Беседы с батюшкой. Священник Константин Кокора

В московской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает клирик Крестовоздвиженского храма в Митине священник Константин Кокора.

− Батюшка, иногда в жизни бывают такие ситуации, когда настолько все плохо, ничего не получается, везде разлад, непонимание, что тебе кажется, будто Бог тебя оставил. Бог может оставить человека?

− Может казаться, что Бог оставил. Господь обещал, что Он с каждым человеком будет до скончания века. Здесь возникает такая трудность: если человек не чувствует богоприсутствия, то ему кажется, что Господь от него отвернулся. Григорий Богослов, когда была арианская смута или какая-то другая трудность в жизни Церкви, сказал: «Бог молчит». Богу как будто становится все равно. На самом деле Он обещал еще ученикам, что у них будут трудности. Он посылал их как овец среди волков. Он говорил им: «Вас будут гнать, как Меня гнали. Вас будут все ненавидеть за имя Мое». Эти трудности часто для христианина становятся искусительными, потому что хочется, чтобы все всегда было идеально.

− И не только христианину.

− Да, каждому хочется быть счастливым, не болеть, не терпеть какие-то поражения. Никому не хочется быть неудачником. Но если мы заглянем в Евангелие, то увидим, что с точкой зрения мирской философии Христос был неудачником. Его оставили друзья, предал ближайший ученик. Люди, перед которыми Он совершал чудеса, исцелял и воскрешал, по большей части пытались Его использовать. Когда Ему стало трудно, они отступили от Него. Толпа встречала Его криками: Осанна! благословен Грядущий во имя Господне! А через неделю те же вдруг говорят, что нужно Его распять, отправить на Голгофу, а Варавву-разбойника отпустить. И здесь парадокс человеческой психологии, в которой все очень подвижно, неоднозначно. Вера в человеке легко оскудевает, когда наступают какие-то трудности. Конечно, не у всех так, но бывают такие искушения.

− Как верить? У христианина есть оправдание: сейчас трудности, нужно их преодолеть, Бог не оставит. А когда человек приходит с трудностями в Церковь и не получает их разрешения? Многое ведь зависит от него самого. Он ждет, что сейчас будет эффект, произойдет чудо. А оно не происходит. Это еще больше человека вгоняет в депрессию.

− Мне кажется, людям, которые окружают человека, пришедшего храм, нужно сразу честно сказать ему: трудности будут, они продолжатся. Или: когда ты решишь свои вопросы, ты должен остаться с Богом. Помните, когда Господь в Евангелии исцеляет десять прокаженных, возвращается только один? Господь показывает, что Ему это не все равно, и говорит: «А где же девять остальных? Я десять исцелил, а пришел только один».

Человек, как Вы правильно заметили, решая какую-то сиюминутную проблему, трудность в жизни, хочет получить результат. Господь часто медлит, наверное, именно потому, что хочет, чтобы человек оценил свои труды, почувствовал присутствие Бога даже в трудный для себя момент. Ведь вера так и проверяется. Легко верить, когда у тебя все хорошо, все идет по плану, все труды окупаются, все спорится. Но вдруг наступает момент, когда ничего не получается, все валится из рук. В этот момент остаться верующим − это большое достижение. Нужна сила воли, чтобы сказать себе: «Я всегда остаюсь верующим».

Что значит быть верующим? Это тот опыт, который у меня был. То есть Господь мне когда-то помог, проявил Себя и остается в моей жизни. Антоний Великий определял веру как постфактум некоего религиозного опыта. Он сравнивал это с человеком, который лежа плывет в лодке в расслабленном состоянии. После того как он вышел на берег, его немного еще качает. Антоний Великий говорит, что вера − это когда ты получил некую дозу религиозного опыта и дальше живешь этой верой. Даже если ты больше не плывешь в лодке, ты понимаешь, что этот опыт в твоей жизни абсолютно точно был, и никто у тебя его не отнимет. Просто сейчас такой период в жизни.

− Вопрос телезрителя: «Как  учит Церковь, Бог творит только добро. Известно, что зла не существует. Как толкуют православные богословы, то, что мы считаем злом, не зло: мы просто отказываемся от Бога. У меня отсюда вопрос: почему Денница отказался от Бога, если вокруг него было сплошное добро? Почему он сделал такой выбор, если зла нет?»

