Беседы с батюшкой. Священник Вадим Смоляков. 12 июля 2023

Сегодня у нас в гостях клирик Вознесенского архиерейского подворья священник Вадим Смоляков.

– Мы продолжаем разговоры о разных аспектах церковной жизни. Вот такой интересный вопрос: может ли вера в Бога основываться на доказательствах?

– Очень часто этим вопросом задаются люди новоначальные. Что делает современный новоначальный христианин, когда у него возникает какой-то вопрос? Берет некий гаджет и пишет в Интернете свой вопрос. Если набрать в Интернете вопрос о доказательствах бытия Божия, православной веры, истинности Церкви, всегда будет много различных статей. Каждый автор статьи делится своим субъективным опытом о том, что позволило ему узнать и во что-то поверить. Если бы были некие универсальные доказательства бытия Божия, например, чудеса, которые совершает Господь, и они убеждали бы всех, тогда, наверное, перед тем как принимать крещение, человек изучал бы не Катехизис и не основы веры, а чудеса.

Но вера христианская, вера во Христа не может сводиться к какому-то набору положений. Алгоритма спасения нет, его нельзя выразить в привычной для нас ступенчатой, постепенной форме. Бывает, какое-то чудо (например, чудо умножения хлебов, или чудо Боговоплощения, или чудо пришествия в мир Сына Божия, Который принял такую же плоть, как у нас, стал Человеком, как мы, ради нашего спасения) всех вокруг убеждает, а какого-то человека нет.

Один архиерей Русской Православной Церкви, наш современник, говорит: чтобы принять что-то на веру, в сердце человека должны быть два ключа: один ключ – это вера в то, что Господь Иисус Христос есть Истинный Бог; второй ключ – вера в то, что Господь Иисус Христос есть истинный Человек. Если человек этих двух ключей в своем сердце не имеет, сколько ему ни доказывай (как любят делать добрые православные христиане), сколько ни убеждай, ни приводи самых исчерпывающих, логичных, философски проработанных, научных доводов, он все равно не укрепится в вере. Будет как в пословице: в одно ухо влетело, в другое вылетело.

Когда человек хочет чем-то доказать свою веру для самого себя или для других людей, он сталкивается с одним очень важным противоречием. Ведь Господь Бог нам не доказывает Сам Себя. Что делает Господь? Он является нам. За каждым богослужением мы слышим: «Бог Господь и явися нам». Человек, который впервые заходит в храм, говорит: «Вот вы поете: Бог Господь и явися нам. А где Он?» Ему тут же показывают в сторону востока, на алтарь, на иконочку: мол, вот Тот Господь, Который явился нам. Но человек говорит: «Я Его не вижу».

– Доказывает ли Бог всем Свое бытие и благой Промысл о каждом?

– Господь нам всегда что-то предлагает; Он всегда нас к чему-то призывает. Как было бы удобно нам, христианам, верующим людям, если бы Господь доказывал всем Свое присутствие. Мы можем задаться вопросом, почему Он так не делает. Ответ на этот вопрос чрезвычайно прост. Если бы кто бы то ни было, а наипаче Сам Бог, доказал нам что-то, мы стали бы зависимыми от того, кто нам это доказал. А ведь Бог не хочет, чтобы мы были зависимыми от Него; Он хочет, чтобы мы принимали все то, что Он нам дает, совершенно свободно. Он не хочет переступить порог нашей человеческой воли, Он дает нам совершеннейшую, абсолютнейшую свободу. Он как бы говорит каждому человеку: «Вот Евангелие, вот богослужение, вот вся жизнь христиан на протяжении истории этого мира, которая много где зафиксирована, – посмотри».

Если бы это всем доказывало присутствие Божие в мире, то все люди автоматически были бы верующими. Если Господь открывается абсолютно всем, да еще не оставляет человеку возможности от этого Откровения спрятаться, тогда все люди на земле были бы верующими, абсолютно все были бы уверены, что Господь есть. Нам кажется, что это хорошо, что это практически рай, Царство Небесное. Но преподобный Исаак Сирин говорит: то, что человеком не выстрадано, получено даром, не ценится.

Предположим, Господь абсолютно всем однозначно доказал бы Свое присутствие. Например, Сам являлся бы каждый день каждому человеку, вне зависимости от того, хочет человек этого или нет. Если бы Господь переступал порог нашей человеческой свободы, мог бы найтись человек, который сказал бы: «А я не хочу». У человека не оставалось бы никакого выбора. Если бы каждый человек имел перед своими глазами какое-то очевидное доказательство Божьего присутствия в мире, навязанное ему извне, он был бы определенным винтиком в системе.

