Беседы с батюшкой. Эта служба и опасна и трудна

На вопросы телезрителей отвечает настоятель трёх храмов: часовни-храма иконы Божией Матери "Неопалимая Купина" при I пожарном отряде, храма святого Александра Невского в СИЗО № 1 ("Кресты"), храма-часовни в честь св.мц. Царицы Александры при больнице им. Ф.П. Гааза... и одновременно офицер МЧС - священник Георгий Сычев. Передача из Санкт-Петербурга.

 

- Сегодняшняя тема: «Эта служба и опасна и трудна». Расскажите, пожалуйста, о Вашем храме и Вашем служении.

- Наш храм иконы Божией Матери «Неопалимая Купина» существует десять лет. Он расположен на территории 11-й пожарной части при 1-м пожарном отряде Главного Управления МЧС России по Санкт-Петербургу. Поводом к строительству храма послужило событие, которое произошло в 1991 году, когда поступил вызов о пожаре гостиницы «Ленинград». На пожар выехал весь караул, принял участие в тушении - назад вернулся только один водитель. Я тогда был лейтенантом и проходил служение во Фрунзенском районе Санкт-Петербурга. При расследовании пожара выяснилось, что был совершен поджог в трех местах. Ребята при тушении погибли. Гибель целого караула (около девяти человек), притом, что гостиница расположена в 500-х метров от части, и пожарники прибыли вовремя, в течение нескольких минут - это страшная трагедия.

Уже будучи священником, я узнал, что гостиницу подожгли в трех местах и весь караул расстреляли снайперы, которые смотрели, чтобы наши пожарные не спасали людей и не тушили пожар. В период перестройки в стране происходили трагические события. Люди нашего поколения все это помнят. После этого скорбного инцидента руководство принимает решение, начать строить часовню и мемориальный комплекс на средства пожарных и спасателей, чтобы увековечить память всех погибших, причем не только тех, кто погиб в это время, но и всех пожарников, отдавших жизнь при исполнении своего долга, начиная с 1941 года по настоящее время.

Велик был подвиг пожарных во время блокады Ленинграда. При обстреле города происходило до ста пожаров в день. Пожарные выезжали при виде дыма, который подымался столбом при сильном взрыве. Знаменательный пожар произошел на заводе «Красный нефтяник». Немцы прямой наводкой били по резервуарам, в которых находился бензин, столь нужный фронту. Снаряды рвались - пожарные гибли. Первое что они делали - заваривали дырки на резервуарах, из которых вытекал горящий бензин. Сами гибли, но продолжали работать, и победили огненную стихию благодаря помощи Божией.

На табличках мемориального комплекса увековечено более двух тысяч имен погибших пожарников – это люди разных национальностей и вероисповедания, все, кто отдал свою жизнь во имя спасения родины, нашего славного города. В строительстве часовни принимали участие все, в том числе и я. Когда строительство закончилось, решили сделать вместо часовни храм. Первый настоятель храма был сыном пожарного. По окончании Московского богословского университета, меня пригласили принять участие в богослужениях этого храма. Командование обратилось с просьбой к Владыке о моем рукоположении сначала в сан диакона, затем иерея, после чего меня назначили настоятелем храма пожарных и спасателей нашего города.

- Вы окормляете только пожарных, или к вам в храм приходят и другие миряне?

- Наш храм открыт для всех ежедневно с 10 утра до 18 вечера. Он находится на территории пожарной части. Богослужения совершаются несколько раз в неделю. В храм приходят жители близлежащих домов, пожарные, спасатели и все желающие.

- Расскажите о Вашем тюремном служении.

- Восемь лет назад мне предложили стать настоятелем тюремного храма следственного изолятора «Кресты». При посещении тюремной больницы доктора Гааза сотрудниками отдела была проведена Рождественская благотворительная акция. Мы туда привезли помощь, подарки, отслужили молебен. К нам стали подходить болящие заключенные с просьбой посещать и окормлять больницу. Вот уже восемь лет я являюсь настоятелем тюремного больничного храма. Сначала там была часовня в честь святых апостолов Петра и Павла. Четыре года назад мы построили с Божией помощью возле того места, где раньше был храм, церковь в честь святой мученицы царицы Александры. Четыре года как у больных заключенных появилась возможность приходить сюда, участвовать в богослужениях, исповедоваться и причащаться. Поэтому я являюсь настоятелем еще двух приписных храмов: святого благоверного князя Александра Невского в следственном изоляторе «Кресты» и храма в тюремной больнице доктора Гааза.

