Уроки православия. «Поминайте наставников ваших» с д.и.н. профессором ПСТГУ Н. Ю. Суховой. Урок 2

Сегодня мы вновь будем говорить о духовных наставниках – тех, которые научают нас слышать, понимать слово Божие и жить по нему. Профессор ПСТГУ, д.и.н. Н. Ю. Сухова, рассказывая о свт. Филарете (Гумилевском), замечает, что нам, немощным и грешным, порой кажется, что учиться у святых или подражать им невозможно. Но это не так…

– На сегодняшнем уроке мы вновь будем поминать тех духовных наставников, которые научают нас слышать, понимать слово Божие, жить по нему. Внимательно всматриваясь в их судьбы, мы не просто обнаруживаем примеры благочестивой и богоугодной жизни, мы гораздо глубже и многограннее видим и познаем само христианство, в котором только и возможно спасение. Те наставники, о которых мы говорим на уроках, это спасение обрели; дойдя узким путем до Царства Небесного, ныне они помогают и нам преодолевать все те трудности, о которых говорится в Священном Писании. Ведь современным христианам очень не хватает глубокого проникновения в слово Божие и внесения его во все стороны своей жизни.

Всматриваясь в то, как святые проходили путь спасения, мы обнаруживаем общую для всех систему координат духовной жизни, которая позволяет каждому христианину не сбиваться с этой стези и настраиваться на серьезную внутреннюю работу при всей внешней суетности и многозаботливости. О том, как наши духовные наставники входили в эту систему координат и спасались в ней, нам рассказывает Наталья Юрьевна Сухова, доктор исторических наук, профессор кафедры истории Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Она убеждена: всем нам, людям немощным и грешным, не только возможно учиться у тех, кто взошел на вершины святости, но и надо подражать им.

– Слова апостола Павла «поминайте наставники ваши» (вспоминайте наставников ваших), наверное, важны еще с той стороны, что наставники – это те, кто нам близок. Действительно, когда мы говорим о святых прошлых веков, нам кажется, что это было так давно и они находятся в своем прекрасном далеке, а для нас это недоступно, невозможно. Может быть, человек рождается таким избранником Божиим, он родился святым и стал святым, а мы здесь погрязаем в своих грехах. С одной стороны, это может обернуться для нас унынием: мы здесь, а святые где-то далеко, и эта дистанция для нас совершенно непреодолима, этот рывок для нас невозможен. С другой стороны, иногда это оборачивается для нас и таким охлаждением: «Ну ладно, коли нам все равно невозможно прорваться к святости, то уж будем жить как получается». И тогда для нас уже другие ориентиры.

А наставники – это, наверное, то, что как раз связывает нас с миром святых. С одной стороны, те наставники, которые по-человечески близки нам, а с другой стороны, те наставники, которые стали святыми. Вот это тот мостик, та золотая лествица, которая дает нам надежду. Конечно, лествица дается, и мы должны сами идти по ней, наставники не потащат нас туда за шиворот, они могут только помочь нам взойти, протянуть руку помощи. Но мы должны эту руку помощи использовать. И вот в этом отношении замечательные святители XIX века, и профессора духовных академий, и архипастыри, как раз являются для нас таким замечательным мостиком.

С одной стороны, XIX век – это, вообще-то, наше время. Конечно, нам очень близки и святые предыдущих веков, но одно дело, когда мы читаем в переводе труды греческих святых ранних веков или даже труды наших святых первых веков, и другое дело – XIX век, который пишет и говорит на нашем же языке. Мы понимаем, что наш современный язык (если, конечно, иметь в виду язык, а не тот сленг, который, к сожалению, сейчас мы слышим чаще всего) в церковном отношении сформировался святителем Филаретом (Дроздовым) и его последователями, а в отношении литературном – Александром Сергеевичем Пушкиным и его последователями. То есть XIX век – это время формирования нашего языка, нашей культуры, нашей – в непосредственном смысле этого слова. И поэтому мы читаем их дневники, письма, и они для нас близкие и родные. Иногда, когда нам грустно, когда мы теряем ориентиры, мы можем почитать эти письма с обычной человеческой точки зрения и увидеть в них совершенно замечательные образцы христианской жизни: людей, которые, как и мы, были подвержены разочарованию в себе, даже унынию, когда не получалась христианская жизнь.

