Учимся растить любовью. Воспитание качеств: смелость

Как воспитывать в ребенке смелость? Какова роль родителей в этом вопросе? Что такое тихая смелость? Какие бывают неочевидные варианты смелого поведения? Как направить безрассудную смелость в нужное русло? Эти и многие другие вопросы обсудим с семейным психологом Марией Паршенковой в рамке цикла бесед "Воспитание качеств". Свои вопросы вы можете присылать по адресу vopros-soyuz@yandex.ru

– Мы продолжаем говорить о том, как воспитывать в детях различные полезные качества. Мы уже поговорили о том, как воспитывать волю, доброту. Дошли до смелости. Смелость – мне кажется, неясное качество, с которым придется разбираться. Непонятно, что положить на другую чашу весов: с одной стороны – смелость, а с другой – трусость или что-то другое?

– Действительно, смелость – очень интересное качество. Дети, которые только родились, абсолютно бесстрашны, у них нет страха, поэтому есть ощущение, что они смелые. Нет, они не смелые, у них просто нет страхов. Смелость – это такое проявление личности, когда на другой стороне весов стоит страх и умение его пересилить или войти в этот страх, чтобы его реализовать и закрыть. Поэтому смелость – очень интересное качество. Как кажется, оно есть с рождения, но с рождения его нет, оно аккуратно формируется, и вырастают удивительно смелые люди.

– То есть смелость – не значит отсутствие страхов; это умение их преодолевать, где это необходимо. Правильно я понимаю?

– Абсолютно верно. Смелость – это состояние, когда человек абсолютно четко понимает свои страхи; он не бесстрашен, потому что знает, что его физическое тело конечно и он может погибнуть. Но умение работать со страхом, направлять адреналин, который выпускает страх, в помощь другим, в реализацию какого-то проекта или во спасение других и является проявлением смелости, которая начинается на физическом, практически гормональном уровне, а вырастает в хорошие качественные поступки и дела.

– Это мы говорим о людях, которые смелые почти от рождения или, может быть, действительно гормональный фон у них таков, что у них есть та самая безрассудная смелость, что надо направлять в нужное русло. А хочется поговорить о тех детках, которые не обладают смелостью; в младенчестве обладают, а к какому-то времени уже теряют этот навык. Хочется таких детей каким-то образом подталкивать, но, наверное, для этого нужно что-то им дать. Во-первых, дать понять, что мир достаточно безопасен. Какие должны быть установки, чтобы в ребенке развернулась смелость?

– Когда мы говорим о детях, очень важно понять, где мы можем в поведении ребенка увидеть смелость. Как правило, родители жалуются, что ребенок не идет на площадку к другим детям, трусит, боится подойти и с ними пообщаться, поговорить. Но тут мы смотрим на возраст ребенка и рассуждаем о роли родителя в этот возрастной период. В два года родитель должен сопровождать своего ребенка в этом мире, помогать налаживать социальные контакты и учить взаимодействовать с другими детьми.

Если мы убираем пороговое состояние, о котором говорили в прошлой передаче, когда рассматривали волю, тогда говорим о смелости как о некоем понимании своего страха и умении выстроить себе безопасное движение вперед. Потому что когда страха нет, а есть одна только смелость, это становится небезопасно. В самом раннем возрасте мы помогаем ребенку преодолевать некие сложности, находясь в этот момент рядом с ребенком.

Одна из моих маленьких клиенток буквально вчера со мной поделилась, что они были на море. Девочка учится во 2-м классе. Она рассказывала, что там высокие буны и она очень боялась с них прыгнуть. Ей говорили прыгать, но она побоялась, и они поехали на другой пляж, где эти буны оказались меньше. И там она смогла прыгнуть, и все ее похвалили. То есть что тут оказалось? Преодоление своего страха. Важно увидеть страх, преодолеть и завершить это положительно: я прыгнула, у меня получилось. И дальше идет транслирование этого опыта: если там получилось, то и тут получится. И на другом пляже она тоже радостно прыгнула. Она рассказала, как ей было страшно, как она погружалась в воду, как вынырнула.

Самое главное, что в тот момент с ней рядом был папа, значимый взрослый, который подстраховывал ее и помогал проявлять смелость, не обесценивая ее страх. Он не говорил: «Смотри, все прыгнули, одна ты не прыгнула. Ты что, трусишка? Тут высота-то – ерунда». Не обесценивал таким образом ее страх, загоняя его глубоко-глубоко. Важно увидеть страх и сказать: «Да, это действительно страшно, но давай вместе попробуем и посмотрим, что из этого получится».

