Аудио |
|
Скачать .mp3 |
– Сегодня мы пообщаемся со всенародно любимым певцом, композитором, поэтом, заслуженным работником культуры Российской Федерации Аркадием Хораловым.
Аркадий Хоралов родился на Украине, в городе Мелитополе Запорожской области, в 1950 году. В 1972-м окончил Мелитопольский институт механизации сельского хозяйства (сегодня это Таврический государственный агротехнологический университет) по специальности «Инженер по организации технологии ремонта машин». Учебу Аркадий совмещал с выступлениями в составе академического эстрадного оркестра института в качестве вокалиста. С 1972 по 1974 год работал с вокально-инструментальным ансамблем «Поют гитары». За десять лет, с 1974 по 1984 год, Аркадий Хоралов работал в таких коллективах, как ансамбль Софии Ротару «Червона рута», государственный эстрадный джаз-оркестр Армении под руководством Константина Орбеляна, вокально-инструментальный ансамбль «Самоцветы» (руководитель Юрий Маликов), вокально-инструментальный ансамбль Валерия Чуменко «Красные маки». С 1984 года Аркадий Хоралов занимается сольным творчеством.
– Аркадий Дмитриевич, мое детство прошло в городе-герое Туле, и, должен Вам признаться, туляки считают Вас своим земляком. Я уверен, что жители Мелитополя и Москвы – тоже. Скажите, где Вы чувствуете себя наиболее комфортно и где Ваша малая родина?
– Моя малая родина – это все-таки Мелитополь, хотя Туле были отданы многие очень хорошие годы. Для всех было непонятно, почему я из столицы, из «Самоцветов», уехал в Тулу. Все рвались в Москву, а меня в Тулу потянуло.
– В Туле Вы работали в ансамбле «Красные маки»?
– Да, из «Самоцветов» я ушел в «Красные маки», и для всех было загадкой, почему и зачем я это сделал. Но нужно пробовать себя везде и во всем, Вы знаете мои этапы и пути. Я пробовал себя везде, и в этом нет ничего зазорного. Это мои шаги в жизни, творчестве. Малая родина для меня все-таки Мелитополь. Там я родился, там живет моя единственная сестра, там могилы родителей. В Мелитополе прошли мои детство и юность.
– Расскажите о них. Как Вы нашли свой путь в мир музыки, ведь Вы учились в техническом вузе?
– Ни для кого не секрет, что в институт я поступил в первую очередь из-за того, что там был достаточно знаменитый студенческий эстрадный оркестр, причем полный состав, то есть пять саксофонов, четыре тромбона, пять труб и так далее.
– Настоящий биг-бенд.
– Да, причем в нем играли студенты. Это было время ренессанса. Параллельно с оркестром мы были заняты в своей группе, собранной из самых активных музыкантов. Играли спиричуэлс и джаз-рок. Все играли «The Beatles», а мы – негритянскую блюзовую музыку. У нас был хороший состав: труба, саксофон, две гитары, орган и барабаны. В то время это было очень интересно. Мы слушали немного другую музыку, хотя, конечно, «The Beatles», «The Rolling Stones» и «Deep Purple» никто не отменял, это понятно. Моим любимым занятием всегда было послушать эти группы. Моя педагог по классу фортепиано в музыкальной школе что-то во мне видела. Также я очень признателен своим родителям, потому что благодаря им я окончил восьмилетку специальной музыкальной школы. Мы жили в центре города, в государственном доме с соседями, они просили меня петь. В детстве, как у всех детей, у меня был голосок, как у Робертино Лоретти, – звонкий дискант. Мальчиком пел чисто, хотя педагог сказал, что у меня нет никаких данных, и я очень расстроился. Свой учебный день я начинал в пять утра: готовил уроки. Весь день был занят музыкальной школой, легкой атлетикой и футболом, так что он был насыщенный.
– Ваши родители как-то связаны с музыкой? У них было музыкальное образование?
– Мои папа и мама очень музыкальные. Дедушка и бабушка по папиной линии в свое время бежали от турецкой резни в 1915 году. Для них это было очень тяжелое время: они жили в Эрзуруме, у них там корни (сейчас это Турция). У бабушки с дедушкой светлая порода армян, со светлыми, как у меня, глазами. Моя мама – украинка из села Каменка Луганской области (там вся ее родня). Родители познакомились во время войны, а после ее окончания поженились. Папа командовал танковым батальоном, был контужен. С войны пришел без двух пальцев на левой руке, и при этом нормально играл на скрипке (он самоучка). Папа был уникален. Мама тоже была музыкальная; талантливая украинка, она пела песни на армянском языке. От дедушки мы знали молитвы на армянском. Армянская Церковь очень древняя.
