Благая часть. 8 февраля 2024

Начинаем встречу с молитвы «Царю Небесный...». Когда есть музыкальное образование,  понимаешь, как гармония должна выстраиваться. Поешь вторым  голосом в надежде, что человек, у которого есть слух и опыт пения в хоре, понимает, что если звучит второй голос, то нужно подстроить повыше партию сопрано или пониже – басовую. Начали петь, слышу – какофония: поют партию сопрано, но на моем тоне; и пытаются мелодию на себя перетянуть. Всегда неприятно, когда голоса не сливаются, когда человек поет «в свою дуду». Спели, помолились, и я спрашиваю, понравилось ли, как спели; заметили ли, что пели разные партии на одном тоне. Принцип хорового пения – это подстраивание гармонии: не просто кричать громко свою партию, а всегда сонастраиваться с другими. Если чувствуешь, что оказался не на своей нотной линии – перепрыгни туда, а иначе ты просто едешь на танке – и не важно, кто на пути. Это важнейшее условие выстраивания коммуникации: не столько говорить свое, сколько научиться слушать.

Есть у нас при храме молодежка, а при молодежке есть встречи, когда подростки говорят на важные темы. Приходит руководитель и говорит: «Батюшка, как быть? Мы настраиваемся, выбираем тему, готовимся, приглашаем священника, которого предупреждаем, что надо дать возможность детям высказаться; а он пару минут послушает – и потом проповедь: надо так думать, надо вот так думать…». В общем, выполнил свой пастырский долг – рассказал, а дети так и ничего не выговорили. Профдеформация есть и у священников. Арнольд Шварценеггер сказал, что люди, которые говорят, что все на свете знают, очень раздражают тех, кто действительно все на свете знает. Батюшки знают самое важное, что касается цели и смысла жизни, нравственных ориентиров… Не факт, что они сами в полной мере этому следуют, но хорошо знают и могут рассказать, как надо жить.

Очень часто происходит сбой, когда мы общаемся с нашими повзрослевшими детьми, которые уже не дети – подростки, а с подростками нужно вести себя так, как со взрослыми, их восприятие себя более трепетное. То, что дети нам прощали по причине того, что они слабы и еще под нашим управлением, подростки не прощают, если на них повышаешь голос, говоришь обидные слова. Даже какая-то насмешка или несерьезное отношение нарушают общение, разрывают контакт. А мы к ним часто по накатанной – как к детям. С подростками нужно общаться так же, как со взрослыми. Представьте, что ваш четырнадцатилетний сынок или дочка и есть ваш друг. Как вы разговариваете с подружкой, так нужно разговаривать со своей дочкой; если вы со своей подружкой не можете быть фамильярной, не можете давить своим авторитетом, то не надо и на свою дочку-подростка давить. А самое главное – нужно научиться подростков и детей, которые переходят из детства во взрослую жизнь, слушать, потому что в их словах много правды, много боли, много сигналов о том, что для них важно. Основная проблема в том, что взрослые не знают, как нужно жить подросткам. Мы ведь уже были подростками и можем все рассказать, что они переживают в этом возрасте. Но я – это не она; я – это не ты; у нас свои переживания. Поэтому научиться слышать другого человека – высочайшее искусство в диалоге. Дай Бог нам всем этого наиважнейшего навыка коммуникации. Помогай нам всем Господь!

                                                                                          Записала Ксения Комарова