Слово (Санкт-Петербург). Писатель Иван Тургенев

Беседа с Петром Евгеньевичем Бухаркиным, доктором филологических наук, профессором Санкт-Петербургской духовной академии.

– Иван Сергеевич Тургенев долгие годы провел в Европе, в основном в Германии и Франции. Европейскую жизнь он считал своего рода образцовой. Именно на нее, по его мнению, должна ориентироваться Россия. Но одновременно с этим Тургенев был подлинно русским патриотом. Как же все это соединялось в его творчестве и поведении? Об этом мы сегодня поговорим с доктором филологических наук, профессором Санкт-Петербургской духовной академии Петром Евгеньевичем Бухаркиным.

Скажите, пожалуйста, чем можно объяснить тот факт, что Тургенев долгое время жил за границей?

– Наверное, самое естественное объяснение, которое сразу приходит на ум, связано с глубокой, непростой, даже мучительной любовью Тургенева к Полине Виардо. Полина Виардо большую часть своей жизни, фактически всю жизнь провела за границей. И Тургенев, который никак не мог оторваться от этой женщины (еще раз повторю, отношения с ней для него были не только радостными, но и мучительными), в принципе, следовал за ней. Ведь многие годы Иван Сергеевич Тургенев был в известной мере житель в чужом гнезде.

Это первое объяснение, но его, конечно, не вполне достаточно. Тургенев ведь не только из-за Полины Виардо жил за границей. Например, его первые длительные пребывания в Германии случились еще до знакомства с Полиной Виардо. Как многие русские интеллектуалы того времени, многие русские образованные дворяне 40-х годов, Тургенев учился за границей. Учился он в Берлине. Он часто отдыхал за границей.

Жизнь в Европе была привычна для людей этого круга и этой ориентации; впрочем, не только для людей, которые ориентировались на Европу. Ведь и славянофилы (как Иван Киреевский, Алексей Хомяков) тоже любили Европу и чувствовали там себя очень естественно.

Но вот когда мы говорим о жизни Тургенева за границей, надо обратить внимание на то, что он не просто там жил, проводил время. Наверное, он погрузился в европейскую жизнь так, как почти никто из русских писателей XIX века. Конечно, в европейскую жизнь был погружен и Федор Иванович Тютчев – собеседник Генриха Гейне, Шеллинга. Но это вполне объяснимо: Тютчев был дипломатом, он же в Мюнхене был как дипломат.

А Тургенев не был ни дипломатом, ни политическим эмигрантом, но вместе с тем в Европе чувствовал себя как дома. Он не просто хорошо говорил по-французски, по-немецки, но прекрасно, блестяще говорил, переводил с французского  и  на французский. Между прочим, правил свои собственные переводы на французский язык и немецкий. Но ведь Тургенев в основном и общался с европейскими писателями.

В последние десятилетия его жизни главными его собеседниками были в первую очередь французы – при этом самые знаменитые французские писатели того времени: Эмиль Золя, Альфонс Доде. Наверно, его ближайший литературный друг (опять-таки последних десятилетий) – гениальный французский писатель Гюстав Флобер. Братьев Гонкуров еще можно вспомнить. Он с ними регулярно встречался и внимательно, подробно говорил на разные темы.

И вот это органическое вхождение Тургенева в европейское культурное пространство позволяет понять не то, почему Тургенев жил за границей (так как жил он там по многим причинам и все-таки, наверное, прежде всего из-за Полины Виардо), но то, как Тургеневу удалось столь естественно погрузиться в европейскую жизнь. Это ему удалось, потому что, в принципе, Тургенев считал себя европейцем.

Он полагал, как очень многие его предшественники, между прочим (начиная, во всяком случае, с Карамзина,  Пушкина,  Жуковского), что Россия – это Европа. И что он, как русский, является органичной частью Европы, где он чувствовал себя как дома. Хотя стоит обратить внимание: Тургенев очень мало писал о европейской жизни.

Пожалуй, за исключением знаменитого рассказа «Песнь торжествующей любви» (но это стилизация; дело происходит в Италии в Средние века или в эпоху Возрождения) и рассказа «Сон», действие в произведениях Тургенева происходит в России. Или главные герои, как, например, в «Дыме» или  «Вешних водах», все-таки русские.

– Мешала ли Тургеневу его европейскость ощущать себя русским?

– Нет, конечно. Именно потому, что он полагал, что Россия – это часть Европы, для него органично соединялось вот это ощущение себя гражданином Европы в целом. И ведь ощущение глубокой привязанности к России, очень тонкое чувство Родины проявляется в очень разных произведениях Тургенева, и проявляется по-разному.

Как я уже сказал, почти все герои Тургенева – русские. При этом он ведь изображал людей разных социальных сословий: в «Записках охотника» это крестьяне, в рассказах, повестях и романах это в основном дворяне, разночинцы, то есть люди, вышедшие из своей среды. И в каждом он обнаруживал какие-то русские черты.