− Очень важный вопрос. Зла действительно не существует. Как говорил один из богословов Владимир Николаевич Лосский, зло не обладает сущностью. Это извращенное добро. Например, страсть − это извращенная добродетель. Но есть такое фундаментальное понятие в христианской антропологии (и вообще в жизни человека), как свобода. А она может существовать только тогда, когда есть выбор, когда человек может выбирать между добром и злом. Когда Бог сотворил человека, Он наделил его Божественным свойством – выбирать, быть ему с Богом или отказаться от Божественного присутствия. Тот же Лосский пишет, что Бог идет на Божественный риск, когда творит человека, который может сказать Ему: «Нет, Ты мне не нужен, я Тебя не люблю и не хочу Твоего присутствия в своей жизни».

Заглядывая так глубоко в века и в смысл жизни, мы с вами говорим о том, что есть свобода и что зло существует как некий потенциал. Человек (или другое существо, например, Денница) может в какой-то момент что-то выбрать. Святые отцы пишут, что ангелы сделали свой выбор в момент творения. Как это произошло, нам не под силу понять. Но они выбрали свою участь и свое призвание именно в момент творения, и таким образом Господь не лишил их свободы. Он с уважением относится к каждому выбору и отдает нам на откуп эту свободу.

Другое дело, что зла становится все больше и больше. Мы знаем, что часть ангелов отпала. Таким образом между злом и добром становится неравномерный баланс. Я бы сравнил зло с организмами, которые паразитируют на ком-то. Денница был светоносным ангелом, потом он стал темной личностью, воплощающей в себе зло. Это личностное начало выражено в молитве «Отче наш»: «избави нас от лукавого». Нужно понять, что человек может стать вместилищем зла. Есть притча, в которой Господь говорит, что если человек избавился от беса, очистил свою душу, он должен дальше продолжать работать. Иначе придут семь других злейших бесов, посмотрят, что помещение души выметено, чисто, и поселятся там опять. Господь говорит, что если над этим не работать; если не понять, что призвание к добру нужно каждый раз подтверждать и не нужно останавливаться в своем навыке стремления к Богу, свету, жизни, миру, то обязательно человек начнет скатываться к противоположному полюсу.

В этом смысле мир биполярен. Человек не может сказать себе, что он и не с Богом, и не с сатаной. Человек обязательно с кем-то. В этом смысле в мире действуют три воли: Божественная, которая призывает человека к свету, миру, благу; сатанинская, которая пытается узурпировать человека, лишить его свободы и ввергнуть во тьму ада; человеческая, которая существует между двумя этими полюсами и склоняется то к одному, то к другому. 

− Можно сказать, что идет борьба добра со злом? Ангелов даже изображают как воинство небесное. Это какая-то гражданская война…

− Мы это, кстати, часто не ощущаем (особенно люди нерелигиозные). Нам кажется, у нас все спокойно. Достоевский писал, что в сердце человека существует эта борьба. Каждый раз, делая выбор в пользу того или иного, вроде бы незначительного, движения в своей душе и своих чувствах, человек приближается к тому или другому полюсу. Сделал доброе дело − приблизился к Царству Божьему, отказал в помощи, сотворил какое-то зло − стал ближе к аду и демонам, которые его населяют.

− Нужно иметь рассуждение о своих действиях. Я сейчас ехал на эфир и рассуждал, как отнестись к ситуации с определенным человеком: промолчать или сказать все, что думаешь. Действительно, если немножко вознестись над этой ситуацией, понимаешь, что лучше здесь было бы помолчать. И как ты будешь в этой ситуации выглядеть? Иногда получается, что есть время подумать, а иногда рубишь с плеча...

Еще навык есть. Приучай себя к добру. Господь говорит: есть определенные заповеди; исполняя их, мы навыкаем в добре. То есть в какой-то момент мы уже не думаем – подать милостыню или нет, простить человека или нет. Конечно, обида обиде рознь. По крайней мере, можно сказать себе: я должен это сделать, мне будет лучше, если я это сделаю. Хотя бы из этих побуждений человек навыкает в этом и дальше уже не рассуждает.

– Это важно, но тема отдельного разговора.

Мы сегодня затронули понятие «неудачник». Что это? С точки зрения христианского учения неудачников, наверное, нет: все мы для чего-то существуем, выполняем свою какую-то миссию.

