Беседы с батюшкой. Священник Константин Кокора

В московской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает клирик Крестовоздвиженского храма в Митине священник Константин Кокора.

– Время сейчас тяжелое: курсы валют меняются, грехи одолевают, проблемы на работе, денег мало... Но мы все время говорим о радостях христианства. Чему же радоваться? И что это за радость настоящего христианина?

– В Евангелии Христос говорит Своим ученикам и всему народу, чтоб они радовались, несмотря на все проблемы. И эта радость парадоксальная. Он говорит: блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать, и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас. Господь предлагает нам даже в каких-то наших неудачах, страданиях и плохих моментах увидеть перспективу вечности, что Он когда-то сможет нас утешить. В Священном Писании сказано, что Бог утрет наши слезы.

Христианская радость – это добродетель. И она прямо противоположна угару, веселью, безудержному хохоту и радости от каких-то мимолетных вещей, не относящихся к Царствию Божию. Мы призваны почувствовать эту радость в Боге как некий дар. Святые отцы пишут, что она является наградой за добродетель: подал нищему милостыню, простил ближнему какой-то его проступок – Господь наградит тебя радостью. Человек заряжается ею, когда начинает идти за Христом.

Сам Господь прошел тернистый путь неудач, предательств, недоброжелательности и всего того, что Он вкусил от наших человеческих сердец и рук. Но, с другой стороны, Он всегда был на позитиве. Он говорил апостолам, что не нужно унывать. В прощальной беседе, когда Христос рассказывал, что Ему придется идти на смерть, что их будут гнать, что история закрутится вокруг этой финальной евангельской драмы, Он постоянно говорит: «Радуйтесь, потому что потом мы встретимся. Я вас не забуду.  Придет иной Утешитель».

Это удивительная радость сквозь Крест. Мы поем: «се бо прииде Крестом радость всему миру». Такая радость может быть только христианской.

– Умом этого не понять.

– Да, не вместить. Человек посмотрит со стороны и подумает: «А чего они каются в грехах, плачут и тут же радуются?» Наверное, это можно понять только изнутри.

Однажды один человек спросил меня: «А зачем Вы носите крест на груди? Ведь это же страшнейшее оружие пытки, мучения, истязания, смерти. Зачем носить такой символ на себе?» В этом парадокс. Христос принес радость, не отворачиваясь от каких-то проблем и страданий, а, наоборот, входя в эти страдания и изнутри побеждая их.

Он открывает двери Царства Божьего для того, чтобы человек смог увидеть надежду и не потерять веру, не впасть в отчаяние. Ропот, маловерие, малодушие, грусть, уныние, тоска – это противоположные радости греховные страсти. Варсонофий Великий пишет, что бывает радость и не о Господе. Например, злорадство. И даже дьявол может радоваться, когда человек в отчаянии. Белое сменяется черным, когда мы теряем Господа в этой жизни. Нам нужно каждый раз обновлять эту радость с помощью Причастия. После этого мы читаем молитву, в которой просим Господа укрепить нас в радости и веселии. Люди чаще всего ее не слышат, потому что в это время поет хор. Сам Господь есть эта радость.

– Как понять, что радость – это добродетель?

– Господь создал человека для радости, добра, жизни, мира и любви. Но после грехопадения мы утратили это состояние. И ради того, чтобы вернуть нам радость, Господь проходит через все тернии, восходит на Крест, сходит в глубины ада и воскресает.

Евангелие от Луки начинается с благовестия: Радуйся, Благодатная! Господь с Тобою. Мария отвечает: и возрадовася Дух мой о Бозе Спасе моем. А заканчивается повествование тем, что апостолы с радостию великою возвратились в Иерусалим.

Добродетель заключается в том, чтобы человек выбрал радость как свое состояние в этой жизни. Часто человек закапывает сам себя в унынии, печали, проблемах так, что потом ему в каком-то смысле даже приятно находиться в этом состоянии, чувствовать себя жертвой, думать о грехах больше, чем нужно, каждый раз повторять их на исповеди, делать скорбный вид. Христос ругал фарисеев: «Зачем вы делаете такие постные лица, показывая всем свою набожность? Умойте лицо, приведите себя в порядок, будьте радостными, потому что пост ваш – в Боге».