Кроме этого, Тургенев очень высоко ценил Россию, его восхищала в его Родине не военная мощь (а надо сказать, что Тургенев жил в ту эпоху, когда положение России было достаточно прочным), не какие-то завоевания (в то время, как вы знаете, Россия активно осваивала Среднюю Азию), не победа, например, в русско-турецкой войне. Все это оставляло Тургенева скорее равнодушным.

 Тургенева восхищало другое: талантливость русского народа – к искусству, к хозяйственной деятельности (об этом рассказ «Хорь и Калиныч»). Его восхищала красота русской природы, его восхищал русский язык. Все мы знаем знаменитое стихотворение в прозе «Русский язык», которое люди моего поколения учили наизусть в школе. Действительно, гимн русскому языку, которым является это стихотворение, выражает восхищение Тургенева своей страной.

Он видел и ее недостатки. Он глубоко скорбел о социальных, нравственных язвах, которые видел в русском обществе. Он полагал, что Россия отстает от Европы, от других христианских народов. Но в том, что Россия – великая страна, он не сомневался ни на минуту. Это, между прочим, приводило к тому, что Тургенев очень глубоко размышлял об исторических судьбах России.

В своих романах, как мы знаем, он показал разные эпохи русской жизни. В «Рудине» это поколение 40-х годов, в «Дворянском гнезде» в образе Лаврецкого это раннее славянофильство, почвенничество, в образе Базарова это отчасти шестидесятники, в романе «Новь» это радикалы 70-х годов. То есть разные эпохи, разные тенденции русской исторической жизни Тургенев очень красочно выражал.

Кроме этого он, думаю, не хуже, чем Толстой и Достоевский, видел главную проблему русской жизни – некоторую нестыковку европейской образованности, которой были отмечены и дворяне, и духовенство (Тургенев был одним из немногих, кто показал, что образование духовенства – это образование, взятое из Европы через Польшу и Украину), с народным стихийным началом, которое он наиболее выразительно описал в образе Базарова.

Между прочим, сам Тургенев сравнивал Базарова с Пугачевым – не с революционерами-шестидесятниками, не с Чернышевским и Добролюбовым, а с Пугачевым, то есть со стихией. Все это говорит о том, что Тургенев был очень глубокий, трезвый и тонкий наблюдатель русской национальной жизни.

– Размышляя о России и ее судьбах, затрагивал ли Тургенев христианские проблемы?

– Да, конечно. И тут надо сказать, что, как и все писатели XIX века, Тургенев ведь описывал христианское общество. Все его герои – христиане или, во всяком случае, выросли в христианской культуре. Но кроме этого Тургенев затрагивал действительно в прямом смысле проблемы и христианской жизни, в частности проблемы жизни церковной.

Если говорить о христианской жизни, то, конечно, в первую очередь надо назвать Лизу из «Дворянского гнезда», ее отказ соединить судьбу с Лаврецким, хотя у них были все возможности, им же ничто не мешало, ведь жена Лаврецкого была прелюбодейкой, Лаврецкий вполне мог с ней развестись и жениться второй раз. Но для Лизы брак с Лаврецким означал предательство чего-то более высокого.

Ведь она мечтала стать невестой Христовой, она мечтала о монастырской жизни. И когда она влюбилась в Лаврецкого и задумалась о возможном браке, ее не оставляла мысль о том, не жертвует ли она высшим ради низшего. Именно поэтому она и отвергает потом Лаврецкого – это сугубо христианская проблема, выраженная, между прочим, очень тонко.

А если говорить именно о церковной жизни, то тут надо вспомнить зловещий, страшный рассказ Тургенева, который мало кто знает: «Рассказ отца Алексея». Это рассказ священника, отца Алексея, о том, как в его сына, студента духовной академии, вселился бес и как сын глумился над Святыми Дарами и погиб потом.

Этот рассказ естественен под пером Достоевского, или Сергея Нилуса, или какого-то из церковных авторов ХХ века, но странен у Тургенева; причем Тургенев описал всю эту историю очень тонко, очень осторожно, избегая всякого напряжения. И вот это показывает в Тургеневе внимательного наблюдателя не только русской жизни в целом, но и ее христианских сторон. Хотя сам Тургенев, как известно, говорил о себе как об агностике, тем не менее проблемы христианской жизни он ощущал очень тонко.

– Спасибо, Петр Евгеньевич, за сегодняшнюю беседу.

Дорогие телезрители, пример Ивана Сергеевича Тургенева показывает нам возможность глубокого, настоящего патриотизма, не противопоставляющего Россию другим народам. И Тургенев здесь был не одинок. Рядом с ним можно назвать такие имена, как Жуковский, Бунин, Блок, Гоголь, Пушкин и многие другие. Спасибо, что были с нами. До новых встреч.

Ведущая  Екатерина Соловьева

Записал Игорь Лунёв