– Я говорил о том, что очень разные задачи ставит перед человеком Бог и мир. Мир лежит во зле, пишет Иоанн Богослов. Если посмотрим, что в мире является качеством удачи, то это – богатство, прибыль, успех, социальное положение.

– Ты сам можешь определить, даже если у тебя этого нет, что ты нормальный человек.

– Да. Бог говорит, что ты самоценен, тебе не нужно что-то внешнее, чтобы ты стал достоин Царства Божия. Все внешнее ты можешь использовать по-разному – это может быть, может не быть. Но человек нерелигиозный этого не ощущает, он не ощущает любви Бога, поэтому ему хочется чем-то заполнить эту пустоту. Ему хочется что-то в себя вобрать. Если сравнить человека с бокалом, то в него можно влить разные субстанции. Человек себя всегда чем-то наполняет. У каждого из нас есть дыра в душе, которую, кроме Бога, никто не заполнит. С точки зрения мирской логики верующий – неудачник, потому что Христос говорит: подставь вторую щеку, прости обиду, не борись со злом с помощью зла. Апостол Павел развивает эту логику: побеждай зло добром; люби врагов, молись за проклинающих. Все это прямо противоречит мирской логике, никто в мире так не собирается жить. Более того, это будет принято за слабость, трусость, отсутствие здорового, как мы говорим, эгоизма. Здесь верующему человеку очень сложно отстоять эти ценности. Христианство, Евангелие может быть понято только изнутри религиозного опыта: ты прощаешь и понимаешь, что это не слабость, а, наоборот, сила; смиряешься и понимаешь, что это не слабость, а сила: остаться недвижимым по отношению к злу, не ответить злом на зло, умножая его в мире.

Трудно, потому что нет веры как отношений между человеком и Богом. Если веришь, то чувствуешь Бога в своей жизни. Если веришь, ты уверен в Нем. Апостол Павел пишет: вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом. Человек имеет религиозный опыт и говорит: даже если с мирской точки зрения это кажется абсурдом, я все равно это буду продолжать делать. Например, говорят: «Зачем молиться? Бог тебя не слышит». Помните, как сказали Иову: «Признай себя грешником, прокляни Бога», а он говорит: «Я все равно буду идти дальше». Он идет по пути веры мимо всех этих препятствий, вопреки человеческой логике, и добивается успеха, потому что Господь выходит к нему навстречу. Вот эта уверенность перерастает в верность. Как я сказал, легко быть верующим, когда хорошо, а когда плохо, сразу становится меньше людей, желающих быть распятым с Богом. Провалив, условно говоря, миссию по спасению Израиля, апостолы говорят: «Ну когда уже будет Царство Божие?» – «Оно уже наступило». Только какое-то оно не такое, которого ожидали. Остаться верным в этой ситуации – это, наверное, и есть проявить свою веру.

Есть такой парадокс в жизни. Люди называют себя верующими, очень мало атеистов в жизни, почти все верующие. Но настолько эта вера разная! Спросишь человека: «В кого ты веришь?» Он не всегда ответит. «А в чем заключается твоя вера?» Он не всегда даже сможет понять, в чем она. Ну, крестик ношу, в прорубь окунаюсь, детей крестил… Это ли вера? Внешние вещи не меняют образа жизни. Верующий человек будет понимать под этим стремление перевернуть весь свой мир, жить по вере каждую секунду своей жизни, оставаться верным Христу, несмотря ни на что, вопреки всему. Это трудно, вера требует огромных усилий, и, получается, невозможно быть верующим в душе, просто так, от раза к разу, или быть верующим, но при этом жить как неверующий.

Господь в Евангелии говорит о первой заповеди: возлюби Господа Бога твоего. То есть получается вера – это еще и ступень к любви. А невозможно быть «просто любящим», как и «просто верующим». Ты должен любить кого-то конкретно, кому-то посвящать свою любовь, выражать ее в своих действиях, а не только умозрительно это представлять. В этом смысле не каждый атеист – атеист, потому что атеизм, наверное, нужно внутри себя пережить: я хотел быть верующим, обращался к Богу, пытался Его найти и не нашел. Это страшное, получается, существование и состояние, когда ты не нашел Бога. Ты пытался, и ничего не получилось. У нас люди легко говорят: «Я атеист». Но если ты пережил атеизм как веру, значит, это и есть принадлежность твоего религиозного опыта. Если его нет, то, конечно, легко рассуждать о вещах, которые ты не познал.

