В смысле. Священник Евгений Игнатов

В студии руководитель молодежной общины при храме Рождества Христова г. Краснодара иерей Евгений Игнатов.

Какое значение имеет борщ для проповеди? С чего следует начинать Великий пост? Сложно ли священнику быть сыном настоятеля храма? И в чем польза жизни для других? На эти вопросы ответит человек, который продолжает священническую династию, руководит воскресной школой, является ответственным по утверждению трезвости в Екатеринодарской епархии.

– Отец Евгений, Вам 36 лет, Вы руководите молодежной общиной. Чувствуете ли Вы себя молодым?

– С моими ребятами, которые меня окружают, а их 70 человек, по-другому себя чувствовать невозможно. Они постоянно своими горящими глазами передают мне свою энергию. Даже иногда, когда не выспишься, когда усталость какая-то и после службы заходишь в наш Дом молодежи, то они спрашивают: «Батюшка, почему у Вас настроение плохое?»

– Да не плохое.

– Нет, у Вас что-то глаза уставшие.

– Нет, у меня все хорошо!

– У Вас, наверное, настроение плохое.

– Да все хорошо!

И вот так пару раз у меня спросят – и настроение повышается. Они не дают мне грустить.

– А усталость правда бывает?

– Бывает.

– А что делаете, когда приходит усталость? Ведь у Вас так много обязанностей. Вы многодетный отец, у вас веселье дома, приходите в воскресную школу – там более ста учеников. В молодежке более 70 человек. Есть место, где можно передохнуть?

– Меня вдохновляет всегда природа. Мы с ребятами регулярно выезжаем на разного рода мероприятия, выезжаем на природу, устраиваем палаточный лагерь, разводим костер, поем песни, по душам говорим. И это приносит много энергии, приносит радость и большое удовлетворение. Я люблю палатки.

– Давно любите палатки?

– Нет. Года два. До этого я никогда не ходил в походы. Но с ребятами, единомышленниками, можно делать многое. С ними и путешествовать интересно. Мы себя внутри нашей молодежной общины даже называем большой семьей, и все ребята действительно становятся родными. Мои дети находятся в этой молодежке, им радостно. Моя супруга там, матушка, помогает, подсказывает. Поэтому, находясь внутри большой семьи, радостно не только работать, но и отдыхать.

Мы много проводим разных интересных мероприятий, сделали много красивых мест для наших прихожан и гостей города. Построили водоем с золотыми рыбками, песочницу в Юбилейном районе, одну из самых больших. Птички у нас поют. Ну и впереди много планов.

– Отец Евгений, у Вас уникальное сочетание семейного положения и Вашего служебного положения. Ваш родной отец является начальником, настоятелем того же храма, где Вы служите. Это легко или сложно?

– По-своему сложно, потому как необходимо быть достойным сыном своего отца. Многие люди меня сравнивают с отцом, смотрят на меня, смотрят на то, как я воспитан, как я себя веду, что я могу вообще. И конечно, я не ставлю себе целью быть таким, как папа, или даже лучше, чем он.  Но, по крайней мере, не посрамить фамилию, не посрамить доброе имя своих родителей – это основной моей целью является.

– Дети всех харизматичных, успешных родителей, которые на виду, испытывают так называемый «комплекс отца», какую-то сложность от сравнения. А у Вас было  желание не заходить в одно и то же поле с отцом, чтобы избежать этого сравнения? Был шанс стать, например, отличным хирургом? Помогать так Русской Православной Церкви?

– Желание, когда я учился в школе, было. Но предопределил мое будущее покойный наш владыка митрополит Исидор. Он еще в школе мне благословил ношение подрясника, орарь, я помогал иподиаконствовать.

Много вместе провели богослужений с отцом, и сама по себе жизнь подсказывала, что дальнейший мой путь – это семинария. Я поступил в Московскую духовную семинарию и благодарю митрополита Тихона (Шевкунова), который был нам как отец, показал много стран. Будучи уже студентами семинарии, мы посетили и Америку, и Францию, и  Италию, всего около семи стран мы посетили, увидели много всего интересного.

– А что этот опыт дал?

– Я увидел, как живут общины в других странах. И хотел бы на этом особо заострить внимание, потому как мы потеряли связь поколений в связи с революцией. И то доброе, что было до революции, – сохранили в Русской Зарубежной Церкви. И вот когда мы посещали храмы в Нью-Йорке, в Париже – после службы всегда нас приглашали на застолье. Конечно, гостей из России особенно встречали, мы пели русские песни, но я видел, что для них эти встречи не просто ради нас, а они всегда проводятся по воскресеньям. И я понимаю теперь, что после службы обойтись без чая православным христианам невозможно.

Тем более агапы мы знаем, вечери любви, которые проводились еще во времена апостолов. Это традиция нашей Церкви.

– И сейчас вы активно чаевничаете в молодежке?

– И борщуем.

– И это получается самая простая проповедь.

– Самая доступная. И без этого, скажем так, невозможно наладить контакт. Я говорил уже, что наша молодежка организовалась благодаря борщу. После службы каждое воскресенье мы выходили и просто всех угощали борщом. И настолько это была открытая, свободная беседа за столом!

