учителя. Но собрались они за плотно закрытыми дверями, как написано – «страха ради иудейска», то есть боясь преследований тех, кто отправил на крест Христа Спасителя. И вот апостолам, всем ученикам, явился Сам Господь, благословил их, они увидели Его живым, Он уверил их в истинности Своего воскресения. Ученики преисполнились чувством великой духовной радости, они приобщились Христовой победе. Но по особому Промыслу Божиему не оказалось среди этих учеников апостола Фомы. Господь его избрал, видимо, для особой миссии, потому что иногда, благодаря каким-то особым, чрезвычайным ситуациям, мы начинаем узнавать что-то такое, что оказалось бы сокрыто от нас при других обстоятельствах.

И вот Фомы не было, а когда он появился, пришел к остальным апостолам, те наперебой стали рассказывать ему, что их Учитель жив, Он воскрес, на что Фома сказал, что он не может в это поверить. И действительно, разве может человеческий ум вместить то, что этот ум человеческий превышает? А тайна воскресения Христова, естественно, выходила за рамки общечеловеческих представлений, потому что невиданное дело, чтобы воскрес тот, кто три дня провел во гробе. А апостолы видели, в каком состоянии был их Учитель в момент распятия. Он подвергся жесточайшему бичеванию, издевательствам. Он был настолько изранен и изнеможден, что даже если бы Его не распяли, то, по сути дела, это был бы полуживой человек.

И вдруг апостолы уверяют в том, что Господь живой, полный сил и духовной радости, явился им. И понятно, что у Фомы появилось сомнение, он заявил, что не может это вместить, не может это принять, пока не увидит своими глазами, пока его руки не будут осязать раны на теле Христа Спасителя, оставшиеся от гвоздей, от того копия, которым римский воин пронзил ребро Христа Спасителя. И с этой мыслью, которая, видимо, терзала Фому целую неделю, он и жил.

И вот наступило первое воскресенье после пасхального, о котором мы сейчас и говорим. Апостолы снова в этот день собрались вместе для того, чтобы еще раз вспомнить событие воскресения Христова. На этот раз среди апостолов был уже и Фома. И Господь пришел к апостолам, еще раз явился Своим ученикам и персонально обратился к Фоме со словами: Подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим. И Он взял руку Фомы и Сам вложил ее в Свои язвы, которые были на ребре, на руках и ногах.

И когда Господь дал ему такую возможность осязать Себя и Фома это сделал, то, прикоснувшись к Господу воскресшему, он не только физически ощутил, что это не привидение, не призрак, а действительно Господь, но самое главное – от соприкосновения с Господом, с тайной воскресения Христова спала пелена с его очей и ум его оказался способным вместить то, что выходит за рамки человеческой логики. И он, почувствовав не столько разумом, сколько сердцем тайну воскресения Христова, воскликнул: Господь мой и Бог мой!

Поэтому это событие имеет очень важное и значимое место в церковной истории, в Евангельском благовестии. И в первое воскресенье после пасхального это событие и воспоминается.

Какие мы можем извлечь из этого события духовные уроки? А те, что вера наша, истинность веры христианской, веры православной подтверждается всегда опытом, жизнью. Если человек думает, что у него вера от рассудка, что для того, чтобы стать верующим, достаточно читать умные богословские книги, либо слушать какого-то очень грамотного проповедника, либо просто принадлежать к какой-то традиции, то этого явно недостаточно. Всегда вера должна быть сопряжена с жизнью, потому что жизнь не просто дает нам узнать о Боге. Христианская жизнь позволяет нам узнать Бога, вступить в живую связь, в контакт с Господом, а именно к этому призывает каждого из нас Церковь.

Некоторые говорят, что они в душе верят, но в жизни своей не делают ни малейшего шага для того, чтобы к Богу приблизиться. Как говорит апостол Иаков, брат Господень, вера без дел мертва есть. И такая вера – это вера бесовская, потому что бесы тоже знают, что Бог существует, для них это не секрет, но жизнь их далека от жизни, которую заповедовал вести нам Господь, она противоположна этому, и дела их противоположны.

