Беседы с батюшкой. Утешение

В гостях игумен Фома (Василенко), настоятель храма в честь святого благоверного великого князя Дмитрия Донского при Санкт-Петербургском университете МВД России.

– Утешение – это, наверное, то главное, ради чего люди приходят в храм. Как Вы считаете, это правильно или мотив должен быть другой?

– Конечно, правильно. И, конечно, тот священник, который служит проводником этого утешения и всячески ему способствует, занимается своим делом. Способствует этому или молитвой, или каким-то наставлением. Священник должен быть помощником Утешителя Святого Духа. Люди, приходящие за этим утешением, поступают правильно, потому что Бог создал человека именно для вечного блаженства, а не для страдания. Но в результате грехопадения у нас все поменялось, и теперь все наши труды лежат в том направлении, чтобы вернуться к плану, задуманному Богом о человеке, а это, конечно, блаженство. Но без утешения этого блаженства быть не может.

– Святитель Лука является автором книги, которая называется «Я полюбил страдание». Можно ли полюбить страдание? И может ли утешение, исходящее от священника, быть направлено на то, чтобы человек в некоторой мере полюбил страдание?

– Конечно, одно другому не противоречит, потому что утешение – это вообще-то помощь свыше. Страдание, о котором говорит архиепископ Лука, – это страдание тела, страдание человеческого существа ради блага других. Один наш современник, известный старец архимандрит Кирилл говорит о том, что самое большее утешение, выше всех утешений – это добровольное, произвольное страдание ради Христа. Вот об этом и говорит архиепископ Лука: он полюбил страдания ради блага ближних. Имеется в виду не само по себе мучение, истязание – это ненормально, а духовный смысл страдания. Он в том, что, отдавая себя на служение ближним, тем самым тоже утешаешься.

В том и заключается духовное утешение, что ты поступаешь как Христос. Христианин и не может быть христианином, если он не подражает в своей жизни Христу. А как жил на земле Христос? Почитаем Евангелие, где написано, что это были одни сплошные страдания. Когда Он был еще в утробе матери, уже начались страдания, гонения ради нас с вами.

– Но для многих утешение, наоборот, включает в себя желание разрешиться от каких-то проблем, разделить свои трудности с кем-то, кто как раз утешает. Ведь это желание избавиться от трудностей?

– Это естественное желание. Хорошо, что есть такое желание, а не наоборот, когда ревность не по разуму и человек ищет себе каких-то ненужных испытаний ради тщеславия, ради того, чтобы показаться перед другими людьми каким-то подвижником. А те люди, которые приходят и пытаются получить в храме облегчение от страданий, поступают правильно, для этого и храм. Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас,  говорит Господь в Евангелии. И священник занимается этим, и все архипастыри призывают к тому, чтобы священник на своем месте именно облегчал этот тяжкий земной путь людей. Но облегчал не поблажками, а разъяснением правильного отношения к жизни и этим страданиям. Бывает, некоторые люди жалуются на свою жизнь, спрашивают батюшку, как найти выход… Всегда надо обращаться к Евангелию. Как жил Христос? Ему не было где главу приклонить. Он трудился с детства. И показывал пример (не имея в этом никакой нужды, кроме Своей благости), как человеку должно жить на земле. А благости у Него, как сказано, через край, и заключается она в том, чтобы сообщить правильное устройство жизни всем людям.

– Наверное, тут можно сделать разделение? Одно дело, когда это наши трудности и нам негде главу приклонить, а другое дело, когда это касается наших любимых и ближних. Я прочитаю вопрос, который нам задает телезрительница. Она пишет, что очень долго хотела родить ребенка, молилась об этом. Наконец чудо произошло, и в декабре 2013 года она родила дочку Елизавету. Но случилось так, что в 2 года и 8 месяцев девочка утонула. Прошло достаточно много времени, но для женщины это является горем, от которого она не может оправиться. Она задает вопрос о том, как ее дочка ощущает себя на небе? Чем Вы можете утешить человека в такой ситуации?

