Беседы с батюшкой. Ответы на вопросы

В московской студии нашего телеканала на вопросы отвечает председатель Совета по культуре Санкт-Петербургской епархии священник Илия Макаров.

– Вот уже 5 января, буквально послезавтра праздник Рождества Христова, мы к нему идем весь Рождественский пост. В связи с этим вопрос. Часто в проповедях слышим, как священники говорят о тайне Боговоплощения Спасителя.  О чем вообще идет речь и как это применимо к нашей реальной жизни? Все-таки это событие двухтысячелетней давности. Насколько оно актуально для нас сейчас?

– Слово «тайна» современного нецерковного человека может смутить, потому что под тайной мы чаще всего подразумеваем какие-то секреты или что-то из теории заговоров, создаем себе в голове всевозможные конструкции. А на самом деле это слово созвучно с церковнославянским словом «таинство». Под таинством мы понимаем не только то, что совершается на богослужении, где особым образом благодать преподается человеку (мы знаем семь таинств Православной Церкви), но это еще и некое состояние, к которому призван человек. И в этом состоянии осуществляется его предназначение – близкое общение с Богом. Ведь Господь творит весь этот мир и человека для этого. И именно в этом общении человек обретает смысл своего бытия, обретает то, что мы называем счастьем. По-евангельски это состояние еще можно назвать блаженством.

И когда мы говорим о тайне Боговоплощения, прежде всего говорим о той конечной точке, к которой идет весь мир и к которой призван человек. Ведь после грехопадения что-то пошло не так. Это ощутили все: природа, животные, природные стихии и сам человек. И даже если человек от Бога далек, он все равно понимает, что этот мир несовершенен, он доставляет нам массу неприятностей как минимум, а по максимуму даже и бедствия, и горе. И в любых ситуациях, когда мы соприкасаемся с этим горем, мы начинаем вспоминать, что мир вот такой, а человек, к сожалению, слаб. А ведь его предназначение быть сильным, быть царем природы, управлять этим мирозданием, быть проводником Божественной благодати в этот мир. Он не имеет права закрывать свое сердце от Бога, не быть под влиянием Бога, ведь именно поэтому все и разрушается. И в этом состоянии, конечно, мы нуждаемся в особом Божественном вмешательстве, в помощи Бога. И воплощение Спасителя было предзримо Святой Троицей задолго до этого момента.

Есть православное песнопение «Совет Предвечный»,  в нем говорится о замысле Боговоплощения. Предвечный Совет внутри Святой Троицы, внутри Самого Бога уже определил необходимость в будущем воплощении Спасителя, Сына Божьего, чтобы человечество после грехопадения вновь вернуть к Творцу. Это мы и называем той самой тайной. Потому что она до конца нами еще не осознается, она вроде бы понятна, описана в Евангелии. Мы приходим к Богомладенцу, соприкасаемся с Его благодатью, благодарим Его за то, что Он стал Человеком и показал нам путь возвращения к Небесному Отцу. Но все равно это остается тайной, до конца нами не познанной, не прочувствованной.

Я думаю, в контексте тайны как таинства нам легче это понять. Потому что, соприкасаясь с Божественной благодатью в таинстве, мы не всегда это можем осмыслить своими мозгами и правильно прочувствовать всеми нашими чувствами. Но мы находимся в той Божественной реальности. Действительно ее переживаем и осознаем это, понимаем, что находимся в Божественной реальности во время соприкосновения с благодатью в церковных таинствах.

В этом контексте надо понимать Боговоплощение как таинство, как наше соприкосновение с Богом. Бог явился в этот мир, мы Его видим, слышим, мы до Него дотрагиваемся (по крайней мере, так сделали апостолы, а сначала пастухи, волхвы). Да, может быть, не так буквально, но именно через церковную жизнь мы можем быть близки к Богу, через Его благодать. Это та тайна, которая для нас раскрывается со временем. Я думаю, поэтому мы это слово используем, когда говорим о Рождестве Христовом.

– В чем актуальность этого события для нас сегодняшних? Рождество Христово было  давно, его видели пастухи, волхвы, апостолы, которых Вы упомянули. Для них это, наверное, было актуально, тем более что была многовековая традиция Ветхого Завета, говорили о пришествии Мессии, и иудейское общество ожидало этого. А сейчас мы живем в таком мире, в котором  бушует эпидемия коронавируса. Каким для нас сейчас должно быть это событие?

