Аудио |
|
Скачать .mp3 |
– Сегодня мы начнем цикл передач, на которых будем говорить не просто о вещах духовных и очень важных, но и обратим внимание на то, как по-разному они понимаются даже людьми церковными. Но, прежде чем начать наши уроки, давайте вслушаемся в стихотворение Александра Худошина:
Есть слезы горечи и слезы сожаленья,
И слезы ярости и гнева тоже есть,
И ток холодный слез ожесточенья,
Питаемый надеждами на месть.
Когда же плачем мы из состраданья –
В груди иной источник отворен,
И о любви свидетельствует он
К великому иль малому созданью.
Есть слезы радости и слезы умиленья,
И просто слезы. Отчего? Бог весть.
И покаянные – за них нам свыше честь
И скрытая от всех слеза смиренья.
Да! Слезы, плач, смех, радость… Оказывается, они могут быть и спасительными, и губительными, то есть иметь в своем основании как добродетели, так и страсти.
И то, что подразумевается под плачем и радостью в Священном Писании или святоотеческих творениях, совсем не тождественно тому, как понимается плач и радость в нашей обычной жизни. Так, о любви, радости, страстях пишут и святые отцы, и авторы любовных романов, но речь идет там о вещах противоположных. А если мы будем верить и тем, и другим, то обязательно запутаемся, уклонимся от пути спасения и не достигнем той цели, которую указывает нам Господь в Евангелии. Нам – христианам, учит святитель Игнатий, необходимо иметь хотя бы простые, но точные понятия о вере. И на наших уроках мы с епископом Среднеуральским Евгением постараемся разобраться в том, что значит «всегда радоваться», «быть в мире скорбными» или «плакать о грехах своих». Опыт показывает: есть проблема точного понимания этих слов и правильного воплощения их в жизнь.
Епископ Среднеуральский Евгений:
– И жизнь – она не статична, как памятник, или как деревья живут: если ветер дует, то они машут листьями, а если ветер не дует – не машут. Жизнь человеческая гораздо богаче и разнообразнее, чем жизнь других существ, и, конечно, в ней есть место и для радости, и для смеха, и для других проявлений. Если мы берем крайние точки, то в одной точке у нас – радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесах, а в другой – горе вам, и там будет плач и скрежет зубов. Вот две крайние точки. А жизнь происходит между ними. И в разные этапы возраста человека, духовного возраста, и в разных жизненных ситуациях мы приближаемся либо к одной точке – радостной, либо к другой – печальной.
Но мы понимаем, что и смеются, и плачут вообще все люди на земле и во все времена: и задолго до Пришествия Христова Адам плакал, когда его изгнали из рая, и так же задолго до Пришествия Христова люди, которые впоследствии были покрыты водами Потопа, очень весело жили, все их устраивало. То есть сам по себе плач и сама по себе радость свойственны человеку во все времена, вне зависимости от его веры и духовного опыта.
Но человек приобретает веру, приобретает духовный опыт, и они встречаются у него в жизни с теми эмоциями, которые знакомы с детства. И человек пытается соотносить: исходя из моей веры, из моего духовного опыта, моя радость и мои эмоции – радостные; или мой плач, моя печаль, моя грусть, мое уныние – это что? И этим вопросом задается, конечно, каждый человек: что это? Это хорошо, это плохо, это грех? Или, наоборот, не грех? А может, это благодать снизошла? И вот человек смеется и говорит: такая благодать! Или целый день рыдает, как царевна Несмеяна, и говорит: это у меня плач по грехам. А на самом деле это может быть надорванная психика, или это может быть прелестное состояние, а может быть просто нормальное человеческое состояние души.
Поэтому, конечно, задаться этим вопросом о месте в нашей жизни радости, веселья, о месте в нашей жизни каких-то более серьезных и скорбных переживаний – это важно и актуально, и приходится с этим встречаться и лично в своей жизни, и в жизни тех людей, которые приходят к священнику как к пастырю, чтобы как-то посоветоваться о духовных аспектах своей собственной жизни.
