Беседы с батюшкой. Духовное рождение и смерть. Cвященник Олег Патрикеев. 11 января 2024

В студии священник Олег Патрикеев, настоятель храма во имя святой великомученицы Варвары в поселке Рахья Ленинградской области, ответственный за миссионерскую работу в Выборгской епархии.

– Тема передачи: «Духовное рождение и смерть человека». Когда мы размышляем о рождении и смерти, в том числе духовных, то все сильно перепутано, хотя и это слово тут не очень подходит. Часто бывает так, что человек, казалось бы, умирает для мира сего, но обретает духовное рождение, а бывает наоборот, когда он теряет главное, что подарил нам Господь, – рождение в духе. Человек может так заблудиться, что наступает смерть, хоть и не физическая. А бывает смерть физическая – это рождение духовное. Бывает по-всякому. Так что же все-таки такое духовное рождение и смерть?

– Бывает абсолютно так: смерть равна духовному рождению. Бывает, духовное рождение равно смерти. Нужно рассмотреть каждый отдельный аспект. В нашей жизни есть и духовное, и простое рождение; и духовная, и обычная смерть нашего тела. Поэтому сначала хотелось бы, как всегда, заглянуть в первоисточник, в Библию, где мы можем почерпнуть сведения о смерти.

Слово «смерть» звучит в Библии более ста раз. Практически сразу после сотворения мира мы видим это слово. Оно сказано о древе познания добра и зла: вкусишь от него, смертью умрешь. То есть живи вечно, но только при одном условии.

Адам был создан бессмертным, но не по своей природе, конечно, а по благодати, которой был сотворен вместе с Евой. И вот вопрос: «А знал ли Адам о смерти, видел ли он ее?» Нет. Как же он тогда мог это понимать? Написано «смерть», а ее нет. Эту хитрость взял за основу лукавый, сатана. И как раз на этой заповеди и настроился запутать человека своим умным шахматным ходом.

Человеку невозможно было это понять, что такое на самом деле смерть. Пока ее не вкусишь, не познаешь. Тем более еще с такими условиями, что сам можешь стать Богом, а смерти как таковой нет. Вот здесь, наверное, и кроется вся тайна человеческого падения. Грехопадение повлекло в мир ген смерти, как я это называю. С момента зачатия человека в утробе матери уже начинает работать ген смерти.

Вкушая плод познания добра и зла, помимо добра, которому должен был научиться Адам в своей жизни и научить Еву, он вкусил, конечно, и познание о зле. Зло стало делать легче. Тут уже как бы у тебя есть все возможности, которые предоставляет сатана.

Самая главная точка падения, когда человек перестал общаться с Богом. Он отвернулся от Него. Это называется: потеря богообщения. Наверно, это есть первая духовная смерть, о которой Сам Бог говорил еще в раю: смертью умрешь. Ведь Адам не умер сразу, и Ева, вкусив плод, поняла, что на самом деле не умерла, поэтому, наверно, предложила и Адаму: «Посмотри, я живая, нас обманули, вкушай скорей и все будешь знать». И вот это падение привлекло Адама в сторону земли, уже проклятой. Мы знаем этот суд, и теперь тысячелетия человеческой жизни будут связаны со смертью. Смерть вошла в состав жизни человека, природы и всей Вселенной. Смерть вошла посредством греха в нашу жизнь, и теперь Промысл Божий с самого начала говорит о рождении Того, Кто возьмет смерть на Себя. Это пророчества о рождении Иисуса Христа, с которым мы сейчас друг друга поздравляем. Это и есть точка отсчета нового летоисчисления, и если раньше люди жили как бы параллельно земле, то с рождением Христа жизнь начала идти вверх. В небо был проложен мост, Сам Христос стал этим мостиком. Потом мы поговорим о том, какой ценой Он этот мост соорудил.

– Мы сталкиваемся с разными проявлениями и с разным отношением к смерти в том числе. Например, в Южной Америке есть такой персонаж, который называется Санта Муэрте. И вообще там особое отношение к смерти, есть даже праздник, который ей посвящен. Но есть слово, которое подходит к нашему отношению к смерти, к общему пониманию, – это «ужас». Мы знаем, что все умрем, что смерть – это избавление, что человек при смерти рождается в жизнь вечную, но при этом наше отношение к смерти не меняется. Почему такое происходит? Неужели наше плотское мироощущение столь сильно, что прячет за собой все остальное христианское?