– На этот случай в нашей Церкви есть фраза – у Бога все живы. Тем более маленький ребенок, который не имел личных грехов, имеет больше надежды на вечное блаженство, чем взрослые люди.

В утешение маме можно привести пример Иова Многострадального. У него было сначала несколько детей, которые по действию дьявола и по попущению Божию были убиты. Иов лишился их в один момент. Но когда он прошел все испытания, которые ему нужно было пройти, чтобы посрамить дьявола и чтобы Бог прославился через терпение Иова, тогда Бог вернул ему детей, опять семерых. Интересно, что детей Он ему вернул столько, сколько  у него было, а вот имущества (стада и прочие материальные блага) вернул вдвое больше того, что Иов потерял. Тут мысль в том, что те семеро детей Иова, которые были убиты дьяволом, бессмертны, поэтому Бог дал ему не четырнадцать детей, а семь. То есть получилось: тут семь и там семь, а в совокупности – четырнадцать. Это доказательство того, что человеческая душа бессмертна, она жива у Бога. Тем более душа ребенка в таком маленьком возрасте; она блаженствует у Бога.

– Другая наша телезрительница задает практически такой же вопрос, но спрашивает, как помочь ребенку, который погиб; нужна ли ему помощь в его пребывании на небе?

– Ответ на вопрос, нужна ли помощь ребенку, мы, наверное, оставим до момента, когда встретимся с этим ребенком. Помощь нужна родителям, и они обязательно найдут ее в молитве за этого ребенка, потому что когда мы молимся за сродников, желая им помощи от Бога, мы, конечно, ощущаем эту благодатную помощь и в себе самих. Поэтому мамам, папам,  родственникам не нужно лениться, но молиться, молиться усердно, не поддаваясь никаким холодным рассуждениям, а всю горячность, которую имеют чувства, направить на молитву к Богу.

– В Евангелии Спаситель обещает, что после Его вознесения придет Утешитель. Насколько Дух Святой вообще связан с утешением?

– Святой Дух, как мы сказали уже в начале передачи, приносит помощь свыше в любой жизненной ситуации. Не только помощь свыше, когда человеку трудно; вообще все дышит и все держится Духом Святым. Если отнять Дух Святой от земли, все умрет, так как все оживляется Им: трава, деревья по весне, все птицы, все животные, насекомые, все люди – все дышат Святым Духом. Что касается даров, это уже кто из людей сколько сможет вместить. Поэтому без Святого Духа человек не может получить ни помощи, ни утешения; соответственно, наша жизнь и есть Дух Святой.

Когда Господь говорит, что пошлет иного Утешителя вместо Себя, Он говорит о том, что апостолы станут подобными Самому Христу, и не только апостолы, а вообще все христианские последователи. Все, кто захочет жить по-божьи, будут иметь в себе, как в храме, Святого Духа, и Бог будет прославляться в этих людях. Конечно, в зависимости от того, кто как живет, кто насколько способен к принятию какого-то дарования. Как написано в Священном Писании, кто-то может быть учителем, кто-то пророком, кто-то может различать духов, есть разные иные способности. Опять же все это дает Святой Дух. Человеку, обладающему какими-то способностями, надо быть очень внимательным к себе, чтобы этим не превозноситься. Кто я такой? Я просто сосуд, горшок, в который Бог вложил данный дар, потому что Он создал меня и посчитал, что я могу это вместить. Чем мне превозноситься? Я это получил. Опять же в одной проповеди отец Кирилл (Павлов) говорит: «Чем тебе превозноситься? Все ты получил: жизнь тебе дали родители, учили тебя воспитатели и учителя – этим превозноситься нельзя. Превозносись тем, что ты имел до рождения. Все, что у тебя есть после рождения, ты получил». А чем можно превозноситься до рождения? До рождения тебя не было. Значит, нечем.

– Мы говорим о таких, может быть, возвышенных категориях, но часто мы сталкиваемся с совершенно житейскими вещами: устаем на работе, устаем в семье, накатывают какие-то болезни и трудности, и хочется иногда какого-то просто материального, что ли, утешения: поспать, вкусно покушать, что-то еще. Является ли это чем-то противоречащим духовному утешению?

