Читаем Добротолюбие. Священник Константин Корепанов. Выпуск от 15 ноября

Мы продолжаем читать слово о трезвении преподобного Исихия. В прошлый раз мы читали 122-й абзац, в котором главным лейтмотивом был призыв преподобного Исихия молиться и наблюдать. В этих словах можно выразить саму суть трезвения, доступную обыкновенному человеку.

Для того чтобы эта деятельность вообще стала возможной, очень важно, чтобы сердце было очищено прежде, чем туда войдет ум. Только тогда можно молиться в сердце и наблюдать за ним. Если твое сердце нечисто, завалено страстями, то как ты на фоне этих бурлящих страстей можешь заметить помысел? Даже если  заметишь, не сможешь ничего с ним сделать, потому что у тебя внутри целая армия предателей гораздо более сильных, чем тот помысел, который скребется извне. Поэтому, естественно, сделать ты ничего не сможешь, пока сердце не уврачуешь от страстей.

Мы говорили, что хорошо святым, которые умудрялись сохранить сердце свое без страстей от юности. Но когда такая ситуация случается с такими людьми, как преподобная Мария Египетская, преподобный Никита Столпник или преподобный Моисей Мурин, то первое, что им приходится делать, это очищать сердце от страстей. И только потом они получают свободу от них и могут стоять бдительно на хранении своего сердца.

Но кроме этого обстоятельства важно еще другое. Ум сходит в сердце и молится там, призывая имя Господа Иисуса Христа. И может он спуститься в сердце только тогда, когда он неразрывно привязан к имени Иисуса Христа, к молитвенному призыванию Его имени. Стоя в сердце, ум взывает: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешного». Или просто: «Иисусе Христе, помоги мне!» Тотчас на этот призыв отзывается Христос, пребывающий с нами до скончания века, и входит в наше сердце, очищая его от страстей. Сердце не само по себе очищается, а Бог, призываемый нами, очищает его от страстей. И это очищение происходит именно потому, что Бог, Которого мы призываем, входит в наше сердце через Его молитвенное призывание. Он угашает пламя страстей Своим смирением. Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем: и обрящете покой душам вашим. Призывая Бога, соединяясь с Ним, молитвенно вмещая Его в свое сердце, мы достигаем того, что присущее Ему смирение охлаждает наше сердце, прививая нам это смирение, которое и является собственно тем корнем, из которого произрастают добродетели. Этот корень губит и иссушает противоположную ему гордыню, из которой произрастают все человеческие страсти. Этот момент очень важен.

Человеку может показаться, что машинальное повторение имени Иисуса приводит в действие какие-то особые рычаги. Но это может произойти только в том случае, если человек не знает всех этих механизмов; когда он, сам того не подозревая, по силе своей смиряется просто потому, что таковы заповеди Христовы. Он терпеливо переносит все нарекания, искушения, скорби, собственные падения. И молитва, в нем постоянно повторяемая, производит тот самый эффект, который производила во всех святых и о котором пишет преподобный Исихий.

Но если человек не смиряется, если он думает, что одно призывание имени Иисуса Христа все сделает; если он сам не хочет терпеть, смиряться, переносить выговоры, нарекания, замечания, то само по себе имя Иисуса ничего с ним не сделает. Оно не укореняется, не приживается в сердце, которое игнорирует смирение и не хочет смиряться.

126-й абзац:

Трем силам души мы должны давать движение правильное, сообразное с их естеством и согласное с намерением создавшего их – Бога. Именно: силу раздражительную надобно подвигать против внешнего нашего человека и против змия – сатаны. «Гневайтеся», сказано, «и не согрешайте» (Пс. 4, 5). Это значит гневайтеся на грех, то есть на самих себя и на дьявола, чтобы не согрешить против Бога. Силу желательную надо устремлять к Богу и добродетели, а мысленную поставим госпожой над обеими ими, чтобы с мудростью и благоразумием упорядочивала их, вразумляла, наказывала и начальствовала над ними, как царь начальствует над подданными. И тогда сущий в нас разум по Богу будет управлять ими (то есть, когда будет господствовать над ними, а не им покоряться). Хотя страсти и восстают на разум, но мы не перестанем повелевать, чтобы разум правил ими. Ибо брат Господень говорит: «аще кто в слове не согрешает, сей совершен муж, силен обуздати и все тело» (Иак. 3, 2). Истинно говоря, всякое беззаконие и грех сими тремя силами делаются, и всякая добродетель и правда этими же тремя силами совершаются.

