Православная азбука. Столетие со дня смерти святителя Тихона, патриарха Московского и всея Руси. Беседа со священником Максимом Плякиным

7 апреля исполнилось 100 лет со дня кончины святителя Тихона, патриарха Московского и всея Руси. Он взошел на патриарший престол в 1917 году, и во многом благодаря его подвигу Церковь пережила эту эпоху перелома. Каким он был и какую роль сыграл в истории Русской Церкви, сегодня расскажет гость нашей студии священник Максим Плякин.

− Среди своих современников будущий патриарх, а тогдашний митрополит Тихон не был ни самым влиятельным, ни самым красноречивым, ни самым авторитетным. Почему получилось так, что именно он стал первым патриархом после двухсотлетнего перерыва?

− Мы должны помнить, что само избрание святителя Тихона имело определенный контекст. И этот контекст – созыв Поместного Собора Православной Российской Церкви в 1917 году. И как раз одним из вопросов, поставленных даже не перед Собором, а перед Предсоборным присутствием, которое заседало еще в императорской России, был вопрос о том, нужно ли восстанавливать патриаршество, а если нужно, то в какой форме. Было достаточно много тех, кто говорил, что 200 лет прожили без патриаршества и еще проживем, нет никакого смысла менять работающую систему.

И как обычно в таких делах бывает, вмешался Промысл Божий, поскольку Предсоборное присутствие заседало еще в империи, указ о созыве Собора был издан буквально на стыке между имперским временем и временем первой революции 1917 года. А сам Собор был созван на праздник Успения Божией Матери, 15 августа по старому стилю (28-го по новому), это время между весной и осенью 1917 года. И первые сессии Собора, как раз очень жаркие, были посвящены вопросу: надо ли возрождать патриаршество вообще? Голоса соборян разделились, но одним из самых ярких было выступление простого крестьянина, делегата от мирян одной из епархий Российской Церкви, который заявил, что больше нет царя и царское место в Успенском соборе Московского Кремля будет пустовать. «Но мы не хотим, чтобы пустовало место не только царя, но и патриарха (а они в Успенском соборе находились друг против друга). Мы, крестьяне, в отсутствие царя хотим избрания патриарха».

Каноническое обоснование необходимости избрания патриарха дал тогда архимандрит, будущий архиепископ священномученик Иларион (Троицкий), впоследствии ближайший сподвижник и помощник святителя Тихона. Именно его выступление, посвященное каноническому анализу 34-го апостольского правила о том, что епископам всякого народа надлежит знать первого среди них, наверное, всерьез изменило расклад сил на Соборе. И когда уже в начале осени вопрос об избрании патриарха был поставлен на голосование, то Собор проголосовал за восстановление патриаршества.

Но при попытке определить хотя бы приблизительно кандидатуру на патриарший престол Собор резко разделился во мнениях. И именно тогда среди соборян родилась мысль: если мы не можем человеческим избранием выбрать первенствующего епископа Российской Церкви, давайте попробуем довериться Богу.

И соборный совет постановил, что на голосовании членов Собора определятся три первые строчки, три имени, за которые будет отдано большинство голосов соборян, а потом между этими тремя именами уже будут бросать жребий. И на избрание были представлены три архиерея: самый ученый архиерей Российской Церкви, самый строгий архиерей и самый добрый архиерей. Это архиепископ Новгородский Арсений, архиепископ Харьковский Антоний и митрополит Московский Тихон. И оказалось, что в обстановке рушащейся империи, начавшейся братоубийственной гражданской войны, интервенции, резкого противостояния в обществе нужен был самый добрый патриарх. А самым добрым был как раз святитель Тихон. Причем он сам был чрезвычайно благодушно настроен и говорил своим помощникам: «Слава Богу, уж меня-то точно не изберут!»

И когда по регламенту избрания патриарха трех выбранных кандидатов попросили удалиться из зала заседания Собора, святитель Тихон поехал на Московское подворье Троице-Сергиевой лавры, отслужил литургию, был чрезвычайно радостен и спокоен и ждал, кого же наконец надо будет поздравлять с избранием. А в это время в Храме Христа Спасителя из алтаря, после молебна перед Владимирской иконой Божией Матери, вышел один из делегатов Собора. Это был делегат от монашествующих, слепой старец иеросхимонах Алексий, затворник Зосимовой пустыни, ныне почитаемый в лике святых как преподобный Алексий Зосимовский. И поскольку он был слеп, то соборяне посчитали, что именно ему нужно, не глядя, вытащить этот жребий.