– Вообще сложная задача и у родителя, и у ребенка: понять, где безопасно, а где существуют риски. Иногда я наглядно вижу, как здорово срабатывают разные модели воспитания, когда есть мама и папа. Мама говорит: «Не ходи туда, упадешь, страшно». И тут же папа говорит: «Ничего, пойдем, я тебя подстрахую». С одной стороны, ребенок вроде бы видит несогласие между родителями. С другой стороны, он видит две модели, из которых можно сложить нечто среднее и это среднее наверняка будет разумным. А что делать, если мама одна или оба родителя одинаковые? Как воспитать ребенка так, чтобы у него работали два внутренних голоса одновременно, когда, с одной стороны, видишь риски, с другой стороны, можешь оценить свои возможности и способности? Ведь это и есть настоящая смелость, когда ты можешь все правильно оценить и на основании этого принять решение, нужно ли преодолевать что-то, подниматься еще выше, прыгать еще глубже и так далее.

– Когда мы говорим о глубинном формировании смелости, то за смелостью стоит базовая потребность в безопасности. Если человек чувствует себя безопасно, это как крепкая стенка; оттолкнувшись от нее, он может преодолеть опасность. Эта стенка дает человеку опору. То есть базовая потребность в безопасности у ребенка, конечно же, должна быть реализована и закрыта.

Это выглядит следующим образом (очень простая иллюстрация): когда малыш учится ходить, родитель его поддерживает не за ручку, а, например, за затылок. Что тогда происходит? Ребенок расслабляет мышцы шеи и в момент падения ударяется головой. Таким образом мы показываем ребенку: я тебя поддерживаю, но мир опасен; будешь падать – будет больно, будет больно – будет травма. И так далее. В общем, грустная история.

Поддержка должна быть в достаточной мере, а для этого родитель сам должен быть спокоен и со своим страхом быть в контакте, говоря себе: «Да, я боюсь, но я дам ему шанс; я ему доверяю, я верю, что у него получится». Нужно давать ребенку достаточный объем безопасности.

Когда мы обесцениваем страхи, которые ждут ребенка впереди, говоря: «Да ерунда, справишься, все через это проходили» (или, наоборот, говорим: «Боже мой, там же так страшно и ужасно»), – это не формирует смелости, а формирует состояние закрытости, опасности: сиди, не двигайся, будешь двигаться – будет опасно. Таким образом, по сути, мы говорим своему ребенку: не живи, жить опасно.

– Еще у смелости есть малозаметное проявление, и в современной психологии это называется тихой смелостью. Это когда человек не совершает никаких удивительных поступков, чтобы все сразу ахнули и увидели в нем смелого человека, но можно заметить, как человек спокойно выражает свою точку зрения даже тогда, когда ее не разделяет большинство. Или может общаться с ребенком-изгоем в классе, не боясь, что про него скажут другие. Или может высказаться вежливо и спокойно, когда его обижают, не затаив в себе злобу. Все это тоже атрибуты смелости. Или нет?

– Да, конечно, это атрибуты смелости, которые стоят на опоре на себя. Это когда человек знает, что его понятия о хорошем и плохом истинные, достоверные и непоколебимые; когда он чувствует свою правоту даже в опасной ситуации и знает, как поступать по совести и быть честным. И это действительно та самая тихая смелость, которая показывает глубокие ценностные личностные качества человека. Если в семье эти базовые опоры, о которых мы только что говорили, есть, то ребенок выражает себя абсолютно открыто и говорит: «Нет, вы не правы, вы поступили плохо, вы не должны так поступать». Конечно, коллектив его может осудить, но самое главное, что у него есть опыт проявления себя. Это как раз противоположность того состояния, когда говорят ребенку: мир опасен, туда не ходи. Тут наоборот: ты прав, ты имеешь место в этом мире. Я выражаю свою точку зрения, значит, я есть.

– Главное, научить ребенка понимать, что правым может быть не только он, но и другой. Поэтому выражай свою точку зрения, но и принимай чужую с уважением. Мне кажется, верующие семьи в этом отношении в более выгодном положении, потому что у нас, верующих людей, есть ценности, на которых можно выстраивать свои представления о добре и зле, и мы передаем их ребенку, чтобы он понимал, что это истинно так. Соответственно, ему проще будет устоять в своих ценностных установках в обществе. Так ли это на самом деле? Или не так все просто и с верующими семьями?

