Учимся растить любовью. Между добротой и строгостью

"Между добротой и строгостью" - так звучит тема, в которой будем разбираться, говоря о воспитании детей с педагогом-психологом Центра защиты материнства Санкт-Петербургской епархии Роксаной Сергеевной Бондаревской. Побеседуем о том, как искать баланс между добротой и строгостью, почему крайности вредны и чем может помочь теория жесткой любви. Узнаем, почему хороша схема "добрая мать - строгий отец", и что делать, если эти роли нарушены или родитель один.

Сегодня у нас в гостях психолог Роксана Бондаревская.

– Роксана, Вы еще и психолог Центра защиты материнства Санкт-Петербургской епархии. Тема у нас сегодня сложная: «Между добротой и строгостью». И мы сегодня именно с позиции православного вероучения будем пытаться подойти к этой теме. Потому что о строгости и доброте так много говорят и так много противоположного, что трудно найти здравое зерно и золотую середину. Будем искать вместе.

– Трудно найти, может быть, еще и потому, что сейчас родители, с одной стороны, обращаются к Интернету, стараются читать и классические произведения, и христианские, касающиеся педагогики, и психологию. Но и там тоже есть подводные камни. Например, все мы, когда начинали заниматься психологией, открыли для себя книгу, написанную около тридцати лет назад, которая до сих пор популярна, – бестселлер Эрика Берна «Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры». Берн выделяет три позиции: родителя, взрослого и ребенка. И говорит, как правильно выделять их в своем поведении. И мы уже доверились этому человеку. А потом начинаем читать и видим, что там постоянно идет упор на то, что самая хорошая позиция – взрослого; наш мозг – как компьютер, который сейчас выдаст нам правильное решение. А позиция родителя как бы ущербная; это такой человек, который наказывает, поучает.

Человек неискушенный, прочитав эту книгу, будет относиться к роли родителя недоброжелательно; и ему будет особенно трудно найти свой путь между добротой и строгостью к ребенку, потому что и то, и другое – это родительская роль, которая в какой-то степени сейчас опорочена. Тем не менее это великая роль мамы и папы, отца и матери, которые воспитывают ребенка и добротой, и строгостью.

Мой первый посыл: давайте внимательно, с уважением, помня о традициях, относиться к роли родителя. Не будем думать, что быть взрослым лучше. Нет, родителем быть очень ответственно.

– Согласна. Мне кажется, что сейчас, когда подростки и даже дети просвещены в этом вопросе, роль родителя несколько пошатнулась именно с точки зрения родительского авторитета. Теперь родитель – это тот, кто наносит травмы, которые необходимо преодолевать. Но дело в том, что дети (если это не деструктивная семья) обычно любят своих родителей. Они слышат эту теорию, что нужно воспринимать родителей как источник собственных бед, с которыми потом нужно идти к психотерапевту, но при этом понимают, что родители и источник любви. Мне кажется, подростку, ребенку трудно совместить эти два понятия.

– Если говорить о подростке, то это такой возраст, когда человеку нужно постепенно начинать искать свой путь. И, конечно, подросток закономерно удаляется от родителей. Но в это время родителям особенно важно сохранить с ним контакт, доверие, чтобы оставалась доброта в отношениях. В этот период обычно больше строгости и бессилия, а доброты уже очень мало, потому что родители слишком сильно переживают и не могут принять то, что происходит с ребенком. Им, конечно, нужна помощь, потому что у них зашкаливают эмоции. Может быть, второй важный момент – до подросткового возраста родителям нужно научиться контролировать свои чувства. И тогда в критический момент больших испытаний подросткового возраста они сумеют сдержаться и не наговорить ребенку обидных и ненужных слов.

– Итак, сегодня вместе будем искать пропорции между добротой и строгостью, какими они должны быть в воспитательном процессе. Но сначала хочется определиться, что такое доброта и что такое строгость. Самые простые вопросы всегда очень сложные. Давайте попробуем хотя бы в рамках нашего диалога понять, что такое доброта и строгость.

