СОЮЗ ОНЛАЙН С АРХИПАСТЫРЕМ: епископ Феодосий - о переселении в Сибирь и поисках дома

О том, как 10 лет назад начиналась церковная жизнь в новообразованной Исилькульской епархии и какие проблемы пришлось тогда решать, епископ Исилькульский и Русско-Полянский Феодосий рассказал Светлане Ладиной.

– Владыка, спасибо большое за Ваше гостеприимство. Очень интересно побывать в епархии, которой всего лишь 10 лет.  

– Которой уже 10 лет.

– Да, которой уже 10 лет и которая находится в приграничных районах Сибири, где приходится преодолевать коммунистическое сознание. И, слава Богу, это получается.

– Насколько это получается, пожалуй, только Богу известно.

– Как Вы восприняли это переселение в Сибирь?

– Дело в том, что Сибирь своим климатом, своеобразным устроением людей помогает самому главному делу. Может быть, человек не всегда или не до конца осознает, что мы у Бога – как растение, которое Он насадил и за которым приглядывает, когда его нужно поливать, когда укрывать от мороза, когда выносить на свет.

Если предаться воле Божией и помнить, что наш прекрасный Садовник не просто так нас посадил, а имеет Свои планы на нас – чтобы мы не засохли, росли и, может быть, даже принесли какие-то плоды, то все у нас будет нормально. Нам нужно просто довериться Господу и сказать: «Ты нас создал, посадил и поступай с нами так, как знаешь».

Наша же задача – открыться этой воле Божией и постараться понять, не почему мы в Сибири, а как нам раскрыть свой парус навстречу ветру, чтобы наш кораблик шел по волнам так, как надо. Вот это самое главное для нас.

Мне приходилось бывать в разных местах еще до моего священнического служения и во время служения, и я считаю, что везде, в каждой местности есть какие-то свои обычаи, свои особенности и традиции. Главное – войти в эти своеобразные обычаи и особенности, вжиться в них, пустить свои корни и дать рост своей душе, своим хорошим духовным и человеческим устремлениям.

Нам только кажется, что здесь нас сняли с нашей должности, а сюда направили. Все это делает Господь. Самое главное – чтобы мы понимали, что Господь делает все это из благих намерений, для чего-то: чтобы в этих условиях мы достигли того, чего Он от нас хочет.

Должен сказать, что вначале я не мог привыкнуть к этим полям. Я люблю лес, мне нравился Екатеринбург с его лесами, в Киргизии были горы, а к полям я не привык. А сейчас я уже понимаю, что мне полюбились эти золотые пшеничные поля. Просто нужно было все заметить, понять и принять. И я уже никуда не хочу отсюда уезжать, я всем доволен.

– Сейчас мы находимся в прекрасном новом здании – в Духовно-просветительском центре «Царский». Но я знаю, что в этой вновь образованной епархии были проблемы даже с помещениями, где должен был жить архиерей.

– А помещений никаких не было, поэтому и проблем не было. Нам пришлось жить в тех помещениях, которые мы сами нашли. Но хотелось жить в нормальных условиях, ведь со мной в новую епархию приехали семь человек, и мы хотели жить все вместе.

Человек, который был сюда направлен, чтобы приготовить к нашему приезду жилье, несколько дней пытался найти подходящие помещения, но ему предлагали на одном конце города однокомнатную квартиру, а на другом конце – двухкомнатную, а вместе мы нигде не могли приютиться. Поэтому нам пришлось забронировать гостиницу на пять дней в надежде найти за это время что-то подходящее. Но, видимо, я был несколько самоуверенным. Да, есть у меня такое…

Несмотря на все наши старания, нас отправляли за 25 километров от Исилькуля в поле, где был пионерский лагерь и не было ничего – ни воды, ни отопления, ни связи. Там чернозем, и если шел дождь, то была такая грязь, что даже джип не всегда мог проехать. Потом нам начали предлагать пятиэтажное здание, построенное железной дорогой, которое было без окон, без дверей, но очень большое, площадью, наверное, в десятки тысяч квадратных метров. И как в этом здании можно было жить?

На пятый день из гостиницы нам нужно было уходить, потому что нам сказали: «Завтра чтобы вас здесь не было, потому что ваши номера уже заказаны другими людьми». У нас было много багажа – мои ризы, посохи, жезлы, митры. Накануне нашего изгнания из гостиницы я вышел на улицу и сказал: «Никогда я не был бомжом, а вот здесь стал им, и в кармане у меня только 10 тысяч рублей. Просить я не умею, потому что не хватает у меня или умения, или смирения». Моросил дождь, было холодно, и нужно было куда-то деваться.