– Это правда. Батюшка, можно ли идти одному против всего мира? Есть мнение одного священника, что против всех идти невозможно, что-то доказывать, бороться, потому что тебя просто выдавят из этого мира. Как построить свою жизненную позицию, если ты не согласен с чем-то, у тебя есть свои принципы, может быть, ты глубоко верующий человек? Как сделать это правильно?

– Правильно, мне кажется, не получится. Идя против всего мира, мы можем впасть в дерзость и превратиться в борцов против чего-то, а не за что-то. Свои принципы мы можем употреблять правильно и неправильно. Может ли человек быть один в этом мире? Может ли человек быть одиноким в принципе?

– С Богом он может быть, с Богом же уходили в пустыни.

– Я вспомнил сейчас святителя Афанасия Александрийского, который в пору арианской смуты, ереси остался буквально один. Вся Церковь погрязла в спорах, более того, ушла в ересь, и человек остался чуть ли не единственным исповедником. Вспоминаю нашего епископа, Луку Симферопольского: когда его сослали, служили только двое или трое священников, все остальные были обновленцами. То есть человек имел Церковь в лице людей, количество которых на пальцах одной руки можно было сосчитать.

Это испытание дается людям, которые прошли огонь и воду и могут это выдержать. Мне бы, наверное, Господь такого не послал, потому что Он знает, что я сломаюсь – от уныния, печали, неверия, малодушия и так далее. Но когда это дается таким титанам, они нам показывают: все можно выдержать.

Более того, Христос каждый раз тоже был один. Если мы вдумаемся, вчитаемся в Евангелие, то увидим: Его не понимают ученики, от Него требуют чуда там, где оно не нужно, хотят некого фокуса. Он живет в толпе, но мало кто понимает, что это Сам Господь, воплотившийся Бог, ставший Человеком, принявший на Себя грех этого мира, идущий на Голгофу, а не туда, куда хочется людям. Это одиночество для того, чтобы человек себя потом одиноким не чувствовал.

Иоанн Златоуст пишет: когда каждый человек умирает, он уже не один во гробе. Мертвый уже не один в гробу, потому что рядом Христос, тоже умерший с ним. Поэтому я все же не соглашусь с тем, что нельзя быть одному. Одному быть можно; и даже, наверное, нужно. Не следовать мнению толпы, толпа может кричать: «Распни, распни!» И мы будем думать, что поступаем правильно, что эти люди лучше меня всё знают... Та толпа кричала, была информирована: им сказали – это революционер, выдающий Себя за Помазанника Божия, Он говорит, что храм сейчас разрушит, потом его восстановит. Люди не отдавали себе отчета в том, что делают.

– Вопрос телезрителя: «Господь наш есть любовь. Он творил невидимый мир, ангелов, Адама. Ангела Он творил целостным, Адама – целостным, там не было ни зла, ни гнева. Откуда взялась гордыня, все плохое? Господь же не творил это зло».

– Есть такие точки в мироздании, к которым мы можем приблизиться, но саму логику можем только прозревать. Когда умрем, до конца это поймем. Господь дает возможность этого зла. Господь творит человека полностью совершенным, но оставляет некий зазор. Он предлагает человеку самому дойти до совершенства. Грубо говоря, процентов тридцать тебе нужно добрать своими трудами, своим послушанием, сотрудничеством с Богом. Но эти тридцать процентов ты можешь не добрать, если выберешь другой путь. Происходит двойная катастрофа: мир видимый не хочет этого добирать, мир невидимый тоже. Находится какое-то количество живых существ, которые говорят: нам этого не нужно. Господь вложил во всех потенциал добра, а дальше предлагает человеку или другому живому существу его реализовать. Это свободный выбор, потому что Он не хочет делать роботов. Если бы Он нас создал абсолютно настроенными на добро, тогда бы Он создал людей, которые Ему полностью подчиняются.