– Именно в такие кризисные моменты, как войны и эпидемии, для нас необходимость переживания Бога, как никогда, очевидна. Да, человек неверующий все равно будет рассчитывать на свои собственные силы, все равно будет верить в человека, в какое-то светлое будущее. «Мы живем для потомков, нам сейчас тяжело, потом будет легче» – это мы проходили, из уст людей неверующих мы можем слышать это до сих пор. Но именно в кризисные моменты человек осознает, что он слаб, что ему не могут помочь ни врач, ни начальник, ни народный артист с экрана, ни компьютерные технологии, ни идеи трансгуманизма.

К кому ему еще обратиться? Да, он обратится к своим родным, близким, к тем, кого любит, потому что он хочет на них взглянуть, может быть, в последний раз, они дают ему силы, эмоциональный подъем, надежду на выздоровление, спасение. И он хочет продолжить свою жизнь рядом с этими любимыми людьми. Но когда и это невозможно, когда и эти люди тоже бессильны (ведь все люди слабые), к кому еще обратится ум человеческий? Конечно, к Тому, Кто выше его. А кто может быть выше человека на земле? Ветер, снег, звезды? Это все далеко, для нас сказочно, во многом даже призрачно, сколько бы мы ни изучали этот предмет.

А кто выше человека? Конечно, не природа. Человек сегодня научился даже стихиями управлять, только с эпидемиями не может еще справиться. Но и это может быть подвластно человеку. Кто выше его? Конечно, его Создатель, Творец. Мне кажется, в кризисные моменты многие люди впервые начинают обращаться к этому Высшему Существу, Которое стоит на порядок выше человека и может управлять ситуацией, прежде всего может управлять самим человеком, подсказывать ему, как правильно себя чувствовать и как правильно поступать в те или иные моменты. 

Ведь, например, для умирающего человека важен не сам факт, что он сейчас умирает, а важно, каким он уйдет из этой жизни. Почему раньше люди старались все свои дела завершить, когда уже чувствовали, что приходит конец? Они составляли завещание, распределяли наследство, добрые слова говорили, примирялись с тем, с кем еще не примирились, они хотели о себе оставить добрую память, чтобы после них не было проблем. Разве многие из наших современников задумываются над тем, чтобы после них не осталось для родственников проблем? Кто сегодня реально об этом думает?

Мне кажется, мы в такой круговерти живем, что не знаем, что с нами будет завтра; мы живем сегодняшним днем. С одной стороны, это по-христиански – не думать о том, что будет, живи сегодняшним днем. Но мы живем сегодняшним днем не с точки зрения  созидания, а с точки зрения того, чтобы урвать как можно больше из этого сегодняшнего дня, не думая о последствиях. Это беда современного человека. И поэтому для нас встреча с Богом за эти две тысячи лет чувствуется как никогда, потому что не было еще такого периода, когда человек настолько бы нуждался в Боге и в то же время настолько не осознавал этой нужды.

С одной стороны – необходимость встречи с Богом. С другой стороны, каждый церковный праздник Рождества Христова – прежде всего праздник: то есть это «пребывать в праздности». Но это абсолютно не церковное восприятие, потому что у нас нет состояния праздности. Обратите внимание на уставные богослужения, там тоже есть периоды отдыха, но любой период отдыха от основного молитвенного подвига все равно сопровождается каким-то чтением, поучением, во время трапезы тоже мы себя чем-то должны занимать, а не просто анекдоты друг другу рассказывать.

Поэтому любой праздник для нас – это не безделье, а то событие, которое является для нас максимально значимым. И естественно, в череде всех праздников после Пасхи, когда врата вечности для нас открываются, наиболее значим для нас праздник Рождества Христова. Потому что Бог, явившийся в этот мир, не однажды это сделал, а продолжает это явление актуализировать для каждого из нас. И праздник Рождества Христова каждый год особенно нам это раскрывает.

Поэтому этот праздник есть актуализация, обновление, возвращение к моменту Богоявления Спасителя, рождения Его в этот мир, которое случилось две тысячи лет назад. Именно поэтому оно важно не только для пастухов и апостолов, которые это видели, оно важно для нас. И если мы будем эту актуальность отрицать, то должны в принципе весь христианский опыт перечеркнуть, мы тогда должны будем говорит, что в Церкви нет присутствия Бога. Но если Бог в Церкви присутствует Своей благодатью, Своими энергиями, как говорил святитель Григорий Палама, то тогда праздник Рождества Христова и есть обновление нашей возможности максимально близко находиться с Богомладенцем.