 - Вы окормляете такие категории граждан, которые не являются большинством: пожарные, заключенные и сотрудники тюрьмы и больницы. Вы сталкиваетесь с людьми непростых профессий. Можете выделить характерные особенности в работе с ними?

- Все наши сотрудники должны быть, как сказал Петр I, радостны и веселы, ибо без духовного потенциала, душевного подъема очень сложно мотивировать свое служение. Ребята, которые приходят осваивать мужскую профессию спасателя, понимают, что находясь где-нибудь в офисе, они никакой пользы не принесут и не будут чувствовать себя мужчиной. А когда выполняешь мужскую работу, спасаешь людей, тушишь пожары, рискуешь своей жизнью, используется по назначению весь потенциал молодой жизни – для спасения ближнего. Приходя в возраст, выходя на пенсию, эти люди пытаются устроиться на похожую работу. У нас сейчас есть параллельная пожарная охрана, которую содержит город. Они без погон, но там работают пенсионеры, которые всю жизнь посвятили спасению своих ближних, выполняя главную заповедь христианства – жертвуя собой ради других. После основной службы пожарным очень трудно привыкнуть к тому, что не нужно рисковать собой, выполнять свой священный долг. Это особое состояние души. Как говорит святитель Иоанн Златоуст: «Церковь без гонения загнивает», так и пожарный без выезда на пожар тоже начинает духовно слабеть. Я наблюдал лет пятнадцать назад такую картину: ребята сидят в карауле, пожаров нет, начинаются склоки, выяснение отношений. Как только звучит сирена, они выезжают на пожар и когда начинается боевая работа, становятся друг другу ближе любых родственников.

Служение тюремных и больничных сотрудников – одно из тяжелейших служений. Они не тушат пожары, не ловят преступников – они их охраняют. С виду, казалось бы, что здесь сложного: преступники сидят за решеткой, открывай, закрывай камеру, води их на прогулку, однако это не так. В своих дневниках святой праведный Иоанн Кронштадский пишет, что зло имеет природу распространяться, как бациллы гриппа или другие вирусные заболевания. За восемь лет я часто это наблюдаю. Приходит сотрудник работать в тюрьму – плохих слов не говорит, внутренне спокоен, не курит. Проходит несколько лет - и все это начинает у него проявляться. Некоторые даже совершают должностные преступления. Происходит своего рода производственная деформация. Как от нее защититься? Если Господь не защитит, никто не может помочь. Человек, который не ходит на исповедь, не готовится к причастию, не посещает богослужения, подвержен такой деформации. Зло в нем может укорениться. Вся агрессия, которая накапливается в нем, может распространяться и на семью. Сотрудники тюрьмы это понимают, поэтому приходят в храм, воцерковляются, и у них, с Божией помощью, таких проблем не возникает. Они возникают у тех, кто не хочет принимать Бога в свое сердце или кого этому не научили.

В тюрьме существует маленькая церковная община заключенных. Каждое утро у них начинается со своего молитвенного правила. С разрешения сотрудников они выходят на крышу, начинают колокольный перезвон, который слышат во всех в камерах. Резонанс звучания колокола убивает все болезнетворные микробы, и сейчас у нас очень редки случаи заболевания туберкулезом.

Если мы думаем, что все, сидящие в тюрьме, страшные преступники, готовые на любое преступление, то мы глубоко заблуждаемся. 13% заключенных не совершали преступления, за которое сидят в тюрьме. Мужчина получает статью за убийство, которое он не совершал, и срок 15 лет. Когда он начинает каяться, оказывается, что он жену послал на два аборта, то есть убил собственных детей. Таких примеров очень много.

- Вопрос телезрительницы из Подмосковья: «Два года назад произошла беда: загорелся трехэтажный дом, пламя перекинулось на соседний дом, в котором живет наша семья. Я схватила икону Божией Матери «Неопалимая Купина», встала на колени и слезно просила заступничества Богородицы, чтобы дети не остались без крова. И произошло чудо - наш дом уже горел, но удалось огонь остановить. Когда приехала пожарная команда, они за голову схватились: как можно было спасти наш дом, который по всем канонам должен был сгореть. По заступничеству Божией Матери наш дом удалось спасти. Могу ли я в своем домашнем уголке сделать для иконы красивый киот или это можно сделать только в храме?».

