Плод веры. Старший научный сотрудник Центра музейной политики НИИ наследия Ольга Кирьянова. Часть 2

Какие церковные музеи стоит посетить? Кто их создает и как регулируется государством и Церковью их деятельность? Рассказывает Ольга Кирьянова, старший научный сотрудник Центра музейной политики Института наследия имени Д.С. Лихачева.

– В прошлой программе мы начали разговор о церковных музеях. Я открыл для себя много нового и уверен, что наши телезрители из Вашего рассказа тоже узнали много нового. А когда церковные музеи появились в Вашей жизни? Как Вы их открыли и почему стали профессионально ими заниматься?

– В мой биографии насчитывается более двадцати лет работы в церковной журналистике. Более пяти лет я была корреспондентом «Журнала Московской Патриархии» и сотрудником пресс-пула, сопровождавшего Святейшего патриарха Московского и всея Руси Алексия в его поездках по регионам. Кроме того, как церковный журналист я занималась освещением жизни московских монастырей и храмов, а также храмов и монастырей других епархий. В этих поездках я неоднократно сталкивалась с интереснейшими примерами сохранения предметов, связанных с церковной историей, с энтузиастами – как правило, провинциальными краеведами, которые создавали книги, пытались сохранить память о событиях церковной истории своего региона. Это можно сказать как о Москве, так и о других регионах. Но не было такой формы (кроме издания небольших брошюрок или книг), которая могла бы им позволить деятельно участвовать в сохранении церковной истории. Тогда я поняла, что церковным институциям необходима некая структура, похожая на музей.

Позже, когда мне довелось более близко столкнуться, соприкоснуться с историей церковных музеев (а как я уже говорила во время прошлого нашего диалога, они начали создаваться еще до революции), я поняла, что это очень интересная и благодатная тема, важная для церковной истории. После этого я и начала ею заниматься.

– Кто до Вас занимался церковными музеями? Или Вы делали какие-то научные открытия? Ведь одно дело – как журналист заниматься какой-то темой, и совсем другое – как исследователь, опираясь на труды предшественников. В какую Вы пришли академическую среду?

– Непосредственно церковными музеями как явлением до меня, конечно, занимались, но очень немногие ученые. Как правило, эти ученые имели практический опыт работы в церковных музеях. Это, прежде всего, исследователи из Сибири (это Алтай, Барнаул, Кемерово). Это люди, которые, как правило, были сотрудниками епархиальных музеев, и, получая историческое образование, они в своих научных исследованиях фокусировали внимание именно на церковно-исторической составляющей и на создании музеев как на форме выявления и сохранения религиозного наследия. Я отчасти продолжила эту тему. Но именно в Москве исследователей этой области музейной науки я, наверно, назвать не смогу.

– Как много сейчас церковных музеев? Приблизительно.

– Около двухсот шестидесяти. Но никакого реестра не существует. Это явление динамическое: они возникают и, к сожалению, иногда исчезают. Это связано в первую очередь с их статусом. Настоятель, который по своей инициативе создает музей при храме, на своем приходе, может быть переведен в другое место, а музей остается. И если им некому заниматься, эта деятельность затухает. Это не значит, что музей исчезает, но нельзя его считать и существующим, поскольку его уже никто не может посетить: его просто закрывают на ключ.

Однако всего существует около двухсот шестидесяти институций. Они совершенно разные по масштабу. Это и епархиальные музеи, которые располагают отдельными зданиями, отдельным штатом сотрудников, занимаются серьезной научно-исследовательской работой, и небольшие комнатки в воскресных школах с несколькими витринами, где хранятся предметы, связанные с местной церковной историей. Они в первую очередь предназначены для учащихся воскресных школ как наглядные пособия по истории. Они все разные, но в общей сложности их примерно столько.

– Может быть, Вы знаете какие-нибудь интересные истории, связанные с инициаторами создания музеев? Что ими движет? Вот не было музея, и вдруг человек захотел создать музей. Что это? Какая-то личная история или интерес к истории края? Конкретные примеры можете привести?