Три силы души: раздражительная, желательная и мысленная. Мы уже когда-то упоминали об этом разделении. Здесь преподобный Исихий об этом говорит несколько подробнее. Можно использовать другой вариант разделения души на три части: воля (раздражительная сила души), сердце (желательная) и ум (мысленная). Это три проявления (или уровня) человеческой души. Часто люди, не разобравшись, говорят: «Да все это надуманное, этого нет. Душа она и есть душа, она простая». Но на самом деле каждый может заметить или легко узнать, как действуют в нем самом (а чаще в других людях) эти три силы. В повседневной жизни встречаются очень яркие примеры. Например, каждый знает, что человек может быть добрым и умным, но иметь слабую волю. Он может быть добрым, но глупым; с сильной волей, но злым и глупым (или очень умным).

Эти разные примеры мы встречаем в жизни и легко можем представить себе подобных людей. Они описаны в литературе, встречались нам в жизни. Вроде бы всем хорош человек: и волевой, и добрый, но почему-то он всегда делает ошибки, попадает в какие-то глупые истории, делает что-то совершенно не так. Порой он, уклонившись, приняв какую-то глупость за истину, уходит особенно далеко, потому что он волевой человек. А иной раз смотрим на человека: умный, а сделать ничего не может, потому что безвольный.

В себе мы это тоже видим. Если мы начнем хоть как-то отражать свое внутреннее бытие, внимать не просто нашим телесным, физиологическим или социальным проявлениям (работа, еда, сон, дети, с которыми нужно делать уроки, одевать их, кормить и так далее), а  будем смотреть внутрь себя, то начнем замечать, что у нас что-то не так с сердцем, с умом. Вроде я добрый, а почему-то в каких-то вещах упорно ожесточаюсь и ничего не могу сделать, ничего не могу добиться. Все мои желания достигнуть каких-то целей, решить какие-то задачи натыкаются на мою расслабленность и лень.

Таким образом мы понимаем, что у нас есть разные проявления нашей душевной организации, разные силы, акцентуации нашей души, которые могут быть больными или здоровыми, очень больными или уже почти совсем здоровыми. Эти силы души, их проявления, все уровни нашей душевной организации нужно исцелить и преобразить, чтобы у человека был просвещен Богом ум (чтобы он знал заповеди Божьи, Его волю), сердце (чтобы он стремился только к тому, чтобы любить) и воля (чтобы он все свои силы направлял на исполнение заповедей Божьих). Попросту говоря, человек должен знать и любить Бога, Его волю и все силы употреблять на то, чтобы исполнить то, что хочет Бог. Если бы человек исцелился и преобразился, то это и было бы: возлюби Господа Бога твоего... всем сердцем, и всем умом…и всею крепостию. Когда все силы души исцелились, тогда ты действительно можешь исполнить эту самую первую заповедь. Об этом исцелении и говорит преподобный Исихий.

Раздражительная (волевая) сила души (наша решительность, направленность на что-то, та энергия, которая постоянно к чему-то устремлена) чаще всего проявляет себя в решимости и гневе. Мы задумали что-то, а у нас не получается или кто-то нам препятствует осуществить то, что мы хотим сделать, и сия сила души проявляет себя наиболее часто в гневе (поэтому называется раздражительной). Гнев же должен быть направлен на нас самих (ибо мы сами себе враги и не хотим исполнять заповеди Божьи) или на бесов, которые нас искушают, используя наши собственные немощи и слабости. Поэтому надо гневаться на свои слабости и на бесов, которые манипулируют нашими слабостями. Когда мы гневаемся на себя за лень, промедление, расслабленность, за то, что не делаем то, что должны; когда решительно тащим себя по пути заповедей Божьих, это и есть ревность, решимость.

Мы должны ополчиться на грех не в метафорическом смысле, а буквально: должны объявить войну греху, живущему внутри нас и пользующемуся нашими немощами. Отречение от себя, гнев против себя, грешного, и будет исполнением того условия, которое необходимо для тех, кто несет крест Христов. Никто не может быть учеником Христа, если прежде не возненавидит душу свою. «Я ленивый человек, у меня ничего не получается. Что же делать? Авось Бог мне поможет и как-нибудь спасет и помилует меня». Это благочестиво и хорошо. Очень часто бывает так, что Бог рано или поздно преклоняется к такому несчастному человеку. Это проявляется в том, что в человеке вдруг вспыхивает решимость, он начинает злиться на самого себя: «Да сколько же можно лежать? Вставай, иди и делай то, что должен делать». И подгоняет себя, как упрямого осла: «Иди, нечего расслабляться!»