Позже мне купили пианино, и спорт пришлось оставить. Я очень не любил ходить в музыкальную школу, потому что слушал другую музыку, но благодаря родителям я ее окончил. В пять утра, пока все спали, я раскладывал учебники и первым делом включал радио. На длинных волнах очень хорошо ловилось румынское радио, и там хоть немного крутили эстрадную музыку, потому что на наших радиостанциях вообще нечего было слушать. Я, конечно, любил Муслима Магомаева, Жана Татляна, но, когда был мальчишкой, оттуда начиналась тяга к эстрадной музыке. Также мне многое нравится из классики. Моя учительница засыпала, когда я играл правильно. Она думала, что я играю по нотам, а я играл на слух. Так проходило мое детство: в музыке, спорте – я любил все. Еще я хотел начать заниматься радиотехникой, но для меня это было сложно – наверное, мои мозги развернуты в другую сторону. Паять еще можно, но разобраться, что к чему, я не мог.
У нас были очень хорошие педагоги, сейчас их всех, к сожалению, уже нет в живых. В школе, в девятом классе, я организовал ансамбль из школьников, а по тем временам это было вообще нечто, нигде такого не было. В состав входили саксофон (парень очень хорошо играл, мы потом вместе поступили в эстрадный оркестр), пианино, барабаны. У нас был заслуженный учитель физики: очень хороший, грамотный и интересный. Он нам делал усилители на лампах, колонки, и мы играли на школьных вечерах. Для всех школ это был нонсенс: как это так, в школе – свой ансамбль?!
До института, еще школьником, я пел в двух достаточно хороших эстрадных оркестрах, – Мелитополь очень музыкальный город. Наш студенческий оркестр ездил в Германию, Францию; на ВДНХ, в Киев, Минск. Мы выезжали, потому что у нас был хороший оркестр и талантливый руководитель – Александр Иванович, консерваторский человек. Мало кто остался жив, но воспоминания самые теплые, это было большое удовольствие. С Мелитополем связано очень многое, я только малую толику всего перечислил. Там мои друзья, с которыми я дружу уже пятьдесят лет: с теми, кто еще жив.
Звучит песня «Прости, солдат».
– С песни «Давай попробуем вернуть» началось Ваше плодотворное сотрудничество с классиком отечественной эстрадной песни поэтом Андреем Дементьевым. Расскажите, пожалуйста, о том невероятном случае знакомства с мэтром и о работе с ним.
– Это получилось, как говорится, в нужное время в нужном месте. С ансамблем «Червона рута» и Софией Михайловной Ротару (она еще в Черновцах работала) мы приехали на фирму «Мелодия» писать новый альбом. Для меня это было нечто недостижимое, даже в мыслях, потому что я пришел из еще не очень известного ансамбля «Поют гитары». Меня с удовольствием забрали и встретили с раскрытыми объятиями София Михайловна и ее покойный муж. Она меня очень уважала, я пел с ней дуэтные партии и сольные. Андрей Дмитриевич Дементьев приехал, наверное, специально в «Мелодию», так как уже была песня «Алексей, Алешенька, сынок», и Женя Мартынов уже очень сильно набирал обороты. София Михайловна великолепно пела эту песню, на каждом концерте невозможно было спокойно слушать, как она отдавалась. Мы, музыканты, каждый день слушали эту песню в ее исполнении, и это был сплошной трепет.
Прямо на лестнице фирмы «Мелодия» София Михайловна познакомила меня с поэтом Андреем Дементьевым.
– А Вы к тому времени показывали свои произведения Софии Ротару?
– Да, конечно. Она талантливый человек и видела, что, наверное, какой-то не простой тут пацанчик бродит. Она уже слышала какие-то мои песни, потому что я еще в школе начал писать. Андрей Дементьев достал из кейса стихи и дал мне их – это как раз были стихи к песне «Давай попробуем вернуть». Для меня все было невероятным событием. Наверное, под впечатлением от всего этого по дороге на концерт, после общения с Дементьевым, я прямо в автобусе написал песню. Пока расставляли аппаратуру, я сыграл ее на рояле ребятам. Все сказали: «Это хит!» Это миг истины, который иногда приходит. Просто так ничего сочинить невозможно. Песня «Давай помолчим – мы так долго не виделись», которую впоследствии пел Валерий Ободзинский, и многие другие приходили под настроение: в тамбуре поезда, в самолетах.