Добродетель в том, что мы должны сами в себе культивировать и стяжать радость с Божьей помощью. Нам нужно молиться Богу, чтобы Он сделал нас радостными, сердечными, милосердными. Если христианин не будет радостным, то кто тогда?  Если мы не обретем эту радость в Боге, то кто нам сможет ее подарить? В таком случае мы не сможем утешать других людей, у нас не будет никакого ресурса, мы не сможем ничем поделиться, ведь мы сами не знаем, как быть счастливыми. У нас есть заповеди блаженств. А это высшая категория счастья. Но это блаженство парадоксальное.

– А Вы помните свое состояние той самой радости? Что это за ощущение?

– Ощущение мира, спокойствия, веселия и благодарности Богу за все. В Деяниях апостолов сказано, что ученики всегда пребывали в радости и веселии, преломляя хлеб по домам. Христианское веселие – это внутреннее состояние, которое может прийти после причастия, в праздник или в особое событие. Очень важно учить самого себя и пытаться проповедовать такое отношение к жизни, когда мы ищем что-то хорошее, намеренно выделяем даже в тяжелых ситуациях какие-то положительные моменты. Все плохо, но мы верим, что когда-то будет лучше. Господь никуда от нас не уходит. Если только мы сами эту ситуацию каким-то образом не катализируем. Например, сами являемся причиной каких-то плохих вещей. В этом смысле грех является безрадостным состоянием. Плюсы есть в любой ситуации. Я и своим детям говорю везде искать хорошее: плохая погода – значит, останемся дома и посмотрим вместе какой-нибудь мультфильм, много задали – значит, потом будем гордиться, что справились. Нужно позитивно смотреть на жизнь.

– Серафим Саровский говорил: «Христос воскресе, радость моя!», несмотря на те невзгоды, которые выпали на его долю. Сколько было в его жизни разных моментов, когда он мог умереть, но все равно осталась эта радость. Это дар Божий? Когда приходишь в храм и тебя все раздражают, когда абсолютно не испытываешь никакого удовлетворения, нужно просить Господа: «Дай мне эту радость»?

– Иногда и так. Эта радость не свалится вдруг на тебя. Но к ней нужно стремиться, как и к другим добродетелям. Апостол Павел пишет в Послании к Галатам, что первый плод Духа – это любовь, а второй – радость. Радуйтесь всегда в Господе; и еще говорю: радуйтесь. И, между прочим, он писал это из тюрьмы. Это тоже звучит как-то парадоксально. Но, видимо, это внутреннее состояние, которое не пришло просто так. У Павла, как и Серафима Саровского, как и у Самого Христа, был очень трудный путь. Практически все святые несли свой крест с большим трудом, через серьезные страдания, но при этом учили радости. Мы должны стремиться к ней, несмотря на невзгоды.

Паисий Святогорец вымаливал себе онкологию, но при этом у него не было уныния. Он молился, чтобы Господь послал ему рак. Зачем? Он хотел изнутри иметь опыт, с помощью которого смог бы утешать другого человека. Мы никогда не сможем понять, что чувствует тяжело больной человек, если не находимся в такой же ситуации. Это можно понять только изнутри. Тогда сможешь сказать: «Я с тобой в одной лодке, я такой же, как ты». Наверно, поэтому у него было больше дерзновения и возможностей для того, чтобы утешать других людей.

Амвросий Оптинский всю жизнь болел. В конце жизни он вообще не вставал с постели. И при этом к нему съезжалась вся Россия, чтобы получить какое-то утешение. Парадокс на парадоксе. Как и сам крест, как и сама радость. Чему радоваться?

Но на самом деле Господь же никуда не ушел. Он говорит: Я с вами до скончания века. То есть всегда. И даже в самые трудные моменты евангельских событий апостолы обнаружили, что Господь с ними. Когда началась буря и апостолы разбудили Христа, Он их укоряет: «Что ж вы так боязливы, маловерные? Я здесь. Я с вами, несмотря ни на что. И сейчас специально медлю, чтобы укрепить вас с вере».

– Вопрос телезрителя Евгения из Белгорода: «Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную. Известно, что жертва Христа была обговорена заранее, Ему все было известно. Он на протяжении всего Евангелия говорил: Я и Отец одно, Он всегда со Мной. Так почему же Отец Его оставил в самый ответственный момент, когда Иисус умирал на Кресте? Он воззвал к Нему: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? Была какая-то великая причина в этом?