– Опять же эталоном для нас остается Евангелие. И в послании апостола написано, что все можно, но ничто не должно мной обладать; попечения о плоти нельзя превращать в похоти. Да, можно что-то вкусить, в Типиконе даже написано, что после поста есть «утешение на трапезе», когда разрешается вино и что-то еще, что не дозволялось во время поста. Но тут надо знать меру, чтобы не получилось, что весь пост воздерживался, а как только он закончился, все сразу загубил. Нужно быть хозяином своей жизни. Можно позволить себе что-то, но нельзя позволить, чтобы это потом командовало мной, чтобы тело стало моим господином. К телу надо относиться с почтением: оно вмещает душу, которую вдохнул в нее Господь. Однако душа – госпожа, тело – служанка. Но к слугам надо относиться с заботой, поэтому мы прилагаем к телу заботу, но чтобы это не выходило за рамки здравого смысла.

Бывает, люди говорят: мы поехали отдыхать на природу. Берут ящик водки и едут отдыхать на природу, где убивают свою печень. Это, конечно, не отдых. Нужно знать меру. У каждого своя мера. Святые отцы пишут: когда ты в гостях, можешь выпить ради ближнего два бокала вина, но помни о том, что вино содержит в себе блуд – и дьявол будет разжигать тебя на то, чтобы ты выпил еще. Как говорят: вечером всегда мало, утром всегда плохо.

– Как относиться к тому же самому телевидению, где много развлекательных передач, а люди воспринимают их как утешение? Является ли такая зрительная пища утешением?

– Если кто-то находит там для себя пользу... Вообще надо помнить о том, что надо знать меру и в строгости к себе; когда гнешь палку, не сломай ее. Это с одной стороны. С другой стороны, можно все время оправдывать себя тем, что ищешь утешения и, в конце концов, этим самооправданием жить. Но если найдешь что-то полезное для себя в передачах, то можно и посмотреть. Все-таки я думаю, что все изобретения произошли не без воли Божией. Нельзя называть телевизор или телефон адской машиной; когда изобрели паровоз, его тоже называли адской машиной, а сейчас люди пользуются всем этим, в силу того что человек становится слабее и ему нужны технические средства.

Вспомним историю Церкви. Скажем, о преподобном Макарии Великом. Когда он увидел в пустыне череп, ударил по нему посохом и спросил:

– Ты кто?

Череп ответил, что он идольский жрец. И преподобный Макарий спросил его:

– Ну, расскажи, как там?

– Я мучаюсь в аду.

– Какие же у тебя там мучения?

– Мучения страшные: жара, нестерпимая мука, темнота, не видим никогда. А когда ты, блаженный Макарий, проявляешь милосердие, молишься о тех, кто находится в аду, мы получаем утешение.

– Какое же оно?

– Мы видим друг друга, – ответил жрец.

Вот утешение – они видят друг друга. Преподобный Макарий прослезился, что люди получают такую малость и что в аду это является утешением. Он спросил:

– А есть ли те, кто страдает больше вас?

– Да, – ответил жрец, – мы не познали Христа и мучаемся в аду. А ниже нас находятся те, которые познали Христа, но от Него отреклись.

Вот тоже, казалось бы, утешение, но избави нас, Господи, от таких утешений, чтобы хотя бы увидеть кого-то, кто еще мучается рядом. Это уже крайняя степень.