– Изучение любой науки начинается с определения тех понятий, которыми она, эта наука, оперирует. Так, изучение истории начинается прежде всего с определения, что есть история, физики – что есть физика, и так далее. То же происходит и в науке спасения. Приступая к ней, мы должны сначала точно усвоить, что есть христианство, как в нем понимается Бог, человек, какие заповеди Господь дал человеку для спасения и как Он Сам в этом спасении Своему творению помогает. И к какой бы теме в рамках этой науки мы ни приступали, внутри нее нам также необходимо будет определяться в понятиях – в нашем случае это радость и плач. Однако и здесь не все так просто, поскольку человек трехчастен, то есть имеет тело, душу, дух. А значит, и радость, и плач могут быть как душевными, так и духовными, то есть разными, а отличия между ними – весьма существенными. Судите сами.
Вот как звучит психологическое (иначе душевное) определение радости: радость – одна из основных положительных эмоций человека, внутреннее чувство удовлетворения, удовольствия, счастья. А вот как определяется радость духовная: радость – это внешнее проявление любви, действие благодати Святого Духа в сердце человека. Радость является признаком того, что человек находится на правильном пути в деле спасения. И старец Паисий Святогорец говорил об этом так: «Где Христос – там истинная радость!» Что же касается плача, то под одним и тем же словом могут подразумеваться явления абсолютно разные. Вот первое определение: плач есть одна из психофизиологических реакций человека, для которой характерны слезы. Плач наступает как реакция на сильное психическое переживание или в результате длительного нервного напряжения. Так понимается плач душевный. А вот духовным плачем принято называть иные переживания: это внутреннее состояние подвижника, которое выражается в глубоком сердечном сокрушении о своих грехах перед Богом. И, обращая внимание на такие принципиальные различия, владыка Евгений добавляет: знания обо всех этих эмоциях, реакциях и внутренних состояниях помогают нам разобраться в себе и понять, какие мы на самом деле – душевные или духовные.
Епископ Среднеуральский Евгений:
– Давайте сначала о простом – о душевном. Потому что о духовном всегда говорить сложнее и к этому надо подойти. Душевный плач и душевная радость. Прежде всего, большинство наших телезрителей умеют душевно радоваться и душевно плакать. Ну кто не плакал, когда его обидели? Кто в детстве не плакал, когда кто-то над тобой смеется или когда от тебя отвернулись твои одноклассники (или твои согруппники по детскому саду)? Дергается подбородок, краснеют глаза, учащается дыхание, и происходит рыдание. Это всем хорошо знакомо. О смехе тоже: всех нас научили смеяться, и родители радовались нашему смеху, когда мы были маленькими, нас щекотали или нам показывали какие-то игрушки: глазки горят, ребенок смеется. Мы этот навык приобрели, и мы его не теряем. Мы умеем душевно плакать и умеем душевно смеяться. И подавляющее большинство наших современников и христиан, людей воцерковленных, носят в себе именно душевные радость и плач, радуются и плачут душевно.
Духовное – это, конечно, гораздо интереснее, но и гораздо сложнее, если разбираться внимательно. Прежде всего, духовное – это дар. Все, что мы имеем духовного, – это то, что нам Господь Бог дает, начиная с нашего духовного рождения в таинстве Крещения. Мы не какими-то упражнениями и не какими-то собственными потугами приобретаем жизнь вечную, и не нашими заслугами благодать Духа Святого в таинстве Миропомазания нисходит на нас, на нашу душу. Это дар, который Христос дает человеку по Своей любви к нему и, конечно, в ответ на какое-то движение человека к Богу. Понятно, что движение человека к Богу выражается в нашей вере, в том, что мы говорим: да, я верую в Бога, верую в Иисуса Христа, в Бога Отца, в Бога Духа Святого (и дальше по Символу веры в то, что мы перечисляем). Или Господь дает этот дар по вере восприемников – крестных. То есть сам ребенок вообще не знает, что происходит, а по вере людей Господь Свою любовь открывает и дает такой дар – жизнь вечную. А в дальнейшем Он этот дар регулярно обновляет, повторяет, когда мы участвуем в таинствах. Пришли мы в храм, подходим к Чаше (или подносят нас) – это не наше, это дар. Тут мы приходим к слову «благодать» – «благо давать»; Бог дает благо человеку, который обращается к Нему, или даже не обращается – порой благодать посещает человека тогда, когда он этого даже и не приносит. Здесь место действия Бога: так, как Он желает, так, как Он хочет. И мы должны сразу сказать, что невозможно научиться духовно радоваться или научиться духовно плакать, потому что это дар Божий.