– Человеческими словами мы никогда до конца не исчерпаем тайну Крестной смерти, Воскресения и Боговоплощения. Поэтому связь Отца, Сына и Святого Духа мы можем объяснить только с помощью каких-то символов, образов. Святые отцы предлагают образ трилистника, ключа, потока, источника или солнца в виде самого диска, его лучей, тепла и света.

С другой стороны, мы понимаем, что эта связь постоянно поддерживалась в земной жизни Спасителя. Он постоянно обращается к Своему Отцу. Он ходит на молитву для того, чтобы поддерживать эту связь. Когда происходят события Крестной смерти, Господь переживает опыт богооставленности для того, чтобы быть с человеком во всем единым. Святой Софроний (Сахаров) называет это состояние экзистенциальным обмороком, это было какое-то предельное истощение, кахексия, когда Господь, умалившись до «зрака раба», как пишет апостол Павел, принял на Себя вообще все, что можно. А в пределе своем это есть богооставленность. Если бы Христос не пережил что-то подобное, мы бы могли сказать: «Ты не знаешь, как это не чувствовать Бога, когда все тебя оставляют и кажется, что и Он тебя не слышит».

Но мы не можем судить о том, как это произошло изнутри, как может Отец расстаться с Сыном или как Сын может прочувствовать оставленность Отцом. Это некая тайна, когда Он говорит: Боже, Боже мой, вонми ми, вскую оставил мя еси? Он переживает ключевой момент смерти, ведь она есть всегда разделение с Богом. А дальше происходит сошествие во ад и так далее. Это некий акт спасения человека.

– Бывают моменты, когда ты понимаешь, что один. У тебя может быть семья, родители живы, все, казалось бы, хорошо, но при этом чувствуешь полное одиночество в душе. Ты спрашиваешь: «Господи, что же происходит? Где Ты? Где я должен быть?» Как поступать в этой ситуации?

– Да, у людей бывают такие состояния, это как раз есть что-то похожее на отчаяние и уныние, когда человек опускает руки. В такой момент в первую очередь нужно постоянно напоминать себе, что все пройдет. Это состояние не есть некая норма, Бог не хочет, чтобы мы находились в нем. И если я не чувствую Бога, это не значит, что Его нет рядом. Посмотрите на жития святых или подвижников. Когда протоиерей Сергий Булгаков лежал с онкологией горла на Страстной седмице у себя дома и плакал от того, что не может служить как другие священники, он вдруг прозревает и видит, как рядом с ним на кровати лежит умирающий Христос. Так он записал в своих дневниках. На самом дне страданий ты обнаружишь, что Господь и тогда с тобой.

Нужно помнить, что это состояние пройдет, и использовать любые средства: молитву, пост, общение с людьми, исповедь, причастие Святых Христовых Таин, другие таинства, чтобы почувствовать присутствие Бога в своей жизни. Чем быстрее мы выйдем из такого состояния, тем будет лучше. Иногда Господь педагогически допускает такие искушения даже тем людям, которые живут святой жизнью, чтобы они что-либо поменяли в своей жизни, достигли некоего совершенства. Иногда нам это посылается, чтобы мы почувствовали свою зависимость от Бога. Иногда нам не хватает элементарной благодарности. Когда Господь исцеляет десять прокаженных, возвращается лишь один.  Большинство людей не собираются с Богом строить продолжительных отношений. Или, может быть, Господь отпускает таким образом человека, чтобы тот понял, как ему будет без Бога. Свобода выбора: если человек хочет уйти, он может это сделать. Но потом он возвращается, поскольку понимает, что ни материальные блага, ни социальный статус, ни восхищение общества не нужны без Бога. 

– Вопрос телезрителя: «Иногда хочется посмотреть какие-то комедии, юмористические передачи. Плохо ли это? Можно ли благодаря им получать какое-то спокойствие, радость, веселие?»

– Чувство юмора и здоровый смех всегда помогают, даже в борьбе с унынием, с депрессией, с какими-то вещами, которые тянут ко дну. Мне вспоминается случай из жития преподобного Антония Великого. Однажды он гулял со своими братьями, и какой-то человек увидел, что они смеются. Он подошел к Антонию и спрашивает: «Как же так? Вы же отшельники, монахи. Что ж вы радуетесь, смеетесь?» Антоний отвечает: «Возьми лук и натяни». Он натянул. «Еще больше натяни». Человек говорит: «Если еще натяну, тетива лопнет». Антоний ему говорит: «То же самое и в жизни. Если мы перегнем палку в ту или иную сторону, все сломается».