Кстати, у нас, может быть, нет этого опыта, у нас все в иконографической манере, в более мистической,  таинственной. А вот западные христиане буквально этот праздник переживают; сколько там замечательных традиций... Они выносят фигуру Богомладенца, кладут ее в ясли на рождественском богослужении, подчеркивая тем самым, что Он здесь и сейчас, мы Его видим своими глазами, можем до Него дотронуться. Да, это не буквально Богомладенец, Который явился две тысячи лет назад в мир, это Его икона, хоть и в виде статуэтки. Но вынесением этой фигуры Спасителя Богомладенца подчеркивается реальность Его прихода в этот мир и присутствия здесь и сейчас.

Видите, буквальное и в то же время очень интимное переживание у западных христиан. У нас это воплощено не столько в визуальном ряде, сколько в акустическом. Потому что наши тексты, особенно предрождественского периода, настолько насыщенные предвкушением этого праздника, этой жаждой ожидания Спасителя, что если бы мы присутствовали в период предпразднства в храме (пять дней до Рождества Христова),  то на уровне музыки и текстов  были бы наполнены этим моментом ожидания. Это как встреча с любимым человеком, которую ждешь, вот она будет через три дня, но даже сообщения здесь не помогут и видеочаты: ты хочешь его буквально взять в свои объятия. И это предвкушение ничтожно мало по сравнению с предвкушением встречи со Спасителем.

Именно православное богослужение помогает нам насытиться жаждой Его ожидания. Именно поэтому праздник Рождества (исторически это было в пещере, в яслях) наступает очень прикровенно. Но когда уже на всенощном бдении раздается громогласное песнопение «С нами Бог», мы чувствуем величие этого события: Бог явился во плоти, ангелы поют (не бедные пастухи пришли поклониться, а уже весь ангельский хор звучит с небес). Наше переживание этого праздника подчеркнет значимость этого события. И тогда мы уже всеми своими чувствами и всем своим разумением осознаем, насколько приход Спасителя важен для каждого из нас, для человека XXI века, который сегодня с помощью технологий, казалось бы, может все. Нет, без Бога мы и с технологиями ничего не сможем.

– Вы упомянули о богослужебных текстах, я хотел бы обратиться к одному из них. Сегодня поется тропарь предпразднства Рождества Христова, и там последняя строчка такая: «Христос раждается прежде падший возставити образ». О каком образе идет речь и почему Христос рождается, чтобы его восставить?

– Да, Христа мы именуем Новым Адамом. И сразу же та строчка, которую Вы сейчас процитировали, переносит нас во времена задолго до Рождества Христова. Мы переносимся в момент сотворения этого мира, в момент творения человека. Адам оказался в удивительном состоянии буквального общения с Богом, ведь он так же общался с Богом, как апостолы. Нам сложно сейчас как-то реконструировать, насколько Адам мог разговаривать с Богом в Эдеме: или он просто слышал Его голос, или это все было на уровне духовного переживания, не визуально, не акустически, а как-то иначе, как внутреннее убеждение.

Святые отцы жизнь в раю по-разному интерпретировали, как-то описывали в своих творениях, когда говорили о сотворении мира. Но это общение было реальным и буквальным, без посредничества, без ветхозаветных жертвоприношений и даже без богослужебного чина, который присутствует сегодня в нашей христианской Церкви, когда мы должны себя правильно настроить к общению с Богом, потому что стихии этого мира нас с этого переключают. Поэтому нам так необходимо сегодня храмовое пространство и все, что происходит в храме на богослужении.

Начиная с этого момента мы должны признаться сами себе, что однажды, из-за того что сатана смог искусить человечество, Адам вдруг поверил в возможность более лучшего бытия, чем то, которое у него было. Задумаемся на мгновение, что может быть лучше и выше буквального, близкого общения с Богом? Представляете, даже такую мысль можно засадить нам в голову, если мы вдруг на какое-то мгновение теряем бдительность.