– Начнем с доброты. Это, наверное, естественное проявление христианской любви по отношению друг к другу, которая изначально заложена в людях. Дай Бог, чтобы и к Творцу эта любовь у человека все-таки проснулась. Конечно, в первую очередь у мамы есть такая любовь к своему ребенку, которая проявляется в доброте. Пока он маленький, пока с ним ничего не случилось, что могло бы маму сильно травмировать, эта любовь просто изливается из ее сердца. Доброта – это проявление любви.

Строгость – это следующее проявление любви (в лучшем случае). Доброта практически всегда является проявлением любви (если это не какая-то хитрая интрига, но мы не будем об этом говорить). Строгость не всегда обязательно связана с любовью. Строгость – это ограничение человека, который находится в позиции руководителя, родителя; он ограничивает того, кто ему подчиняется, проявляет твердость, может наказывать. В общем-то, это его задача: разумно, в идеале – с любовью наказать и ограничить воспитуемого, если он совершает поступки, которые не надо совершать.

– Получается, главный ингредиент и доброты, и строгости – это все-таки любовь.

– Желательно.

– Когда мы говорим о доброте, это понятно. А вот строгость с любовью – это такое искусство, которым мало кто из родителей может похвастаться. Мне кажется, когда мы проявляем строгость, мы как будто забываем о своей любви. Потому что строгость мы часто проявляем тогда, когда испытываем негативные эмоции. Любовь есть, но в этот момент мы ее не испытываем. Потом остается чувство вины, не чрезмерной ли была строгость и была ли она уместной. Очень важно поговорить о том, где при строгости место любви, эмоциям и что такое здоровая строгость.

– Есть понятие – «жесткая любовь», оно появилось не случайно, а в связи с большими бедами родителей всего мира. Потому что распространена подростковая наркомания и другие виды зависимости. Вот эти родители, которые намучились, страдая, жестоко наказывая и унижая своих детей, вставших на роковой путь, потом стараясь их спасти и решая все их проблемы, потом снова наказывая, поняли, что это ни к чему не приводит. У них отдельно идет, как бы сказать, безответственная доброта, а потом строгость, граничащая с гневом и ненавистью. Это ничего не дает. Так вот, они выработали понятие строгой любви (там 12 шагов, мы не будем их называть) и поняли, что не нужно дожидаться такой степени страданий, когда уже не сможешь себя сдерживать, нужно начинать ограничивать ребенка раньше. Надо думать о себе, надо уважать своего ребенка и учиться этим шагам принятия ребенка таким, какой он есть. Первый шаг – самый замечательный, как и во всех 12-шаговых программах: признать, что без Бога ничего не получится. Полную ответственность мы даже за самих себя не можем взять, а уж за ребенка тем более. Мы не можем сказать: «Я воспитаю ребенка так, как хочу». Нет; без Божьей помощи ничего не получится.

– Это первое. Для современных родителей, которые смотрят наш телеканал, надеюсь, это точно является важным элементом. То есть это вера в Бога как начало воспитательного процесса и самого себя, и ребенка (и вообще для выстраивания всего в жизни). Что же дальше? И в какой момент нужно учиться вот этой умной, строгой доброте?

– Учиться лучше с самого начала, с того момента, когда мы должны в чем-то ограничить ребенка. Понятно, что в ребенке заложено добро, но, как и в любом человеке, у него есть и склонность ко злу. И нужно ограничивать его, с самого начала показывать ему, что зло есть зло. И мы делаем это с уважением к ребенку, зная, что он – тайна, и с уважением к самому себе. Ведь у нас тоже есть потребности, тоже есть ресурсы, которые мы не можем целиком отдать ребенку, потому что у нас есть муж, другие дети, родители. И мы свои ресурсы должны делить между всеми. Нельзя все время отдавать все только одному ребенку, а потом ждать от него в ответ каких-то необыкновенных результатов. Он их, наверное, не даст в том виде, в каком мы хотим, как сами себе придумали. И тогда у нас пойдет безумная жесткость. То есть с самого начала нужно разумно взвешивать и возможности ребенка, и свои возможности.

