Свет невечерний. Апология покорности

Как-то я не заметил, что уже больше тридцати лет в Церкви. Пришло уже новое поколение христиан, и все светлые, красивые, умненькие, начитанные. Поневоле вспоминаешь Есенина:

По ночам, прижавшись к изголовью,

Вижу я, как сильного врага,

Как чужая юность брызжет новью

На мои поляны и луга.

Действительно, юность дышит новью, но врага в новом поколении я, конечно же, не вижу; только радуюсь этим светлым, чистым глазкам. Хотя и возникает обычное недоразумение, которое называют конфликтом отцов и детей, между новым, молодым поколением и теми, кто пришел в Церковь в 80–90-е годы.

Один из моментов разницы, который нас несколько вовлекает в недопонимание, связан с тем, что мы приходили в Церковь через другие книги, другое чтение, другую проблематику. Мало того что у нас был свой культурный контекст, связанный со светской жизнью, с тем, что мы тогда читали, смотрели, как мыслили, как воспитывались, но еще и врастание в Церковь происходило через хорошо известный и самоочевидный подбор литературы. Я хочу сказать, что мы входили в Церковь через жития святых, и это никого не удивляло. «Жития святых» Димитрия Ростовского; жития Оптинских старцев; «Училище благочестия» – прекрасная книга. Классические тексты, которые тогда переиздавались очень изобильно, и чаще всего это были репринтные издания. Так что мы были подкованы в каком-то одном стиле церковного образования, которое не было как-то специально продумано, оформлено. С жадностью прочитывались и запоминались именно эти книги.

Нынешнее поколение христиан, православная молодежь, чаще всего приходит в храм через другие книги. Жития святых считаются чтением прошлого века, и если читаются, то новые версии, адаптированные пересказы. Чаще отдается предпочтение современным авторам, хорошим публицистам, мыслителям. Сейчас очень много хороших книг, но акценты расставлены уже несколько иначе. И то, что было очевидным для нашего поколения, является проблемой и вопросом для молодых людей, которые сейчас стоят рядом с нами в храме.

Один из элементов этого диссонанса или недопонимания связан с тем, что для нас были самоочевидными усвоенные через жития святых добродетели терпения и покорности, которые совершенно не являются чем-то очевидным и основным для современного молодого человека. Ведь что такое терпение и покорность? Это свойство пассивного человека, который смирился со своей судьбой, пытается просто нести свой крест и отказывается от того, чтобы активно воздействовать на окружающий мир. Современная культура учит совершенно другому. Поэтому терпение и послушание стали самыми непопулярными добродетелями среди современных христиан. И это грустно.

Во-первых, терпение является фундаментом любого труда. Если вы хотите освоить язык, получить профессию, просто стать в чем-то компетентным, освоить музыкальный инструмент, нужно терпение, нужно научиться этой добродетели. Причем терпение долгосрочное. Если хотите приобщиться к традиции и приобрести тот опыт, который скопило предыдущее поколение, нужно научиться послушанию, слушаться. Частный момент послушания – это покорность. Потому что общество устроено иерархически, оно не умеет действовать и сохранять себя без сохранения покорности, послушания. Но современный мир говорит, что это совершенно не нужно, что это лишнее.

Вместе с тем мы утрачиваем исключительно духовное, церковное понимание терпения и покорности. Об этом говорит Священное Писание. Это не рабская покорность, не тупая или ограниченная покорность, а философская позиция ученика, который должен от своего учителя или старших перенять все, что может, с достоинством, чтобы к этому богатству присоединить что-то свое и передать дальше по цепочке поколений. А стяжание Духа Святого, плоды Духа Святого, как говорит Евангелие, возможны только в терпении.

Так вот, в житиях святых, которые мы читали в юности, везде прослеживался этот момент как самый очевидный, его не нужно было пояснять. Святые спасаются терпением. Надо учиться терпеть. Святые проходят путь становления непременно через послушание и покорность.

Например, замечательный подвижник, один из Оптинских старцев – архимандрит Исаакий. Он вырос в благочестивой купеческой семье, хранившей «преданья старины глубокой». Современного читателя поражает то, что в этой благочестивой православной семье, в которой было 13 детей, все очень любили папу и маму. Там не было классического предполагаемого насилия или пренебрежения ребенком. Все, что сохранилось из записей этой семьи, говорит о том, что в семье царила необыкновенная любовь и вместе с тем покорность, вплоть до того, что дети не имели права садиться в присутствии папы. Я уже не говорю о том, что папу и маму называли на «вы». Дедушка, которому было почти 100 лет, продолжал управлять огромным хозяйством. Было огромное состояние, огромная семья, много домов. И все проявляли покорность. Каждое утро ходили с дедушкой в церковь на утреню. Причем шли рядком, по чину, от старших к младшим. В семье не знали насилия, издевательств. Так был воспитан будущий старец. Вот откуда произрастали хорошие монахи. Один из монашеских обетов – обет послушания. Именно в семье ставился этот навык правильной, здоровой покорности.

Сейчас мы должны позволить себе апологию покорности, если хотите. Мы видим разрыв традиций и обеднение, оскудение нашей жизни потому, что не способны перенять то богатство, которое усвоили наши предки. Мы не умеем слушать, не умеем правильно покоряться.

Говорит ли это о том, что старший не совершает промахов? Ни в коем случае. Старшие ошибаются. И в жизни этого старца тоже был эпизод, который, скажем так, не делает ему чести. Будучи молодым человеком, Иван Иванович мечтал о монашестве, а дедушка пытался его женить. Потому что это была купеческая семья, нужно было прирастать детками. Будущий старец сопротивлялся и в конце концов в возрасте 36 лет, устав отбиваться от сватовства, сбежал в монастырь, чем разбил сердце отцу и дедушке.

Находясь в монастыре, он понимал неправильность своего положения и, с благословения старца Макария, через год вернулся к отцу, упал перед ним на колени, прося благословения на уход в монастырь. Потому что он понимал, что хоть отец и не прав в том, что препятствует ему осуществить мечту и призвание жизни, но это отец и его нужно слушать, ему нужно покоряться. Без родительского благословения нельзя идти в монастырь (это касается и любого другого начинания).

Ничего не получится, если не будет родительского благословения. И это было очевидно для предыдущих поколений. Очень странно, что сейчас мы вынуждены проговаривать эти простые истины. Но, может быть, это и правильно, чтобы лучше, яснее, чище понимать то, на чем строится здоровая христианская жизнь: на терпении и послушании.

Записала Нина Кирсанова