Канон. Инок Киприан Строкин. Часть 2

Продолжение беседы Александра Крузе с насельником Нило-Столобенской пустыни, композитором иноком Киприаном Строкиным. Отец Киприан расскажет о своих методах работы с хоровым коллективом. Поделится своим опытом, как и к чему нужно стремиться во время Великого поста. Кроме того, в программе будут использованы архивные видеозаписи концертных выступлений отца Киприана и его коллектива.

Продолжение беседы Александра Крузе с насельником Нило-Столобенской пустыни, композитором иноком Киприаном (Строкиным). Отец Киприан расскажет о своих методах работы с хоровым коллективом. Поделится своим опытом, как и к чему нужно стремиться во время Великого поста. Кроме того, в программе будут использованы архивные видеозаписи концертных выступлений отца Киприана и его коллектива.

– Вы руководили академическим хором, и наверняка, как любому руководителю, Вам нужно было приучать коллектив к дисциплине, порядку? Я нашел в Интернете очень занимательные афоризмы, которые называются «хоризмы» Сергея Строкина (как Вас зовут в миру). Эти «хоризмы» опубликовал солист М.В. Тарарышкин.

– Да, был у нас такой солист Миша, совершенно верно.

– Процитирую один из них: «Ну и что ж, что я на вас ору, – говорите Вы. – Когда Данилин в Синодальном хоре переставал орать на певцов, они в кулуарах говорили: “Что-то наш батька сегодня не в форме!” “Наш батька всегда в форме”, – уверенно заключает кто-то из басов». Достаточно остро звучит!

– Да, но Вы знаете, тем не менее любовь певцов ко мне была совершенно безгранична, доверие полное, дисциплина вообще просто идеальная!

– А как воспитать дисциплину, чтобы соблюсти баланс?

– Только личным примером и только трудом. Люди увидели, что это что-то настоящее. Недаром Вы затронули синодальный вопрос, тут я снова перехожу к Свешникову. Свешников сделал грандиозное дело. Еще мальчиком он пел у Данилина, руководителя Синодального хора, и традиции этого синодального пения через советский период перенес в наше время. Мы – «свешниковцы», нас целая когорта, но мы уже постепенно уходим, вот уже Вадим Новоблаговещенский почил… Умирают люди, понимаете...

Но если мы были как бы дети Свешникова, то есть уже внуки и правнуки. Дело в том, что работа была построена именно по этим синодальным принципам. Ребята нутром почувствовали, что это настоящее. Во-первых, натуральный строй. Например, для специалистов фа-диез и соль-бемоль на клавиатуре – это одна и та же клавиша. А для вокалиста, для хора это разные звуки. Происходит то, что наш слух априори, еще до рождения, настроен на натуральный строй. Чем отличается натуральное молоко от того, что мы покупаем в магазине? Чем отличается натуральный мех от «рыбьего» меха? «Натур» на подавляющем большинстве языков означает «природа», это то, что существует в природе. Натуральная кожа и кирза – разные вещи, правильно? Так вот, темперированный строй – это эрзац. Человек рождается с натуральным слышанием, а на музыкальных занятиях, как правило, бездарных, в детском саду, потом в общеобразовательной, музыкальной школе, затем в училище, консерватории человеческое ухо адаптируется к строю темперированному. Вот это и страшно.

Когда хор поет в натуральном строе, даже у неподготовленного человека дух захватывает, потому что затрагивается то, что дано ему от природы, от Бога. И ни один рукотворный инструмент встроиться в этот натуральный строй не может, только человеческий голос, только хор, певец, вокальный ансамбль, это доступно только вокалу. И первые полгода было очень трудно, я ребят мучил, выстраивал с ними эти чистые квинты, вгонял «в ноль». Это же не та квинта, которая на инструменте, потому что настройщики роялей квинты немножко заужают, а кварты расширяют, иначе квинтовый круг не сойдется. И ребята поняли, что это действительно серьезно и что это здорово, удивительно красиво.

– То есть зарабатывали авторитет только трудом и своим примером?

– Да, да. И вы знаете, я мог себе позволить и крикнуть на них.

– Но, наверное, был не только кнут, но и пряники были?

– Пряники были на сцене, когда овации, цветы, телепередачи. Бывало, какой-нибудь наш концерт пишет телевидение, заканчивается второе отделение, телевидение уже закрывается, а публика нас еще минут сорок не отпускает! Вот вам и пряники! Это гастроли, поездки, возможность увидеть мир...

В исполнении Академического хора Химико-технологического университета звучит фрагмент «Благослови, душе моя, Господа».

– Христианский образ жизни и монашеское служение в частности, мне кажется, лучше всего описал Симеон Афонский. Он сказал, что к тому, кто все отдает, все и приходит. Расскажите, пожалуйста, о том моменте Вашей жизни, когда Вы поняли, что уже дошли до той самой черты.