Я все-таки хочу вернуться к позиции родителя. Нам легко помнить, в чем наши родители ошибались, и с этим «знаменем», что родители не так воспитывали, идти по жизни, отказываться от их опыта и искать опыт в той или иной литературе. Литература – это, конечно, хорошо. Но есть опыт семьи. Нужно немножечко отложить в сторону ситуации, где наши родители ошибались, и внимательно вспомнить, подумать, где наши дедушки, бабушки, мама и папа, тети и дяди проявляли мудрость как воспитатели, что они делали правильно, как умели сочетать доброту и строгость. Надо найти это в своей истории и передать детям и внукам. Это большой труд.

– Давайте тогда приведем какой-нибудь живой пример, может быть, из Вашей жизни или из жизни Ваших подопечных.

– Я хочу привести пример, насколько взрослые люди, даже психологи поддаются тенденции критиковать своих родителей. Ко мне обратилась женщина. У ее мамы серьезная деменция, она уже мало что может и еле ходит. И у нее раздражение на маму. Но она молодец, что осознала это. Она пришла ко мне, в слезах говорила: «Мама меня обижала, сказала, когда я была подростком, что у меня изо рта пахнет. Почему она так сказала? В какой-то момент не поддержала меня, когда я ее просила, меня не услышала, обругала». И вот это воспоминание о двух случаях, когда мама не была с ней добра, а была излишне строга, целиком заполнило все ее воспоминания. Она говорит: «Как же мне теперь смотреть за мамой, которая была ко мне так жестока?»

Если человек так говорит, его нужно выслушать. Никогда не надо заранее соглашаться: мол, твоя мама жестокая. Нужно просто понять, что сейчас этой женщине очень тяжело, ей обидно, больно. Все это нужно принять, если мы психологи и просто любящие и добрые люди. А потом я ей говорю: «Все это тяжело, я понимаю, а что еще было? За что ты благодарна маме?» И она перестраивается и начинает рассказывать длинную историю о том, как мама постоянно работала, приносила полные сумки продуктов, отправляла в кружки, решала вопросы, обеспечивала летний отпуск, помогала с внуками. Это реальная история, которая показывает, как негативное мышление может затмить правду. Ведь в таком состоянии человек не может взять никакой положительный опыт из истории своей жизни. Я так понимаю, что эта мама совершала тысячи достойных поступков как родитель, но негатив закрывает правду. Надо каким-то образом суметь от этого негатива в какой-то момент отказаться. Да, это было, это тяжело, и забывать это, может быть, не надо, но другое тоже нужно помнить.

– Мне кажется, исцеляющая сила благодарности и для самого человека, и для окружающих очевидна. Мне, видимо, повезло. У меня была первая учительница, которой было всего 19 лет, но она научила нас в первом классе на первых же уроках, что каждый день, когда мы ложимся спать, нужно подумать о том, каким был день, и вспомнить, за что мы можем быть благодарны. Вот этот навык был привит с первого класса. Мне кажется, это очень полезный навык – учиться благодарности. А уж мы, верующие люди, обязательно должны преподать этот урок нашим детям. Кроме умения благодарить и находить хорошее, что еще позволит отключиться от негативных эмоций? Ведь негативные эмоции бывают как по отношению к престарелым родителям, так и по отношению к собственным детям, которых мы, в общем-то, безусловно, любим...

– Да, и тогда строгость начинает зашкаливать. Опять вернусь к Эрику Берну. Он не только резко высказался по поводу позиции родителя, но и предложил схему, которая на первый взгляд очень яркая и полезная. Как родитель учит ребенка относиться к себе (я – «плюс»; или я – «минус»? А к окружающим? К обществу в целом? Понятно, что если везде стоят плюсики, то это вроде хорошо, положительное восприятие себя, близких и вообще человечества. Но, как он пишет, надо думать, что ты хороший. И это такая страшная ловушка современного мира, которую мы даже недооцениваем. Особенно тяжело православным людям, потому что они так боятся быть плохими перед Богом, что не в состоянии видеть свои недостатки.