Это не были бы свободные отношения. Когда выбираешь себе супруга или супругу, никогда не нужно узурпировать власть над человеком, нельзя заставить любить. Бог говорит: «Я все могу сделать, только не могу заставить вас любить. Могу показать вам красоту, могу помогать, дать выбор, но решающий шаг все равно сделаете вы». Любое существо, наделенное свободой выбора,  при этом и разумом должно достигнуть потенциала Бога. В каком отношении свободен Бог? У Него нет выбора между добром и злом, Он не решает, согрешить или не согрешить, Он свободен от зла, утвержден в добре. А у нас, людей свободных, есть выбор, поэтому мы его реализуем очень по-разному.

– Когда ты решил, что ты главный, способен изменить мир, своим примером можешь что-то показать, можно тоже впасть в некую крайность, которую мы называем прелестью. Как осознать: то, что ты сейчас делаешь, – правильно? Есть ли какие-то способы понять волю Божью? Как будто уперся в стену: прав или не прав – не знаешь. Спросить кого-то – это человеческий путь рассуждения, тебе нужно понять что-то большее.

– Мне кажется, мы никогда не будем действовать безошибочно. Много есть вещей, которые могут быть пересмотрены нами под конец жизни, а может быть, после нашей жизни люди поймут, что мы были правы или, наоборот, не правы. Мы, находясь в сегодняшней ситуации,  можем только уповать на Бога. При этом можем ошибаться. Мы можем спросить другого человека, очень авторитетного, очень верующего, для нас очень важного в жизни, и он вдруг скажет нам не то, потому что по-своему видит ситуацию. Каждый из нас человек. Всяк человек ложь.

Мы можем обратиться к Богу и неправильно понять то, что Он нам посылает; неправильно истолковать эти знаки, которые Он нам оставляет. В любом случае никогда не придется избежать этих ошибок. Другое важное дело – уметь признавать эти ошибки, учиться на собственном опыте. Если рассматривать категорию веры, то бывает так: человек был верующий, и после какого-то кризиса он перестал ощущать это; и человек говорит, что той веры больше никогда в его жизни не будет.

Я недавно столкнулся с таким феноменом. Когда люди воцерковлялись, у них все было на подъеме. Были и чудотворения, и какие-то знамения; и радость от того, что они пришли в храм, где хорошо поет хор, ладан приятный, свечи красиво горят. И вдруг что-то произошло – и куда-то все это делось, человек приходит и ощущает некоторую пустоту. Чего хочется интуитивно? Хочется вернуться в то состояние; хочется сказать: а можно снова стать маленьким? Вера динамична, мы можем в чем-то ошибиться, можем что-то неправильно воспринять. Господь вообще может сказать: «Я тебе это все дал, чтобы ты пришел к этому; но сейчас это уже пройденный этап».

Помните, как Бог человеколюбиво ведет апостолов? Сначала Он им показывает чудеса; говорит: вы сами будете воскрешать мертвых, будете побеждать смерть, излечивать болезни. А потом постепенно уходит от них. В какой-то момент апостол Петр, как возглавитель общины, спрашивает: «Ты Сын Божий?» И сразу после этих слов Господь уходит на Голгофу, потому что они уже доросли до момента, когда их можно оставить.

Точно так же мы говорим детям в какой-то момент: сегодня ты можешь остаться один; или один пойти в школу. Сначала Бог буквально пестует нас, а потом оставляет одних. Но это не значит, что Бога не будет в нашей жизни. Это значит, что мы по-другому будем участвовать в ней: будет больше возможностей, чтобы мы сами принимали решения, сами действовали.

В этом смысле очень важен опыт XX века: период двух войн, геноцида, холокоста, потрясших весь мир трагедий. Когда стоял перед каждым человеком вопрос, верующий ли он? И почти каждый говорил, что верующий. Если человечество создано по образу и подобию Божьему, если оно стремится ко Христу, – то где это добро, где спасение; вера, которая вершит чудеса и переставляет горы? Человечество само себя уничтожило, само себя пожрало!

Потому что вера была не отрефлексирована, поверхностна. Верить было в какой-то момент модно, потому что все вокруг были верующие; вера не сулила никаких испытаний. Если ты родился в верующей семье, то почему бы не быть верующим? Такая вера приводила к тому, что человек все делал формально; начинал лицемерить, начинал жить как неверующий.

Да и крестили раньше на Руси абсолютно всех. Причащались раз в год. Потому что нужно было справку принести о том, что ты верноподданный гражданин Российской империи,  при этом еще и православный. Этот  формализм привел к тому, что христианская атмосфера была мертвой.