Здоровый смех продлевает жизнь. Он продлевает и наше общение с Богом. В Евангелии Сам Господь шутит, какие-то вещи говорит иронически. Мы не всегда это вычитываем, потому что настроены очень серьезно воспринимать, что Он скажет. Мы всегда представляем себе сурового Господа. Но это не так. Например, Он просит Петра заплатить дидрахму, вынув ее из рыбы. Мне кажется, это удивительно. Он же не отказывается заплатить, не возмущается требованием. Нет, Он говорит Петру поймать рыбу и вынуть из нее дидрахму. Как в сказке.

Смех смеху рознь. Так же и с передачами. Но всегда можно смотреть, например, какие-то советские комедии, которые без пошлости, мата, без того, что вводит человека в грех. Чувство юмора было присуще и святым людям тоже. Иногда даже окружающие удивлялись: монах, аскет, но вдруг пошутил. Такого не ожидаешь. Это плоды радости.

– Всему должна быть мера. Даже и в общении с монахами. Вроде сидим шутим, но потом резко заканчиваем и молимся.

– Одно сменяется другим, чтобы не было какого-то перегиба. Все хорошо в меру.

– Вопрос телезрителя: «Как сохранить в себе радость от принятия Тела и Крови Христовых? Как только мы выходим из храма, сразу подвергаемся различным искушениям, теряем бдительность и благодать».

– Это очень актуально. Мне как священнику это делать проще. Когда все уходят, я остаюсь в храме. У меня есть время, я не бегу на работу, хотя, конечно, иногда нужно идти кого-то причащать или отпевать. Но в любом случае священнику это дается легче. А тем, кто выходит из храма, в первую очередь нужно молиться об этом. Мы привыкли перед евхаристическими Дарами молиться: Верую, Господи, и исповедую, яко Ты еси воистину Христос. И мы как бы думаем, что это и есть наш ответ. Но важно к этому также добавлять еще какие-то свои слова, просить Господа о чем-то. Если вам что-то нужно, то это и есть самый актуальный момент об этом сказать. «Господи, мне не хватает радости, благодарности, терпения по отношению к ближним. Нет ощущения, что это некое чудо, что я могу с Тобой соединиться».

Причастие – это как евангельское чудо встречи человека, больного, истерзанного грехом, может быть, одержимого бесами, и Спасителя, Который говорит: «Я рядом с тобой. Чего ты хочешь?» Нам нужно каждый раз для себя актуализировать эту встречу, отвечать себе на вопросы: «Куда и зачем я сейчас иду?» И тогда Господь, зная наши недоработки, нашу неполноценность, будет восполнять это каким-то образом. Он даст нам дар радости. Это не мы его в себе культивируем. Радоваться намеренно так просто не получится. Хотя у некоторых людей с рождения есть такой дар, они всегда на позитиве. Но у большинства такого нет.

Надо молиться и использовать для этого любые средства, которые только можно. Конечно, будут искушения, мы об этом заранее знаем, но кто предупрежден, тот вооружен. Также важно заранее не делать того, что может привести к какому-то снижению уровня радости, стараться меньше общаться на пустые темы, не растрачивать себя попусту, не отвечать на какие-то искушения в метро и транспорте по дороге на работу и так далее.

– Есть наблюдение, что такие позитивные люди часто одиноки. У многих радость и позитив – это некая защитная реакция, а внутри напряжение. Важно именно внутреннее содержание.

– Точное наблюдение. Даже люди, которые намеренно ведут себя радостно, внутри могут совсем не ощущать этой радости. Христианин не отворачивается от горя, не закрывает глаза на страдания. Это не глупая радость, а некое прозрение, что даже в самых ужасающих моментах видна воля Божия. Он в эпицентре драмы, в самом сосредоточении трагедии. Он всегда здесь и сейчас с нами.

Отец Александр Шмеман говорил, что христианин – это человек, который, куда бы ни посмотрел, везде видит Христа и радуется. Если мы научимся видеть Господа везде и всюду, кроме мест и состояний, где есть грех, то нам будет легче ощущать эту радость. Но при этом никто не говорит, что это будет беспроблемно, беспечально. Господь говорит: в мире будете иметь скорбь. Опять парадокс: будете иметь скорбь, но при этом это приносит радость. Варсонофий Великий пишет, что такие состояния, как скорбь, есть наше желание увидеть, где же помощь Божья, где же Господь, то есть это алкание и жажда встречи с Богом. А состояние радости появляется, когда ты это обретаешь и вдруг чувствуешь, что Господь протягивает тебе руку помощи.