Поэтому, как пишут святые отцы, нужно с пониманием относиться ко всем своим  необходимым потребностям. На самом деле много человеку не нужно, если человек начнет себя испытывать, а не оправдывать все время: я немощный, мне это надо, и это, и это. Так можно обрасти целым комом всяких необходимостей. Если человек будет относиться к своим потребностям критически, как говорят святые отцы, усеченно прилагать к себе все это, тогда он будет крепче. Если посмотреть на святых, которые не были замучены, например на преподобных, то они проживали больше ста лет. Хотя они всю жизнь питались скудно, много молились и мало спали, мало ели и пили, а прожили сто лет. Схиархимандрит Иеремия, наместник Пантелеимонова монастыря на Афоне, прожил более ста лет. Отец Кирилл (Павлов) в 23-24 года оборонял Сталинград, это было в 1942 году, а скончался в 2017 году. Всю жизнь провел в посте, молитве, бдении. Оказывается, утеснение телесных потребностей приносит человеку долголетие. Но не только это. Для долголетия человеку дана заповедь – чтить отца и мать. Это прямая заповедь, указывающая на долголетие и благоденствие. Благо тебе будет на земле и долголетен будешь, если будешь чтить отца и мать, говорит Господь. А что значит – чтить отца и мать? Это не означает каждый раз кланяться им в пояс, а заботиться о них, когда по старости лет они уже не могут обеспечить себя сами, и давать им необходимое: лекарства, какой-то уход, ласковое слово, продукты; это и врачебная помощь. Одним словом, все, что ты хотел бы получить сам, когда будешь в таком возрасте, ты должен давать родителям.

– Вопрос телезрительницы: «Почему молитвы, которые я читаю, не приводят к утешению, а, наоборот, очень бередят душу? Обыкновенные утренние и вечерние молитвы вызывают у меня море слез, душа в надрыве – и никакого утешения, а морально собираешься по правде читать молитвы. С чем это связано, как это можно объяснить?»

– Во-первых, вечно это происходить не будет. Надо к молитве прибавить терпение, и в конце концов утешение придет – всему свое время. Как мы не даем детям раньше времени спички или что-то еще, с чем они не умеют обращаться, так и к нам не приходит утешение, если мы еще не подготовлены. Господь хотел бы нас утешать бесконечно, но Он, бывает, не утешает нас потому, что для нас это несвоевременно и может быть вредным. Нам нужно до этого дорасти, нужно потрудиться. Молитва, связанная со слезами, – это очень хорошо: блаженны плачущие, ибо утешены будут. Тот, кто плачет, будет утешен. Но правильно плачет человек, когда он сожалеет о своих грехах. Вот этот плач должен быть бесконечным, платков не должно хватать, чтобы эти слезы вытирать, как говорят святые отцы. Другой же плач – неправильный, когда скорбишь о том, что не получил чего-то на земле. Это неправильно, это печаль о земном, это грех. Третий плач самый страшный – бесконечный плач, который будет после Страшного Суда у душ, что попадут в геенну огненную.

– Другая наша телезрительница, только уже через Интернет, задает несколько схожий вопрос: «Если человек считает себя духовно пустым и не может наполниться молитвой, как ему утешиться?» Практически идентичный вопрос. Что можно добавить?

– Наполниться молитвой нельзя, наполняет человека Господь по его трудам. Молитву надо творить – это уже делает сам человек, а не Господь. Не то что мы подставляем Богу нечто, чтобы Он заполнил это молитвой. Молитва – это наш разговор с Богом, наше волевое усилие, надо себя заставлять. Конечно, не хочется, потому что все мы в основном живем по плоти. А чего хочет плоть? Она взята из земли и возвращается в землю – в свое естественное состояние. И тянет туда за собой душу – полежать на диване, посмотреть телевизор, поесть, поспать, что-то еще; в общем, такие низкие утешения и удовольствия. А для молитвы все-таки надо встать, напрячься. Но наполнит Бог человека потом, за его усердие,  его труд. Нужно себя понуждать, когда молитва кажется нудным делом, в котором нет ничего хорошего. Но хорошие плоды бывают потом. Бывает, нудное дело – копать огород, а когда вырастет картошка, то жареная она очень хороша. Так и здесь: молитва – кому это вообще надо? По-другому как-то нельзя, чтобы сразу? Оказывается, нельзя... Царствие Божие нудится. Именно «нудится» – удачное слово выбрано святыми переводчиками Священного Писания. Именно этот нудный, неприятный, непривлекательный труд приносит потом свои плоды – в сердце человека открывается Царствие Божие и им заполняется человек. А молитву надо творить самому.