– Слово о смерти написали очень многие святые. Практически все, кто оставил писания в нашей духовной библиотеке. Это хорошие слова, которые настраивают человека на размышление о будущем веке, о вечности. Memento mori: «помни о смерти». Помни о смерти и не согрешишь.

Почему же смерть перестала быть страхом греха? Потому, что ее размазали. Она стала незаметной. Люди стали от нее убегать. Вы правильно сказали, что в некоторых странах есть даже такие непонятные торжества, как праздник смерти, когда покойников вынимают из гробов, косточки одевают в новые наряды и танцуют с ними. Это, конечно, отблески языческого мира, который заблудился во тьме. Мы знаем первые воспоминания о смерти (как египетская «Книга мертвых» с заклинаниями). В первых найденных могилах видно, что людей хоронили как в утробе матери. То есть уже с первых моментов своего появления человек понимал, что есть что-то за гранью этой временной жизни.

– Вопрос от телезрительницы Елизаветы из Гомеля: «В псалме 33 мы читаем, что смерть грешников люта, но и у православных христиан бывают смерти, которые по внешним признакам мирными не назовешь».

– Царь Давид пел, что смерть грешников люта. И мы на каждой литургии просим себе смерти безболезненной, непостыдной, доброго ответа на Страшном суде.

Мы не можем даже представить, что там, это не в нашей власти. Хотя святым были открыты дни смерти, и мы знаем многих поэтов, художников, которые писали о смерти, как-то видели ее, предчувствовали. Николай Гумилев, например: «Я уйду, убегу от тоски, я назад ни за что не взгляну, но, сжимая руками виски, я лицом упаду в тишину». Тишина. Пушкин говорит: «Я видел смерть; она в молчанье села». Молчание. Это такой исихазм, наука о молчании, даже не наука, а богословие, которое очень сильно распространено на Афоне, где люди учатся умирать. Туда люди приходят учиться умирать. Это не просто школа жизни, они как бы убегают, хотят умереть для греховной жизни, потому что понимают, что больше грешить не могут, устали, грех уже в горле сидит. Одна мысль о грехе тошнотворна. И они убегают на Афон, прячутся, и не только туда, но и в монастыри. Есть такое призвание.

– Вспомним: «Ныне отпущаеши раба Твоего».

– Конечно, встреча с живым Христом и есть смерть. Смерть – это как раз то, что освобождает человека от греха. Мы говорим, что болящие и усопшие уже не грешат. Больные приготовляются, их страсти ослабевают, и они начинают молиться. Покаяние уже другое. А тело усопшего человека уже бесстрастно. Вот это бесстрастие стяжают монахи на Афоне. Как раз в исихазме есть Иисусова молитва, мы все о ней знаем. Вот в этом молчании смерть становится уже не смертью, это уже не девушка с косой, которая ждет, когда перерезать твою пуповину, твою серебряную нить, как выражаются некоторые и художники, и поэты.

На Афоне есть маленькая притча о том, как монах встречается со смертью. Она с косой, и он говорит: «Я так и знал, что ты с косой. Пришла за моей жизнью?» – «Нет, родной, я пришла покосить траву, заросла дорога в рай. Я ее покошу, чтобы ты мог пройти». На Афоне абсолютно другое отношение к смерти, к мощам, к косточкам человеческим. Там и похороны другие: это Пасха, это еще одна встреча со Христом. Апостол Павел говорит: уже не я живу, но живет во мне Христос; имею желание разрешиться и быть со Христом. Он хотел разрешиться от этой многострадальной плоти, в которой есть закон греха. Таким образом, люди призванные, увидев свет, поверив в Христа, становятся на путь поиска этой тишины. Это удивительный путь.

– Вопрос от телезрителя Димитрия из Гатчины: «Апостол Иоанн говорит: всякий, рожденный от Бога, не делает греха, потому что семя Его пребывает в нем; и он не может грешить, потому что рожден от Бога. Что значит быть рожденным от Бога?»

– Мы должны были с этого начать. Слава Богу, Дух Святой через наших телезрителей подсказывает нам направление нашей передачи. Именно рождение от Духа. Давайте вспомним, когда к Иисусу Христу ночью пришел Никодим, известный фарисей, учитель…

– Тайный христианин.

– Тайным он стал потом. Пока еще только пришел спросить. Он говорит: Ты Учитель, пришедший от Бога; ибо таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог. Аккуратно спрашивает. Как может человек родиться, будучи стар? неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей и родиться? То есть у него даже есть небольшое юродство. Как это возможно? Иисус отвечает: если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие. Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух. Он преобразует крещение, показывая, что потом произойдет крещение для всей Церкви, сначала оно было в Иисуса Христа, а потом уже в Святую Троицу. Дух Святой сходил на человека во время крещения: он умирал во Христе.