Но Господь хочет сделать нас кем-то большим, Он дает нам абсолютнейшую личностную свободу и относительную природную свободу. Он снова и снова открывается нам. Он снова и снова говорит нам: «Придите... Приимите, ядите... пейте от нея вси». Он предлагает, но не навязывает, поскольку для Него очень важно, чтобы каждый человек пришел к Нему сам; не вынужденно, не через кого-то, не через какой-то факт, не через какого-то чрезвычайно грамотного церковного человека, не через какого-то совершенного святого.

Господь настолько близко находится к человеку, что хочет, чтобы человек ответил Ему на эту близость. Господь, строго говоря, не нуждается ни в факте, ни в другом человеке, доказывающем всем вокруг Его присутствие в этом мире и то, что Господь любит каждого. Господь Сам является таковым; Он находится рядом с человеком, тем самым человек в любой момент может открыть глаза веры и увидеть Его. И это совершенно неизбежная истина, которую невозможно как-то внедрить в сознание человека, в его душу, сердце. Человек должен пережить встречу с Богом.

Предположим, Господь доказал всем Свое присутствие: человек рождается уже крещеным, абсолютно безгрешным, не знающим зла; все совершенно и идеально. Мы прекрасно понимаем, что это нереально в наших земных условиях. Но даже если бы так было, то человек не переживал бы момента, когда Господь Бог явился именно ему. Человек видел бы Бога Кем-то очень далеким, Который спасает всех вообще, при этом Сам находится очень далеко от каждого человека.

А так Господь приходит в сердце каждому, Он говорит: Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему. Когда человек переживает эту встречу с Богом, в его жизни все меняется коренным образом, он уже не нуждается в доказательствах Божьего присутствия в мире, для него это присутствие, жизнь Божия, свет Божий в этом мире становятся совершенно очевидными.

Но дальше человек вынужден столкнуться с тем, что, сколько бы он сам ни радовался этому, сколько бы ни пытался выразить это своими словами, делами, помышлениями, молитвами, все равно найдутся люди, которые скажут: «Нет, не верю».

– Есть доказательства, а есть опыт веры. Между этими двумя понятиями имеется ли какая-то связь?

– Эта взаимосвязь имеется только тогда, когда человек пережил опыт встречи с Богом. Опыт первой встречи помнит всякий человек, пришедший ко Христу. (Получается, это воцерковившийся человек; не просто крещенный когда-то давно, в младенчестве, а который уже в зрелом возрасте, когда его личность сформировалась, встретил Христа.) Тогда вера человека стала опытной, он стал тем, кто опытно прикоснулся к тайне Божьего домостроительства, к тайне спасения всего мира Христом. Вот тогда действительно человек сам себе может в любой момент это доказать (если мы используем этот глагол).

Но Церковь все-таки сознательно избегает слова «доказательство». Каким же словом она заменяет этот термин? Когда человек хочет напомнить себе о том, что Господь для него сделал, он начинает Бога благодарить. И эта благодарность и становится доказательством. Но сначала человек откликается на призыв Божий (а призыв Божий всегда обращен к сердцу каждого человека). В определенный момент человек захотел откликнуться – и откликнулся. Через это он приобретает опыт встречи со Христом, опыт веры. И потом, когда его вера колеблется, когда некие помыслы, соблазны, искушения, сомнения одолевают его, он вспоминает, что Господь сделал для него то-то и то-то.

Вспомним Ветхий Завет: богоизбранный народ идет по пустыне за Моисеем. Сколько они сомневались, сколько претерпевали соблазнов! Они говорили: «Вот в Египте у нас была сытная жизнь, пусть она и была достаточно тяжелой. А здесь мы имеем только эту манну». А Моисей им снова и снова говорил (Господь сначала возвещал Моисею, а потом Моисей обращался к народу): «Не забывайте, кто вывел вас из Египта, – Господь Бог. Не забывайте, какое великое благодеяние Он вам оказал».

Это актуально для каждого из нас. С древности образ Египта, образ порабощения от фараона, трактуется Церковью как порабощение человека собственными страстями, грехами. И мы помним, что много в нашей жизни было моментов, когда Господь выводил нас. Это не мы сами перестали хотеть – и не делаем. Нет; это Господь вывел, освободил нас. Когда человек это помнит, снова и снова вспоминая о Боге, снова и снова благодаря Его за те многие и великие благодеяния, которые Господь для него сделал, он снова и снова пусть не доказывает, но уверяет себя, что Господь действительно сделал для него многое.