– Вопрос телезрительницы: «Не нарушаю ли я заповедь о родителях, если не оказываю помощь им из-за того, что они от нее отказываются? Мама не хочет лечиться, не хочет, чтобы я водила ее по больницам, не принимает какую-то физическую помощь, потому что считает, что управляется сама».

– Вы не нарушаете эту заповедь, потому что Бог целует не только дела человека, но и намерения. Если есть намерение исполнить эту заповедь, оно уже принимается Богом. В такой ситуации, когда родители отказываются принимать конкретную помощь (делами, материально), можно за них молиться. Молиться дома и молиться в храме – это тоже труд, тоже исполнение заповеди. И в этом они уже воспрепятствовать не смогут. Мой совет: в этом случае надо за маму молиться.

– Какое место занимает в утешении человека его участие в таинствах?

– Если вспомнить, что утешение – это помощь свыше, то это первостепенная вещь в духовной жизни человека. Как можно соединиться с Богом? Некоторые говорят: «Я дома молюсь. У меня Бог в душе». Хорошо, если ты один из нескольких на земле людей, которые не нарушили того, что нарушило все остальное человечество, и Бог остался в душе. Но вообще в Церкви есть таинства, или, скажем так, механизм, который нам явно показывает, что нужно сделать, чтобы произошло обожение – преображение человека, когда Бог таинственным, необъяснимым способом вселяется в человека и меняет его. И у человека, который вчера или позавчера ругался скверными словами, после участия в таинствах Покаяния и Причастия уже, как говорится, просто язык не поворачивается говорить их; он только наблюдает и радуется переменам, которые в нем происходят. Артист Петр Мамонов говорит: «До участия в таинствах, когда я бил молотком и попадал по пальцам, я произносил определенные непечатные слова, а когда стал регулярно ходить в церковь, исповедоваться и причащаться, то если промажу мимо гвоздя и попаду по пальцам, говорю “ой!”. Я понимаю, что это Бог меня изменил, но не без моего участия – я захотел этого». Это сотрудничество с Богом. Бог его хочет всегда и ждет, когда ты тоже захочешь этого и сделаешь какие-то шаги. Поэтому таинство – это важнейшее.

– Сейчас все больше и больше людей, которые нуждаются в медицинской помощи, а в Церкви у нас есть таинство Соборования. Как Вы считаете, это таинство надо воспринимать как средство к утешению или как средство к реальному исцелению?

– Нельзя требовать, чтобы чудо произошло и в моем случае. Бывает такое горделивое желание – выказать себя лучше других. Надо идти царским, средним путем. Заболел – надо исповедоваться, раскаяться в своих грехах, пособороваться и идти к врачу, если, конечно, не произошло чудо. Бывает, что происходят чудеса. Наверное, любой священник, который прослужил несколько лет и регулярно исповедовал людей, может рассказать какие-то истории, что есть на его памяти. А если этого не происходит, то врачом пренебрегать нельзя, но за врача нужно молиться, чтобы его рукой все устраивал Сам Господь.

Можно добавить, что некоторые люди просто сходят с ума, желая вылечить себя совершенно. Все-таки не надо бросаться в другую крайность, а нужно подлечивать себя. Иначе такой человек замучает всех, и тут ведь еще бес поможет. Мы вроде спать легли, а бесы не спят, только и ждут... Поэтому человека, который собрался лечиться или, наоборот, не хочет лечиться, бес разгоняет в ту или другую сторону либо, напротив, останавливает. Поэтому надо быть рассудительным, советоваться с более-менее опытными и читать книги: как поступали святые люди, что советуют подвижники благочестия, старцы. Сейчас у нас много книг; рядом, на Невском проспекте, прекрасный магазин: захожу , ничего и не покупаю, а просто похожу посмотрю, как много хороших книг, и уже утешение получил.

– Вопрос телезрительницы из города Тюмени: «Как принести утешение усопшим душам? Мы заказываем панихиды, читаем акафист за единоумершего, Псалтирь. Я не знаю своих прадедушек и прабабушек, но если молюсь за их усопшие души, то, может быть, какое-то утешение им придет? Что еще делать за предков?»