Мы поступаем не как Бог, мы забираем у человека свободу; всех инакомыслящих людей просто убираем. Создаем тепличные условия: обязательно нужна православная школа, религиозное образование. Пытаемся забить религией все. А человек говорит: «Дайте мне решить самому». Все свидетельствуют: Христос воскрес, а апостол Фома говорит: «Нет. Пока сам не смогу убедиться, вы мне можете говорить что угодно. Мой ответ будет только после того, как я сам увижу Его».

Главное, понять, что наполняет твою веру. Как она проявляется в твоей жизни? Вера в твоей жизни важна или нет? Или это придаток? За этим стоит огромный пласт проблем, должна быть принципиальность.

– Почему в вере такая проблема? Ты верующий человек, а у тебя постоянно какие-то проблемы. Почему нужно во всем сомневаться? Даже в себе?

– Это парадоксально. Человек приходит и говорит: мне нужно решить проблему. А ему говорят: вот тебе еще мешок проблем. Проблема решится, но сверху прилетит еще больше. Тебе это нужно или нет? Это парадокс, который мы до конца не сможем решить. Как Бог действует в нашей жизни? Лишает ли Он нас наших проблем? Снимает ли с нас эту ответственность? Нет. Когда я был неверующим человеком (до семнадцати лет), у меня было намного меньше проблем. Потому что мир кажется совершенно другим. Ты в этом мире живешь в других координатах. Ты понимаешь, что есть смысл жизни, есть смысл смерти, есть смысл страданий, есть смысл и значимость того, что ты сделал или не сделал, подумал или не подумал. Скажи обычному человеку, что важны даже  мысли, он скажет: «Это мое личное дело».

Люди, присутствующие на похоронах, говорят об умершем, что это был хороший человек. Но мы не знаем, что было у него внутри, мы не знаем, чем человек жил. Потому что мы видим только внешнюю часть жизни человека. А Бог знает все о человеке. Ему важны и мысли, и чувства. Человек может один на один с самим собой быть совершенно другим, нежели в обществе на людях.

Поэтому надо менять и внутреннее свое состояние. Господь не оставит меня и там в покое, моя совесть мне подскажет, что даже думать нельзя об измене, даже помыслить себе зла нельзя; нельзя не только убивать, но даже гневаться. Поэтому проблем становится все больше и больше.

– Для этого как раз чувство благодати и дается. Проблемы есть в жизни, но меняется отношение к ним.

– Возникает еще один феномен: страдания, боль и существование зла. Парадокс в том, что, допустим, человек болен, у него онкология, а человек говорит, что он чувствует присутствие Божье. Умом это никак не понять. Как можно быть счастливым и говорить, что у меня все хорошо, я начинаю жить только сейчас, когда тело мое умирает. Это непонятно.

Апостол Павел, находясь в тюрьме, пишет своим адресатам, что у него все хорошо, он рад за Христа пострадать. Кто будет рад находиться в тюрьме и страдать за какого-то Христа? С мирской точки зрения это сумасшествие. Но человек что-то находит, если он говорит, что  готов всего лишиться: все почитаю за сор ради возлюбившего меня Господа. Как это возможно? Только изнутри веры.

Мы растем в вере. Господь нам дает это как некий талант, который мы должны в себе взращивать. Обстоятельства жизненные могут быть идущими под гору, совсем плохими. Но человек говорит, что все хорошо, и под конец жизни человек стал жить полноценной жизнью. Потому что научился прощать, сострадать, сочувствовать, любить, терпеть, уважать другого человека. Может быть, ему нужен был этот урок. Религиозный человек поймет, нерелигиозный скажет, что все верующие какие-то странные.

– Может быть, мы виноваты в этом сами? Внешне одеваемся не то чтобы немодно, иногда странно; пытаемся учить кого-то. Иногда люди имеют некоторое плохое прошлое и вдруг становятся святыми. Странно как-то…

– Я многих людей прошу свидетельствовать о своей вере. Мне говорят: «Батюшка, как я буду говорить, если все меня знают совершенно другим человеком?»

О вере нужно говорить. Но говорить ровно столько, сколько ты сам пережил. То есть говорить о Христе. О том, какой ты был и каким стал. Вера – это то, что требует внешнего расположения. Каждый человек призван к спасению.