– Вопрос телезрителя: «Люди, которые постоянно веселые и радостные, очень раздражают. Что с этим делать? В чем здесь проблема?»

– Да, бывает такое. Что делать? Может быть, чему-то поучиться у такого человека. Оптимизм – это хорошо. И когда мы заряжаемся от кого-то – это здорово. Действительно, бывает такая христианская радость. У человека, может быть, все плохо в жизни, даже хуже, чем у того, кто не радуется, но при этом есть это чувство позитива. Может, это генетика, или воспитание, или в детстве комедий много смотрел и у него такая закваска произошла, а может, просто этот человек верующий. Есть категория людей, которых в древности называли «анонимные христиане». То есть они не христиане по вероисповеданию или образу жизни, но при этом имеют от Бога некий дар и идут Ему навстречу.

– Но все-таки мы всегда говорим, что радость истинная только в храме, что это участие в таинствах. По-другому, получается, это невозможно? Или когда милостыню даешь…

– В любом случае – в Боге, то есть в добродетели, молитве, Евхаристии… Конечно, есть радость и у людей, которые вне Церкви, но она фрагментарная (как настроение). Настроение зависит от многого (например, от погоды). У христианина нет такой зависимости. И, например, есть такое чувство: злорадство. Человек может радоваться, но причина-то другая: кому-то плохо, а ты радуешься. Или радость от вещей, которые не являются чем-то хорошим, от каких-то грехов, например. Человек может быть наркоманом, но при этом получает огромную дозу радости. Но за эту дозу радости он платит тем, что свою жизнь отдает дьяволу. Поэтому радость радости рознь. Еще бывает веселие угарное, когда человек внешне веселится, а внутри у него душа, может, вообще уже истлела.

То есть это тоже какое-то сатанинское состояние, когда человек теряет нити управления собой, не видит смысла жизни и в каком-то угаре совершает что-то страшное. Поэтому христианская радость, о которой мы говорим, никогда не бывает без других добродетелей: без любви, терпения, мужества, благожелательности, снисходительности, то есть без всего того, чем Господь награждает радующегося человека.

– В день рождения, на свадьбу, когда отмечается какая-то годовщина, мы накрываем стол, зовем гостей, включаем музыку или приходят музыканты. Получается, что мы, христиане, даже участвуя в таинствах, не сможем существовать, если не будет таких простых житейских, мирских радостей. Даже если употребим при этом какую-то разумную долю алкоголя, мы же не уходим от христианства никак.

– Понимаете, христианству чужд такой уход от мира.

– Если мы видим, что люди замкнулись в себе, сидят молча, постятся, читают Писание, Псалтирь, вместо электричества у них восковая свеча – это что-то нездоровое, правильно?

– Нет, это может быть здоровым, но это невозможно ко всем применить. То есть действительно бывает, что человек всю свою жизнь ощущает неизбывное чувство скорби по своим грехам, по несовершенству мира, желание встретить Бога. Но мы не можем на всех это распространить. Опять же первое чудо Господь творит на браке в Кане Галилейской.

– Это же был праздник, Христос радовался, там пили вино.  

– Представляете, мы приходим и говорим: «Ребята, ничего не пейте. Конечно, это праздник, но вы же понимаете, что все это должно быть скорбным». А Христос, наоборот, умножает вино. Казалось бы, если бы Он был против винопития, то сказал бы: «Нет-нет, вы свою дозу выпили». 

– Но это же не значит, что нужно много пить вина.

– С другой стороны, это не значит, что нужно постоянно доводить празднование до какого-то абсурдного предела. И вообще в Священном Писании к вину очень трогательное отношение, мы даже совершаем Евхаристию на вине.

Конечно, сам человек призван к какой-то радости, и эта радость о Господе должна быть постоянным лейтмотивом его жизни. При этом Христос не отрицает и каких-то жизненных радостей. Пускай они даже кажутся маленькими. То есть мы должны учиться радоваться и за это благодарить Господа.

– Есть такие строки: «Слава Богу за все: и за скорбь, и за радость». Я очень сложно к этому отношусь, потому что, казалось бы, заунывная тема, но в этом что-то есть на самом деле. «Как мы можем благодарить за скорбь? Как можно благодарить, если  уходят близкие люди? Как здесь благодарить Бога, находиться с Ним в радости, даже участвуя в таинствах?» Это вопрос телезрителя.