– А Вам сложно быть авторитетом? Все время себя контролировать, следить, чтобы свой авторитет не уронить.

– Я с ними себя веду по-простому, я там такой, какой я есть. Даже, может быть, прихожане меня знают немного другим, а молодежка меня знает таким, какой я есть на самом деле, и мне это радостно. Я, заходя в наш Дом молодежи, веду себя абсолютно естественно, и, наверное, это ребятам нравится.

– И Вам, как я понимаю, это нравится?

– И мне это нравится. Мне легко.

– Расскажите о своем опыте прохождения Великого поста в детском или юношеском возрасте. Когда Вы впервые поняли, что это что-то непростое, но в то же время радостное?

– Время поста – это сложное время, особенно время Великого поста. Но смотря как ты его проводишь. Если ты занят какими-то добрыми делами в этот период времени, то есть  откладываешь всю суету, какие-то свои личные интересы, то пост пролетает очень быстро.

– А у Вас быстро пролетает пост?

– Последнее время быстро.

– Вы сказали, что важно делать добрые дела. А когда Вы не умом поняли, а на деле прочувствовали, что это действительно спасение, что это необходимость? Был какой-то пост, который Вы провели, условно говоря, без добрых дел и поняли тогда, что Пасхи нет?

– Я, как, наверное, многие жители нашей страны, стремился прежде всего сделать все для дома, для семьи, жены, детей. Честно скажу, сам много чего умею делать своими руками, я сделал водоем, залил красивые дорожки и думаю: пусть гуляет жена во дворе, радуется птичкам, радуется красивому ландшафту. Но смотрю – супруга не гуляет. Все это заняло очень много времени, сил, вроде вкладывал душу, ставил перед собой цель, когда все это создавал, но увидел, что все это не принесло мне ожидаемой радости.

И я попробовал сделать что-то интересное для всех прихожан. Мы за прошлый Великий пост построили водоем примерно такой же, как я построил у себя дома, только раза в три-четыре больше. Сами нарисовали, сами изготовили, опыт уже у меня был – и я увидел, сколько радости это приносит детям, сколько радости приносит родителям. Они практически каждый день туда ходят семьями, с колясочками, с детьми – и я получаю огромное удовольствие, что теперь и моя семья, и моя жена с детьми приходят смотреть там рыбок. И пользы от этого намного больше, чем сделать красоту у себя во дворе.

– А может быть Великий пост грустным, вводящим человека в уныние? У Вас был такой опыт, когда Пасха не была Пасхой?

– Пасха – всегда Пасха. Это торжество из торжеств, это радостное событие, мой самый любимый праздник.

– А бывает, что не получается восходить по лестнице Великого поста? Ставите какие-то цели вначале – воздержание, духовный подвиг, а этого не случается. Как на это реагировать?

– Святые отцы нас учат: если пост прошел и ты увидел свои ошибки – пост уже прошел не зря. Даже если ты ничего не исправил, просто увидел свои ошибки. Но каждый пост, а Великий пост особенно, напоминает своего рода взлет самолета, и этот взлет нужно осуществить. Это такая духовная весна, с которой ты начинаешь новый год духовной работы. И начинать его надо с молитвы. Молитва и пост – для духовного совершенства.

– Какие-то правила вхождения в Великий пост есть?

– Для всех православных христиан правилом является первую неделю быть в храме. Это первые четыре дня, когда читается Канон Андрея Критского, зажигаются свечи, выключается свет в храме, совершается такое молитвенное пение, которое настраивает на пост. Если эти первые дни проведешь в храме, то, поверьте, настрой будет очень серьезный. Я помню, еще в семинарские годы мы первые три дня вообще ничего не ели, просто пили воду. И вот когда Масленица была  широкая, мы наедались, а потом три дня ничего не ели, то тяжеловато было. Но потом очень быстро организм адаптировался к тому, что начался пост. Это личный опыт.

– Бывают случаи, что из молодежки люди уходят?

– Бывают.

– Вы скорбите при этом?

– Не скорблю. Потому что у каждого человека свой путь. И чтобы быть единомышленником – нужно мыслить в одном направлении. Если человек почувствовал, что он еще не совсем дотягивает до этого, и честно уходит – это лучше, чем создавать вид, что все нравится.

– Отец Евгений, так в чем же Ваш смысл?

– Мой смысл в том, чтобы были люди вокруг меня счастливы, сделать так, чтобы они были счастливы. И счастливы были и потом, в Царствии Небесном. Вместе.

– А вот этот поиск смысла долго длился?

– Я думаю, что большую часть моей жизни. И последние, наверное, года три я четко понял, куда мне надо двигаться.

Общество сильно влияет на нас, я это понимаю. И может быть, многие своей целью в жизни ставят построить дом, посадить дерево, родить сына; и вроде бы как в этом счастье. Но счастье не в этом. Это такие этапы, которые нужно просто пройти, чтобы быть отчасти счастливым человеком. Но полноценное счастье получишь только тогда, когда твоя жизнь принесет счастье другим.

Ведущая Елена Деревщукова

Записала Полина Митрофанова