Мне кажется, Адам в какой-то момент расслабился и вдруг допустил некое сомнение в свое сердце, что, оказывается, может быть бытие лучшее, чем то, в котором он находился. Поэтому он сделал то, что сделал. Он нарушил одну из заповедей, я бы даже сказал – одну из просьб Бога, потому что заповедь Бога не вкушать от древа познания добра и зла на самом деле была просьбой Бога. И Он знал, что в соблюдении себя Адам будет только возрастать в Божественной любви. Это был не запрет, это был урок, учебник жизни.

Бог хотел, чтобы Адам развивался. То есть он не был однозначно запрограммирован на определенный уровень, он бы развивался в этой любви, ведь Бог его предостерег, попросил его не познавать различия между добром и злом, то есть постоянно быть в состоянии добра. Но нет, захотел Адам узнать альтернативу, потому что был искушен. И вдруг для человечества открылась проблема зла. И, как мы стали понимать потом, уже со временем, зло – это не что-то плохое, с нами  происходящее,  зло – это прежде всего мы сами. То есть зло тогда проистекало от дьявола, оно было запущено в сердце Адама, и теперь мы прекрасно понимаем (даже неверующие люди без богословского образования), что зло исходит из нашего собственного сердца. Даже если мы говорим, что обстоятельства плохие, любой психолог вам скажет: измените отношение к обстоятельствам и найдете возможность изменить саму ситуацию. То есть в нас находится источник положительной или отрицательной энергии.

И что делает Христос? Он в Предвечном Совете соглашается, а может быть, даже и Сам выносит  решение стать Человеком. Стать потомком Адама, одним из нас для того, чтобы, пережив все тяготы мира после грехопадения Адама, показать людям (и не только ближайшим к Нему, но и всем), что Он создает Церковь. Весь христианский (и не только христианский) мир теперь знает о возможности человека вновь от познания зла вернуться к абсолютному добру.

И Христос для нас Новый Адам в том, что Он превозмогает немощь Адама, его слабость, тот самый момент сомнения, когда Адам сделал то, что сделал. Христос – это абсолютное добро и абсолютное благо, Он безгрешен, Он дает человеку ту силу, которой не хватило Адаму. И Христос приходит в мир для того, чтобы последствия Адамова грехопадения превозмочь. Он показывает нам, как это сделать, дает нам пример праведной, правильной жизни, оставляет нам заповеди и говорит, как мы можем быть счастливы (блаженны те и те, говорит Христос).

То есть счастливы будут те люди, которые будут стремиться к миролюбию, миротворчеству, к жажде правды, справедливости и так далее. Он предлагает нам этот вариант жития, но Он еще и Сам, Своей благодатью, нам помогает жить по этим заповедям, а значит, превозмогать Адамов грех, не осуждая Адама (он наш праотец, мы ему благодарны, что он начал людской род), и все время обращать свои взоры к Богу. Вот таким ориентиром для нас является Христос, и именно это подчеркивается в богослужебных текстах предрождественского периода.

– Вы сейчас говорили о зле, которое исходит из сердца человека. В связи с этим хотелось спросить: разве не дьявол подталкивает человека совершать те или иные грехи, преступления?

– Сложно однозначно ответить, потому что, однажды познав, что такое зло, человек  соединяет свою волю или с Божественным вектором, с тем, что ему говорит Бог, или с противоположным вектором, с тем, к чему призывает его дьявол. Дьявол со времен смущения Адама постоянно будоражит волю человека, всевает в него мысли, сомнения. Мы говорим, что это приходит к нам извне, что все плохие мысли от лукавого. Но ведь, если быть честными до конца, эти мысли зарождаются в нас самих, нам их никто не нашептывает.

Дьявол буквально являлся только святым людям, которые были готовы к тому, чтобы его воспринять и противоборствовать ему, иметь контакт со знаком «плюс», потому что они были сильны и могли нам показать пример, как нужно бороться с этими искушениями. Не будем брать какие-то экстраординарные случаи, когда люди тоже находятся под воздействием злой силы. Но в большинстве случаев все плохие мысли в нас самих зарождаются. Кто-то из наших товарищей может что-то такое нам посоветовать, может быть, мы так реагируем на обстоятельства: «А, провались все пропадом, буду жить так, как захочет моя правая нога или левая пятка». Вот так в основном мы и живем, особенно в кризисные моменты, – все под откос пускаем. Разве нас этому лукавый учит? По-моему, мы сами себе «хорошие» учителя. Мы сами такого может придумать, что, как в том анекдоте, бес выходит из-под печки и говорит: «Я сам удивился, когда увидел, до какого падения может монах дойти». В Отечнике есть такие юмористические, но достаточно правдивые случаи.