– А вот что о наших реальных возможностях говорит святитель Игнатий (Брянчанинов): «Чудное дело! Те люди, которые по естественной наклонности проливают потоки слез беструдных, бессмысленных, бесплодных, как и те, которые проливают их по греховным побуждениям, когда захотят плакать богоугодно, внезапно обнаруживают в себе необыкновенную сухость и не могут добыть из глаз ни одной слезной капли. Из этого, – пишет святитель, – мы приходим к пониманию того, что слезы страха Божия и покаяния есть дар Божий и для их получения необходимо позаботиться, во-первых, о стяжании причин для таких слез».
Итак, святитель Игнатий учит: для того чтобы Господь подал человеку дар плача о своих грехах, нужны вполне определенные условия, и если их не выполнять, то получить такой дар невозможно. Первое из этих условий – необходимо увидеть и осознать свою греховность. Но значит ли это, что человек, научившийся видеть свои грехи и каяться в них, наверняка будет плакать только богоугодно или гарантированно получит от Бога дар слез?
Епископ Среднеуральский Евгений:
– Что такое учеба? Мы приобретаем навыки. Вот нам говорят: «Рисуй кружочек целую страничку». А потом скажут: «Это буква “о”, ты научился писать букву “о”. Научился, сам делаешь, давай следующую букву». И человек вот так познает грамоту, учится правильно писать. И если у человека есть определенный талант, есть упорство, то он неизбежно научится читать, писать, считать и все прочее; это некий результат учебного труда.
Вот в духовной жизни нет такой прямой зависимости. Человек может выполнять все упражнения – сколько таких историй. И даже далеко ходить не надо: в житии святого преподобного Силуана Афонского мы читаем, что он пришел в монастырь не просто так, не случайно – призвание такое было. Он откликнулся на призвание Божие и стал усердно выполнять монастырские послушания, стал хорошим монахом. Он стал хорошим монахом, но в Русском Свято-Пантелеимоновом афонском монастыре было много хороших монахов – тех, которые вовремя вставали, шли к службе, с любовью принимали послушания своего старца и в течение дня выполняли все положенные молитвы, которые искренне каялись в своих грехах, исповедовались, причащались и прочее, прочее, прочее, из чего состоит, чем наполнена монашеская жизнь. Но когда преподобному Силуану явился Господь, открылся в Своей славе, в Своей любви, и отец Силуан пришел к духовнику (старцу) и делился с ним тем, чего он сподобился, то старец в удивлении воскликнул, что «многие отцы, многие монахи десятилетиями трудятся, живут в ненатопленных кельях, не ложатся спать, а сидят, и берут на себя другие подвиги, но проходят десятилетия, а такой благодати, как получил ты, они не получают». Удивился старец вот этому дару любви, который Господь проявил к Своему избранному сосуду – к отцу Силуану.
А ведь многие другие в этом монастыре жили и спаслись, попали в Царствие Небесное. Но им пришлось потрудиться гораздо больше, прежде чем Господь послал им этот дар. А кому-то и вообще не послал: от кого-то Господь принимал труды, принимал послушания, человек прожил всю жизнь, отошел в мир иной и попал в Царствие Небесное, но вот такой явной благодати, такой явной встречи со Христом не произошло. Или произошло, но об этом никто в окружающем мире не узнал.
«Человек до благодати живет и думает, что у него все на душе хорошо и благополучно; но когда посетит его благодать и пребудет с ним, тогда он видит себя совершенно иначе, а когда потом снова потеряет благодать, тогда только узнает он, в какой великой беде находится» (преподобный Силуан Афонский).
Возвращаясь с Афона от святого Силуана к нам, когда мы стали серьезными, воцерковленными, православными христианами: мы знаем уже все утренние молитвы (кто-то даже наизусть их может прочитать), и вечерние молитвы тоже знаем, и в воскресенье всегда в храм ходим, заповеди постоянно на ум приводим, стараемся Иисусову молитву произносить и ждем: ну я же все сделал: молитвы знаю, Евангелие почти все уже могу рассказать, и канал «Союз» я смотрю, и столько оттуда уже узнал (или узнала), что могу кого хочешь научить! Я все знаю, уже пора! Сейчас придет благодать и появится такое светлое ощущение, и будет покалывание в душе, я буду чувствовать, что душа прямо сжимается и разжимается, у меня радость будет, я всем буду радоваться, чтобы все видели, что я такая радостная. Или наоборот, когда я буду думать о своих грехах, у меня сразу будут влажными глаза, слеза будет накатываться, и все будут смотреть и говорить: «Смотри, о как плачет! Приходит в храм и плачет!» Вот это не действие благодати, это действие воображения.