- Конечно, дома можно сделать киот для иконы. Могу рассказать случай, который мне поведала бабушка. Когда их при советской власти выслали на Урал, они построили там деревянные дома. У соседей загорелся дом, бабушка взяла икону Богородицы «Неопалимая Купина» и с молитвой стала ходить вокруг дома, потому что ветер дул в ее сторону и была большая вероятность того, что огонь перекинется на их дом. Когда она заканчивала третий раз обходить дом с иконой, ветер поменял направление, и милостью Божией, заступничеством Божией Матери, дом не загорелся. Эта закопченная икона всю ее жизнь висела возле иконы Спасителя и запечатлелась у меня в памяти. Благодаря молитвам своей бабушки, наверное, я и стал священником. Меня рукополагали в день ее именин, а храм, в котором я прохожу основное служение, назван в честь иконы Богородицы «Неопалимая Купина».

Расскажу случаи, которые происходили с сотрудниками пожарной охраны при тушении пожаров. Несколько лет назад при тушении высокоэтажного дома на Васильевском острове произошла непредвиденная ситуация. Пожар возник на тринадцатом этаже. На улице – 25 градусов мороза. Прибывает пожарная команда. Руководитель тушения пожара дает команду: «Подать стволы к стене». Двери, ведущие в квартиру, в которой находилась женщина с детьми, оказались запертыми. Сейчас не одна деревянная дверь, как было при советской власти, а три железных, хорошо закрытых. У пожарных есть дисковая бензопила, которой можно распилить дверь. Начальник караула понимает, чтобы распилить все двери, нужно потратить много времени, а женщину с детьми необходимо срочно спасать. Поднимают лестницу, подают воду. При первой подаче - вода замерзает. Идет вторая подача, третья, четвертая, пятая – вода замерзает. Привезли теплую воду – она тоже замерзает. Тогда руководитель тушения пожара кричит: «Господи, помоги!» И вода пошла! Удалось спасти людей, ликвидировать возгорание. Через год полковник мне говорит: «Батюшка, мне так Господь помог. Теперь я буду ходить в храм».

При тушении гостиницы «Ленинград», начальник отделения с пожарными поднимается в лифте на этаж – двери не открываются. Пытаются выломать ее ломами – не могут открыть. Дверь прогибается, а открыть невозможно. Он чувствует, что через подошву сапог начинается температурное воздействие на ступни ног, понимает, что пол прогорит и все сгорят заживо. Пожарник обращается в молитве к Божией Матери: «Богородица, помоги, выведи, спаси!» И двери сами открываются. Выбегают наружу, в дым, и он дает команду: «Идем направо». Все спаслись. Правда потом оказалось, что они пошли в другую сторону. Богородица помогла, спасла их.

Еще один случай, произошедший во время тушения лесных пожаров, мне рассказывал зам.министра, который часто приезжает в Санкт-Петербург, участвовал в строительстве храма. Когда горит лес, приблизиться к нему ближе, чем на сто метров, - нельзя, потому что из-за поражающих факторов пожара: тепловое, световое излучение кожа начинает вздыматься волдырями. Все самолеты, которые могут загрузить сколько-то тонн воды, все равно не могут потушить такой огромный лес. Помощи ждать неоткуда. Вдруг они замечают, что на дорогу выходит босая бабушка с иконой, останавливается и начинает молиться. На небе ни одной тучки. Вдруг над бабушкой начинают собираться облака, потом тучи, и через какое-то время начинается сильный дождь. Люди вокруг продолжают бегать, суетиться, тушить. Ровно через 13 минут дождь прекращается. Он подошел к бабушке, и она сказала: «Если бы все молились, пожар сразу бы потух». Смотрят: пожар, действительно, прекратил бурное наступление.

Сколько случаев было, когда батюшка отслужит молебен, обойдет вокруг своей деревни с иконой Божией Матери «Неопалимая Купина» - и пожар отступает, ветер меняет направление, деревня спасена. Однажды глава района приехал в храм, зашел во время богослужения и просит: «Вызовите батюшку, на нас наступает пожар!» Священник службу прекратить не может, потому что идет Литургия. Он зовет матушку, которая собирает прихожан, берет икону Богородицы «Неопалимая Купина». Их везут туда, они с молитвой обходят деревню - и пожар прекращается. По России таких случаев -неизведанных, нерассказанных - множество.

С тех пор, как у нас в городе есть храм иконы Божией Матери «Неопалимая Купина», в период жаркого лета нет возгораний торфа. До строительства храма мы еще помним, как город находился в дыму. Когда горят торфяники, потушить их очень сложно. Летом дым застилал городские районы. Как только мы построили храм, офицеры стали приходить, молиться, просить Богородицу заступиться за наш город, его жителей - пожары прекратились. Мы рады, что живем и дышим свежим воздухом.