– Владыка Антоний (Сурожский), когда начинал отпевание (а оно начинается общим возгласом: «Благословен Бог наш…»), потом говорил: «А вы представляете то, что я произношу? Это для вас актуально? Вы сейчас потеряли человека, вы со мной согласны? Вы можете сказать: "Аминь" на то, что Бог благословен даже в такой ситуации?»

И, конечно, это предельный вопрос: чему мы радуемся? Опять же мы не радуемся тому, что человек умер, тому горю, которое постигло его родственников. Мы радуемся тому, что, может быть, если этот человек жил правильно, он обрел себя в Боге, он в Царствии Небесном. Тому, что когда мы умрем, все там встретимся. Тому, что теперь двери рая не заперты ни для кого, потому что Господь нас спас от смерти Своей смертью. Тому, что в принципе человек бессмертен и когда-то Господь его воскресит в этом теле, которое мы сейчас провожаем.

Поэтому у нас радостотворная печаль, то есть печаль, соединенная с радостью. Апостол Павел говорил: «Радуйтесь с радующимися и печальтесь с печалящимися». Со скорбящими скорбите, с теми, кому плохо, разделяйте это состояние. Здесь смешение и того, и другого. Но Иоанн Златоуст своей пастве давал такой наказ: на отпевание приходить только в белом.

– Мы и служим в белых облачениях.

– Да, это как раз рудименты того, что если человек стремился к Богу, он достиг своей цели. Другое дело, что, конечно, Иоанн Златоуст не говорит радоваться обо всех. Если человек жил не по-христиански, здесь радоваться нечему. То есть нам сейчас нужно очень много трудиться, поститься, молиться, подавать милостыню, причащаться и скорбеть о человеке. Но при этом все очень двояко: с одной стороны, радоваться, что, может быть, мы что-то можем поменять, с другой стороны, мы никогда не потеряем надежду. До Второго Пришествия участь любого человека не определена до конца. Даже если человек очень плохо жил, как разбойник на кресте, он в последний момент, может быть, в Царство Божие, как в дверь уходящего поезда, может запрыгнуть.

А с другой стороны, печаль никуда не уходит, это естественно – скорбеть и задавать вопросы Богу, когда тебе плохо. И здесь быть честным перед Богом предельно важно для радости. То есть плохо тебе – прямо скажи: «Господи, мне плохо, я не буду скрываться за фразами: "на все воля Божия", "как мне хорошо"». Такие ролевые игры могут привести к раздвоенности: мы вроде и должны благодарить Бога, но внутри-то не благодарим, состояние у нас совершенно другое. И человек начинает играть, говорить, что так, наверное, лучше. Поэтому, мне кажется, стоит эти отношения с Богом выстраивать всегда предельно честно.

– Знаете, есть чувство тревоги, которое иногда возникает внутри. И порой кажется, как будто действительно тревожился по делу (что-то могло случиться с близким). К нам пришел вопрос от телезрителя: как к этому относиться? Это бесовское наваждение или же реально на каком-то уровне подсознания мы что-то чувствуем? У человека очень много тревог, панические атаки, о радости сложно говорить.

– Наверное, это и то, и другое. Тревожность – чувство не от Царства Божьего, не от Господа. Дьявол искушает нас в том числе и через такие состояния. С другой стороны, если мы учимся и пытаемся от этого состояния избавиться, нам Господь точно поможет. Поэтому я думаю, что здесь все нужно использовать, в том числе и какие-то медикаментозные средства. Потому что бывают навязчивые состояния.

Исповедь и Причастие помогают на духовном уровне, но при этом никто не отрицает медицинскую помощь. Часто от тех же депрессий можно вылечиться в том числе и таблетками. Потому что врачей тоже Господь призвал к врачебной деятельности. Апостол Лука был врачом, и многие святые были врачами. Здесь нужно сочетать все средства, которые могут помочь человеку избавиться от этой тревожности.

– И нужно разговаривать с Богом. Даже сидя здесь, мы можем сказать: «Господи, помоги». Он нас слышит, помогает, может быть, не так, как мы хотим, но что-то происходит. Мы этого не можем объяснить, но великая радость, что мы можем так сказать. Мы иногда про это забываем и живем в каких-то своих мыслях, а на самом деле все очень близко, рядом.

– Царствие Божие внутри нас.

Ведущий Сергей Новиков

Записали Анна Вострокнутова и Елена Кузоро