А можно по-другому поступить, как святитель Иоанн Новгородский. Оседлать этого беса, он тебе еще послужит, ты на нем еще слетаешь в Иерусалим. Это прекрасный житийный сюжет, который вошел потом в историю с кузнецом Вакулой в «Вечерах на хуторе...» Николая Васильевича Гоголя. По-разному ведь можно на это реагировать. Но еще раз говорю: в большинстве случаев прямого вмешательства сатаны в нашу жизнь нет. А что есть? Есть подсказки через обстоятельства, через трудности с его стороны, как бы похуже нам поступить. Но нам же дано доброе сердце, изначально доброе.

Почему душа человеческая по природе христианка, как сказал Тертуллиан в далеком  веке? И ведь эта истина остается актуальной до сих пор, потому что все нравственные принципы свойственны человеку. Вся светская этика стоит на христианских принципах. Берем другие религии, их моральный кодекс, больше половины – это то, что свойственно нам, христианам. Человеческое сердце должно быть изначально добрым. Маньяками и рецидивистами не рождаются. Ими становятся. Есть, конечно, от рождения психические отклонения. Но я уверен, что это было бы сразу заметно. Если бы человек правильно воспитывался, если бы с ним общество себя правильно вело, то многих врожденных проблем, связанных с психикой, влекущих человека ко злу, мы могли бы избежать. Но почему-то общество этим не занимается или занимается не в полной мере.

 Поэтому все, что нам подсказывается извне, через обстоятельства, трудности,  лишь искус, искушение. Это не побуждение и нашептывание, как нам поступить, это не программирование нас. У нас по-прежнему, хоть мы и слабые, остается свобода выбора и наша свободная воля. Хоть и в самый последний момент, но мы имеем возможность и силу отойти от зла. Поэтому, думаю, большая ответственность на нас, а не на лукавом. И не так часто он нам нашептывает, чаще мы сами для себя принимаем решение и соглашаемся со злым деянием. Но никогда не нужно унывать. Нужно знать, что все равно благодать Божия врачует самые тяжелые недуги, в том числе духовные. В том числе когда воля человеческая почти полностью порабощена и находится во зле. Даже в этих состояниях благодать Божия способна человека исцелить и изменить.

Что для этого нужно? Только одно: поворот человека от зла к добру. Нужно лишь возопить к Богу, обратиться к Нему с молитвой. Даже самый заядлый атеист, гонитель Церкви, если в критической ситуации на смертном одре или уже от безысходности скажет: «Господи, прости», – помощь придет к нему. Он увидит действие Бога в своей жизни, почувствует, что ему помог кто-то, о ком он даже не подозревал. И этого кого-то он назовет Богом. Потому что будет осознавать, что ничто другое ему в этот момент помочь не могло. Этого нам не надо забывать. Не надо бояться злой силы. Она действует, но она не так страшна для сердца верующего человека, потому что в каждое мгновение он может обратиться к чудодейственному, исцеляющему и спасающему источнику Божественной благодати.

– В ответе на предыдущий вопрос Вы упомянули митрополита Киевского Илариона и «Слово о законе и благодати». Мне кажется, первоисточник был раньше, апостол Иоанн Богослов писал о пришествии Христа в мир и говорил такие слова: закон был дан Моисеем, а благодать и истина – Иисусом Христом. Уместно вспомнить эти слова накануне Рождества Христова. Какое практическое изменение произошло в жизни людей от того, что был закон, а стала благодать и истина? Что произошло и изменилось?  Потому что сейчас граница между законом, благодатью и переходный вариант не ощущаются.

– Не только с точки зрения богословия, но и с точки зрения человеческой мудрости, философии мы пытаемся объяснить себе момент прихода Спасителя, как Он изменил цивилизацию, ход истории. Мы, может быть, не учитываем, что та же самая персоналистическая философия (модная в ХХ веке) – это наследие христианской эпохи, христианского мышления. Если мы взглянем на ту философию, мудрость, которая была до прихода Спасителя, Евангелия, Его слов, до Его обращения к человечеству, то увидим, что она была лишена личностного переживания. То есть человек как личность не был явлен мудрости человеческой, философии, науке, какой она была на тот период. Были разные мысли о месте человека в этом мире. Но о его личности, внутреннем мире, его возможности личного соприкосновения с Богом, Который тоже есть Личность в полном смысле этого слова, мудрость не говорила до прихода Спасителя.