Скоро у нас Богоявление и Крещение Господне. Мы как раз переходим от Его рождения к Богоявлению, потому что это очень похожие проявления Бога на земле. Господь является во плоти, потом проходит 30 лет, Он идет на проповедь, на крещение. И здесь происходит как раз то самое освобождение всего человечества от гена смерти. Господь показывает, каким образом Он освободит человека от этой лютой смерти, которой мы все страшимся. Посредством крещения Он впитывает в Себя человеческую смерть. До Христа был пророк Иоанн, который всех крестил покаянием. Это было такое покаяние, которое есть и сейчас в иудейской и других традициях, когда как бы смывают грех, водой омывают бороду, руки и так далее.

Христос входит в воды Иордана, уже наполненные человеческими грехами, которые смылись в покаянии. Он должен освободить сначала воду, которая наполнена грехом. А грех как раз и есть последствие этой самой смерти. В воде была смерть всего человечества. Он впитывает ее в Себя, в Свою плоть, и таким образом вода становится чистой. Почему мы освящаем воду? Разве серебряный крестик или другое серебро освятило ее? Нет. Дух Святой сходит на эту воду в виде голубя. Происходит то же самое, что произошло две тысячи лет назад на реке Иордан: вода очищается посредством вхождения Христа в эту воду. Он впитывает в Себя грехи, и вода становится чистой. Теперь в ней можно крестить людей. Поэтому большая часть людей крестилась именно на Богоявление. Как и в Великую Субботу перед Пасхой. Даже поется: во Христа крестистеся, во Христа облекостеся.

Я читал катехизаторские труды первых веков, когда крестил епископ, предстояла Церковь. В белых одеждах идут в купель, тем самым как бы показывая, что уже уходят в смерть. Человек входит в купель. «Во имя Отца и Сына и Святого Духа» – формула крещения. Смылась смерть, смылась ветхая природа. Человек обновляется, он входит во Христа. И тогда уже перед Пасхой вопрос: «Христос воскрес?» – «Воистину воскрес». А где? Он во мне воскрес, а я в Нем. Я вышел из воды, потому что умер для греха. Все. Вот что значит родиться от Духа Святого и воды. Прообраз Крещения Господня у нас остался в нашем таинстве Крещения. Конечно, люди уже мало это воспринимают, тем более когда крестят детей, им тяжело объяснить, что ребенок умирает в этой воде. Но он же останется такой же. Тут надо долго проповедовать людям, рассказывать Евангелие.  

– Чтобы они понимали, что это не просто какой-то магический ритуал.

– Да, просто окропление водичкой, все улыбаются, фотографии прекрасные.

– Наверняка на Крещение опять будут люди, которые приедут на автомобилях с огромными баками и бутылями для воды, чтоб запастись ею на целый год. Что они потом будут делать с этой водой, неизвестно, но тем не менее это есть. В этом случае это тоже какой-то магический ритуал.

– Надо проповедовать. Наша миссионерская задача как раз в этом. Мы делаем специальные листовки о понимании Богоявления, чтобы каждый человек ее получил как инструкцию. Как принимать святую воду. Я пишу на входе в храм такие инструкции для получения воды. Без молитвы она не сработает. Вы хотя бы просто помолитесь. А если вы в этот день причаститесь, то вообще поймете, что такое крещение. Причастие – это наивысшее крещение, можно сказать, уже Кровью Христовой. Мы уже входим совсем в другие отношения со Христом.

– Это тоже интересно, ведь во время литургии есть момент, когда Христос с жертвенника переходит на престол. Мы поем: «Иже херувимы тайно образующе…» Ведь это же Христос идет на смерть и воскресение. В одном литургическом моменте для нас происходит столько всего... Просто удивительно.

Вопрос от телезрителя Евгения из Белгорода: «Согласно учению теологии, Бог Бессмертен, потому что существует вне времени и Сам является источником жизни. Все остальное, что Он сотворил, тварное. А тварное не может быть бессмертным. И если Адам был бессмертен, тогда получается, что он автоматически становится равным Богу. А случай с Денницей уже известен. Как же это понимать?»

