Воскресные беседы. Мигель де Сервантес

Первоначально книга задумывалась как пародия на популярные тогда рыцарские романы. Ее название – «Хитроумный Идальго Дон Кихот Ламанчский». Второй том вышел в конце 1615 года, а в апреле следующего, 1616 года, Сервантес умер. Наверное, его правильно было бы называть отец Мигель, падре Мигель, потому что перед смертью Сервантес принял монашеский постриг в ордене францисканцев.

Судьба автора была насыщенной и очень трудной. Подобно своим славным предкам, Сервантес избрал военную карьеру. В 1571 году в качестве матроса испанской галеры принимал участие в знаменитой битве с турками при Лепанто. Тогда он лежал больным в трюме, в лихорадке, но, услышав шум сражения, выбежал на палубу и умолял капитана дать ему назначение на какой-нибудь участок. Сражался храбро, получил несколько ранений. Выстрелом ему была искалечена рука. Сервантес всегда будет гордиться участием в этом сражении, благословлять свои раны.

Уже написав произведение «Дон Кихот», он скажет, что потерял тогда возможность пользоваться левой рукой для славы руки правой. Полгода Сервантес лечился, потом еще некоторое время служил в гарнизоне. Наконец в 1575 году вышел в отставку и направился в Барселону. Прекрасные рекомендательные письма из армии к испанскому королю сослужили ему плохую службу. Корабль, на котором плыл Сервантес, захватили алжирские пираты и, прочитав рекомендации, резко подняли цену выкупа. Мучительные пять лет Мигель провел в плену. Лишь в октябре 1580 года, усилиями монахов ордена Святой Троицы, с разбойниками удалось расплатиться. Осталась нотариальная запись о выкупе пленника.

Сервантес поступил на гражданскую службу по интендантскому ведомству и ездил по деревням и селениям Андалусии, закупая продукты для испанского флота. В тот период времени он хорошо изучил и полюбил окрестности Севильи, которые потом опишет в романе. Его несчастья на этом не закончились. Наивный, доверчивый к людям, невнимательный, он несколько раз попадал под суд за финансовую небрежность и дважды сидел в севильской тюрьме. Биограф Сервантеса напишет: «Это была душа бескорыстная, неспособная добывать себе славу или рассчитывать на успех. Ему недоставало житейского умения, и он не извлек пользы ни из своих военных кампаний, ни из своих произведений. Его видели наивно влюбленным во все прекрасное, великодушное и благородное. Удивительный и наивный пророк, героический в своих бедствиях и добрый в своей гениальности». Заключение Сервантеса в Севильской тюрьме обернулось благом для человечества. Поразительно, но именно в неволе, в глухой темнице Сервантес приступает к написанию своего «Дон Кихота».

Считается, что впервые образы печального рыцаря и его преданного оруженосца Санчо Пансы были прорисованы углем на стене камеры. «Что же иное мог породить бесплодный мой и неразвитый ум, если не повесть о костлявом, тощем, взбалмошном сыне, полном самых неожиданных мыслей, доселе никому не приходивших в голову, – словом о таком, какого только и можно было породить в темнице, обиталище одних лишь унылых звуков».

«Дон Кихот», без сомнения, самый издаваемый и читаемый роман в мире. Только переводов на русский язык он насчитывает с десяток.

Вспомним об обстоятельствах времени, в которое был написан роман. Достаточно указать на один исторический факт: август 1572 года, Варфоломеевская ночь, истребление католиками гугенотов во Франции. Религиозные войны, разгул инквизиции, по всей Европе льется кровь рекой, горят костры. И вдруг в испанской провинции появляется наивный, странный, безумный человек, который самозабвенно верит во все прекрасное. Самому Идальго было лет под пятьдесят, он был тощ, как скелет, кожа да кости, но, несмотря на ужасную худобу, отличался большой выносливостью. Он одержим самыми благими намерениями и высокими идеалами. Дон Кихот всю жизнь воспринимает как нескончаемый подвиг рыцаря. «Мой наряд – мои доспехи. А мой отдых – жаркий бой».

Он непрестанно совершает, как ему кажется, в высшей степени добрые, бескорыстные поступки, подвиги. Но для всех окружающих они нелепы, смешны, бесполезны, часто вредны. Чего стоит замечательный эпизод борьбы с ветряными мельницами: «”Посмотри в ту сторону, друг Санчо! Вон там, на равнине, собрались великаны, сейчас я вступлю с ними в бой и перебью их всех до единого… Это – праведный бой, ибо самому Богу угодно, чтобы сие злое семя было стерто с лица земли”… Дон Кихот ринулся на ближайшую к нему мельницу и со всего размаха вонзил копье в ее крыло. Но тут сильный порыв ветра повернул крыло. Копье сломалось, а рыцарь вместе с лошадью отлетел далеко в сторону».

Из отечественных литераторов первым глубоко постиг образ Дон Кихота Иван Сергеевич Тургенев. Он писал: «Все люди живут сознательно или бессознательно в силу своего принципа, своего идеала... Что выражает собой Дон Кихот? Веру прежде всего, веру в нечто вечное, незыблемое, в истину... Дон Кихот проникнут весь преданностью идеалу, для которого он готов подвергаться всевозможным лишениям, жертвовать жизнью; самую жизнь свою он ценит настолько, насколько она может служить средством к воплощению идеала, к водворению истины, справедливости на земле... Идеал этот почерпнут расстроенным его воображением из фантастического мира рыцарских романов  – и в этом-то состоит комическая сторона Дон-Кихота; но самый идеал остается во всей своей нетронутой чистоте. Жить для себя, заботиться о себе Дон-Кихот почел бы постыдным. Он весь живет для других, для своих братьев, для истребления зла, для противодействия враждебным человечеству силам – волшебникам, великанам, то есть притеснителям. В нем нет и следа эгоизма, он не заботится о себе, он весь самопожертвование».

Дон Кихот – служитель идеи, потому овеян ее сиянием. Образ печального рыцаря перекликается с личностью популярного святого западного христианства Франциска Ассизского и православных юродивых ради Христа. Все они сознательно выбирали бедность, носили на себе рубища, ходили босиком, постоянно странствовали. Наконец, чем-то Дон Кихот похож и на Самого Христа Спасителя. В конце романа описана сцена, когда в одном городе местные жители начинают закидывать Дон Кихота камнями и смеются над ним, а затем забавы ради даже вешают на него табличку с надписью: «Дон Кихот Ламанчский». Как тут не вспомнить поношения, избиения Христа и ту самую табличку, прибитую на Голгофском кресте: «Иисус Назаретянин, Царь Иудейский».

По мере того как развивается повествование романа, читатель все чаще задается вопросом: а кто на самом деле безумен? Безумен ли наш главный герой, который видит в мире совсем не то, что он есть на самом деле? Или безумны все остальные люди, которые вовсе не верят в прекрасное и издеваются над этим рыцарем? Умер Сервантес довольно тихо, как будто заснул. После на его могиле написали слова: «Он удивлял мир своим безумием, но умер как мудрец».

Записала Полина Митрофанова