 Что дал Спаситель человечеству? Он дал всем и каждому возможность самих себя осознать, понять и найти в себе внутренние силы для того, чтобы обратиться к свету. Благодаря приходу Спасителя, Его Евангелию мы стали личностями. Вот такое смелое заявление сегодня выскажу. Философы сразу поймут, о чем речь. Потому что такой личностной становится философия именно в эпоху Средневековья, а это христианская эпоха европейского Средневековья. Спустя несколько веков стали философски, научно осмысливать все, что случилось, и то, что уже до этого сказали, как Вы верно заметили, апостолы Иоанн Богослов и Павел.

А что такое личность человека? И в чем особенность личностного переживания своего бытия? Если человек осознает себя полноценной личностью, которая может общаться с Богом, то он начинает замечать, что  вокруг него другие личности. А в каких отношениях могут находиться две личности? Конечно, в разных. Но какие отношения могут быть для них на земле? Какие из них были бы созидательными, радостными, позитивными, не разрушали этот мир? Что было бы приятно обеим личностям? Конечно же, отношения любви. Так вот, Христос, подготовив человека к личностному восприятию Своего явления, прежде всего проповедовал то, что было закрыто для людей до Его пришествия, в Римской империи (если мы берем за основу ту европейскую цивилизацию, которая была до прихода Спасителя, до явления Его в одной из провинций Рима, в Палестине, в Иудейском царстве). Он раскрывает для людей возможность отношений любви с Богом и друг с другом. Опять же для современников ХХI века надо всегда объяснять, какую любовь мы имеем в виду. Это та самая высшая любовь, когда мы уже не замечаем, не ставим во главу угла наши земные особенности и земные ограничения. Потому что любовь для нас раскрывает возможности инобытия, вхождения в вечность. Бог есть любовь. Эту любовь явил людям Христос Спаситель, Он о ней проповедовал, мы уже находимся не под влиянием внешних правил,  не под действием зла или греха. Мы находимся в отношениях любви, под той самой благодатью, то есть под волей нашего Христа Спасителя,  под волей Бога. Значит, мы личности, мы можем общаться с Личностью Бога, причем, заметьте, с Триединой Личностью. Внутри Троицы три Личности общаются друг с другом.

Мы еще эту тайну можем затронуть, говоря о Рождестве. Господь позволяет нам приблизиться к этим межличностным отношениям внутри Самой Троицы. Мы приоткрываем для себя это величайшее таинство познания Бога, мы находимся в отношениях любви друг с другом, и все это мы стали способны осознавать и получать только благодаря Спасителю. До Христа (как говорит апостол Иоанн Богослов, и особенно очень глубоко эти вещи раскрывает апостол Павел) мы не могли в себе раскрыть этот любовный потенциал, потенциал возможности общения друг с другом в любви. Была любовь в Ветхом Завете? Конечно же, была. Почитайте Песнь Песней. Уже это было предвестником в Ветхом Завете отношений любви. Все аллегории, которые там есть об отношениях мужчины и женщины, обозначают отношения души человеческой с Богом. Поменялось человеческое сознание, наша философия, наша жизненная ориентация, мы стали способными любить, и, кроме этой любви, мы ничего не знаем более высокого в своей жизни.

А вот искусство, творчество – это следствия этих отношений. Не было бы этой красоты, не было бы всего, что мы видим сейчас на наших улицах, не было бы музыки, живописи, творчества. Науки бы не было, если бы не было любви. Ведь только любовь делает нас способными к творчеству. А это чувство в нас закладывает Христос Спаситель, потому что Он сделал это однажды Сам, показав нам Свою любовь воплощением, смертью и Воскресением. Думаю, так, превозмогая ветхозаветный закон, мы становимся способными на отношения любви.

– Однако классической культурой считается культура, которая появилась в Афинах в V веке до нашей эры. Это древнегреческая культура, которую уже потом возрождали в XV–XVI веках. Это культура не христианская.