И если Господь действует ради спасения конкретного человека, то как можно сомневаться в Его присутствии? Если Он столь много сделал для меня, то наипаче Он может многое сделать для других людей. Тем самым я не приватизирую себе Бога (если это словосочетание вообще уместно), но прекрасно понимаю, что щедрости Божией хватит на всех людей без исключения.

Когда человек откликнется на Божий призыв, когда он переживет (как многие поколения христиан, живущих верой) встречу со Христом, это будет совершенно незабываемый опыт, который позволит человеку, несмотря ни на какие внешние искушения, соблазны, сомнения, сохранить свою веру.

– Как именовали себя те, кто рассказывал о Боге?

– Иоанн Богослов в своем 1-м Послании именует апостолов очевидцами, свидетелями, служителями Слова. Точно так же пишет апостол Лука: Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях, как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова, то рассудилось и мне... по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил... (Лк. 1, 1–3).

Христиане всегда свидетельствуют о том, что сделал Бог для них и для всего мира. Они всегда являются очевидцами Христа. Не доказывающими: мол, вот теорема, условие, исходные данные и смотри, как красиво все получается. Тогда получается, что важнее теорема, а не тот, кто ее доказывает. В жизни все по-другому. Господь Сам к нам приходит. Когда сердце человека откликается на призыв Божий, полный любви, полный желания привлечь к Себе человека и сделать его жизнь лучше, сделать из его жизни радостное состояние блаженства, человек становится очевидцем Христа. Когда он духовно прозревает, он видит присутствие Божие в этом мире, видит Евангелие, видит проявление Евангелия в своей жизни и в жизни других людей – является очевидцем.

И тут есть очень важный образ. Когда на глазах людей происходит какое-то событие, они становятся очевидцами. Например, очевидцами дорожно-транспортных происшествий или какого-то события, из ряда вон выходящего. Встреча человека со Христом – это ведь главное событие жизни. Когда человек является очевидцем того, что для него очень важно, он не может об этом молчать, он начинает всему миру свидетельствовать о Христе. Чем как раз и занимались святые апостолы.

Особенно потрудился апостол Павел, который (как и вся Церковь Христова, как и Сам Господь Иисус Христос) никому ничего не доказывал; он показывал, являл, свидетельствовал. И свидетельствовал даже до крови, до гонений, до мучений. Свидетелями Церковь именует мучеников. Он свидетельствовал о Христе, благовествовал о Нем, но никому не доказывал теоремы о присутствии Божием в этом мире. Апостол делился своим опытом с другими людьми; он принял от Христа и передавал это другим людям, поскольку для него это было очень и очень ценно.

Ни один математик не ценит теорему как что-то самое важное в жизни. Потому что для математика важна не теорема, а то, что он может с этой теоремой сделать: он может из нее вывести другую теорему, третью, четвертую, пятую.

Тем самым для человека не может быть очевидного доказательства. Человек имеет это доказательство, это свидетельство в опыте Церкви, к которому приобщается. Когда он к нему приобщился, когда всецело стремится унаследовать из Священного Предания Святой Соборной Апостольской Церкви то, что говорили апостолы, он становится порой даже равноапостольным. Как многие святые, которые уверовали во Христа и получили от Него призыв идти и просветить весь народ. Они ничего насильно не делали, они просто жили среди этих людей. Люди видели, что они живут как-то по-другому, и спрашивали их. И святые им отвечали. Но они не бежали к людям с доказательствами, как делают многие современные сектанты, стуча в дверь каждого дома и говоря: мол, давайте мы вам сейчас докажем всё на Библии.

Один современный батюшка, очень хороший, добрый, встретился с одним таким протестантом, который постучался к нему в дом, дал Библию... Батюшка ответил: «Подожди». Открыл его Библию и прочитал: «Иуда шед удавися». Перелистнул две странички и прочитал: «Иди и ты поступай так же». И вручил книжечку обратно.

В этом я хочу показать парадокс того, когда человек пытается что-то кому-то доказать. Особенно когда это касается христианской веры. Потому что для человека важным становится не собеседник, с которым он беседует, а знание, постулат, теорема, формула, чудо, событие. Тем самым смещается центр системы координат с Бога на что-то от Бога. Как показывает многотысячелетний опыт, когда человек пытается доказать кому-то присутствие Бога, это получается крайне редко, чаще совсем не получается.

– А как же апологеты? Ведь в каждом поколении у христиан возникает необходимость защищать свою веру.