– Самое высшее моление в церкви – это проскомидия, когда священник вынимает из просфоры частички за усопших. Поэтому надо по возможности чаще заказывать проскомидию, сорокоуст. Бывает, заказывают на год, когда в течение года каждый день священник вынимает частицу за усопшего. Если такой возможности нет, то надо читать Псалтирь. Псалтирь за усопших – это очень хорошо и для усопших, и для того, кто читает. И вообще – молиться, молиться; главное, не лениться в этом деле, помнить о том, что потом, когда мы встретимся, нам будет стыдно, если мы мало потрудимся для усопших. А если мы проливали на молитве слезы и пот, оказывали другим милостыню, творили всяческий труд, чтобы помочь усопшим сродникам, нам будет радостно. Такие у нас есть аргументы.

– А что касается тех мероприятий, которые люди проводят на кладбищах? Имею в виду как положительные (например, уборка, оформление памятника или оградки), так и отрицательные, когда люди собираются и выпивают на могилке.

– Святитель Иоанн Златоуст обозначил границы того, кому выпивать на поминках. Он пишет: тому, кто убит горем, налейте вина, чтобы горе его не раздавило. Вот и все, больше никому не надо наливать. Конечно, тот, кто выпивает и забывает, зачем пришел, вредит этим себе. Усопшему человеку он этим не повредит, но повредит себе. Мы уже говорили, что меру надо знать во всем. А тут вроде бы захотели сделать доброе дело – помолиться, но не знают как. Поэтому надо помнить святителя Иоанна Златоуста, обычно это касается самых близких родственников: жены, мужа, а потом уже следующая ступень – дети и родители. Вот им можно позволить выпить алкоголь, чтобы он немного разбавил горечь утраты.

Что касается уборки, конечно, убирать нужно. Не надо строить какие-то особые памятники, хотя это по возможности; если есть какие-то богатые люди и они хотят устроить какой-то памятник... В нашей лавре мы видим, с каким уважением относились к этому наши предки, ставившие красивые надгробия. Но тогда была такая традиция, а сейчас мы в основном видим пышные надгробия у людей, которые были связаны с криминалом, поэтому не знаю, насколько оправданны такие памятники. Не будем углубляться, Бог им судья, мы за этих людей отвечать не будем, но я думаю, тут тоже должна быть мера: должна быть уборка, оградка, крест должен быть, а не какое-то произведение искусства. А то получается, что человек при жизни по гордости своей добивался первенства любыми способами, и в этом духе родственники продолжают и по смерти усугублять его положение. Нужно быть скромным.

Я был в Греции на могиле у старца Паисия: деревянный крест 40 см высотой обложен камушками, цветочки растут – больше ничего нет. Так было, когда он еще не был прославлен в лике святых; сейчас, может быть, по-другому. Но тогда было так.

– Хотелось бы спросить об уединении и, наоборот, интенсивном общении людей. Кто-то считает, что уединение обязательно связано с унынием, а активное общение, наоборот, связано с утешением. Так ли это?

– Прогоняется уныние трудом. Нападает уныние на людей, ведущих уединенный образ жизни. Это больше относится к монашествующим отшельникам, которые начинают свои подвиги, уединяются, и через какое-то время бес начинает говорить: «Вот зачем ты это делаешь? Столько времени прошло, и никакой пользы и радости тебе от этого не будет». Таким образом он начинает давить и давить на человека.

Как поступали святые отцы? Они выполняли какой-то самый простой труд (например, меняли забор). Уныние не любит, когда человек что-то делает руками. Святые делали корзины, какую-то другую простую работу. Что это может быть в наших современных условиях? Если у тебя есть дача, поезжай на дачу, трудись. Если нет дачи, то можно взять пример святителя Иоанна Шанхайского, который, будучи архиереем, брал метлу, выходил на улицы Сан-Франциско и подметал их. Пожалуйста, и тут можно себе найти такое занятие. Можно взять для себя примером то, как побеждали уныние святые. Взять книгу «Добротолюбие», там пять томов и в каждом томе несколько глав. И каждый святой, изречения которого взяли в эту книгу, пишет про уныние то, или другое, или третье. Каждый человек может для себя это найти, только не нужно поддаваться унынию и лежать: все, жить мне осталось уже так мало, мне семнадцать лет (была такая героиня одного фильма).