В этом смысле совершенно замечательна переписка святителя Филарета (Гумилевского) со святителем Филаретом-старшим – великим, Московским, Дроздовым, с одной стороны, и с младшим другом святителя Филарета (Гумилевского), будущим протоиереем – Александром Васильевичем Горским, с другой. Потом протоиерей Александр будет ректором Московской духовной академии, не сразу после святителя Филарета (Гумилевского), но через некоторое время.

Переписка этих замечательных лиц для нас очень важна именно с человеческой точки зрения, потому что святитель Филарет (Гумилевский) был иногда подвержен печали. Вообще, он был человек очень ранимый, очень тонкий. Когда святитель Филарет (Дроздов) – а он был очень строгим архипастырем, строгим начальником – иногда делал какие-то замечания святителю Филарету (Гумилевскому), тот очень огорчался. И потому что любил и почитал святителя Филарета, и потому что, как он считал, сам он плохо соответствует христианской жизни и не может что-то совершить.

Приведу лишь один пример. Когда святитель Филарет еще был ректором академии и архимандритом, он написал статью о расколе. Это была научная тема, которая может быть достоянием научных исследований. Когда святитель Филарет (Гумилевский) ее опубликовал, святитель Филарет-старший (Дроздов) укорил его, сказав, что публиковать статьи надо обдуманно, надо различать, что есть научная статья, а что слово архипастырское (к тому времени святитель Филарет (Гумилевский) стал епископом). Святитель Филарет-младший огорчился и написал своему другу А. В. Горскому: «Не знаю, как поступить. С одной стороны, на меня возложено бремя епископского, архипастырского служения и я должен во всем ему соответствовать, с другой стороны, я остаюсь ученым, богословом, и не всегда во мне это сопрягается».

В дальнейшем он смог все это очень хорошо соотнести, но вот эти его огорчения, может быть, некоторая растерянность не помешали ему стать святым. И мне кажется, для нас такие примеры всегда очень важны. Когда тебе действительно что-то не очень понятно, когда ты, может быть, теряешь какие-то ориентиры, то понимаешь, что это свойственно каждому человеку. В то же время это не снимает с тебя ответственности: ты все равно должен соответствовать призыву к святости, ведь он дается не избранным, а каждому, всем нам. И если мы члены Церкви, если читаем слово Божие и хотим в нем научаться, то мы не можем уйти от этой ответственности. Она стоит перед каждым, в какой бы семье человек ни жил, каким бы ремеслом ни занимался, в каком бы обществе ни находился. Призыв к святости, прозвучавший больше двух тысяч лет назад, обращен к каждому из нас.

И примеры святых, близких к нам по времени, по-моему, очень важны для нас потому, что они жили почти нашей жизнью. Конечно, XIX век – это не начало XXI века, это православная империя, в общем-то, православное общество, но оно тоже было подвержено разным грехам, падениям, смущениям, сумятицам. Но тем не менее в любой обстановке призыв Божий обращен к нам, наши современники спасаются в любой обстановке, и мы должны следовать их путем. И вот в этом смысле святые XIX века нам очень близки: они говорят нашим языком, это практически наши современники. Когда мы читаем их труды, то читаем слова близких к нам людей, мы чувствуем их плечо, их руку, протянутую нам. И мы тоже можем следовать, а можем не следовать их путем. Но если мы хотим быть христианами, если действительно считаем себя христианами, то сойти с этого пути мы не можем. Мне кажется, очень важно, что оба святителя Филарета – и Дроздов и Гумилевский – настаивали на том, что златая цепь святых отцов продлевается до нашего времени. Это для нас является одновременно и утешением, и очень строгим предостережением: мы тоже не можем отказаться, не можем уйти от этого. То есть, как бы низко мы пока ни сидели в нашей жизни, мы обязаны подниматься и следовать тем путем, который указывают наши ближайшие, непосредственные наставники, наши ближайшие учителя.

Апостол Павел обращается не только к своим современникам, но и к нам, говоря: «Вспоминайте наставников ваших, которые проповедали вам слово Божие, пытайтесь услышать эту правильную проповедь, услышать то, что они вычитывали в слове Божием и что помогают услышать в нем и нам. И вспоминайте кончину их – то есть их жизнь и праведную кончину, – руководствуйтесь этим примером и подражайте им, подражайте их вере, их жизни».