- Передаю просьбу телезрительницы, которая просила помолиться за пожарного Алексея Захарова. Он очень болеет после одного из пожаров. Каково процентное соотношение верующих и неверующих пожарных и сотрудников тюрем?

- Сколько я общался с пожарниками, неверующих среди них встречал крайне редко. Не все могут собраться для совместной молитвы. У нас только в трех частях есть часовни, в первой части 10-го отряда возрождена дореволюционная молельная комната, однако в каждой пожарной машине есть иконка «Неопалимой Купины». В других частях при выезде на пожар выходит диспетчер и благословляет команду иконой, чтобы все вернулись. Потому что знает, что на пожаре без помощи Божией работать очень сложно.

Бывают случаи, когда звонят во время тушения сложного пожара и просят помолиться. Потом приходит сообщение на телефон с благодарностью за молитву: удалось всех спасти и локализовать пожар. Когда в городе происходят пожары на заводах – это очень сложно. Лет восемь назад был случай: при тушении одного из заводов во Фрунзенском районе взорвалась солярка. Одному пожарному сдуло огнем защитную каску с забралом, опалило лицо, обгорели фаланги пальцев, хотя он был в огнеупорных перчатках. Его привезли в больницу в тяжелом состоянии, думали, что глаза тоже выжгло огнем. Я попросил объявить на православном радио Санкт-Петербурга о том, чтобы все молились. Когда началась общая молитва, у пострадавшего глаза сами собой разлепились и оказались целыми. Так что, обращаясь к телезрительнице, хочу сказать – просите всех за него молиться, и Господь, по совместной молитве верующих, поможет воину-огнеборцу восстановиться.

Что касается тюремных сотрудников, они приходят в храм, ставят свечи. Но на разговор идут очень трудно, хотя мы стараемся общаться, устраивать совместные мероприятия. У нас проходят епархиальные состязания по футболу с заключенными и сотрудниками, мы проводим конкурсы, Масленицу. Но специфика следственных изоляторов особая. Общаться может только рабочая группа, то есть те заключенные, которым объявлен срок, которые получили общий режим и оставлены в рабочей группе. Нагрузка у них очень большая, потому что они занимаются хозяйственным обслуживанием. Сотрудники, которые приходят, заняты своими служебными обязанностями, у них мало времени для общения. А с пожарными, когда нет пожара, можно собраться, попить чай, побеседовать, поспорить, позаниматься в спортивной комнате, поиграть в теннис. Можно сказать, что у пожарных более радостная и веселая атмосфера.

- Наверное, случаются гибели пожарных. Как их собратья это переживают?

- Гибели случаются. У нас есть мемориальный комплекс, который периодически пополняется новыми именами. К этому спокойно относятся, потому что уходя на работу, заступая в караул, каждый знает, что он может не вернуться домой – оказаться в больнице или в морге. Мы стараемся так обучать личный состав и молиться за него, чтобы трагические случаи происходили крайне редко. Последний случай: сотрудник скончался на дороге, еще один пожарный при тушении выпал из окна горящего здания: его столкнула балка - он получил травмы и скончался в больнице. Мы собираемся каждый год на их могилах, служим панихиды. Если в части есть часовня – в ней собираемся на молитву, потом вместе пьем чай, беседуем.

Спрашиваешь молодых ребят: «Вы же знаете, что можете погибнуть?» Они отвечают: «Знаем, но мы не боимся, потому что человек, в конце концов, все равно умрет. Он рождается для того, чтобы подготовиться к вечности». Когда мотивировка основана на заповеди жертвования собой ради других – страха никакого нет. Для них это обыденная работа: служба в карауле, несение боевого дежурства, тушение пожаров. Без этого они уже не могут, потому что чувствуют себя настоящими мужчинами, чувствуют, что кому-то могут оказать помощь.

Я наблюдал: когда тушат заброшенный дом, гараж, и вдруг взрывается баллон, который не должен храниться там с газом, - гибнут пожарные. Все равно они будут идти в огонь и спасать тех, кто все это устроил, выносить их и жертвовать собой. Они знают, что их профессия, служба угодны Богу, и Господь по-другому относится к верующим пожарным, которые исполняют заповедь любви и самопожертвования.