Мы нашли одного человека – депутата Елену Ивановну Сокол. Два года она не могла продать свой дом. На какой-то православной выставке она подошла к одному священнику, приехавшему откуда-то издалека, посчитав его старцем. Она сказала ему: «Батюшка, помогите мне, помолитесь, я не могу продать свой дом». Он посмотрел на нее и сказал: «Тебе нужно не продавать, а благоукрашать дом». Она удивилась: «Я хочу быстрее с ним расстаться, а мне нужно его благоукрашать?»

Я зашел к ней в дом. Это была женщина, как говорится, большого масштаба. Жила она одна, но без дела сидеть не могла – в доме у нее не было ни песчинки, ни пылинки. Дом был весь в цветах, было уютно и красиво. Я сказал ей: «Примите нас на квартиру. Нам некуда деться». Она ответила: «Я на квартиру не принимаю. Я продаю дом». Я спросил, сколько она за него хочет, и она сказала: «Три с половиной миллиона». А у меня в кармане было десять тысяч рублей на семь человек».

В Исилькуле служба служилась только по воскресным дням, даже в субботу не служилась. Вечернего богослужения не было, и дохода никакого не было. Когда я только приехал, кто-то пустил слух, что я очень злой, зарплату платить не буду, и все ушли из храма. Осталась одна женщина в церковной лавке, потому что ее мама была вроде старосты храма. Настоятелем был молодой священник, он приезжал на службу и уезжал, не вникая полноценно во все настоятельские дела. Он служил, потом ему наливали чаю, отдавали что положено, и он уезжал.

Староста была женщиной умной, видимо, она поняла, что с приездом архиерея ее правление закончится, и нужно было что-то делать, чтобы постоять за свое место. Хотя мне, конечно, нужен был такой человек в помощь. Не успев пообщаться со мной, она сильно стала переживать и вынудила всех уйти из храма. Дочь же ее, наоборот, осталась в лавке и как бы была за нас.

Мы нашли эту женщину в субботу вечером, зашли в храм. Нужно было начинать служить всенощную накануне воскресного дня. Со мной был иеромонах Спиридон, который был с нами еще из Киргизии, и еще пару человек. Оказалось, что два человека могли более-менее хорошо петь. Мы зашли на балкон, на клирос и начали всенощную, и у нас все прекрасно получилось на три голоса. Я даже сам удивился. Все звучало очень хорошо, потому что была хорошая акустика. В храме не было ни одного человека, только священник и мы на клиросе.

На следующий день у нас спросили: «Что вы делали в храме вчера вечером?» Мы ответили: «Как – что? Мы молились». – «А почему ночью, вечером?» – «Так всенощную служили, как и во всей Русской Православной Церкви». – «А у нас так не принято. В воскресенье утром мы служим утреню, часы, затем литургию и причащаемся. Вечерню мы не служим». Мы сразу же показались им какими-то обновителями, реформаторами, и им это очень не понравилось.

А у меня не хватало ни времени, ни терпения на то, чтобы ждать, когда это им понравится, и нужно было начинать делать так, как положено. Наши прихожане мне потом рассказали, что, оказывается, мой приезд был озвучен по местному телевидению. Было сказано, что меня выгнали из Киргизии, и люди возмущались: «Зачем нам такой нужен? Там его выгнали, а мы-то что будем с ним делать?» И вот все они были готовы встречать меня такой «любовью». Но мне, конечно, не привыкать.

Вот так началась наша жизнь в Исилькуле. Приехала моя младшая сестра, Филофея. Она увидела сложившуюся ситуацию, побежала на базар, купила посуду – ложки, вилки, стаканы, пару кастрюль, чайник и электрическую плитку. И мы на втором этаже храма, в коридоре ризницы, варили кашу и картошку и радовались, что мы не голодные, а сверху не капает дождь.

Я приехал с мощами святителя Николая и попросил святителя Николая быть нашим покровителем, потому что, как мне кажется, в такой епархии только святитель Николай может быть покровителем. Я возлагал на него большие надежды. Мощи святителя Николая я подарил собору. В день Рождества святителя Николая мы отслужили первую службу и, слава Богу, начали служить. Я понял, что здесь я нужен, и порадовался этому. Здесь у меня есть что делать.

Ведущая Светлана Ладина

Записала Людмила Белицкая