Ему вручили ковчежец с тремя записанными именами, и он, не глядя, вытащил одно имя. «Митрополит Московский и Коломенский Тихон» − значилось в вытянутом жребии. И сам владыка Владимир, митрополит Киевский, отправился на лаврское подворье извещать святителя Тихона о том, что он − избранный и нареченный патриарх Московский и всея России.

И святитель Тихон, который совершенно этого избрания не ждал, от неожиданности цитирует пророка Иезекииля. В этой библейской Книге есть сцена, когда Господь дает пророку съесть свиток, и этот свиток, сладкий на устах, становится горьким в утробе пророка. На этом свитке были слова: плач, и стон, и горе. И когда будущий священномученик Владимир приехал на подворье и известил митрополита Московского Тихона о его избрании патриархом, то святитель Тихон ответил уставной фразой: «Благодарю, приемлю и немало вопреки глаголю». Но добавил: «Тот жребий, который ты мне привез, владыка Владимир, − это свиток Иезекииля». И это избрание действительно для святителя Тихона стало плачем, стоном и горем.

Пройдет всего несколько месяцев, 7 февраля (по новому стилю) в Киеве мучеником станет митрополит Киевский Владимир, который вручал святителю Тихону избрание от Собора. 31 марта (по старому стилю) 1918 года святитель Тихон сам служил панихиду по первым мученикам Русской Церкви. 

Уже к тому времени, к марту, со всех концов России начали стекаться сообщения о мученичестве во время новых гонений. И то, что это не отдельные эксцессы на местах, а именно начавшиеся гонения, и сам святитель Тихон, и Собор, который он возглавлял, прекрасно понимали.

И когда большевики 6 февраля (по новому стилю) издали Декрет «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви», то Собор одним из своих постановлений определил издание этого Декрета как вопиющий антихристианский акт и акт начавшегося гонения на Российскую Церковь. Это все пришлось святителю Тихону пережить. И Собор, и патриарх Тихон квалифицировали деяния большевистской власти как антихристианские, а святитель Тихон, не называя, правда, имен, анафематствовал тех, кто льет невинную кровь и ответствен за преследование Христовой Церкви. Святитель Тихон побывал под стражей, побывал под домашним арестом.

− Не просто побывал, а фактически большую часть времени своего патриаршества провел под арестом, то есть был со связанными руками. Удалось ли ему все-таки какую-то роль в истории Церкви сыграть?

− Мне кажется, самый лучший ответ на этот вопрос такой, что даже после смерти святителя Тихона, когда репрессивным органам Советской России надо было привлечь к ответственности служителей Православной Церкви, их определяли как контрреволюционеров «тихоновской ориентации». И некоторые исповедники, которые пережили большой террор и вернулись из лагерей в 1940-е годы, с гордостью показывали выписку из приговора, что их не просто отправили в заключение, а отправили в заключение именно как «тихоновцев».

И гонимая Русская Церковь гордилась тем, что ее, страждущую в узах, гибнущую в расстрелах и испытывающую чрезвычайное давление со стороны власти, ассоциируют с именем святителя Тихона.

Наверное, самое значимое, что сумел сделать святитель Тихон, – это тот колоссальный авторитет, который он завоевал в Церкви. Не нужно думать, что его избрание было моментально встречено аплодисментами. У него была оппозиция, в том числе среди тех, кто ни о каких расколах не помышлял и искренне считал, что заботится о благе Церкви.