Святитель Филарет, который занимался наукой, учебой, преподаванием, затем нес пастырское, архипастырское служение и который был таким же человеком, тоже подверженным печали, грехам, тем не менее совершил вот этот прорыв. Я говорила в начале, что он был очень хрупким, очень слабеньким. Конечно, сила Божия в немощи совершается, но мы должны понимать, что совершается она не только в немощи в физическом плане, но и в духовной немощи. Мы тоже все очень слабы духовно, это естественно, и пытаемся как-то восстать, как-то укрепляться молитвой, примером, мы ходим в храм, приобщаемся Святых Божественных Таин, но тем не менее мы должны понимать, что это задаток нам дается. Он дается нам даром, по милости Божией, не за наши добродетели, и мы должны его развивать. Если мы этот задаток не развиваем, то мы совершаем некое предательство по отношению к тому, что нам дается, и отворачиваемся от наших наставников. Наши наставники старательно протягивают нам руку помощи, а мы можем ее принять и можем отвергнуть. Но если мы ее отвергаем, то это уже наш грех, мы уже не можем ссылаться на наши немощи, потому что и в немощи сила Божия совершается.

Мы не можем ссылаться на то, что у нас нет примеров. Примеры у нас есть. Святитель Филарет оставил нам целое наследие и, руководствуясь даже только им, мы получаем эту златую цепь. Наставники дают нам пример своей жизни, причем по щедрости своей оставили нам и свои письма и дневники. Конечно, касаясь таких личных источников, всегда ощущаешь некий трепет. Ведь, в общем-то, они не предполагали, что их будут читать и тем более публиковать. И каждый раз, когда публикуешь эти источники, думаешь, правильно ли ты делаешь. Потому что там есть некоторые столь интимные вещи, которые, может быть, не стоит читать всем. Тем не менее это откровенное изложение и своих смущений, и сомнений, и немощей дает нам совершенно замечательную возможность идти по их стопам.

Потому что, действительно, когда святые – это где-то там, а мы – здесь, для нас это успокоительная ситуация. Мы замечательно живем своей жизнью. Мы знаем, что у нас были свои святые, читаем их жития – хорошо, замечательные жития! Надо же, были такие великие люди! Ну а что делать нам? Мы немощные, слабые, тем не менее XIX век связует нас со святостью. Действительно, то, что и у нас сейчас происходят прославления святых, живших незадолго до нас, такой же жизнью, как мы, дает нам и утешение и надежду, а с другой стороны, возлагает ответственность – ведь это призыв, обращенный к нам. «Спасайтесь!» – это главное благовестие. Ибо приблизилось Царство Божие. Царство Божие приблизилось, и если мы не хотим от него отворачиваться, бежать от его приближения, то как раз и должны к нему стремиться.

И вот этот хрупкий святитель Филарет (Гумилевский), маленький, смиренный, совершивший великий подвиг своей жизни, просто ответив на призыв Христа, который обращен и к каждому из нас, позаботился о том, чтобы оставить нам эту золотую цепь, причем указав каждую ступеньку – основы нашего вероучения, на которые мы тоже должны опираться. Мы не можем сказать, что можем спастись без правильных истин Божиих. Он оставил нам толкование на слово Божие – замечательные проповеди, поскольку был и замечательным проповедником (хотя вообще XIX век – это век великих проповедников). Он оставил нам историю Церкви, в которой мы видим, что каждая эпоха позволяет совершить прорыв к святости и призывает к этому.

Святитель Филарет (Гумилевский) оставил нам примеры святых мужей, святых богомудрых отцов, передавших нам свое золотое учение, и в агиографии, примеры святых, которые вели совершенно разный образ жизни и прославились в разном. Он недаром оставил нам даже описание святых жен – женщин, на которых, может быть, всегда падают наибольшие жизненные тяготы, мелкие заботы, но тем не менее святых подвижниц, которые, преодолевая и эту женскую долю, и женскую немощь, тоже совершили прорыв к святости. То есть призыв обращен ко всем – не к великим, не к малым, не к богатым, не к бедным, а ко всем и каждому, и к тем, и к другим. В христианстве нет разделений, и никто не может отказаться от этого христианского призыва. В этом отношении наши ближайшие наставники, голос которых мы практически слышим, дают нам как раз это понимание и, может быть, второй призыв – не отказываться от спасения.

