В смысле. Участник арт-группы «Largo» Владимир Соколов

Может ли быть творческий путь как по нотам? Как солисту реагировать на замечание: «Слишком сладко»? Может ли взгляд митрополита стать отправной точкой для изменений и кто на самом деле является продюсером группы LARGO? На эти вопросы ответит тенор, воспитанный в Кубанском казачьем хоре, лауреат международных конкурсов, один из трех солистов арт-группы  LARGO Владимир Соколов.

– Про тебя часто говорят: поет как соловей. 

– Группа LARGO – это соловьи Русской Церкви. Очень часто попадаются такие характеристики; и тебе тоже, наверное, где-то попадались.

– Да.

– Мы смиряемся, принимаем это, но ни в коем случае сами это как флагман не несем.

– А когда ты ощутил силу своего голоса?

– Это постоянная работа над собой, над голосом. Голосовые связки – это мышцы, над ними нужно работать (и интеллектуально тоже, кстати). Запел, как сейчас, я где-то в 23 года. А до этого это сложно было назвать пением.

– Как это ощущение переросло в то, что это какой-то подарок от Господа Бога? Вообще есть в твоей жизни такое ощущение?

– Сейчас это есть.

– А когда оно появилось?

– Когда группа стала той, которую знают православные слушатели. Тогда это начало появляться в жизни. Я имею в виду не свой лично голос, а созвучие этих трех голосов. Когда мы познакомились с митрополитом Ханты-Мансийским и Сургутским Павлом, получили благословение на исполнение духовных кантов. И вся эта история начала развиваться по той траектории, которая сейчас привела к нашему с тобой интервью.

– У тебя были какие-то планы, понятное развитие карьеры (Кубанский хор, филармония), какие-то понятные форматы выступлений, просто жизнь артиста. И тут эта траектория меняется. Как произошло это изменение?

– В принципе, в моей жизни никаких планов не было. Некоторые говорят, что это происходит по воле судьбы, а я сейчас понимаю, что все это Промысл Божий. Даже в школу Кубанского хора я не собирался идти учиться. Честно говоря, переходя из пятого в шестой класс, я зашел летом в ДК МЖК на улице Володарского (я жил на этой улице, это мой родной район – Покровка).

– Это суперсовпадение.

– И с конца шестого класса я начал петь. Потом, окончив школу, поступил на отделение сольного народного пения к Мякишеву.

– Ты говоришь о том, что у тебя нет никаких планов…

– Это и не были планы.

– А как это?

– Никаких особых талантов у меня не было. Солистом я в школе не был.

– Улица Володарского – это ключевой поворот в истории. А потом просто понесло с каким-то потоком событий?

– Да. Я поступил на сольное народное пение. Обучаясь в институте на втором курсе, со своей подругой пошел на ее занятия по вокалу. Посидел там, послушал, как она занимается, а ее педагог говорит: «Давай и тебя прослушаем тоже». Я согласился. Он распел меня и говорит: «Слушай, у тебя хороший тенор. Давай я тебя Захарченко покажу». Виктор Гаврилович меня послушал и говорит: «Хороший голос, но сыроват. Мы тебя возьмем в Кубанский хор, у нас и обучишься». Практика жизни. На тот момент мне было восемнадцать лет. Таким образом я проучился, проработал в Кубанском казачьем хоре восемь лет.

– Ты хотел идти в это народное творчество?

– Тяга к творчеству была всегда.

– Но есть же творчество другое: например, рок-банду собрать…

– Поскольку я с самого детства, с шестого-седьмого класса, был в школе уже имени Виктора Гавриловича Захарченко, в народной школе, то ничего другого, кроме Кубанского казачьего хора и каких-то других народных коллективов, не было.

– А потом, когда ты увидел, что есть другие формы жизни, тебе не захотелось по-другому?

– Другого я себе уже не представлял.

– И такой совершенно народный парень Вова в двадцать лет становится отцом? Как такой переход произошел?

– Спасибо Кубанскому казачьему хору. Я пришел туда и там увидел свою будущую жену, мою Наташеньку. Началось все с дружбы. Не было этой искры, мы сначала подружились и до сих пор благодарны этому первому чувству дружбы. А потом уже мы начали друг друга узнавать ближе и поняли, что это любовь. Мы даже повенчались сразу.

– Как изменилась твоя жизнь, когда ты стал отцом?

– Весь удар пришелся на мою супругу. Я стал отцом в двадцать лет. А это активная гастрольная деятельность в Кубанском казачьем хоре: и за границей, и по России. Потом понял, что я подрос внутренне, начал ездить на международные вокальные конкурсы, занимал места (у меня есть лауреатство) и понял, что нужно развиваться дальше. Потому что в Кубанском хоре у меня развития не было. Я там не был солистом, а был на задних рядах.

Меня прослушала Вера Ивановна Журавлева-Пономаренко (к ней я уже осознанно пришел).

– Вот! Наконец-таки воля к жизни проявилась.

– Филармония – это всегда для меня родное место. Потому что с Вероникой Ивановной Журавлевой-Пономаренко мы знакомы еще с моей студенческой скамьи (она была в приемной комиссии), у нас с ней были добрые, теплые отношения. Сказал в шутку: «Возьмете меня?» Так я стал солистом Краснодарской краевой филармонии имени Григория Федоровича Пономаренко. Это для меня был огромный толчок в развитии. Я стал солистом хора филармонии, солистом оркестра народных инструментов «Виртуозы Кубани», солистом ансамбля «Ивушка». Этого мало? Из артиста хора я становлюсь солистом. Мне сразу дают ведущего мастера сцены, потому что к тому моменту я уже чувствовал в себе это. Мне было приятно.