Однажды, когда к одному древнему подвижнику пришли люди, ищущие Бога, и стали ему задавать вопросы, спрашивать, какие нужно читать книги или что должно делать для того, чтобы убедиться в существовании Бога, он сказал простую вещь: приходите в Церковь и живите церковной жизнью, и тогда вы узнаете Бога.

О Боге мы можем прочитать в священных книгах, в какой-то богословской литературе, но этого мало. Для того, чтобы узнать Бога, – необходим опыт. И путь опытного постижения Божественных тайн как раз нам и представлен в образе апостола Фомы, и мы тоже должны следовать этому примеру.

– Вы говорите, что Фома, по сути, совершил блаженный поступок и опытным путем исследовал воскресение Христово. Но ведь Господь ему потом пеняет, говоря, что он увидел – поэтому убедился. А блаженны невидевшие и уверовавшие. Как нам эти слова толковать?

– Любому подвигу духовной жизни предшествует вера. Если человек совсем не имеет веры, то тогда он и не сделает ничего для того, чтобы пройти первые шаги навстречу Богу, вступить в живое общение с Ним. Конечно, вера – это основа. И поэтому у того человека, который, слыша слово Божие, принимает его в недра своего сердца, на добрую, плодородную почву, это зерно даст очень быстрый всход. Другое дело, когда зерно падает на неподготовленную почву. Оно тоже имеет шанс прорасти, но сколько труда для этого требуется!

Я видел на Святой Афонской Горе, где почва достаточно каменистая, как монахи для того, чтобы разбить огород, сначала усердно собирают с земли камни, расчищают почву от камней, чтобы на этой почве произрастали какие-то полезные для обители культуры. Мы знаем, что есть места засушливые, и для них существуют системы орошения земли, которые позволяют земле, казалось бы, бесплодной плодоносить.

Вначале апостол Фома пытался вместить тайну воскресения Христова своим умом. А Господь указывает, что понимается это не умом, а практикой, опытом, делом.

– Вы затронули тему плодородия. Мы в Евангелии встречаем притчу о сеятеле. Когда Господь говорит, что вышел сеятель, начал бросать зерно (учение), оно упало и на плодородную почву, и на каменистую. И при этом, мне кажется, в притче Господь никого не осудил. А есть наша вина в том, что не каждый из нас может принять слово веры?

– Скорее всего, это не столько вина, сколько беда. Если у человека, например, серьезное заболевание из-за его неправедного образа жизни и врач предписывает ему воздержание, диеты, а пациент нарушает это и еще больше вредит своему здоровью, осуждает ли врач такого человека? Скорее всего печалится о том, что этот человек не воспользовался его советом, а продолжил еще больше свое здоровье расстраивать.

Эта притча о сеятеле означает то, что Господь сеет Свое Божественное слово в сердце каждого человека. А у кого какое сердце – это во многом зависит от каждого человека. Люди все рождаются одинаковыми, духовный потенциал у каждого человека одинаков. И сказать, что один человек родился с каменным сердцем, поэтому слово Божие не прижилось на этой каменистой почве, неверно. Это уже вопрос к самому человеку, потому что сам человек сделал свое сердце таким неправедным образом жизни, неправильным внутренним устроением своей души.

А то семя, которое попало в терние, то есть в сорняки? Господь приводит и такую категорию людей. А откуда взялись сорняки? Это тоже некая данность? Но разве не волен человек эти сорняки удалить? Любой виноградарь, любой огородник, садовод, конечно же, тщательно удаляет сорняки со своих грядок, и только тогда он рассчитывает получить хороший урожай.

Про тех людей, которые слово Божие совершенно не принимают своим каменным сердцем, Господь говорит, что к ним прилетают птицы и выклевывают зерно прежде, чем оно попытается пустить корешки. Это те люди, которые слушают слово Божие, но сразу же дьявол похищает это слово из их сердец. Но опять же воля человека – отогнать этих хищных птиц, налетающих на духовный урожай.