– Я сказал, что Адам бессмертен по благодати, как мы становимся по благодати детьми Божьими, богами с маленькой буквы. Адам был бессмертным по благодати, естественно, не своей волей. И эту благодать он потерял, поэтому стал смертен. Это как бы было прописано в договоре. Конечно, Бог – это Абсолют, Который творит все. Но Он сделал человека таким, чтобы тот и в раю мог быть научен какой-то правде, истине.

В раю было еще одно древо: древо жизни. Рядом стояли два древа. Если бы Адам вкусил древо жизни до грехопадения, то жил бы вечно, потому что оно как раз и подпитывало его вечную жизнь. Это прообраз Евхаристии, прообраз Самого Христа, Которым мы можем питаться, как и словом Божьим. Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божьих. Божественное слово питает, и оно питало бы в раю. Но, увы, получилось то, что получилось. Вкушение от древа познания добра и зла дало свой результат: изменилась антропология всего человечества. У нас есть душа, тело и дух. Они были в полной гармонии. И тело было не такое, как сейчас, когда мы одеты в кожаные ризы, в которых как раз и находится ген смерти. Душа бессмертна, дух, данный Богом, вечен. Дух – это Его дыхание. При сотворении Адама сказано: и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою.

– Я вдруг вспомнил слова апостола Павла: Смерть! Где твое жало? Ад! Где твоя победа?  

– Победа над смертью принадлежит Христу. Он-то не оставил человечество. Слово Божие было еще в раю… Положена вражду между семенем жены и семенем сатаны, чтобы от ее семени родился Тот, Кто сотрет главу змия. Это пророчество, которое в течение тысячелетий как бы пролонгировалось посредством пророков. Пророчества продолжались, мы знаем: Се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог. И вот само Рождество. Пророчество исполняется. Но Христу еще предстоит проповедовать о Царстве Небесном.

Сейчас даже как-то странно пожелать друг другу Царства Небесного, как мы говорим: «С Новым годом, с новым счастьем!» Человек скажет: «Вы меня уже в гроб вгоняете, что ли?» То есть пожелать Царства Небесного – это как будто бы человека приблизить к смерти. Наоборот, Царство Небесное уже приблизилось к нам настолько, что мы даже не представляем, как оно близко.

– Царствие Божие внутрь вас есть.

– Да, поэтому и не нужно бояться этого слова. Наоборот, оно уже наступает. Именно во время литургии мы можем ощутить его даже в человеческой полноте нашего ума. «Благословенно Царство Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь». Начинается литургия. Все. Царство Небесное. Вот алтарь, а между ним и верующими уже, как говорится, хрупкая черта, из-за которой может выйти Христос с Чашей. Священник, прообраз Христа, выносит Чашу. Древо жизни, которое стояло в раю, в руках у священника. Но почему так мало людей бежит к нему? Почему мы бежим в аптеку? Конечно, надо и в аптеку сходить, и в магазин, но это же важнее...

– Это можно сделать потом, а не вместо.

Вопрос от телезрителя Игоря из Москвы: «Могут ли рожденные свыше подвергнуться духовной смерти и что будет после смерти, есть ли там какая-то жизнь? Я верю в Бога, но в это не верю вообще».

– Сразу три вопроса в одном, неплохо. Начнем с первого. Может ли человек, рожденный свыше, согрешить? Тайна спасения человека находится в руках Божиих, мы не можем сказать, что какой-то человек уже святой и спасен.  

– Несть человека, иже поживет и не согрешит.

– Да, только Христос без греха. Мы рождены от крещения, рождены в покаянии, но у нас еще остаются так называемые естественные страсти, которыми, кстати, обладала и плоть Христа, человеческая Его плоть.

– Он бывал голодным, плакал, иногда гневался.

– Да, гневался, выгонял торгующих из храма. Это были Его человеческие страсти, присущие каждому человеку. Но наши страсти могут разыгрывать целые представления. Мы можем распустить их, как коней, и помчаться: «Мои мысли – мои скакуны».

Мы не можем сказать, что человек рожден свыше и спасся. Он рожден, но у него всегда есть выбор, до последнего его вдоха, а потом, после временной жизни, ему еще нужно пройти испытания его совести за всю жизнь. В православной традиции это так называемые мытарства, на которых он будет спрошен за все нераскаянные страсти, которые имел в своей жизни. Это будет как бы своеобразный экзамен, и человеку нужно постараться подготовиться к этому экзамену.