– У Вас случалось так, что песня уже написана, но Вы по каким-то причинам ее откладываете в стол и не хотите, чтобы она видела свет?
– У меня было много таких песен.
– А с чем это связано?
– Я просто пишу песни под впечатлением. Я не сажусь писать песни: для этого нужно настроение. Если оно есть, то ты никуда не денешься, даже если нет инструмента: у тебя в голове она все равно есть. Многие песни в то время я не спешил записывать на ноты или какой-то прибор. Если наутро я песню вспоминал, значит, она будет жить, а если забыл, то Бог с ней. Таких песен было много, они приходили и уходили. А те песни, что остались, стали известны. Хотя путь песен к слушателям очень тяжелый: не всегда есть финансовые возможности, не всегда аранжировщик может понять, как ты хочешь ее сделать. Очень многие аранжировщики делают песни, чтобы показать друг другу, какие они профессионалы и какие появились новые навороты. Хорошую песню можно испортить, а обычную, бывает, удается исправить хорошей аранжировкой, и песня звучит. Еще многое зависит от исполнителя. Путь песни очень сложен. Когда мы приходили в гостиницу с концерта (это происходило по всей стране, от Владивостока до Черновцов), после одиннадцати народ всегда расходился с песней «Давай попробуем вернуть», а на радио ее нигде не брали. Андрей Дмитриевич после худсовета в 1984 году вышел и сказал: «Три часа просидели. Встала Александра Николаевна Пахмутова и сказала, что мы сегодня просидели не зря: мы открыли новое имя – Аркадия Хоралова». Но на этом все кончилось, потому что редакторы песню не брали из-за западной манеры пения, из-за несоответствия.
Звучит песня «Давай попробуем вернуть».
Продолжение следует.
Автор и ведущий Александр Крузе
Записала Людмила Моисеева
Продолжение встречи с автором песен, певицей, поэтессой, матушкой Людмилой Кононовой. Исполнительница продолжит радовать зрителей своими песнями. Кроме того, матушка расскажет об участии в популярных телепроектах и своей многодетной семье, а также поделится творческими планами.
Православный телеканал «Союз» существует только на ваши пожертвования. Поддержите нас!
Пожертвовать
Божественная литургия 4 мая 2024 года
Церковный календарь 4 мая. Мученики Феодор, Филиппия, Диоскор, Сократ и Дионисий
Евангелие 4 мая. И приблизившись Иисус сказал им: дана Мне всякая власть на небе и на земле
Читаем Апостол. 4 мая 2024
День ангела. 4 мая
Допустимо ли не причащаться, присутствуя на литургии?
— Сейчас допустимо, но в каждом конкретном случает это пастырский вопрос. Нужно понять, почему так происходит. В любом случае причастие должно быть, так или иначе, регулярным, …
Каков смысл тайных молитв, если прихожане их не слышат?
— Тайными молитвы, по всей видимости, стали в эпоху, когда люди стали причащаться очень редко. И поскольку люди полноценно не участвуют в Евхаристии, то духовенство посчитало …
Какой была подготовка к причастию у первых христиан?
— Трудно сказать. Конечно, эта подготовка не заключалась в вычитывании какого-то особого последования и, может быть, в трехдневном посте, как это принято сегодня. Вообще нужно сказать, …
Как полноценная трапеза переродилась в современный ритуал?
— Действительно, мы знаем, что Господь Сам преломлял хлеб и давал Своим ученикам. И первые христиане так же собирались вместе, делали приношения хлеба и вина, которые …
Мы не просим у вас милостыню. Мы ждём осознанной помощи от тех, для кого телеканал «Союз» — друг и наставник.
Цель телекомпании создавать и показывать духовные телепрограммы. Ведь сколько людей пока еще не просвещены Словом Божиим? А вместе мы можем сделать «Союз» жемчужиной среди всех других каналов. Чтобы даже просто переключая кнопки, даже не верующие люди, останавливались на нем и начинали смотреть и слушать: узнавать, что над нами всеми Бог!
Давайте вместе стремиться к этой — даже не мечте, а вполне достижимой цели. С Богом!