В этом отношении вспоминается одна история из Оптиной пустыни. Когда Оптина пустынь только-только зарождалась, а это были лесные массивы на территории Калужской, Брянской областей, то первые старцы, потом оказавшиеся в Оптиной, жили в брянских лесах. Они возделали земельный участок, и к ним пришел молодой послушник, который потом тоже стал одним из Оптинских старцев. И его, как молодого послушника, поставили сторожить засеянное поле (а посеяли там монахи горох, надеясь собрать урожай и потом этим горохом питаться в течение года). Этот мальчик, молодой послушник, утомленный и ранним пробуждением, и долгой службой, которая этому предшествовала, сел на обочину этой полянки и задремал. А когда он проснулся, то увидел, что все поле покрыто воронами, которые активно выклевывают посеянное зерно, горошины. И когда старцы узнали об этом, пришлось им по-новому засеивать это поле.

А сам монах потом всю жизнь помнил этот случай как некий назидательный пример. Он говорил, что стоит нам духовно задремать, расслабиться – сразу приходит враг нашего спасения, дьявол, и из нашего сердца похищает те Божественные дары, которые Господь нам дает. Все зависит от каждого человека, поэтому не знаю, назвать это виной или бедой, но, как ни назови, насколько усваивается слово Божие нашим сердцем, во многом зависит от нас самих.

– Перейдем ко второй части нашей программы. Помимо того что грядет Фомино воскресенье, о котором мы только что говорили, следом идет еще одна Пасха, как мы ее часто называем – Пасха для усопших, Радоница. Давайте поговорим об этом празднике.

– Дело в том, что подлинная радость не может замыкаться сама на себе. Когда человек очень радуется, ему всегда хочется своей радостью поделиться с другими людьми. Это касается и бытовых, житейских дел, когда у человека происходит что-то радостное. Я видел, как современные молодые люди, получив какую-то добрую весть, берутся за мобильные телефоны и начинают делать рассылку или звонки всем своим знакомым, чтобы все знали, что это радостное событие в их жизни произошло. То же самое бывает и в духовной жизни. Пережив радость Светлого Христова Воскресения, мы делимся этой радостью сначала с теми нашими близкими, которые вместе с нами еще здесь, на земле, в этом земном мире. И поэтому на пасхальной неделе принято не только посещать ежедневно богослужения, но и ходить друг к другу в гости, а также навещать больных, одиноких, стариков, заключенных в местах лишения свободы, чтобы радость Пасхи принести и туда, поделиться с этими людьми.

Но ведь Бог, как сказано в Священном Писании, это не Бог мертвых, но Бог живых, ибо у Него все живы. И те люди, которые когда-то жили на земле и ушли в вечность, не исчезли, они не перестали существовать, они там, в ином мире, но они так же нуждаются в этой пасхальной радости, они так же нуждаются в Божественной благодати. И мы, поделившись радостью духовной с теми, кто еще здесь, на земле, – потом простираем эту радость и на тех, кто уже в ином мире.

День, который именуется Радоница, от слова «радость», день поминовения усопших, обычно бывает на следующей седмице после пасхальной, во вторник. И уже в понедельник вечером начинаются заупокойные службы, а во вторник они продолжаются. Мы идем поделиться радостью с усопшими.

Причем эта радость доходит до усопших не тогда, когда некоторые, к большому сожалению, идут лишь только на кладбища и на могилках устраивают какие-то тризны, иногда употребляя алкоголь, и не произносят ни одной молитвы. Это не больше чем удовлетворение каких-то земных, иногда греховных побуждений или амбиций самих этих людей. Никак души усопшего это не касается. А вот если мы в Радоницу прежде всего идем в храм Божий, где участвуем в богослужении, за которым молимся об этих усопших, упокоении их души, то эта пасхальная радость простирается и к душам самих усопших людей. И потом, когда после богослужения мы направляемся на кладбище,  мы из храма несем радость этим людям. И конечно же, придя на могилку, обязательно нужно и там вознести молитву прежде, чем мы вкусим какую-то поминальную трапезу. Обязательно нужно пропеть на кладбище, на могилке какие-то пасхальные песнопения, а каждый человек должен обязательно знать хотя бы коротенький, но важный тропарь Святой Пасхи, главное песнопение Пасхи: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав». Такое должно быть отношение.