Допустим, человек пришел в Церковь. Может, на тридцатый год своего пребывания в храме он поймет, что Господь Бог его любит, осознает, какие у него есть ошибки. Но сначала он будет думать: «Нет, я прав. Как я могу ошибаться? Я же хороший». Идет связка: раз я хороший, значит, поступаю правильно. А если я поступил неправильно как родитель, значит, я плохой, нелюбимый. И идет такая деструктивная линия. Поэтому мама думает: «Я плохая? Меня нельзя любить? Нет, я все делаю хорошо».

Наверное, традиция не хвалить детей была в чем-то мудрой. Одно дело сказать: «Ты сделал хорошо», – когда ребенок, например, правильно ложку выстрогал, и погладить его по головке. А у нас как? «Ты молодец, ты хороший, ты умничка». Значит – любим. Если не умница – значит, не любим. А человек этого не выносит. И родители не видят своих недостатков, им страшно их увидеть. Ведь это значит, что они нехорошие родители, недостойны любви и уважения? Это непереносимо. Поэтому: «все вокруг ошибаются, а я права; муж не прав, ребенок не прав, а я права».

– Как разорвать эту цепочку? Ведь если мыслить с точки зрения православного вероучения, Господь создал нас прекрасными. Конечно, у нас есть зачатки страстей и так далее, но ведь необходимо разделять творение Божие и то, что мы сами творим. И стремиться к образу Божьему, чтобы уподобиться Богу. Вроде бы нет ничего плохого в том, чтобы православный, да и любой человек считал себя хорошим. Но как разорвать цепочку между «я хороший» и «я прав»? Я как творение прекрасен, но я не прав.

– Я думаю, у человека нет никаких оснований думать, что он может судить о себе, какой он есть. Гуманистические психологи говорят, что должна быть высокая (но не завышенная) самооценка. А что такое самооценка? «Я всегда хороший». Это последствия влияния на нас гуманистической психологии, когда на первом месте человек и ему важно чувствовать себя хорошим.

Откуда мы знаем, хороши мы или нет? Откуда у нас такая информация может быть? Мы не знаем себя и не знаем других. Мы читаем, что всяк человек ложь (Пс. 115, 2); с другой стороны, что человек мало чем от ангела умален (см. Пс. 8, 6). То есть у нас нет никаких оснований знать, какие мы, хорошие или плохие. Но мы знаем точно: Господь Бог любит нас. Это важно. И то, что Он всегда нас простит, если мы попросим прощения.

Допустим, ребенок вырос в семье, где были и мама, и папа, традиционная семья, где мама – воплощение доброты. Ей не надо быть строгой, потому что есть строгий папа, который не все время находится рядом с детьми, а дети все время окружены маминой добротой. И она может даже вообще их не наказывать, потому что это всегда может сделать папа. Дети привыкли, что их любят такими, какие они есть. Папа – носитель информации, знаний обо всем мире, он где-то работает, знает, что нужно делать в этом мире, чтобы стать состоявшимся человеком. И если нужно, когда папа приходит с работы, мама ему говорит: «Сегодня сын не выстрогал ложку (или не выучил уроки)». И папа со строгостью скажет: «Почему ты этого не сделал?» Папа один раз строго скажет, а на следующий раз ребенок уже не захочет, чтобы эта строгость была к нему проявлена, и заранее выстрогает ложечку и выучит уроки в ожидании того, что папа придет и будет доволен. И папа будет мирный и довольный дома просто потому, что все хорошо. И ребенок будет спокоен. А мама так и останется воплощением доброты. И все это только потому, что семья полная.

– Но и в полных семьях бывают перекосы, когда дети вырастают с мнением, что добрым был папа, а мама была очень строгой и требовательной. Но можно ли сказать, что мама брала на себя функции, от которых отказался отец? Быть добрым гораздо приятнее; и учиться не надо. Когда любишь своего ребенка, проявлять к нему доброту проще, до тех пор, пока не зашкаливают негативные эмоции. Но негативные эмоции – это не про строгость, это уже про злость, агрессию. Что касается той самой мудрой строгости, то ей попробуй научись.