Встань, спящий, и воскресни из мертвых, и осветит тебя Христос, как говорит апостол Павел в своем послании. Это угнетение самого себя, когда мы принуждаем себя что-то делать, раздражаясь на себя, гневаясь на свои страсти, немощи, во всех случаях работает. Не только христиане пользуются этим приемом, но все люди, которые чего-либо достигли. Они, гневаясь на свои немощи и страсти, сами себя толкают вперед. Собственно, эта благодатная решимость, ревность человека чего-то добиться в том и проявляется, что человек вдруг ополчается на самого себя, начинает ненавидеть свои немощи и привычки. Этот гнев и означает, что человеку наконец-то дана благодать, решимость, исцеляющая его волю.

Вожделение, стремление, влечение (вторая сила души) должны быть к Богу, а не к вещам этого мира. Исцеление в том и состоит, чтобы оторвать свое сердце от привязанности к дорогим, замечательным, близким, родным вещам этого мира и прилепить его к Богу. Только тогда, когда мы возлюбим Христа всем сердцем, мы действительно исполним заповедь Божью. Сердце наше надо оторвать от мира и устремить его ко Христу. Понятно, что если этого не сделать, то молитва наша будет формальной. Мы будем устами молиться и при этом тосковать: «Лучше бы я сейчас сидел за трапезой или в кино, но надо молиться. Ладно, буду молиться, но как мне это все надоело! Не хочу, но надо. А то еще в ад попаду. Куда деваться?» И вся наша жизнь (условно христианская) становится нудной, невыносимо трудной, безрадостной, унылой, печальной. А мы думаем, что это и есть христианство, и начинаем его распространять на других людей, чтобы и они так же уныло, печально проводили свою жизнь.

Мы при достаточно сильной воле можем заставить себя молиться, поститься, ходить в храм, но сердце-то наше привязано к миру, и оно нам свидетельствует об этом. Надо свое сердце и волю вылечить молитвой, потому что только в молитве человек может обрести исцеленное сердце (как мы уже в прежние беседы не раз говорили). Молитва (особенно молитва Иисусова), призывание сладчайшего имени Иисуса Христа Спасителя, меня возлюбившего, в конце концов воспламеняет сердце любовью, и мы начинаем совершать молитву уже не формально, а с переживанием, чувством, устремляясь к жизни, которую возлюбили.

С одной стороны, мы вроде не можем помолиться как должно, если сердце наше мертвое. С другой стороны, только принуждение себя к молитве может изменить сердце. И здесь важно понимать этот небольшой, но важный нюанс. И в том, и в другом случае мы принуждаем себя к молитве. Но мы можем подумать, что это и есть молитва, и успокоиться. «Я молюсь», – говорим мы, хотя это является не молитвой, а успокоением себя. Здорова лишь наша воля, а отнюдь не ум и сердце. Мы сильны, чтобы заставить себя исполнять то, что считаем правильным и должным, но сердце наше каменное.

Но то же самое принуждение может привести нас к результату, если мы понимаем, что эта формальная и нудная молитва не есть собственно молитва. Мы ищем подлинной молитвы, просим у Бога, чтобы сердце ожило, чтобы не просто формально что-то вычитывать, а ожить в молитве. Мы начинаем всякое молитвословие: «Утешителю Благий, прииди и вселися в ны, воспламени сердце мое любовью, дай мне познать любовь Бога моего». А без любви, чувства, окрыления, которое дает вожделевательная сила души, все будет холодно, пусто, мертво и формально.

И третья сила души – мысленная, когда ум, просвещенный Богом, всем управляет, надо всем царствует, все освещает; когда он просвещен заповедями Божьими и знает, куда нужно устремлять волю, каким должно быть сердце, и пытается разбить с помощью молитвы камень сердца.

Если у человека воля здоровая, то исцеление человека начинается именно с исцеления ума, то есть с призывания имени Иисуса Христа, с внимательного произнесения молитв и чтения слова Божьего. Когда мы почувствовали, что ум у нас более или менее окреп, тогда мы начинаем, как это было описано выше, разрушать молитвой камень своего сердца. И, таким образом, постепенно исцеляя себя, мы будем способны предстоять Богу.

Записала Инна Корепанова