– Безусловно, веру необходимо защищать. И чаще всего человек вынужден ее защищать в первую очередь в себе самом, поскольку его обуревают многие соблазны. Вот закончился Апостольский пост. Любой пост – время соблазнов для христианина. Например, человек постится, а его домашние нет, или на работе есть только непостное меню. И человек, пребывая в очень стесненных обстоятельствах, тем самым вынужден снова и снова как-то свидетельствовать самому себе, что тот сложный, стесненный образ жизни, который он избрал, – правильный.

В Священном Писании Господь говорит, что врата в Царство Небесное узкие. И нужно очень сильно постараться, чтобы в эту щелочку вместиться. Как говорит один мой знакомый священнослужитель, в Царство Божие бесполезно долбиться, как головой об стену, там отверстие с игольное ушко. И надо настолько «похудеть», говоря современным языком, чтобы уместиться в это игольное ушко и войти без каких бы то ни было усилий. Но когда готовишься, эти усилия предпринимаешь.

Вот так день ото дня, год от года человек снова и снова вынужден доказывать самому себе (если мы говорим в категории доказательств), уверять самого себя, что Господь даровал ему жизнь, что Господь дает возможность сотворить то или иное дело. И Господь дает некие обстоятельства не для того, чтобы человеку было тяжелее, а для того, чтобы его усовершенствовать.

Когда человек себя убедил, он видит, насколько много людей вокруг страдает теми же вопросами, недоумениями и сомнениями, и пишет, например, апологетический труд. Как делали это апологеты в третьем поколении христиан (первое поколение – апостолы, второе – мужи апостольские, третье – апологеты), которые вынужденно защищали христианскую веру от всех самых странных, самых неожиданных, самых нелепых вызовов, которые вбрасывал в христианскую веру современный мир.

Но они никогда не стремились что-то доказать. Они просто говорили: «Посмотрите сами, будьте очевидцами. Мы живем вот так. А вы говорите, что мы живем так. Но вы же не видите, чтобы мы так жили. Мы живем так, как мы говорим. Просто придите и посмотрите».

Очень часто человек ходит мимо храма в течение десяти лет. Ходит и смотрит со стороны. И у него складывается определенное предположение, как этот храм выглядит изнутри. Он дописывает в своем сознании, как некую картину, образ этого храма. Казалось бы, нет ничего сложного – просто переступить порог этого места особого присутствия Божия, самого красивого, величественного, благодатного здания. Но человеку как-то удобнее самому себе что-то нарисовать.

И так часто люди, не заходя в церковь, не обращаясь к ней, живя не среди христиан, а где-то за церковной оградой, просто не знают, как мы живем. И когда находится такой святой отец, который доказывает им в их категориях, что мы живем Богом, тем, что Он нам дал (у нас есть Его Откровение – Священное Писание, Священное Предание, традиции богослужения), они могут сравнить это с теми их представлениями о Боге, которые они имеют.

Ко мне, как к священнику, очень часто приходят люди, чрезвычайно удрученные этими мирскими вызовами Церкви. Но они приходят и задают вопросы: «Батюшка, неужели это правда так?» Например: «Неужели это правда, что царские врата в храме никогда не открываются?» (Человек что-то такое интересное прочитал.) Или: «Неужели это правда, что в храме круглосуточно горят свечи?»

Вопросы порой настолько нелепые, что я даже многие из них вспомнить не смогу, потому что не могу вжиться в логику мышления человека. Ему говоришь: «Посмотри, сейчас начинается всенощное бдение – и врата открыты». И человек говорит: «А ведь правда открыты!» Служба закончилась, проходит миловидная бабушка, все свечки потушила. И говоришь человеку: «Посмотри, все затушено, ничего круглосуточно не горит». И человек с радостью выходит из храма, как будто священник открыл ему чрезвычайно важную истину. А всего лишь надо было зайти и спросить.

– Так и получается, что часто те доказательства, которые человек сам себе придумал и в которые поверил, становятся проблемой.

– И этими доказательствами человек начинает делиться, нещадно «причиняя добро» всем другим людям. Но главная беда в том, что человек видит главный смысл своей жизни в данный момент не в Боге, а в этом своем доказательстве. А когда человек делится чем-то своим, но при этом не делится опытом жизни в Боге, то его слова – медь звенящая, пустой звук, как говорит апостол Павел.