– Конечно, это сложно. Если у молодого отца есть опыт своего отца и дедушки, то понятно, что он сразу входит в эту роль и даже радостно ее несет. Это же статус – отец, все его слушаются. Конечно, у многих молодых нет такого опыта. Сейчас детоцентризм, о котором любит говорить отец Александр Дягилев. В советские годы не было возможности верить и устанавливать отношения с Господом Богом. Поэтому кто был на первом месте? Ребенок. Всё будем делать для него. И у женщины на первом месте ребенок. У очень многих женщин, ставших мамами, муж просто отходит на второе место. Мол, есть же ребенок, я могу его любить, быть доброй... А потом она на автомате становится строгой. Эта мамочка хочет сама целиком и полностью воспитывать ребенка. Ей по наследству осталось представление, что ребенок должен быть на первом месте. И это беда для семьи, конечно.

– А что делать, если мама действительно одна воспитывает своего ребенка? Ведь таких историй очень много, когда одинокие мамы должны быть и добрыми, и строгими, и мамой, и папой в одном лице. Если, например, папа не принимает участия в воспитании детей, то что остается маме? Как она может разделить в себе эти две роли?

– Начнем с того, что многие мужчины не стали воспитателями своих детей как раз потому, что женщины не предоставили им такой возможности. Я много лет сотрудничала с Центром защиты материнства и помогала женщинам, которые забеременели, многие из них не состояли в браке. Но мы им не судьи. Они прибежали в этот Центр, не зная, что делать. Я была там психологом в свое время. Кто-то из них начинал вести себя мудро, не упрекая мужчину, а показывая свою слабость, прося его о помощи. И у этих мужчин просыпалась ответственность. Как только женщины становились слабыми, нежными и просили о помощи, мужчины приходили и становились мужьями и отцами. Но это было далеко не всегда. Многие женщины оставались строгими, недовольными, упрекающими, поэтому многие из них лишились мужей, отцов для своих детей. Их мужчины не стали ни мужьями, ни настоящими воспитателями своих детей.

– Тем не менее, предположим, что такая ситуация сложилась. Всегда ли виноваты женщины?

– Нет, не всегда.

– Какие бы причины ни лежали в основе, у нас очень много одиноких мам. Что Вы им посоветуете? Как балансировать между строгостью и добротой?

– Я думаю, что образ мужчины как воспитателя, положительный, хороший, нужен ребенку в любом случае. Поэтому или найдется дедушка, который выполнит эту роль, или женщина проявит какую-то мудрость для нашего времени и будет хорошо говорить об отце ребенка. Вспомнит все хорошее, что о нем знает, и будет говорить ребенку: «Ты достоин своего папы, который был рукастым, хорошим мастером, просто сейчас живет отдельно. И ты растешь таким же мастером, как он». Тогда будет намного легче воспитывать ребенка. Конечно, придется самой проявлять строгость. Но говорить: «Ты достоин своего отца», – это уже будет вместо строгости. Потому что ребенок хочет быть достойным отца, если создан самый лучший образ отца, какой только можно создать.

– Хочется подвести какой-то итог нашей беседе. Попробуем резюмировать, что же такое строгость и доброта и как найти баланс между ними в каждой конкретной семье.

– Строгость и доброта – это грани родительской любви, которая смотрит вперед и видит в каждом ребенке уникальную таинственную Божию душу. Тогда легко проявлять доброту. Но родитель также видит, что ребенок ошибается, и здесь будет проявление любви как строгости. Договариваясь с ребенком спокойно, мирно, проявляя к нему уважение, можно ограничить его очень во многом, но только не в том, что важно для его развития.

– Спасибо большое! Прекрасное резюме, лучше и не скажешь…

Автор и ведущая программы Марина Ланская

Записала Нина Кирсанова