У книжной полки. Молитвой окрыленный. Жизнеописание митрополита Мануила (Лемешевского) в дневниках, письмах, документах

В прошлом году, 12 августа, исполнилось 50 лет со дня блаженной кончины митрополита Мануила (Лемешевского), чьё имя навсегда вошло в историю Русской Церкви как неустрашимого архипастыря-молитвенника, стоявшего за чистоту Православия в Петроградской — Ленинградской епархии, практически полностью перешедшей в 20-х годах в руки обновленцев. К этой дате издательством «Царское Дело» была выпущена в свет книга, в которую вошло жизнеописание приснопамятного митрополита, основанное на его дневниках, письмах и иных архивных документах. Она называется - «Молитвой окрыленный».

***

В книге «Молитвой окрыленный» рассказывается о митрополите Мануиле (Лемешевском), яркой личности в истории Русской Православной Церкви. Как отмечает директор издательства «Царское Дело», Сергей Астахов, Владыка Мануил — личность удивительная, колоритная. Борец с обновленчеством, вернувший под омофор Патриарха 83 петроградских прихода. Исповедник, четверть века отсидевший в тюрьмах и лагерях по 58-й сталинской статье, пункты 10 и 11 (пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению советской власти, распространение, изготовление или хранение литературы того же содержания, а также организационная деятельность, направленная к подготовке таковых действий).

Историк-агиолог, составитель фундаментального собрания биографических сведений обо всех архиереях Русской Православной Церкви от Крещения Руси до 1965 года включительно. Бессребреник, делившийся последними копейками и одеждой с бедняками, поскольку, как он говорил, «горе и нужда ежедневно стучатся в дом мой». Духовный отец приснопамятного митрополита Иоанна (Снычева). Молитвенник, готовый разделить скорбь с самым последним своим прихожанином. В страшные революционные годы, когда богоборцы обезглавили Петроградскую епархию, расстреляв в 1922 году митрополита Вениамина (Казанского) и выслав из Петрограда всех викарных епископов, никто из архипастырей не соглашался возглавить столь опасную для их судьбы кафедру.

Именно тогда православные вспомнили о «фанатичном», безстрашном иеромонахе Мануиле, которого они хорошо знали по работе в Спасском православном братстве и Литейном отделении Александро-Невского братства трезвости. Протоиерей Александр Дернов направился в Москву ходатайствовать о возведении его в сан епископа. Патриарх Тихон не возражал, однако повелел о. Александру посоветоваться с местным духовенством. Общее собрание одобрило выбор, но настояло, чтобы были выдвинуты не одна, а несколько кандидатур: о.Серафим (Протопопов, будущий архиепископ), о.Варлаам (Сацердотский, будущий архимандрит) и о.Мануил (Лемешевский, будущий митрополит). Выбор Святейшего пал на о.Мануила.

Его хиротония была совершена 23 сентября 1923 года в церкви св. Димитрия Солунского на окраине Москвы, в Благушах. После литургии Патриарх Тихон напутствовал новопоставленного владыку кратким, но сильным словом: «Посылаю тебя на страдания, ибо кресты и скорби ждут тебя на новом поприще твоего служения, но мужайся и верни мне епархию…» И Владыка Мануил полностью оправдал доверие Патриарха. Будучи назначен временно управляющим Петроградской епархией, он прибыл в город на Неве ранним субботним утром 29 сентября 1923 года. Служил практически ежедневно, а по праздникам у него хватало сил на три службы: в одном храме — литургия, в другом — вечерня с акафистом, в третьем — утреня. И после каждого богослужения он неизменно произносил проповеди о пагубности раскола, призывая твёрдо стоять за своего Патриарха. Каждого богомольца он благословлял индивидуально, порой задерживаясь после службы на несколько часов.

Как отмечает Сергей Астахов, епископ Мануил не был похож на архиереев, которых раньше приходилось видеть народу. По меткому выражению писателя Анатолия Левитина (бывшего обновленца, вернувшегося в лоно Православной Церкви), Владыка «принес сюда, на берега Невы, дух Николо-Столобенской пустыни — дух керженских скитов, ревность Аввакума и непримиримость боярыни Морозовой». Люди сотнями приходили к нему со своими нуждами и вопросами. Народ сердцем чувствовал, что пламенные проповеди архиерея — это не просто слова, а монашеское одеяние не только дань традиции. Однажды дав обет нестяжания, он оставлял на свои нужды лишь самое необходимое, с готовностью делясь деньгами и продуктами с нуждающимися. По его признанию, случались дни, когда к вечеру у него не оставалось денег даже на трамвайный билет, и тогда он отправлялся к месту службы пешком, не стесняясь расстоянием.

Ревностное слово архипастыря и его сподвижников вызвало горячий отклик в сердцах православных петроградцев. Уже через две недели после начала его архипастырского служения Патриаршая Церковь пополнилась на сто священников. В октябре около 90 петроградских приходов (почти три четверти) присоединились к Патриарху, а сельские общины присоединились практически все. Ревностную деятельность епископа Мануила не остановили ни циркуляр № 254 Наркомюста, запрещавший поминать на церковных богослужениях лиц, находящихся под судом (в том числе и Патриарха), ни циркуляр Петроградского прокурора от 13 января 1924 года, который определял поминовение Святейшего (кстати, уже отпущенного на свободу) как уголовно наказуемое деяние. Владыка Мануил хорошо понимал, что этот документ предзнаменует его скорый арест, но не убоялся. Он изначально знал, на что он идёт. И помнил слова: «Посылаю тебя на страдания, ибо кресты и скорби ждут тебя на новом поприще твоего служения, но мужайся…»

А крестов и страданий на долю владыки Мануила выпало немало. 2 февраля 1924 года он был арестован, и с этого момента тюрьмы и лагеря на тридцать лет вперёд сделались его скорбными пристанищами, выпуская преосвященного узника из своих цепких объятий лишь на малое время… Соловки, Мариинский, Капский, Потемский лагеря… Но что еще горше, вечной спутницей архипастыря-исповедника, и не только до конца его дней, но и по кончине, сделалась человеческая клевета. И по сей день ложь и клевета в адрес митрополита Мануила продолжают распространяться некоторыми современными «исследователями». При этом до настоящего времени не опубликовано ни одного документа, подтверждающего наличие «тёмных пятен» в биографии митрополита Мануила, поэтому все обвинения в его адрес остаются голословными. Но клевета и не нуждается в доказательствах… Наветы и ложные обвинения мучили владыку всю жизнь. Недаром после освобождения из Потемских лагерей из груди страдальца-архипастыря вырвалась горькая молитва, последние слова которой были: «… даруйте мне, хотя бы на малое ещё время, пожити тихо, безмятежно и несмущенно и скончати добре житие свое».

***

Об многих, в том числе радостных, молитвенных, жертвенных — перипетиях нелёгкого жизненного пути и служения митрополита Мануила повествует книга «Молитвой окрыленный». Представленные в ней документы: дневники, письма, свидетельства очевидцев — лучше всего расскажут о том, чем действительно жил, чем дышал, о чем молился приснопамятный архипастырь. Она адресована тем, кому дорога наша отечественная история, наша Русская Православная Церковь и память о её верных служителях, не страшившихся ни еретиков, ни раскольников, ни богоборцев с их кознями и казнями.

Использована информация с сайта: http://www.pravpiter.ru/pspb/n321/ta013.htm