У книжной полки. Архимандрит Дамаскин (Орловский). Огнь пылающий. Житие священномученика Андроника (Никольского), архиепископа Пермского и Кунгурского

18 ноября Русская Церковь чтит память отцов Поместного Собора 1917–1918 годов. Этот праздник был установлен в 2017 году решением Священного Синода. Дата 18 ноября по новому стилю была выбрана неслучайно. Ведь именно в этот день в 1917 году состоялось избрание на Московский Патриарший престол святителя Тихона (Беллавина). Помимо святителя Тихона в этот день мы также чтим память 45 участников Собора 1917–1918 годов, которые в годы гонений пострадали за Христа как священномученики, священноисповедники и мученики. В их рядах – один из выдающихся архипастырей того времени – священномученик Андроник (Никольский), архиепископ Пермский и Кунгурский. О нем рассказывает книга, которую сегодня мы предлагаем вашему вниманию. Она вышла в свет в издательстве Введенского ставропигиального мужского монастыря Оптина пустынь и называется «Огнь пылающий».

***

Житие священномученика Андроника (Никольского), архиепископа Пермского и Кунгурского, написано ведущим российским агиографом доктором исторических наук архимандритом Дамаскиным (Орловским). Священномученик Андроник — один из выдающихся архипастырей Русской Церкви. В его жизни, полной напряженного драматизма, показан пример мужества, нелицемерного христианского отношения к людям и самоотверженного служения Богу и Церкви. Во второй части книги, богатой по своему содержанию, публикуются избранные творения священномученика, в которых он отвечает на многие насущные вопросы, актуальные не только в его время, но и поныне. Предваряет издание предисловие, написанное монахиней Евфимией (Аксаментовой).

Из жития, представленного в книге, мы узнаем, что священномученик Андроник (в миру Владимир Никольский), родился 1 августа 1870 года. Первоначальное образование получил в Угличском Духовном училище, а затем в Ярославской Духовной Семинарии. Окончив ее по первому разряду, Владимир поступил в Московскую Духовную академию. Сразу же по поступлении он изъявил желание принять монашество, случай в те времена нечастый, свидетельствующий о большой решимости и твердости характера юноши. На втором курсе в день своего рождения он был пострижен в монашество с именем Андроник, спустя несколько дней — рукоположен во иеродиакона, а через два года в иеромонаха. 

Как пишет монахиня Евфимия, «опыт пастырского служения святителя был необычен и многогранен. Он начинал так же, как и многие мона­шествующие с академическим образованием: преподавал, проводил инспекцию духовных школ. Тогда, в пору его служения на Северном Кавказе, проявилась его редкая любовь к людям — любовь деятельная, участливая, жи­вая. Такая любовь не умеет жалеть себя, не умеет и потакать неправде. Будучи направлен с миссией в Японию, он бросил все свои силы на освоение языка и изучение местных нацио­нальных особенностей. Это была нелегкая и важная веха на духовном пути будущего мученика.

«Великой наде­ждой Японской Церкви» называл его святитель Николай Японский. Однако преемства не получилось — иеромонаху Андронику пришлось вернуться в Россию с уже оконча­тельно подорванным здоровьем. Но на всяком месте, куда бы ни был направлен для слу­жения этот выдающийся пастырь, отмечался подъем в ду­ховной и нравственной сферах жизни. Это происходило и в Уфимской епархии, где с его появлением увеличилось число монастырей и заметно улучшился моральный облик духов­ных школ; и в Новгородской, где, будучи уже епископом, владыка Андроник порицал безнравственность светских увеселений; и в Омской, где ему приходилось поднимать религиозную жизнь местного казачества.

Нам сегодня, говорит монахиня Евфимия, надо понимать, что возвышать голос в за­щиту нравственных идеалов во времена предреволю­ционных брожений — труд, сколько необходимый, столько и неподъемный. Все шло уже к своему неизбежному кон­цу — к национальной катастрофе. И только невероятная любовь и сострадание к своим соотечественникам, к святому Православию, к Родине руководствовали к подвигу таких энтузиастов-одиночек, как архиепископ Андроник. Опытный врач духовный, он видел болезни современ­ного ему общества изнутри, в их корне, прямо называя это общество «духовно парализованным». Взыскательность его была направлена главным образом к тем, кто мог бы хоть что-то сделать для «возрождения души народной», но либо делал чрезвычайно мало, либо не делал вообще ничего, — это дворянство, интеллигенция, некоторые собратья-ар­хипастыри.

На страницах этой книги, по словам монахини Евфимии, раскроется перед на­шим взором образ христианина редкой душевной чисто­ты и исключительного бесстрашия. Христианство, учение евангельское для священномученика Андроника практиче­ски с детских лет стало любовью всей его жизни, а совер­шенная любовь, как мы знаем, по слову апостола, изгоня­ет страх (1 Ин. 4, 18). В своей переписке в 1917 году архиепископ Пермский отмечал, что трагическое время, которое выпало его по­колению, — «время лишь личного дела всякого». Он полностью отдавал себе отчет в том, что только соборность и единодушие «при искренности и терпении» способны от­стоять интересы Церкви и Отечества, и поэтому ревностно делал свое архипастырское «личное дело», словно торопясь зажечь огонь живой веры там, где поставлен был на слу­жение.

И он действительно зажигал людей вокруг себя — за ним шли. Его воззвания к пастве, которые, к счастью, во множестве содержит житие, поражают глубиной, про­ницательностью и силой суждений. Одно из самых ярких таких высказываний — обращение архиепископа Андро­ника к членам Поместного Собора в период, когда обсуж­далась возможность избранного кандидата в патриархи (или во епископы) отказаться от этого назначения. Свя­титель говорил: «Теперь, когда епископство представляет в собственном смысле подвиг, который нужно понести даже до смерти, отказываться от него никто не должен... Если избирают на такое высокое служение в Церкви — иди и умри...»

Огнь пылающий — так называли владыку Андрони­ка его собратья-архиереи. Этот пылающий огонь его души — слово правды, которое будущий священномученик нес не только в дни гонений, когда прекрасно понимал, что может поплатиться жизнью, но и во дни так называе­мого мира и благополучия. Он был правдив всегда. И даже в последние минуты своей жизни ни на какую сделку с собственной совестью священномученик не согласился. Архиепископ Пермский был слов­но огненный факел - настолько несокрушимый в своей правдивости, настолько яркий и бесстрашный, что его нуж­но было просто убрать с дороги. Быстро и незаметно убить ночью, среди леса...

***

Священномученика Андроника, архиеписко­па Пермского, повезли на расстрел ночью 20 июня 1918 года. В пол­ной темноте среди лесной чащи мученику пришлось самому выкапывать свою могилу, куда ему  приходилось ложиться несколько раз перед расстрелом, чтобы прове­рить, достаточна ли она по длине. Наконец ему дали де­сять минут для молитвы, а после, приказав лечь в могилу, начали закапывать живым, затем расстреляли сквозь слой земли. До последней секунды своей жизни священномученик Андроник был ревностным защитником Православия и пламенным проповедником веры Христовой. К твердому стоянию за веру, за Церковь призывал он и свою паству – всех верующих людей. Его пламенное слово обращено сегодня и к нам, современным православным христианам.