– Да, конечно. Мы сейчас сидим с Вами на фоне вида одного из таких церковных музеев. Он создан при храме во имя новомучеников и исповедников Церкви Русской поселка Ложок Искитимского района Новосибирской митрополии. Этот музей создавал настоятель храма. Храм построен на месте бывшего Искитимского штрафного лагеря системы ГУЛАГ. Среди заключенных было очень много православных верующих, которые там и погибли. И в память об этих людях, в память обо всех исповедниках, заключенных этого лагеря, был построен храм. В крипте этого храма по инициативе настоятеля собирались предметы, связанные с историей исповедничества, относящейся не только к Искитимскому району, но и ко всей Новосибирской области. Настоятель сам (естественно, согласовав это со священноначалием) объявил сбор предметов. В местной церковной периодике печатались объявления с просьбой ко всем, у кого есть какие-либо предметы, связанные с лагерем или с биографией людей, что были заключенными этого лагеря (особенно со священниками или мирянами, прихожанами храмов), передать их в музей. Очень многие откликнулись и много всего принесли.

Мы сейчас видим Державную икону, и если бы мы с вами посмотрели на эту фотографию более детально, то увидели бы витрины, в которые помещены совершенно уникальные артефакты, связанные, например, с церковной историей 40–50-х годов, когда на всей территории Новосибирской области действовал, по-моему, всего один храм. Богослужения совершались тайно, по домам, и для их совершения требовались приспособленные предметы. Среди экспонатов этого музея, например, есть лжица для причащения, которая была сделана из обычной чайной ложечки. На нее было наварено более длинное основание с крестом, и она использовалась для причащения. И таких предметов в церковных музеях довольно много. Они очень ярко иллюстрируют тот период, трагический для Русской Церкви, который пережили наши деды. Такие же предметы хранятся, например, в московском музее при храме в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» на Ордынке, многим очень хорошо известном. Это храм, который не закрывался в атеистические годы гонений на Церковь. Такие артефакты туда передавались уже позже, в 60-е, 70-е годы. Сейчас это экспонаты приходского музея, который, кстати, тоже можно посетить. Это один пример.

А есть еще более интересный и яркий пример: подмосковный город Жуковский. Все мы знаем, что он связан с авиацией. На территории этого города был построен храм во имя святого великомученика и целителя Пантелеимона, изначально больничный. Там была земская больница, которая затем стала городской, и при ней строился храм. А настоятелем этого храма, который был построен во многом благодаря этому человеку, стал протоиерей Николай Струков (к сожалению, он скончался осенью 2023 года). В светской своей жизни этот человек был связан с аэрокосмической техникой, наукой, исследованиями, с разработкой летательных аппаратов.

И когда он загорелся идеей создать музей при своем храме, то среди очень многих тематических разделов этого музея появился, например, раздел, посвященный космонавтике. Среди экспонатов музея и сейчас есть космический челнок «Буран», который побывал в космосе. Откуда он появился? В 90-е годы это оказалось никому не нужным. Находились зарубежные коллекционеры, которые желали бы все то, что хранилось в ведомственных музеях, приобрести и увезти за границу. Отец Николай не дал этого сделать. Если вы окажетесь в Жуковском и будете проезжать мимо этого храма, то увидите, что перед ним стоит целая серия маленьких самолетов. Конечно, по ним с удовольствием лазает местная детвора, учащиеся воскресной школы. Вроде бы парадоксально: космос и церковная жизнь – как они связаны? Оказывается, связаны. Это – человек неравнодушный, поэтому его музей, может быть, нетипичен, но это тоже церковный музей.

– Раз уж мы коснулись этой темы, давайте расскажем, какие еще бывают музеи при храмах и монастырях благодаря вот таким подвижникам: связанные с краеведением, патриотической тематикой… Что еще существует и как это возникает?

– Существует некий стереотип, что церковный музей – это только про церковь, церковную жизнь. Но сейчас это уже далеко не так. Среди тех 260 музеев, о которых я говорила, конечно, большую часть составляют церковно-краеведческие, которые действительно связаны с историей места, историей храма, монастыря. Вместе с тем, по крайней мере, 10% от этих музеев (я проводила подсчеты: к сожалению, поскольку реестра этих музеев не существует, приходится их выявлять методом мониторинга церковных сайтов, периодики, конференций, где выступают люди, которые могут ссылаться на экспонаты такого музея) – это музеи военно-исторические, связанные с различными эпизодами, событиями отечественной военной истории.