– Но чем уникально христианство? Оно способно в себе все переварить, осмыслить. Хоть в новые, хоть в старые мехи оно может вливать новое вино (вино от этого может стать только вкуснее). Этот живительный напиток, который несет в себе христианство, делает жизнеспособными даже вымершие культуры, даже безбожные цивилизации, даже наш замечательный и любимый период философии, искусства – то, что мы относим к Древней Греции и Древнему Риму. Это было переосмыслено. В эти формы вдруг было заключено новое содержание. Если мы вспоминаем Ренессанс, его искусство, то замечаем колоссальную разницу между статуей Венеры и статуей Давида Микеланджело. В статуе Давида мы видим личность. Мы с этой статуей можем стоять рядом и общаться с Давидом, а Венера для нас остается холодной. То есть то, что привнесли христианские мыслители в эпоху Ренессанса в классическую культуру Греции и Рима, имеет совершенно другое основание и другой ракурс.

– Итак, светская этика происходит из христианской. Философия – это преимущественно наследие христианской философии. И искусство обрело свою законченную форму после вдоха христианства. Почему же тогда сейчас искусство, этика, философия обмирщаются, секуляризируются, лишаются своей христианской сущности?

– Мне не хотелось в канун Рождества говорить о грустном, но придется. Мне кажется, мы сейчас делаем то, что однажды сделал наш праотец Адам, но в более худшем  варианте. Мы пока не знаем, чем это закончится и как вновь нас будет Христос от этого спасать. Или Он уже явится окончательно во Втором Своем Пришествии, или каким-то иным способом нас исправит, улучшит, очистит, как Он это делал не раз на протяжении предшествующих столетий. Мы ошибаемся сейчас очень сильно. То, что мы называем красивым научным термином «секуляризация», на самом деле отступление от Бога, а значит, отступление от того миропорядка, который Богом задуман. Даже если не говорить о христианском векторе бытия человека и мироздания. Мы знаем, что есть множество других религий. Основных религий несколько, но все-таки это другие религии, которые не мыслят мир так, как мы. Тем не менее, как Вы заметили, в культуре этические принципы соотносятся с христианскими. Мы можем с этими людьми друг друга понять и о чем-то договориться, хоть у нас и столь разное восприятие Бога. А это принципиальный момент для правильной жизни человека.

Мы предаем Бога. Особенно в ХХ веке человечество сошло с ума в буквальном смысле этого слова. Сейчас мы пожинаем плоды этого сумасшествия. Мы, к сожалению, не исцелились, потому что нет такого врача, который бы при помощи волшебной золотой пилюли всех нас исцелил. Исцелить нас может только единственный Врач, Который, кстати, имеет такое имя, как Исцелитель. Мы имеем, конечно же, в виду Спасителя. Вот Он и есть Тот Врач, Который способен человечество исцелить от этого безумия. Но человечество в ХХ веке не обратилось ко Христу так, чтобы получить это исцеление. Сейчас мы продолжаем это. Хотелось бы, чтобы медики подсказали, как называется то состояние, когда человек сильно заболел, нормального лечения не получил, еще не умер, а его состояние становится хуже и хуже. Я не знаю, каким термином это назвать. Но мы сейчас находимся в таком состоянии. Адам вовремя одумался, он все-таки принес Богу покаяние, когда был изгнан из Эдема. А мы  даже не на крылечке эдемовском сидим, мы очень далеко от этого места, мы и не осознаем, что именно вопль к Врачу и просьба о помощи могли бы нас оздоровить и исцелить.

Поэтому процессы секуляризации, которые уже дошли до своего предела, не являются выводом для того, что христианская эпоха себя изжила или не дала человечеству ничего хорошего. Я считаю, что человечество, в очередной раз наевшись, напившись и получив с избытком все, что только было можно, вдруг решило покуролесить, найти себе иной план бытия; естественно, этот план может быть только вдали от Бога. В очередной раз мы наступаем на одни и те же грабли, на которые однажды наступил Адам. Хватит нам мужества признаться себе в этом, вновь обратиться к Богу и вспомнить, что у нас есть чудотворный глоток свежего воздуха, именуемый христианской традицией, христианским наследием? Если мы вразумимся, тогда процессы секуляризации, думаю, не будут такими плачевными. А пока, конечно, все это обретает очень безнадежные формы. Извините, что так пессимистично, но это мое ощущение.