Нам нужно понять, что мы в этом смысле активные деятели веры, что Бог нас посещает не как пассивные сосуды благодати. Мы говорим: Господь нас посетил, – а мы кого посетили? Господь нам дал, – а мы кому дали? Господь в нас что-то вместил, и мы должны это как-то реализовывать. Свидетельствовать о вере очень важно; говорить, что в жизни были такие-то чудеса, религиозный опыт, после чего все в жизни поменялось. Вера – это наполненность человека; это момент, когда ты понимаешь, что Бог в твоей жизни действует.

Когда встречаешь свою избранницу, ты не сразу понимаешь, что это она. Проходит какой-то момент, может долгое время пройти – и вдруг понимаешь, что это именно она, что больше никого в жизни не существует, кроме этого человека.

То же самое должно произойти с Богом. Должна произойти встреча, после которой ты можешь сказать, что вера точно есть. Она может быть под сомнением. Владыка Антоний Сурожский говорил: «В какой-то момент каждый человек должен задать себе вопрос о вере. В кого я верю? Почему я верю? Почему в мире существуют страдания? Как мне помочь другому человеку поверить?»

Важно понять, что вера динамична. Человек, дойдя до какого-то уровня, может сказать: раньше было все понятно, а сейчас вообще ничего не понятно. И у священнослужителей такое бывает. Это может быть от лукавого, а может быть, Господь отпускает твою руку и говорит: «Попробуй сам иди по воде». Как с апостолом Петром. Невозможно идти по воде. А Господь говорит: «Попробуй, если ты веришь – пойдешь». Только Петр начинает сомневаться, он тонет.

Требования у Бога огромны, Он требует сверхчеловеческих усилий. Это взаимодействие, которое сегодня есть, завтра оно может поблекнуть, послезавтра может стать грандиозным. Поэтому ученики Христа не стеснялись просить Бога о вере. Это очень важно. Они говорили: «Умножь в нас веру». Мы должны следовать за ними и говорить: «Господи, помоги нам быть верующими, помоги нам умножать эти таланты в себе и распространять их дальше».

– Говорят, Бог не бюрократ, но есть определенные требования. А где грань между исполнением заповедей и требованиями?

– Бог к нам относится всегда одинаково. Все Евангелие нас уверяет, что для Него нет черных, белых людей, которые делятся по социальному положению, по своей вере. Бог ко всем относится одинаково. Но ради грешников Бог идет гораздо дальше, чем ради праведников; потому что первые нуждаются больше.

Например, больные дети больше нуждаются в заботе и уходе. Поэтому Господь требует хотя бы в каком-то размере ответа на Свою любовь. Любит Он нас всех одинаково, но Ему радостно, когда мы отвечаем тем же: мы думаем что-то сделать, чтобы Его порадовать, чтобы нам самим стать более прекрасными, добродушными, благодарными, отзывчивыми. И Ему нравится, когда мы растем.

Конечно, Бог не бюрократ. Он не записывает наши добродетели. Как часто в западной традиции представляют Страшный Суд: Господь сидит и взвешивает на весах добродетели и грехи. Восточное православие не знает таких вещей, у нас нет юридических  ноток в процессе  Суда. Бог – это абсолютная любовь, Он полностью зависит от твоего ответа.

Евангельский образ: жених и невеста. Жених ожидает ответа невесты. Друг – это тот, кто ценит общую дружбу, наше расположение. Отец всегда рад своему сыну или дочери. Но в Евангелии есть эпизод, когда ученики не смогли исцелить одного отрока, и отец его начинает возмущаться. Господь говорит: «Я могу, но ты веришь или нет?» И слышит ответ: «Верую, Господи, помоги моему неверию». То есть – помоги стать другим. И как Господь его уверяет? С помощью чуда.

В нашей жизни очень много чудес на самом деле. Их надо замечать и анализировать. Мне лично Господь чудесным образом послал великолепную жену; чудесным образом сделал мое существование радостным и хорошим. Если дальше будут какие-то трудности, я вспомню, что было. И сейчас Господь меня не оставляет, просто сейчас наступил новый этап в жизни.

– То есть нужно иметь рассуждение о себе и видеть себя.