Среди них есть тоже очень интересные по своим экспонатам. Например, самый знаковый – Музей-диорама, который устроен во Владимирском скиту Успенской Тихоновой пустыни Калужской митрополии. Диорама была создана художником Павлом Рыженко. Это настоящий, полноценный музей-диорама, где помимо самого полотна воссозданы элементы, связанные с главным событием – стоянием на Угре, которое происходило в 1480 году. Это знаковое для русской истории событие стало основной темой музея. Помимо самого изображения стояния, выполненного кистью этого замечательного художника (это была последняя его работа), там присутствует и звуковой ряд. Когда человек туда заходит, он слышит ржание лошадей, цокот копыт, удары молотом о наковальню, потому что в русском лагере в это же самое время (как мы помним, войска стояли по обеим сторонам реки, монголо-татарские и русские) ковали оружие, справляли амуницию… И вот эти звуки собраны в специальный звукоряд, который сопровождает показ диорамы. И это церковный музей. И он находится в скиту.

Другой пример, тоже из Калужской митрополии. Хочу отметить, что она занимает исключительное место среди других митрополий, поскольку там много церковных музеев, и они очень высокого уровня. Еще один музей создан уже благодаря женскому Никольскому Черноостровскому монастырю в городе Малоярославец. В самом монастыре существует свой собственный музей, который связан с событиями Отечественной войны 1812 года, а также с событиями Великой Отечественной войны, потому что Малоярославец всегда оказывался в центре событий, связанных с военной историей.

А в Андреевском скиту этого монастыря создан музей, который посвящен подвигу подольских курсантов. Ильинские рубежи связаны с обороной Москвы в 1941 году. Рядом светский музей, но это полноценный музей, связанный с военной историей. Монастырский музей отличается тем, что составной частью его музейного комплекса является часовня, где записаны известные имена воинов, которые пали на этих рубежах, и о них совершается монастырская молитва. В этом скиту существует отдельная изба, где реконструирован интерьер штаба Красной армии на 1941 год с различными подлинными предметами, которые специально приобретались для этой инсталляции. Стол, покрытый зеленым сукном, лампа 1941 года, черная тарелка радиоприемника, которая висела на стене... И поскольку музей в большей степени ориентирован на молодежь, предметы можно и потрогать, это интерактивный музей. Казалось бы, женский монастырь – и военная история. Тем не менее тут все зависит от инициативы, от интереса и желания создателя такого музейного объекта.

– Ну, и от истории места, конечно. Музей возникает не по чьей-то прихоти. Очевидно, должна быть привязка к той или иной истории.

– Конечно.

– Вы так подробно рассказываете… Сколько музеев удалось Вам лично посетить, что Вы можете вот так детально их описывать?

– Трудно подсчитать. Но я стараюсь писать и говорить о тех, которые я посетила лично. Думаю, что несколько десятков – совершенно точно.

– Если говорить о московских музеях, не секрет, что многие жители столицы, паломники, которые приезжают в Москву, и просто туристы не знают о церковных музеях, имеющихся в Москве. Что Вы порекомендуете посетить? Какие музеи?

– Я думаю, что в первую очередь имеет смысл посетить три знаковых объекта. Первый – это Музей ставропигиального Зачатьевского женского монастыря, который находится далеко от нашей студии. Это музей, который возник благодаря археологическим находкам. В 2003 году началось восстановление монастыря и строительство взорванного в советское время собора Рождества Пресвятой Богородицы. А перед этим археологи, представители Института археологии РАН, проводили очень много исследований на этой территории, когда были обретены фундаменты прежнего взорванного собора и масса предметов, связанных с монастырской историей.

Все это стало основой коллекции монастырского музея. Музей интересно устроен: он находится в нижней части, можно сказать, в подклети восстановленного собора Рождества Пресвятой Богородицы. Его экскурсоводами являются сестры обители, и там можно увидеть мощные древние фундаменты собора, очень много предметов, связанных с жизнью насельниц начиная с XV века. Это керамика, нательные кресты, различные предметы рукоделия (это, конечно, к более позднему времени относится) – все то, что связано с монастырской историей. Это уникальный музей, он довольно большой. В нем есть отдельный раздел, посвященный истории монастыря XIX века. Она тоже очень интересная, связана со многими знаковыми именами для московской церковной среды. Это первый музей, который я советовала бы посетить.

Конечно, очень интересно было бы посмотреть, особенно человеку, который приехал в Москву, музей, устроенный в Марфо-Мариинской обители. Музей устроен в покоях преподобномученицы великой княгини Елизаветы Федоровны. Покои эти были воссозданы по фотографиям 1910 года. Две комнаты этих покоев воссозданы буквально в деталях, в их числе гостиная великой княгини и ее моленная, где хранится множество икон, которые ей дарили представители замоскворецкого купечества. Когда она открыла свою обитель, конечно, московские купцы, матушку великую княгиню очень почитавшие и любившие, стали передавать, дарить ей иконы, которые попадали в ее моленную. Там хранятся и иконы, вышитые ею самой, и ее автографы, ее личные вещи. Мне кажется, что для человека, приехавшего в Москву, это было бы очень интересно, потому что это – живой срез церковной истории православной Москвы начала XX века.