– «…ум нечистый, – предупреждает святитель Игнатий (Брянчанинов) – желая видеть Божественные видения и не имея возможности видеть их, сочиняет для себя видения из себя, ими же обманывает себя и обольщает. Так и сердце, усиливаясь вкусить Божественную сладость и другие Божественные ощущения и не находя их в себе, сочиняет их из себя, ими льстит себе, обольщает, обманывает, губит себя, входя в область лжи, в общение с бесами, подчиняясь их влиянию, порабощаясь их власти». Какое грозное предупреждение! Нельзя придумывать себе духовные переживания – такие фантазии не от Бога. Господь, взирая на сердце человека, Свои дары и подает, и отнимает, имея при этом одну цель – исправить нас. И благодать есть такое Божественное действие, которое направлено на спасение человека.
Епископ Среднеуральский Евгений:
– Напомню, что святой Силуан, сподобившись явления Христа во славе, в любви, наполнился этим, удивился этому, жил этим, а потом постепенно стал терять – точнее, Господь стал потихонечку (не сразу) отнимать, и действие благодати сошло на нет. И не было тех благодатных слез, и не было того умиления, и того света, и той радости, которая посетила. И начались будни, которые продолжались более десяти лет. И человек жил верою в то, что Господь его любит, что Господу вот эти его труды, потуги угодны. И он, хотя уже с сухим, холодным сердцем, без слез, без радости, несет крест, потому что Господу и такие труды тоже угодны. И если слезы появлялись, то это были не такие слезы, что «не заплакать ли мне сейчас с братией в храме, когда какое-то песнопение запоют, от умиления, как красиво сложили песнопение». А он действительно плакал, когда его труды были, как казалось, напрасны: правила совершает, Иисусову молитву читает, а сердце холодное, а Господь не приходит. «Наверное, действительно настолько я грешный человек, и настолько я расслабленный и непутевый христианин, что Господь далече от меня. Господи, почто Ты меня оставил? Где Ты, Господи? Почему Ты удалился от меня?»
И действие благодати в святом Силуане проявлялось уже не как явное явление Спасителя и как явное утешение, которого он сподобился в начале своего монашеского пути. А слезы в нем появлялись как опыт жизни, как опыт познания своего несовершенства, как опыт познания своего недостоинства и несоответствия своей жизни высоте призвания Христова.
Знаете, есть люди, которые придумывают себе болезни. Не хочет человек идти в армию и говорит: а придумаю я, что у меня плоскостопие. И вот он начинает об этом думать, придумывать и уже сам убеждается в этом, уже сам считает, что это так, и всех убеждает в этом. Вот в духовной жизни мы тоже склонны себе придумывать: я придумаю себе какое-то духовное дарование – радость или плач; я придумаю себе какую-то роль – учителя духовного.
– Здесь уместно будет напомнить, что святые не просто знали об этой человеческой слабости, но и всегда учитывали ее, когда давали различные духовные советы. Так, например, святитель Феофан Затворник, цитируя или переводя святых отцов, намеренно опускал те места, где говорилось о физическом аспекте молитвы. Почему? Потому что точно знал: многие его современники примут подобные указания подвижников за конечную цель и начнут осуществлять имитацию молитвы, так и не поняв ее сути. А сколько в наши дни тех, кто, читая святоотеческие творения без духовного руководства, также занимается имитацией молитвы или аскетики, или придумывает себе ощущения, впечатления, даже дарования. Однако подлинная духовная жизнь – это не подражание подвижникам веры. Она есть собственный путь каждого человека, путь, выверенный точными ориентирами, и по нему нас ведет Сам Господь. От нас же требуется доверие к Нему и искание Его воли.
Епископ Среднеуральский Евгений:
– Святой Силуан не придумывал – а на Святой Горе Афон и не для кого придумывать: братия занимаются каждый своею душою, своим делом, своим послушанием – для него это было естественное проявление его христианской жизни. Напомню только, что в своем усердии он был постоянен: он исполнял послушания, читал правила, читал Священное Писание. Он не говорил так: «О, нет благодати, ничего у меня не получается». Как у нас говорят: «Ничего не получается…», мы бросаем, у нас руки опускаются, мы начинаем унывать и перестаем выполнять даже ту малую меру, которую выполняли до этого.