– В апостольских посланиях, которые сегодня читали на богослужении, апостол Павел пишет такие слова: Смотрите, не отвратитесь и вы от говорящего. Если те, не послушав глаголавшего на земле, не избегли наказания, то тем более не избежим мы, если отвратимся от Глаголющего с небес, Которого глас тогда поколебал землю и Который ныне дал такое обещание: еще раз поколеблю не только землю, но и небо. Это слова о Втором Пришествии, о том, что может нас ждать, если мы не будем каяться вновь и вновь в совершаемом грехе Адама?

– Хорошо, что Вы эту фразу сегодня процитировали. Пускай наши телезрители ее еще раз перечитают. Да, она в точку. Мне кажется, нам не хватает этих цитат. Я не сторонник теорий заговора и всевозможных самобичеваний на улицах города. Нет, я сторонник здравой оценки происходящего. Я думаю, что подобные слова Священного Писания нам помогают правильно оценивать то, что с нами происходит. Думаю, сегодня нам таких цитат не хватает; спасибо, что Вы нам об этом напомнили.

– Эти слова о пришествии антихриста и грехе Адама?

– Понимаете, эта цитата обо всем. И о конкретном человеке, который вдруг отходит от Бога (и его нужно вернуть в нормальное русло), и об истории всего человечества, и о последних временах. Я не берусь сейчас приводить экзегетику этого отрывка. Этим нужно специально заниматься. Но я считаю, что слова Священного Писания должны быть всегда обращены как на всю историю человечества, так и обязательно на самого себя. И когда мы читаем Апокалипсис, его тоже нужно преломлять на самого себя. Не нужно выискивать каких-то знаков прихода антихриста. Потому что все равно мы их не заметим, а если заметим, что сделаем? Мы все равно должны оставаться в своей лодке. Наша лодка – это Церковь. Это единственный корабль, который нас обязательно приведет к спасительному берегу. Другого варианта для христианина не существует. «Бог в душе, я с Ним на мобильной связи» – эти вещи ни о чем. Можно их произнести, но они не дадут никакого основания для человека в кризисные моменты, о которых я сегодня уже в третий раз упоминаю. А наша лодка, наш корабль – Церковь, какой бы она ни была, кто бы у нас на веслах ни сидел, какой бы ветхой она ни была. Эта лодка, с парусом или без паруса, все равно будет нашим прибежищем, пристанищем и спасением. Все равно ее прибьет к тому берегу, где мы должны оказаться по воле Бога.

 Поэтому мы обязательно должны применять Апокалипсис к самим себе, готовы ли мы к противостоянию злой силе, находимся ли мы в благодати Христа. А то мы можем рассуждать про последние времена с пеной у рта, а сами на причастии были полгода назад. Меня всегда это удивляет. Мы завтра ждем антихриста, а на причастии были давным-давно. Такая позиция современных христиан меня, конечно же, не устраивает и удивляет. Поэтому толкуем все, применяя к себе. Потому что каждый даст ответ в своем уповании, а не за весь род людской. Мы, конечно же, должны себя правильно поддерживать этими словами, понимая, что дни лукавы, никуда не деться, различать добро и зло надлежит, и духов надо различать. И понимать, где добро и зло, мы можем, только правильно воспринимая слова Священного Писания, читая и слушая умных людей.

Уже немало было высказываний о том, как история Церкви развивалась. Такие вот исторические моменты помогают нам оценивать, что сегодня с нами происходит, в том числе читать святоотеческое наследие. Читая мудрые мысли самых известных авторов древности, начиная от Иоанна Златоуста и заканчивая замечательным церковным автором митрополитом Антонием Сурожским, мы можем держать руку на пульсе. Я бы сказал, что это палочка-выручалочка, та духовная шпаргалка, которая нам поможет не поколебаться. В тот самый момент, когда наступит точка невозврата, мы не поколеблемся. Потому что они будут вместе с нами. Читая святых отцов, мы с ними общаемся. Читая Евангелие, мы общаемся со Христом. Может, наше общение не такое прямолинейное, но это та атмосфера, находясь в которой мы чувствуем себя рядом с Богом или со святыми отцами. Это нужно делать обязательно.

– Отец Илья, спасибо, что были сегодня с нами, отвечали на наши вопросы. Мне кажется, сегодня было сказано много интересных мыслей. В преддверии Рождества Христова есть о чем подумать.

Ведущий Александр Черепенин

Записали Елена Кузоро и Наталья Культяева