И конечно, я бы советовала посетить храм иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» на Ордынке, где, повторюсь, свой собственный приходской музей. Он ценен тем, что это – один из немногих московских храмов, который никогда не закрывался, и предметы, которые хранятся в его музее, связаны и с историей места, и с историей исповеднического подвига православных москвичей, которые пострадали в годы гонений, и с историей русской православной эмиграции. Там есть предметы, которые кратко и емко иллюстрируют этот трудный, но очень важный для церковной истории период.

–  Попадают ли в сферу Ваших интересов частные музеи, которые созданы не при храмах и монастырях? Достаточно известен Музей русской иконы, который был создан Михаилом Абрамовым. В сферу Ваших интересов он попадает?

– Попадает как частный музей. Как сотрудник Центра музейной политики я занимаюсь разными музеями, в том числе и частными. Помимо Музея русской иконы Михаила Абрамова, который занимает выдающееся место среди частных музеев России (а мы понимаем, что частные музеи бывают очень разными: к сожалению, под вывеской музея может скрываться просто антикварный магазин, за вход в который еще и деньги берут, называя это музеем) и который я бы тоже советовала посетить всем, кто приезжает в первопрестольный град, я бы хотела назвать еще один частный музей, который находится в городе Ростове Великом: Музей народного искусства. Он тоже создан частным коллекционером, еще живым и очень деятельным человеком, которого зовут Александр Ильин. Он довольно часто сам встречает посетителей своего музея. Мы понимаем, что Ростов Великий богат музеями, их очень много, в том числе и частных разного уровня. Но в этом музее собрана уникальная коллекция народных икон. Немного наивных, простых в исполнении, но отражающих эпоху. Были такие крестьянские самородки, которые брались писать иконы, иногда ориентируясь на вычурные барочные образцы, иногда совершенно фантазийно подходя к этому, но такие удивительные образцы церковной культуры в этом музее хранятся. Очень советую его посетить и посмотреть на эти экспонаты.

– Давайте уж тогда поделимся и какими-то находками из Ваших поездок. Какие еще музеи в других регионах достойны внимания?

– Вы имеете в виду церковные или частные?

– И церковные, и частные. Вы так интересно рассказываете, что хочется их посетить. Понятно, что так или иначе связанные с религиозной тематикой.

– Я бы советовала посетить еще музеи, которые находятся в городе Таганроге. У нас обычно летом все устремляются на юг, часто к Азовскому морю, и я думаю, что Таганрог – такой пункт, который очень многие посещают. Там, помимо действующего приходского музея при Никольском храме, есть еще совершенно уникальный Дом-музей известного святого, которого, наверно, знают очень многие, – преподобного Павла Таганрогского, святого, который жил на рубеже XVIII–XIX веков. Этот дом, в котором он скончался, сохранили его духовные чада. Восстановили обстановку такой, какой она могла быть при его жизни. Это совершенно уникальный пример, во-первых, сохраненного здания, во-вторых, обстановки, которая была в доме живого святого, православного подвижника, очень почитаемого, особенно в Таганроге, поскольку это местный святой. Этот дом состоит из нескольких комнат: есть отдельная комната с русской печью, с горшками, с ухватами, со всем, что могло быть в быту в то время.

Там стоит кровать, на которой спал преподобный Павел. Надо сказать, что больше-то он спал на лавке, и на эту лавку периодически приходят и ложатся люди в надежде, что по молитвам преподобного Павла свершится чудо, что они буду исцелены от каких-то своих болезней. А рядом, в соседней комнате, стоит металлическая кровать с красивыми белыми подушками, с кружевной накидкой сверху, и на этой кровати очень трогательная надпись: «Убедительная просьба не ложиться!» Кровать не чудотворная, не надо этого делать, это – музейный экспонат. Я так понимаю, что вера людей приводит к тому, что, если лавка занята, они пытаются занять эту кровать. Это немножко забавно, но говорит и о вере, и о том, что этот музей существует не зря. Нельзя же поместить эту кровать в пространстве храма, это очевидно. Но ее надо было сохранить, потому что это – подлинная кровать святого. Вот в музее она и находит свое применение.

Записала Валерия Макарова