А что человек может взять на экзамен с собой? Только Евангелие, положив его, как шпаргалочку, в кармашек. «Любил ли ты Христа в своей жизни?» – «Любил». – «А людей любил?» – «А вот с людьми уже сложнее». – «Значит, Христа ты любил мало». И начнутся вопросы, очень сложные и одновременно простые.

На отпевании усопшего мы говорим: верующий в Меня, если и умрет, оживет, – чтобы душа усопшего запомнила эти евангельские слова. Ведь отпевание усопшего – это не просто проводы, люди пришли помолиться за него. Отпевание – это как богослужение, и я часто открываю царские врата, чтобы все повернулись туда, куда собирается уйти душа усопшего. Священник как бы подгоняет душу: «Пойдем. Не бойся, там Христос».

Если человек знал эти врата с детства, знал, что оттуда выносят Причастие, оттуда приходит благословение, то, конечно, душа его помчится туда. А если душа не знала Причастия, не знала, в какую дверь ей войти, то она может долго блуждать между небом и землей. Но это, наверное, уже наши фантазии.

Дело в том, что у нас есть некий теологумен – рассказ блаженной Феодоры о мытарствах, но нет учения о посмертной участи человека. У нас нет чистилища, нет прохождения кругов ада, как у Вергилия, то есть все немного проще.

Перед смертью люди стараются исповедоваться, причаститься, как Александр Сергеевич Пушкин, и исповедь – это маленький билетик в Царство Небесное, ведь мы входим в него не какими-то своими делами, молитвами и заслугами, мы входим в него покаянием. Было в твоей жизни покаяние – вот тебе билет на автобус в рай, как у Клайва Льюиса. Нет покаяния – нет билета, и сколько бы ты ни стучался в дверь, крича: «Да я же и это, и это построил», – тебе ответят: «Не волнуйся, мы вернем тебе деньги».

– А зайчиком можно проехать? 

– Нет, зайчиком туда не проедешь.

– Отец Олег, но у нас есть упование на то, что мы все-таки не такие, как Иуда, который не покаялся. Апостол Петр покаялся, и мы, даже отпав от Христа, можем к Нему вернуться. Нам же никто не скажет, что мы ушли – и анафема нам. Есть ли у нас все-таки возможность вернуться?

– Есть. Во время Великого поста мы читаем Канон Андрея Критского. Какое там покаяние! А для чего мы его читаем? Конечно, не для того, чтобы два часа постоять, чтобы ноги устали, а для того, чтобы вслушаться в него.

Есть очень хороший перевод этого канона на русский язык митрополита Никодима (Ротова). Я стараюсь читать канон в этом переводе, чтобы людям были более понятны очень красивые его фразы. И человек выбирает из этих слов то, что ему больше по душе, и он то как Мария Египетская, то как разбойник. То есть в этот канон вложены все примеры покаяния. Канон Андрея Критского – это учебник покаяния, и лучше его нет. 

– Когда мы молимся об усопших, здесь все понятно, потому что мы очень их любим. А молиться за живых нам сложнее. Но я бы очень хотел, чтобы наши дорогие телезрители помолились за тяжелобольного отрока Льва. И я думаю, что в этой заботе о других людях есть преодоление смерти, на которое мы способны.

– В молитве заключается сильнейшая энергия. Молитва – это не просто чтение по молитвослову; и это не минута молчания, как это бывает на светских митингах. Молитва –это минута молчания в молитвенном стоянии, когда произносится имя Иисуса Христа, родившегося в этот мир, ставшего Человеком и отдавшего Свою жизнь за человека. Молитва – это делание любви, одного из высших качеств человека просвещенного.

В конце я бы хотел сказать о главном – о том, что смерть боится Христа. Если вы боитесь смерти, полюбите Христа, и Христос освободит вас от страха смерти, потому что страх – это отсутствие любви. А Бог есть любовь, поэтому мы можем сказать, что смерть – это некий знак препинания в нашей жизни, а за ним что-то должно следовать.

Может быть, смерть – это точка, а дальше неизвестность? Может быть, смерть – это знак вопроса? Тогда ответ на вопрос можно поискать в Библии, в других книгах, и в них можно встретиться с бессмертием, ведь у нас есть источник бессмертия, эликсир бессмертия.

А если смерть – восклицательный знак, то это как раз то, что нам нужно, потому что Христос победил смерть. Мы же поем: «Смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав». А завершить нашу передачу хочется словами Лермонтова:

                                                  Оборвана цепь жизни молодой,

Окончен путь, бил час, пора домой.

Ведущий Глеб Ильинский

Записали Анна Вострокнутова и Людмила Белицкая