А тюремные сотрудники, заступая на боевое дежурство, тоже знают, что могут не вернуться домой. К примеру, в 1992 году 23 февраля, в день иконы Божией Матери «Огневидная», в следственном изоляторе «Кресты» было восстание, захват заложников. Женщину оставили в живых, а Александра Яремского закололи затычкой, но ключи от камер он не отдал. Другого сотрудника восставшие избивали, пытались убить, ткнули его пикой, думали, что он умер, но он оказался жив. Он тоже ключи не отдал. А ведь если бы отдал ключи, мы понимаем, какой беспредел начался бы в центре города, где находится следственный изолятор. В городе невозможно быстро подтянуть все силы. Сколько бы еще было смертей, захватов заложников и других неприятностей для нашего города. Их служба, с одной стороны, гораздо спокойнее, с другой, тяжелее - по подверженности производственной деформации, заражению злом. Но тем не менее, туда идут и служат, работают. Мотивация у них точно такая же, как у пожарных – жертвовать собой ради ближнего.

- Как семьи пожарных, их жены, переживают то, что их мужья каждый день уходят на такую работу, они к Вам приходят?

- Да, приходят, молятся. Сначала приходят и спрашивают: как молиться, когда муж, или брат, или сын уходит на тушение пожара, от кого ждать помощи? Я отвечаю: «Помощь у Бога. Всегда молитесь. Те, за кого молятся, не погибают, их Господь защищает. Тех, кто не ругается матом, не совершает смертных грехов, пытается выстраивать добрые отношения, - Господь покрывает Своей благодатью, защищает». Сколько было случаев, когда помощь приходила незамедлительно по молитве матери. Мы знаем, что материнская молитва со дна моря достанет. Много известно примеров из истории Великой Отечественной войны, в Афганистане, Чечне. Так же и здесь: если за человека молятся, то Господь помогает. Они учатся молиться, делать первые шаги в храме. Когда муж уходит в караул, несет свой подвиг, свое служение – это хорошо, матери приучают детей молиться за отца.

В епархии частенько проводятся благотворительные мероприятия: мы собираемся в храме, служим панихиду, потом идем в Святодуховский центр. Последний раз в пожарном клубе мы показывали спектакль, после которого накрыли сладкий стол, беседовали. Мотивировка в том, чтобы дети не боялись повторить подвиг отца. В семьях, где погибли отцы, дети продолжают их дело: они понимают, что отец отдал свою жизнь за ближнего, а это самое высокое служение, которое только может быть.

- Если говорить о тюрьмах: одновременно у священника окормляются и сотрудники, и заключенные. Не возникает каких-то проблем?

- Конечно, возникают. У подследственного одна задача – так умилостивить Бога, чтобы получить меньше срок. Очень важно объяснить подследственному, почему и для чего он оказался здесь и какой он должен выбрать путь, чтобы больше не попадать в тюрьму. А сотрудники относятся проще. Но когда оказываешь помощь заключенным, некоторые спрашивают, почему Вы ему помогаете. Например, в тюремной больнице лежала молодая девушка, у нее никого не было, я мог угостить конфетами, еще что-нибудь приятное сделать, чтобы она понимала, что в Церкви к ней по-доброму относятся. А тем, кто охраняет заключенных, я объясняю, что в каждом из нас есть Христос – образ Христа. И ваша задача разглядеть этот образ в каждом, потому что без этого, не работая внутри себя, можно пострадать самому, повредиться духовно. В конце концов, они это понимают и говорят: «Да, действительно, если относиться со злом, то это зло можно вынести из этих стен, и оно отразится на семье, детях, близких».

- Телезрители спрашивают: перед иконой «Неопалимая Купина» нужно читать особенную молитву, или можно молиться своими словами.

- Можно читать молитву, но когда возникает пожар, обычно эту молитву не находят и просто с воплем взывают: «Божья Матерь, помоги!». Во время пожара нужно брать икону, выходить из дома, и начинать молиться, чтобы Богородица хотя бы сохранила близких, спасла от огня. Но сначала нужно вызвать пожарную охрану – позвонить 01.

Я беседовал со старыми пожарными. Все приходят к мнению, что огонь – явление не материальное, просто так он не возникает. Всегда, когда происходит какой-то случай, мы понимаем, что это стихийное бедствие и страдают все, но нужно потом искать духовные причины происходящего – просто так ничего не бывает.

- Вопрос от телезрителя о тюремном служении: «Получалось ли у Вас помочь заключенным стать на путь исправления? Многие ли из заключенных становятся прихожанами храма?».