Уныние нужно прогонять, помня, что человек – это такое Божие творение, для которого создана земля. А приносят уныние те, кто Бога отверг, – падшие ангелы. Человек просто не может идти у них на поводу. Надо помнить, что мы должны всегда радоваться и благодарить Бога за все.

По поводу того, чтобы идти куда-то в общество, – наверное, надо, но только не в то общество, где такой образ жизни, что можно из уныния впасть в распутство. Чтобы не променять одного беса на другого. Ведь бесы так и делают: они видят, к чему склонен подвижник, и соблазняют его на то, в чем он слаб. Если не берут человека унынием, то толкают его в шумную компанию: давай повеселись, забудь про посты. Человек забыл про пост, и ему уже не до молитвы, у него начинается охлаждение к заботе о своем спасении, о вечной жизни, он начинает думать о том, чтобы как-то устроиться здесь, на земле.

В общем, надо всегда быть рассудительным и трезвым, все время проверять себя по учению Святой Церкви. Как пишут святые отцы, каждый день сверять. Сегодня я прожил день так и так, у меня было то-то и то-то, и мне становится грустно: опять я ничего не сделал. Может быть, это и не так, все равно, может быть, какой-то зазор есть, но к успехам своим надо относиться критически. Однако и к осуждению себя надо относиться сдержанно, чтобы не перегнуть… Не подумать: раз все равно ничего не получится, так пойду и брошусь во все тяжкие грехи.

– Уже не за горами пост, и хочется спросить у Вас, каким образом проводить пост и как его, самое главное, встретить, чтобы пост был в утешение, а не неудобоносимым бременем?

– Во-первых, не нужно налагать на себя слишком большое воздержание в пище. Нужна умеренность в этом. По мнению святых отцов, проще избавиться от излишества, когда ты, например, занимался чревоугодием, чем если возьмешь на себя слишком большой подвиг, – это потом труднее исправить. Также надо смотреть, ради чего берешь на себя какой-то подвиг. Сам с собой это не разберешь, нужно, чтобы кто-то рассудил. Для этого у нас есть множество книг, надо брать и проверять себя по ним. Помнить, что везде примешивается гордость, везде примешивается тщеславие. Надо проверять себя. Может быть, я накладываю на себя слишком суровый пост для того, чтобы потом говорить себе в душе: а я вот такой, не то что эти... И питать себя этой ложью, этим состоянием обмана.

И, конечно, надо помнить о том, что цель не в воздержании от пищи, а в приобретении смирения. Пост – это инструмент, который помогает этому. Надо так выстроить жизнь во время поста, чтобы воздерживаться не только от пищи, которую не разрешает устав, а дать какое-то усечение своему зрению, чтобы не везде бегать глазами; чтобы не все слушать, что вредно; научиться сдерживать язык, что очень трудно. Так же и все остальные чувства. Обоняние – думаю, что кальяны, например, для православного человека не подходят. Осязание – когда человек дает вольность рукам, это считается дерзостью, грехом пред Богом. Не надо никого ни толкать, ни бить дружески по плечу, надо сдерживать себя.

Бывает, что язык подсказывает нам, какой грех у нас главный, поэтому надо посмотреть за тем, что говоришь. Язык выносит из сердца наше сокровенное. Говоришь о еде, значит, ты чревоугодник; говоришь о том, как деньги достать, – сребролюбец; хочешь, чтобы тебя похвалили, – тщеславный; хочешь, чтобы все было по-твоему, – гордец.

– Спаси Господи, батюшка! Говорить с Вами так приятно, что хочется продолжать, но, к сожалению, время нашей программы уже истекает. Благословите нас на прощание.

– Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас.

Ведущий Михаил Кудрявцев

Записала Ксения Сосновская