– А что с тобой происходило с духовной точки зрения внутри?

– С духовной точки зрения это было благодарение Богу всегда, но Церкви не было в жизни вообще, кроме Пасхи, Рождества и так далее.

– Это как? Как в этом жить? Это нормально?

– Тогда это было нормально.

– Или у тебя была какая-то тоска: мне Бог все дает, а я Ему не даю?

– Я благодарил Его, но что я Ему не отдаю что-то – об этом я не думал.

– Когда у тебя случился переход в какую-то другую реальность, в другое понимание себя, в другие вопросы к себе: а кто я, чего я стою на самом деле?

– Честно сказать, я об этом вообще не думаю. Я сейчас живу категориями коллектива. Группа – это и я тоже, это единое целое. Я не могу сказать, что Владик думает о себе, Саша думает о себе, а Владимир – о себе. Мы все думаем как единое целое. В филармонии мы создали мужской квартет, который назывался «Адажио». В него входили я, Влад Судаков, Саша Порожный (участники нынешней группы LARGO) и еще один парень – солист Краснодарской филармонии.

Будучи солистами филармонии, мы попадаем на прекрасный проект «Битва хоров», где был Олег Михайлович Газманов. Как Кубань могла не победить в этом проекте? Естественно, мы победили, вернулись домой и создали свой коллектив – группу LARGO. Это было для нас неожиданностью, а сейчас мы говорим: «Слава Богу!»

– Группа – это только три человека?

– Только три человека: Александр Порожный, Владислав Судаков, Владимир Соколов. К слову сказать, Влад Судаков – мой кум, он крестил мою доченьку Алену. Мы с ним знакомы с 2001 года. С Сашей мы уже познакомились в филармонии, стали большими друзьями. Группа – это и семья, и продюсеры, и участники, и клип-мейкеры, все-все. Куда мы ни приезжаем, нам говорят: «А кто у вас продюсер? Где ваш директор?» Мы говорим, что мы втроем, а продюсер у нас один – Господь Бог.

– Когда у вас случилось новое понимание своей ценности, появились вопросы к себе на другом ценностном уровне?

– Группа создалась в 2014 году, и мы пели эстраду, сlassical crossover – такую музыку, которая к духовной вообще не относится. А потом уже, после знакомства с митрополитом Ханты-Мансийским и Сургутским Павлом, когда мы с ним пообщались, были приглашены на серию концертов в честь пятилетия Ханты-Мансийской епархии. Он сказал: «Вы поете светскую музыку как будто духовную. Я вижу в вас какое-то зерно». Именно он разглядел в нас это зерно веры, общения с Богом через наши песни.

– С тобой случается метаморфоза от слов другого человека, именно это слово попадает в душу. Могли бы десять митрополитов сказать: «Ребята, вы хорошие православные парни», но не случилось бы того, чтобы вы потом поехали на литургию в тюрьму через много лет, причастились вместе с заключенными и с ними попели. Этого могло не случиться. Что произошло с вашей свободной волей?

– А мне кажется, это должно было случиться и случилось бы в любом случае. Сейчас я понимаю, что вся наша жизнь (я сейчас говорю за всех – и за Сашу, и за Владика) – это Промысл Божий. Сейчас я это понимаю.

– А когда ты дошагал до исповеди?

– Первая осознанная исповедь случилась у меня в 2016 году, со слезами, с полным пониманием того, что ты говоришь. Не забуду эту исповедь. А дальше каждая исповедь – это вообще отдельная процедура, отдельное мероприятие в жизни, которое заставляет тебя переворачиваться. Если честно, тяжело идти на исповедь, тебя отговаривает кто-то: давай не сегодня, давай не будем... Нет, надо вставать, себя заставлять и идти. Это очень тяжело, конечно, бывает, но надо.

– Этот образ певца в лучах софитов… Вы такие хорошие-хорошие ребята, позитивные-позитивные, православные-православные. Тяжело так?

– Это не образ. Люди, которые нас хорошо знают, и зрители, которые любят наше творчество, уже знают, что мы какие в жизни, такие и на сцене. Люди принимают с любовью наши песни, нашу концертную программу, в конце зал встает – это очень дорогого стоит. Говорит о том, что мы искренние на сцене.

– А есть люди, которые не верят в вашу искренность?

– Я таких даже не встречал.

– Когда тебя не принимают, как ты реагируешь? Критика же есть. Чем больше ты делаешь, тем больше получаешь критики.

– Критику мы воспринимаем объективно, пытаемся что-то исправить. Если пишут, что где-то мы слишком сладко поем или очень симпатично выглядим, то мы такие, какие есть опять же.

– Слишком сладко поете – это прямо классный комментарий.

– Да, есть такие комментарии: «Какие-то вы сладкозвучные». Ну, мы так поем, это наши тембры.

– Были ли моменты, когда все-таки группа могла не дожить до десятилетия?

– Нет, никогда такого не было. Я вообще благодарен Богу за то, что у меня есть такие друзья, мои родственники и близкие люди – Владик и Саша. Это огромное счастье. Я другого и не представляю. Я настолько счастливый человек, что у меня есть рядом эти люди! Спасибо Господу за них!

– В чем твой смысл?

– В Боге. Нужно идти по этой дорожке. Она бывает не простой, рядом может быть обрыв или непростая развилка. Но она ведет к Богу, и ты должен понимать: если ты идешь к Нему – не отступай от этого.

Ведущая Елена Деревщукова

Записала Елена Кузоро