– Симеон Афонский сказал правильно, но, я думаю, не до конца. Когда человек все отдает, к нему приходит гораздо больше, чем он отдает. То есть даже не на порядок, а гораздо больше. В миру я оставил огромную четырехкомнатную квартиру, огромную дачу, удивительную работу, огромную зарплату – я жил как барин. И я все это оставил и пришел в монастырь. И я столько получил в монастыре! Я там увидел, почувствовал, впитал в себя такое! Меня теперь в мир никаким калачом не заманишь. Монастырь меняет человека полностью, меняется все. Меняется мироощущение, отношение к вещам, к людям, к их поступкам – и к своим, между прочим. Себя начинаешь видеть, а ведь это так трудно – увидеть себя со стороны. Нам кажется, мы себя уже знаем, а в монастыре вдруг понимаем, что мы не те. Мы начинаем себе задавать вопросы: кто я? что я? откуда? И самое главное – куда я? Вот это «куда?» – это главный вопрос монастырского служения, главнее его нет! И все: и молитва, и музыка, и различные послушания – все нацелено на это «куда я?».

– После такого ответа, мне кажется, никакие вопросы уже не имеют значения, но все же... Ваше представление о музыке изменилось с началом монашеского служения? Что для Вас музыка сейчас?

– Не изменилось. Представьте себе: советская эпоха, все со сцены поют хвалебные песни о партии: «Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить» – и тут я вывожу хор, и мы поем литургическую музыку.

– Вы особый пример, не свернули с пути в советское время.

– Еще в 1968 или 1969 году я организовал детскую хоровую студию «Орленок» и затем 12 лет руководил ею. Тогда было только две студии – у Струве, с которым мы дружили, была известная студия «Пионерия», и у меня – «Орленок». Любители музыки старшего поколения наверняка помнят ее. Меня обвиняли в том, что я растлеваю детей и пропагандирую христианство. Конечно, жилось тогда несладко. В общем, все вытерпел, все вынес, через все это прошел и в конце концов пришел в монастырь.

– То есть это все звенья одной цепочки? Вы, наверное, через музыку к этому и пришли?

– Да-да, через музыку. Мы давали благотворительные концерты в храмах, монастырях, пели в хосписах, больницах. Причем не забуду один случай. Мы пели в хосписе, где безнадежные больные, в основном онкологические. После концерта ко мне подошел один больной и говорит: «После такого мне уже не страшно умирать!» Понятие музыки вбирает в себя то, что возвышает нас духовно, а иногда под музыкой понимается та попса, которой грешат телевизионщики.

– Сейчас существует такой формат – легкий жанр, который навязывают людям.

– Так вот, это не музыка.

– А на Ваш взгляд, такая музыка не должна существовать?

– Форматы бывают разные. Скажем, джаз, рок. Есть выдающиеся явления. Вот представьте себе Моцарта. Вокруг него была масса других композиторов, которые пользовались известностью, славой, королевским поощрением, а в истории остался один Моцарт! И так в каждом жанре. Например, «Битлз» я считаю явлением в музыке: они поднимают очень серьезные, глубокие человеческие темы, хотя, конечно же, это не та музыка, которая должна или может звучать в церкви. Но тем не менее это музыка в плане общечеловеческих ценностей. Что такое музыка? Один из видов отражения окружающего нас мира, одна из эстетических форм этого отражения.

– В период Великого поста музыка вообще должна звучать? И если должна, то какая? Должны быть какие-то ограничения?

– Музыка должна звучать всегда, даже когда Вы ее не слышите, а просто идете по улице, неважно, пост ли это или пасхальные дни… Да, музыка разная, в зависимости от случая. Что такое пост? Это, прежде всего, пост души, пост – это не голодовка, это явление духовное. Расскажу вам случай. Один замечательный священник в Прощеное воскресенье наставлял у себя в храме верующих: «Не надо есть то-то и то-то, вот это – только по благословению...» Да ешьте вы всё, только друг друга не ешьте! Вот смысл поста. Особенно подтягиваешься, следишь за собой. Можно сказать: «Что такое пост? – Не объедаться». А что, если поста нет, разве можно объедаться? Нет, не надо. «Пост – это усиленная молитва». А если поста нет, разве можно не молиться? Просто пост учит нас, как вообще надо вести себя в жизни. Нет поста, а ты все равно уже получил заряд, вот в чем его смысл. Пост всегда нужно ожидать с радостью. И эта радость, особенно после Великого поста, перерастает в радость пасхальную.

Звучит фрагмент кантаты С.Строкина «Дороги русские».

– Батюшка, к сожалению, время нашей программы подходит к концу. В заключение нашей беседы я по традиции хотел бы попросить Вас сказать напутственные добрые слова всем нашим телезрителям.

– Во-первых, всем здоровья, радости, долголетия и, главное, быть с Богом! Желаю всем помощи Божьей в делах праведных.

– Батюшка, благодарим Вас за эту встречу, спасибо, что проделали долгий и непростой путь к нам на телеканал. Мы с телезрителями подготовили для вас небольшой подарок и хотим вручить Вам образ Пресвятой Богородицы «Троеручица», пусть Она защищает Вас. Мы благодарим Вас еще раз за встречу, желаем крепкого здоровья и Божьей помощи во всех делах! Храни Вас Господь!

– Вам спасибо за вашу большую работу на канале. Я часто обращаюсь к вашему каналу, вы делаете правильное, большое дело, и, наверное, не только я благодарен вам, но и все ваши телезрители! Храни Вас Господь!

Ведущий Александр Крузе

Записала Татьяна Башилова