В Киево-Печерском патерике – есть такой древнерусский духовный памятник – приводится рассказ о том, как однажды в Киевские пещеры спустился в пасхальные дни один служащий иеромонах и, совершив каждение в пещерах, где лежат мощи святых Киево-Печерской обители, решил с ними похристосоваться и им, как живым, сказал: «Отцы и братья, Христос воскресе!» И вдруг от этих бездыханных тел, которые там лежат нетленными по наше время, он услышал ответ: «Воистину воскресе!» То есть пасхальная молитва и пасхальное торжество способно достигать иного мира, и если мы хотим нашим усопшим действительно доставить радость, не себе, а им прежде всего, – обязательно нужно в такие дни, на пасхальной заупокойной службе возносить молитву.

– Давайте перейдем к блиц-вопросам. «Почему алтарь в храме (или правильно сказать: жертвенник) делается вручную и вместо молотков используются камни?»

– В Библии, еще в Ветхом Завете, когда Господь повелевал созидать первый Иерусалимский храм, Он дал указания о том, чтобы строители использовали только природные материалы, те, которые Сам Господь дает нам. И как бы в воспоминание этих указаний, касавшихся ветхозаветного Иерусалимского храма, и в наше время используются такие природные орудия труда, которые дает Сам Господь.

– «Если есть такое понятие, как намоленность места, значит, вероятность того, что молитва будет услышана, в древних храмах выше?»

–  Если человек формально молится, то в каком бы молитвенном месте он ни оказался, ему это не поможет. Конечно, в месте, где молитва возносилась десятилетиями, а то и столетиями, а иногда и тысячелетиями, наша молитва, иногда немощная и слабая, поддерживается молитвой тех, кто молился до нас на этом месте. И если вектор движения нашей души устремлен к Богу, то тогда эта молитва находит поддержку со стороны святых, которые, может, на этом месте когда-то молились, возносили свою молитву к Богу. А если речь идет о храмовой молитве, то эта молитва поддерживается даже нашими земными собратьями, которые вокруг нас.

Поэтому всегда святые отцы говорили, что молитва, возносимая в храме, намного сильнее молитвы, творимой в одиночку. И в силу не столько святости места, сколько в силу того, что в храме мы молимся вместе. А Господь в Евангелии говорит, что если двое или трое согласятся о чем-то едином просить, то молитва их будет лучше услышана. И в этом отношении есть очень хороший пример, я услышал его в проповеди одного митрополита. Он говорит: «Посмотрите на человека, который в одиночку в лодочке переплывает широкую, иногда неспокойную реку. С каким трудом он гребет, какие силы ему нужно применить для того, чтобы переправиться на противоположную сторону! А вот та же ситуация: лодочка, в ней несколько пар гребцов, они дружно гребут веслами, и лодочка, как молния, как стрела, несется по поверхности воды и очень быстро преодолевает водную преграду». Вот преимущество соборной, храмовой молитвы перед молитвой одиночки. Но, конечно, какое-то святое место, где мы возносим молитву, даже воспоминания о том, что было на этом месте, возбуждают в нас молитвенные чувства.

Господь сподобил меня в этом году впервые посетить Иерусалим, я там был в паломничестве и совершал Божественную литургию на Голгофе, на том месте, где Господь пролил Свою кровь за нас. Да, те чувства, которые охватывают священнослужителей в любом православном храме при совершении Божественной литургии, конечно же, в чем-то идентичны. Но настолько глубокие переживания вряд ли человек способен ощутить где-то в другом месте. Потому что тут, когда причащаешься Божественных Тела и Крови Христовых, видишь, что именно на этом месте кровь Христом Спасителем во очищение грехов мира и проливалась. Это особые чувства. И поэтому святость места помогает человеку прийти в особое молитвенное устроение.

– «Появится ли новый глава Колпашевской епархии? Или этот вопрос в компетенции патриарха? Очень скучаем по владыке Силуану».

– Конечно, владыка Силуан очень много сделал за десятилетия своего управления Колпашевской епархией, и тем потенциалом, который он там создал, до сих пор пользуется Колпашевская епархия, развивает его. Мы надеемся на то, что в ближайшее время будет поставлен святитель на Колпашевскую кафедру, это является прерогативой не столько Святейшего Патриарха, сколько Священного Синода Русской Православной Церкви. В настоящее время в Русской Православной Церкви есть несколько кафедр, которые являются вакантными, и постепенно, как мы видим, Синод замещает эти вакансии, и я думаю, что дойдет очередь и до Колпашевской епархии.

Ведущий Виталий Стёпкин

Записала Полина Митрофанова