– Я очень люблю, когда ко мне на консультацию приходят православные клиенты, потому что мы с ними изначально говорим на одном языке и можем не обсуждать базовые ценности, потому что они у нас фундаментальные и неизменяемые. А когда приходит человек светский, естественно, я сначала выясняю, совпадают ли наши ценности. Потому что если помогать дальше и идти рядом, то наши ценности, безусловно, должны совпадать. Поэтому, конечно, с православными людьми в этом вопросе легче договориться, но у них тоже есть свои перегибы, свои сложности. Поэтому важно договориться о границах, как себя сохранить, не раздав все до последнего, как себя аккумулировать и дальше это передавать миру.

– Какие есть перегибы в смелости? Ведь бывает безрассудная смелость или, может быть, дерзость, или правдорубство, когда это причиняет боль окружающим, а человек считает, что он смело выражает свою точку зрения по отношению к другим. Мы ведь можем демонстрировать это ребенку своим поведением, взращивая это и в нем. Где остановиться? Как понять, где смелость, а где – что-то другое?

– Смотрим на социум, смотрим на ситуацию и смотрим на проявление человека в этой ситуации. Если человек собрал свою волю в кулак, оценил свои силы и пошел на Эльбрус, никому ничего не сказав, – это смелый человек. Потом он может громко заявить: «Я там был, я это сделал – сможешь и ты». Таким образом он реализует какие-то дополнительные задачи.

Если смелость человека приносит окружающим боль, то мы говорим уже не о смелости, а о трансляции своей какой-то огромной боли, которую под маской смелости человек пытается реализовать, чтобы закрыть свою боль. И чем громче кричит человек, говоря о том, что он смелый, тем больнее та точка, из которой идет кривая трансляция под маской смелости чего-то другого. Возможно, это страх за свою жизнь, когда-то незакрытый. Возможно, это непризнание, а теперь человек находится в той позиции, когда может говорить, поэтому пытается добиваться этого максимальным образом. И так далее. Конечно, речь о взрослых людях, которые считают, что имеют право смело проявляться, причиняя боль другим. Тут, безусловно, мы понимаем, что речь идет не о смелости, а о неких соблазнах, в которые попадает человек, обладая неким объемом власти в данной ситуации.

– Хотелось бы поговорить о том, что смелость иногда бывает наказуема (или, мягко скажем, имеет свои последствия), даже если мы говорим о тихой смелости. Например, ребенок решается дружить с изгоем в классе. Приходя в новый класс, он садится с ребенком, с которым никто не сидит, и на перемене делит с ним бутерброд. Тут есть риск тоже оказаться изгоем. Конечно, гораздо проще присоединиться к большинству и весело проводить время на переменах, чем так рискнуть. Как подготовить ребенка к тем последствиям, которые могут последовать за смелостью? Как объяснить, что, неся на себе тяжесть этих последствий, нужно оставаться со своим выбором?

– На ум приходит иллюстрация из чудесного фильма «Чучело». Вот уж смелая девочка, как ни посмотри! Она испытывает боль и говорит об этой боли, тем не менее продолжает оставаться смелой и проявляться во всех своих ощущениях и состояниях. Давайте посмотрим, кто стоит рядом с этой девочкой. Это дедушка, очень опорный в своих мировоззренческих точках, очень твердый и непоколебимый в этой позиции. Именно такой спокойный дедушка, который, казалось бы, не очень может ее отстоять, является той базовой опорой доверия к окружающему миру, что позволяет этой девочке, чувствующей этот мир по-другому, говорить о том, что другие не правы. И то, как разворачивается социум в этом фильме, – это иллюстрация того, что все равно найдутся люди, чье ледяное сердце немножечко оттает и у них будет шанс присоединиться к тебе, такому смелому и справедливому. Только ты своей справедливостью не хлещи никого; говори как есть, но дальше оставляй людям право выбора: присоединиться к тебе или остаться на своей позиции. Потому что люди, во-первых, могут иметь свое мнение, а во-вторых, у них тоже может быть своя боль.

– Когда ребенок пасует перед какими-то препятствиями, это можно назвать трусостью. Но, наверное, все-таки это таковым не является. Это состояние неуверенности в том, что мир безопасен, чудесен и тебя ждет что-то прекрасное за углом; это постоянная боязнь ошибиться и получить по голове, а не приз на финише. Откуда берется такое отношение к миру и насколько оно релевантно? Может быть, стоит ребенка готовить к испытаниям, которые непременно есть в жизни? Или все-таки необходимо взращивать в ребенке базовое доверие к миру? Если да, то каким образом это делать?

– Быть родителем – это искусство все время искать баланс, в зависимости от тех вводных (состояния ребенка, социума, ситуации и так далее), которые есть. Нужно попытаться найти баланс между словами «иди, у тебя все получится» и «в пути могут быть сложности» и выстроить этот баланс так, чтобы ребенок оказался смелым.