Поэтому святитель Филарет – один из таких замечательных примеров человека святого, наставника, учителя, пастыря, архипастыря, дерзнем сказать, старшего друга, который помогает нам и услышать слово Божие, и правильно понять примеры святых, и понять, что святые тоже совершали прорыв из той же жизни, из того же положения, в котором находимся сейчас и мы. Он дарует нам и надежду, и помощь, и последовательность наших действий (скажем таким схоластическим образом). На самом деле, когда читаешь труды святителя Филарета, он становится чрезвычайно близким и помощь его становится все более действенной. Поэтому я могу только посоветовать: читайте все труды святителя Филарета (Гумилевского): и его историю Русской Церкви, и его историческое учение об отцах Церкви, и догматическое богословие (конечно, это, может быть, более сложное чтение, но тем не менее оно тоже дает истины Божии), и его проповеди, и жития.

Жития всегда были любимым чтением русского народа, и, по-моему, не зря. Вообще, с первых веков христианства русский народ, все наши предки очень любили читать жития святых. Русская жизнь всегда была сложной, всегда была сопряжена с очень многими катаклизмами: внешними и духовными, внутренними брожениями, впрочем, наверное, как и жизнь любого народа. Но для нас важнее жизнь нашего народа, мы плоть от плоти, кость от кости, поэтому нам проще их понять, нам все помогает: и наш менталитет, и образ жизни, и наши непосредственные воспоминания о наших предках по крови – все это для нас очень важно.

Святитель Филарет дает нам возможность научаться и здесь, на замечательных примерах святых житий. Читая составленные им сборники житий, каждый может найти для себя святых, которые наиболее близки ему по жизни, и научаться их примером. Поэтому от призыва к святости не убежать никому, никто не может от него отказаться, никто не может говорить, что он слишком немощен, никто не может говорить, что сейчас другая жизнь, другие принципы и нормы. Нормы христианства, наверное, всегда одни и те же, независимо от каких-то исторических условий, и никуда от этого не деться и не убежать, и не оправдаться ни временем, ни чем-то иным. Потому что время мы не выбираем, но его всегда можно преодолеть.

И в XIX веке святые видели тяготы своего времени и пытались на них ответить, они тоже препобеждали и эти тяготы, и время, и совершали прорыв к святости, оставив нам замечательное наследие как вполне реальную помощь – ту лествицу, которая не крепится где-то в небе, а идет прямо от нашего положения и может – конечно, при нашем усердии – возвести нас, помочь реализоваться в своей христианской жизни. Конечно, это сложно, но никто от нас этого призыва не отнимает, и отказаться от него мы не можем, если считаем себя христианами.

Мы живем в нашей современной суете, и у нас постоянно возникает вопрос: как в этой суете можно спасаться? Может быть, стоит отказаться от всех своих обязанностей, от всей своей жизни? Святитель Филарет (Гумилевский) тоже очень страдал от суеты и от того, что на него падает очень много ректорских обязанностей, которые неизбежно связаны с бюрократией. Когда он стал архипастырем, архиереем, на него тоже пришлось очень много всего. Когда святитель оказался в Рижской епархии, у него возникла очень сложная ситуация в связи с тем, что там были протестанты, которые против него боролись, расставляли разные козни.

Святитель Филарет занимался всеми этими делами, при том что стремился он к богословию, к пустынным занятиям, ему жалко было оставлять келью. И здесь, как мне кажется, он руководствовался словами и примером своего наставника – святителя Филарета Московского, у которого есть замечательная проповедь о пустынножительстве: о том, что даже в одинокой келье в монастыре можно не достичь пустынножительства, и, наоборот, в миру, в самой суете, на юру можно обрести эту келью сердца. И мне кажется, что святитель Филарет (Гумилевский) своей жизнью как раз реализовал эту проповедь, это наставничество, пояснение святителя Филарета-старшего, Московского. Потому что даже в самой гуще дел, в самой суете, когда на нас падает очень много суетных дел, очень много разных забот, которые отвлекают нас, как нам кажется, от спасения, можно обрести в своем сердце тишину, мир и спокойствие. И, как представляется, это главное, что удалось в жизни святителю Филарету (Гумилевскому), несмотря на то, что он не отказывался ни от какого служения, ни от каких падавших на него забот. Он смог обрести внутри себя эту тишину и спокойствие. И наверное, в этом не отказано никому из нас, если мы сумеем. Здесь я могу всячески посоветовать читать труды святителя Филарета (Гумилевского) и обязательно прочитать знаменитую проповедь святителя Филарета (Дроздова) о пустынножительстве. Иногда кажется, что она обращена к монахам, но она обращена как раз к людям, которые спасаются в миру.

Автор и ведущая: Ольга Валентиновна Баталова
Записала Елена Кузоро