– Стараться смотреть на ситуацию более объективно. Часто бывает такое. Женщина приходит и говорит, что у нее семья рушится, что все плохо. Как быть? Что и к Матронушке поехала, и акафисты читает, записки подает, но ничего не получается. Десять лет она все рушила, а сейчас с помощью служителей Божьих хочет все восстановить. Они, конечно, помогут, но за тебя ничего не сделают. Господь – это не старик Хоттабыч, который волос из бороды вырвет и все исполнит.

Иногда такое бывает: когда вдруг все воссозидается по-новому; из руин встает прекрасный дом. Но это эксклюзивные случаи. Ни в коем случае нельзя думать, что Господь – простой чудотворец. Многие думают:  поверю, если это будет. Сначала вера. Сначала ты должен поверить на пустом месте, а потом Господь будет действовать. Бог может тебе помочь, но сначала ты должен как-то показать, что ты не хочешь Его использовать. Иногда Бог помогает, даже зная, что ты Его используешь. Но Он всегда говорит: дальше-то наши отношения продолжатся или нет?

Я остаюсь с Богом, я Ему благодарен и продолжаю свою религиозную жизнь.

– Эти вопросы всегда будут в нашей жизни.

– Их не нужно стесняться, надо их проговаривать себе, признаваться, что мы где-то сомневаемся. Если вера не подвергается сомнениям, значит, в нас что-то неправильно, мы верим просто потому, что нам кто-то что-то сказал; или потому, что вкусно пахнет ладан, или потому, что батюшка красивый. А мы должны верить потому, что пережили что-то, и теперь ничто и никогда не поколеблет этой веры.

Не так давно опубликовали дневники матери Терезы, католической святой. Там поразительные вещи. Она пишет: «Я долгие годы не чувствую в себе этого богообщения. Я не чувствую Христа как сподвижника моих огромных трудов». А она помогла огромному количеству людей. О чем это потрясающее провозвестие? У человека когда-то это было, а потом исчезло. Но он все равно верит вопреки.

Мы сегодня вспомнили святых Афанасия Александрийского, Максима Исповедника; можно вспомнить Иоанна Златоуста, которого сослали. Казалось бы, верующие люди, но почему с ними такое произошло? Потому, что они были готовы к этому; их сила веры могла претерпеть любые катастрофы. В этой вере они утверждались и утверждали других людей.

– Вряд ли они сами до этого могли дойти, потому что человеческое естество подвергается искушению. Наверное, было некое богообщение, тайна, которую мы никогда не узнаем.

– Но дай Бог, чтобы мы хоть чуть-чуть приблизились к этому.

– Вопрос телезрителя: «Часто снится покойный муж. В гостиной комнате стоят иконы и рядом фотография мужа. Можно ли, чтобы рядом с иконой стоял портрет умершего человека?»

– Думаю, да, если это помогает обращаться к человеку, который нам дорог. Люди чаще всего снятся в контексте того, что они чего-то от нас ждут. В первую очередь, поминовения, добрых дел, молитвы, церковного богообщения. Мы должны помнить, что в литургии участвует вся Церковь, и небесная, и земная; в том числе и наши усопшие сродники. И мы, соединяясь мистически во Христе, с Его Телом и Кровью, приобретаем новый вид общения с ними. Они как бы оживают для нас, мы их лучше чувствуем, они нас лучше ощущают в том мире. Поэтому Господь таким образом посылает некий сигнал каждому из нас, когда кто-то нам снится, именно для того, чтобы мы более ревностно вели свою религиозную жизнь.

Иногда бывают искушения. Сны бывают суетные. Когда мы о чем-то думаем постоянно, нам это во сне начинает сниться, потому что душа бодрствует, она не спит. Мы как бы переживаем то, чем наполняли свой день.

Бывают искушения. Человек говорит, что приходит во сне родственник (самоубийца) и просит поставить три свечки. В следующую ночь приходит и снова говорит, что надо именно три свечки поставить. Если человек начинает заботиться о том, что надо именно три свечки поставить, а не менять свою жизнь и не пытаться познать, что произошло, то он начинает заниматься второстепенными вещами.

Дорогие телезрители! Мне бы хотелось каждого из вас попросить помогать нашему телеканалу «Союз», потому что наш телеканал существует благодаря нашим с вами пожертвованиям. Если наш диалог вам понравился, если вы цените труд ведущих и всех работников канала, пожалуйста, помогайте всегда!

Ведущий Сергей Платонов

Записали Наталья Богданова и Ирина Обухова