Опять обратимся к фильму «Чучело». Мы видим: дедушка абсолютно принимает девочку, что бы она ни сделала. Права она или не права, как бы она ни проявилась, взрослый (дедушка) всегда на ее стороне, он ее принимает и поддерживает. И он ее не ограждает от той жизни, которая есть.

Я очень часто родителям говорю: представьте, что ваш ребенок – это кораблик, а вы – берег. Когда кораблик маленький, он может ненадолго от вас отплыть и вернуться. Когда кораблик подрос, он может отлывать дальше и возвращаться. Разрешите кораблику двигаться. Берег – фундаментальный, он есть всегда. И в тот момент, когда кораблик скажет, что он вырос и пошел в жизнь, имейте смелость помахать белым платочком и сказать: «Иди с Богом, я тебя благословляю в эту жизнь». И нужно именно быть уверенным, что все получится. Вот эта трансляция уверенности, что все в жизни будет наилучшим образом, и благословение и есть баланс отпускать и принимать ребенка, поддерживать и снова отпускать.

– Когда я готовилась к нашей сегодняшней передаче, прочитала огромное количество статей о смелости и поняла, что в настоящее время клеймят далеко не трусишек. Как раз понимают, что это недооцененные детки, у которых проблемы с безопасностью, которых неправильно воспитывали. Клеймят безрассудную смелость, которая у некоторых есть (может быть, она врожденная; не знаю, чем она объясняется). Про них говорят: это никакая не смелость, человек просто не умеет оценивать риски и идет туда, где непременно погибнет. Но ведь это именно те люди, которые становятся героями, бросаются на амбразуру. Это те, кто достигает вершин, и не всегда из эгоистических побуждений. Это спасатели, пожарные, которые не боятся войти в огонь. Эти люди обладают той самой безрассудной смелостью, которую современные психологи почему-то отказываются называть смелостью и всячески принижают. Несправедливо. Давайте восстановим справедливость. Что делать с безрассудной смелостью? Это же страшно, когда мы видим безрассудно смелого ребенка. Можно ли каким-то образом работать с этой смелостью без того, чтобы ее клеймить?

– Абсолютно согласна с тем, что есть от рождения смелые ребята. И я всегда прошу родителей посмотреть, кто таким был в роду, откуда пришли эти дары из рода – быть смелым, отважным и безрассудным. Обязательно найдется не один родственник, да еще и герой, который вот так мог проявляться. Эти гены уже заложены. Механизм оценки своего страха, некий авантюризм («а я попробую») с оценкой своих сил действительно может быть заложен в человеке от рождения.

В этой ситуации родителю рекомендуется задать себе вопрос: что я могу сделать для своего ребенка, чтобы перестать за него бояться? Например, если ребенок залезает на шкаф за две секунды – отдайте его в скалолазание, чтобы он научился это делать профессионально. То есть поймайте этот импульс и разверните его в качество, показав навыки безопасного поведения в этой ситуации. И тогда вы поможете своему ребенку проявиться такой качественной смелостью как тем качеством, которое развернется в его жизни.

Бывают обратные ситуации, когда говорят: «Какой смелый ребенок! Мы ему медаль дадим». Это ситуации, когда ребенок кого-то спасает. Например, спас утопающего или из горящего дома вынес человека. И здесь у нас, психологов, сразу начинает болеть сердце, потому что эти дети получили огромную травму, спасая другого. Если это спасение собаки или чужого человека (проходил мимо, увидел и помог) – это одна история, она про медаль. А если ребенок спасал своего братика, сестричку или своих родителей (например, из горящего дома вытаскивал), то здесь не смелость, а огромный страх за свою жизнь: как я буду жить, если с ними случится беда?

Умение разделить действительную смелость и ведомое качество, которое заставило ребенка так поступить, приводит к пониманию, как воспитывать смелость. Мы не ставим ребенка в патовую жизненную ситуацию, чтобы сказать: «Ты молодец, справился же! Выплыл, не утонул. Ты смелый!» Мы должны понимать, что у ребенка действительно есть такие задатки. Если вся семья состоит из тихих математиков, откуда взяться человеку, который в горы рванет? Это, конечно, возможно, но маловероятно.

– Но тихую смелость мы можем воспитать и у такого.

– Безусловно, конечно.

– Спасибо большое, Мария. Очень интересная получилась беседа, и опять вопросов больше, чем ответов…

Автор и ведущая программы Марина Ланская

Записала Нина Кирсанова