Святой Силуан – яркий пример того, что он сохранил внешний и внутренний облик своего благочестивого христианства. Только грусть и плач от того, что нет плодов: «не вижу плодов, пуст и наг и обнажен от Твоея славы». Господь ждал, Господу было угодно. И спустя больше чем десять лет Господь вернулся к нему, открылся. И уже после этих трудов, после такого духовного поста Господь не оставлял его. И пришла к нему настоящая духовная радость. И эта радость была непридуманной; радость не от того, что кровь взыграла или мурашки побежали. А радость от того, что он нашел Возлюбленного, нашел искомое, и теперь Господь с ним и не оставляет его. И конечно же были слезы – о том, что, даже находясь в этом благодатном состоянии, все равно проявления падшего человеческого естества никуда не пропадали: он видел свои немощи и о них плакал.
Кстати, об этом же святой преподобный Серафим Саровский – человек, который уже находился в этой самой благодати Духа Святого, говорил, что, «когда я что-то делал по своему уму (по человеческому уму), то у меня совершались ошибки, я ошибался». Понятно, что можно предположить: когда такие вещи происходили, то и сердце преподобного Серафима печалилось и плакало о своем собственном несовершенстве.
А говорим мы все это к тому, что благодать – это дар, который Господь, кому желает, дает в раннем духовном возрасте; кому-то желает дать уже на исходе его земного жития; а кому-то Он желает открыть по исходе из этой жизни, с любовью преподать в утешение за скорбную жизнь, которую человек понес. Наличие радости или наличие слез не является неким обязательством, которое Бог обязан дать христианину за то, что он ходит в храм, или за то, что он прочитал творения святых отцов, или за то, что он повстречался со святым человеком в своей жизни. Это дар, который Господь как желает, так и дает. Наше дело – открываем страницы Писания, страницы Евангелия и читаем, как надо жить: когда молишься, закрой дверь своей кельи и молись. Пусть твоя правая рука не знает, что делает левая. Но (уже по слову апостола) всегда молитесь. А радость будет следствием тогда, когда Господь это пожелает дать.
Продолжение следует
Автор и ведущая программы Ольга Валентиновна Баталова
Записала Нина Кирсанова
Православный телеканал «Союз» существует только на ваши пожертвования. Поддержите нас!
Пожертвовать
Божественная литургия 20 мая 2024 года
Божественная литургия 19 мая 2024 года
Божественная литургия 19 мая 2024 года
Таинства Церкви. Беседа с протоиереем Владимиром Волгиным
Мысли о прекрасном. Художник Сергей Труханов. Часть 1
Допустимо ли не причащаться, присутствуя на литургии?
— Сейчас допустимо, но в каждом конкретном случает это пастырский вопрос. Нужно понять, почему так происходит. В любом случае причастие должно быть, так или иначе, регулярным, …
Каков смысл тайных молитв, если прихожане их не слышат?
— Тайными молитвы, по всей видимости, стали в эпоху, когда люди стали причащаться очень редко. И поскольку люди полноценно не участвуют в Евхаристии, то духовенство посчитало …
Какой была подготовка к причастию у первых христиан?
— Трудно сказать. Конечно, эта подготовка не заключалась в вычитывании какого-то особого последования и, может быть, в трехдневном посте, как это принято сегодня. Вообще нужно сказать, …
Как полноценная трапеза переродилась в современный ритуал?
— Действительно, мы знаем, что Господь Сам преломлял хлеб и давал Своим ученикам. И первые христиане так же собирались вместе, делали приношения хлеба и вина, которые …
Мы не просим у вас милостыню. Мы ждём осознанной помощи от тех, для кого телеканал «Союз» — друг и наставник.
Цель телекомпании создавать и показывать духовные телепрограммы. Ведь сколько людей пока еще не просвещены Словом Божиим? А вместе мы можем сделать «Союз» жемчужиной среди всех других каналов. Чтобы даже просто переключая кнопки, даже не верующие люди, останавливались на нем и начинали смотреть и слушать: узнавать, что над нами всеми Бог!
Давайте вместе стремиться к этой — даже не мечте, а вполне достижимой цели. С Богом!