Допустим, я не имею в себе любви, не хочу открыть подлинный источник любви в этом мире – Самого Бога, а лишь хочу сказать, что есть что-то от Бога – и этого достаточно. А человек говорит: «Как мне этого может быть достаточно (например, иконы)?» А ему говорят: «Нет, достаточно. У точно такой же иконы Господь явил мне чудо». А человек говорит: «А мне не явил». Ему снова говорят: «Нет, ты поверь мне и спасайся моей верой, а не своей». И человек чувствует в этот момент, насколько эти суждения горделивые, тщеславные. Тем самым тот, кто что-то себе доказал, считает себя знающим в совершенстве это свое доказательство.

А мы знаем только то, что нам открывает Бог. И если Господь нам это доказательство не открывал, а мы его себе измыслили сами, получается, что мы нарушаем волю Божию. А потом мы начинаем нещадно это убеждение распространять всем и каждому, «не смотря ни на какое лице». Эту фразу прочитали в каком-то патерике и вырвали из контекста. Она звучит примерно так: не смотрит ни на какое лице, пути Божию учит – и это хорошо. Но главный смысл был в том, что такой человек хочет каждому открыть Самого Бога, а не какое-то свое представление о Нем, не какую-то свою теорему доказательства Его присутствия в этом мире.

Когда человек кому-то хочет рассказать о Христе, безусловно, главным для него в данный момент является Сам Бог. На втором месте стоит собеседник – тот, с кем этот человек разговаривает. И уже на третьем месте находится сам этот человек. Когда в нашей попытке кому-то что-то изложить, засвидетельствовать меняется этот порядок с ног на голову: я – на первом месте, Господь Бог – на втором, а собеседник – на третьем, то мы никому ничего не докажем. Что мы и видим. Человек порой тратит два-три часа, чтобы убедить другого в чем бы то ни было, а тот ему говорит: нет, все равно не верю.

– Почему же тогда так часто христиане пытаются друг другу что-то доказывать?

– Мы ведь очень часто болеем тем, что называется высокоумием и самомнением о себе. Мы считаем себя знающими. Тем самым мы присваиваем себе церковное знание и то, которое открыл нам Бог. Мы хотим, как тот же апостол Павел, в современных реалиях собрать огромное количество людей (предположим, стадион), чтобы они шесть часов слушали нас. А они в эти шесть часов должны услышать Христа. Если они слушают нас и слепо верят всему, что мы им говорим, Господь вмешивается в это наше своеволие и разрушает все наши логические выводы.

Предположим, спорят философ-атеист, профессор светского вуза, и религиозный философ. Они контраргументируют друг друга совершенно свободно. Потому что для них важна горделивая возможность доказать этому миру, что один лучше другого. Когда человека уже начинает заносить, он совершенно забывает о том, кто перед ним находится. Не оппонент, не спорщик, не «этот нераскаянный грешник», как мы часто ощущаем присутствие другого рядом с собой, а человек, через которого Господь хочет явить милость в том числе и нам самим. Значит, этот человек гораздо лучше нас. Как же мы будем тому, кто лучше нас, доказывать Того, Чье присутствие в этом мире доказать невозможно? Это ведь абсурдно.

– Получается, что нам, наоборот, нужно услышать этого человека? А мы ему себя навязываем.

– Да, и очень часто бывает такое: мы видим, что священник стоит рядом с человеком и слушает, слушает его. А человек все говорит и говорит. И может показаться наблюдателю со стороны, что этот человек, который разговаривает со священником, говорит вещи совершенно абсурдные, что его невозможно слушать. Но для чего священник его слушает и слушает? Потому что он понимает, что этого человека в данный момент дал ему Бог. Тем самым Бог сделал священника ответственным за этого человека.

Священник хочет понять, что он может сделать для него. Пока он его не выслушает, он не сможет ничего ему сказать, ничем с ним не сможет поделиться, поскольку не знает, как сформулировать для него самую простейшую мысль. Так бывает. И в древние времена было так, когда люди вынуждены были сначала слушать друг друга часами, а уже потом вступать в диалог.

Точно так же нам нужно понять, что Господь посылает нам каждого человека не для того, чтобы мы научили его жить, чтобы сделали ему двести пятьдесят замечаний, пусть даже строго правильных, открыв Библию и показывая, как Господь говорит. А он не может пока еще этого услышать. Ему нужно другое. И когда мы вслушиваемся в него, пытаемся понять, чем же мыслит и живет этот человек, пытаемся прикоснуться к его жизни, видим ее ценность, тогда мы можем свидетельствовать ему о Боге.

Ведущий Сергей Новиков

Записали Нина Кирсанова и Елена Кузоро