Одна из полуанекдотических историй приключилась с будущим страдальцем XX века архиепископом Волоколамским Феодором. Однажды владыку Феодора после того, как он съездил в очередной раз к святителю Тихону на лаврское подворье, спросили, почему он с таким резким неприятием относится к Тихону. И владыка Феодор ответил: «Был я у него в келье, а он хи-хи да ха-ха! И гладит кота… Ну что это за патриарх такой? Где серьезность?» А мы, сегодняшние, через столетие глядя на эту историю, искренне поражаемся, как ему удалось в этой обстановке сохранить благодушие, смирение и внутреннюю радость, которые так запомнились его современникам. Среди войны, смуты, среди убийств его ближайших сподвижников, среди льющейся крови он все равно показывал всей Церкви, что такое исполнение апостольской заповеди: Радуйтесь всегда в Господе; и еще говорю: радуйтесь. Хотя, конечно, озлобиться в той ситуации, в тех условиях было легче легкого. А он этот внутренний стержень, внутреннюю радость смог пронести через все гонения.

Находясь под арестом, он не мог даже с людьми пообщаться. И он выходил на стену Донского монастыря и благословлял со стены монастыря собравшихся людей. А люди приходили десятками, сотнями только для того, чтобы даже не пообщаться, не поговорить с ним, а хотя бы просто вот так, на расстоянии, со стены получить его благословение.

Те, кто входил в охрану святителя Тихона, вспоминали, что постоянно шел поток людей в Донской монастырь с совершенно нищенскими приношениями. Кусок хлеба, несколько яиц... Люди буквально отрывали это от своих пайков (а ведь это голодное время, голод в Поволжье, расстройство вообще экономики страны), но они это все приносили и говорили: «Милок, ты только Святейшему это передай!» 

И сохранились мемуары людей, входивших в охрану патриарха, которые говорили, что они не могли его воспринимать как врага. Они знали, что это − враг советской власти, но видели его и не понимали: где здесь враг? Смиренный, кроткий, радостный, доброжелательный, неизменно вежливый даже со своими конвоирами… Как его считать врагом?

Патриарх Тихон, время от времени возвращаясь к управлению, тут же этого управления вновь лишался. И, наверное, огромную роль здесь играла патриаршая молитва, иначе бы он не был этим радующимся, кротким и вежливым даже со своими конвоирами. Святитель Тихон, который испытал на себе все то, что случилось с нашей Церковью и нашим народом, не являясь мучеником юридически, официально, по сути, был мучеником бескровным. И наши эмигранты еще тогда, когда этого нельзя было произносить в Советском Союзе, говорили открыто, что святитель Тихон – новый священномученик Церкви Русской. И вот это его молчаливое, под арестом, предстояние за людей и Церковь и было тем, чем Церковь гордилась. А именно тем, что Православная Церковь России – это Церковь тихоновская.

Он не был великим и знаменитым возглавителем Церкви, это было не его время. Но это был человек, который молился и верил, что Церковь выживет, хотя бы и такой ценой; человек, который о самом себе говорил: «Пусть мое имя лучше в истории сгинет, лишь бы от этого была польза Церкви». И вот это настроение, конечно, знал и церковный народ. И знали те, кто потом тихонечко, через все годы советской власти сохранял и почитал могилу святителя Тихона. И это народное почитание увенчалось в 1989 году, еще в Советском Союзе, прославлением святителя. Как только Церковь стала чуточку свободнее, чем в предыдущие годы, первыми из страдальцев ХХ века к лику святых были причислены именно патриарх Тихон и святитель Иов, первый в истории патриарх всея Руси. 9 октября 1989 года Архиерейский Собор провозгласил святителя Иова и святителя Тихона святыми угодниками Божиими, молящимися за Церковь, которую они когда-то возглавляли.

− Спасибо большое! И по традиции нашей программы небольшое пожелание для наших зрителей.

− В эти дни мы вспоминаем юбилей, столетие святителя Тихона. Мы живем в другую эпоху, на Церковь сегодня нет гонений. Власть, которая есть в нашей стране, не преследует Церковь. Казалось бы, в чем может быть исторический урок событий аж столетней давности? А между тем мы празднуем память святителя Тихона, мы вновь и вновь произносим его имя, проводим конференции, посвященные его памяти, снимаем фильмы. Потому что святитель Тихон – это свет. Это свет Христов, который сиял в страшные годы смуты, войн, братоубийства и еле-еле живой Церкви. Но свет Христов не зависит от того, какая эпоха на дворе. Свет − он всегда свет, потому что Христос вчера, и ныне, и вовеки Тот же. И вовеки тот же будет пример светоча святителя Тихона.

Ведущая Ольга Бытко

Записала Полина Митрофанова