- Несколько таких случаев было. Когда человек приходит первый раз, моя основная задача, побеседовав с ним, помочь ему принять Бога, уверовать, чтобы у него в голове «включился свет», чтобы в свете Евангелия он смог переосмыслить свою жизнь, и тогда легче будет дальше принимать решения и идти жизненным путем. «Свет Христов просвещает всех». Без просвещения человеку трудно разобраться в тех событиях, которые подтолкнули его на преступление, понять, почему это произошло. Без этого дальнейший путь исправления невозможен. Когда он начинает понимать, молиться, то осознает, что Господь ближе всего в тюрьме. Мы шутим, что тюремная больница – это евангельский путь - два в одном, где и темница, и больница. Там исповедь горячее и обращение к Богу гораздо быстрее происходит, потому что ничего не мешает, и кающиеся получают помощь.

Однажды покойный настоятель тюремного храма отец Александр Григорьев подарил одному из подследственных небольшую иконку новомученика епископа Илариона (Троицкого), который, некогда сидел в «Крестах». Через какое-то время приходит подследственный к священнику и говорит: «Батюшка, ничего не понимаю, эта маленькая фотография начинает источать миро, которое имеет какой-то неземной запах». Отец Александр отвечает: «Вполне возможно, что священномученик Иларион находился в этой камере. Ты ему молись, и он тебе поможет». Судьба этого заключенного, когда он вышел из мест лишения свободы, сложилась правильно – он встал на путь исправления. Бывает, что человек пытается исправиться, но без помощи Божией ему очень трудно, и он неоднократно попадает в тюрьму.

- Каково число пожарных в нашем городе, и какая часть из них является вашей паствой?

- Кроме пожарных у нас есть отделы, которые обеспечивают пожарную охрану. Мы понимаем, что без вооружения, техники, финансового обеспечения пожарной охране не просуществовать. Всего сотрудников - около двух тысяч. Наша задача заключается в том, чтобы мгновенно реагировать на все вызовы сотрудников, оперативно выезжать на те ситуации, когда они просят. Это может быть крещение, венчание, освящение квартир, пожарных частей, пожарно-технического вооружения. Также мы принимаем участие в различных мероприятиях, будь то проводы на пенсию, принятие присяги, панихиды, помощь членам семьи пожарников, которые погибли. Любая просьба не остается без ответа. Самое основное – это ведение беседы с личным составом подразделений, когда мы можем сесть, попить чай, побеседовать, ответить на вопросы. В такой беседе и происходит воцерковление, потому что после них сотрудники звонят и спрашивают: «Батюшка, когда можно повенчаться? Как нужно подготовиться к крещению, венчанию, освещению?». Это наша повседневная жизнь.

- Говоря о сотрудниках следственных изоляторов, каким образом Вы им советуете избегать ожесточения, профессиональной деформации?

- Сначала нужно расположить к себе человека, потому что воздействие зла накладывает свой отпечаток на людей. В беседе приводим примеры, не называя имен. В тюрьмах часто появляются наркотики, алкоголь, сотовые телефоны, побеги осуществляют и на вертолетах: такого высокого уровня достигли технические средства. Мы объясняем, что просто так это не происходит, в этом обязательно участвует сотрудник, который пошел на должностное преступление. Как защитить себя от соглашения с такой преступной мыслью? Когда сотрудник расположен к священнику, тот ему объясняет, что нужно предпринять, чтобы этого не произошло. И человек начинает понимать, что без помощи Божией трудно устоять от соблазна.

Сейчас благодатное время Великого поста. В Великом покаянном каноне преподобный Андрей Критский как раз учит тому, как преодолевать соблазны и не принимать греховные помыслы. Грех ведь заманчив, в тюрьмах сотрудникам часто предлагают деньги за все непотребства: за средства связи, передачу информации и прочее. Если сотрудник не будет противостоять этому, мы объясняем, что это может принести большую беду ему и его семье. Каждая копеечка, которую он не заработал, а приобрел неправильным путем, принесет ему большой вред. Приводим примеры, и это действует на сотрудников. У нас в «Крестах» каждую пятницу второй священник храма проводит занятия с караулом, который заступает в наряд. Ему дается несколько минут, в которые он объясняет, как нужно себя правильно вести, когда возникает соблазн, учит, что в каждом заключенном нужно видеть образ Божий, чтобы его не обижать, чтобы то зло, которое от них идет, не распространялось на них же.

 

Ведущий: диакон Михаил Кудрявцев
Расшифровка: Людмила Кедысь