Беседы с батюшкой. Священник Константин Кокора. 24 сентября 2023

В московской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает клирик Крестовоздвиженского храма в Митине священник Константин Кокора.

– Вопрос по воскресному евангельскому чтению. Сегодня мы вспоминали притчу о талантах. Лукавый раб обращается к господину, который раздавал таланты, и говорит: Господин! я знал тебя, что ты человек жестокий, жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал. И хозяин от этого не отрекается. Он признает, что жесток и действительно собирает там, где не сеял. Но тем не менее лукавый раб оказывается виноват в том, что не реализовал свой талант. Это первый нюанс.

А второй нюанс в том, что в таких притчах мы часто полагаем, что господин, хозяин – это всегда Бог. Неужели в этой притче раб говорит Богу, что Он неверный, лукавый, нечестный, несправедливый хозяин? И получается, Господь это признает. Почему такая нестыковка? И почему в итоге раб все равно виноват в том, что не реализовал дар, который был ему дан?  

– Если так посмотреть на притчу, то кажется, что это нечестно. Человек обрел в дар талант (или мину, как в Евангелии от Луки в параллельной притче), но не смог с ним что-то сделать, как-то его реализовать, потому что у него нет сил, возможностей и так далее. Но Вы правы, самое потрясающее – получается, что хозяин как бы тоже не прав.

В Евангелии от Луки есть притча о минах. Там добавлена еще одна фраза к этому диалогу между последним рабом, который не принес никаких дивидендов, и самим хозяином. Хозяин отвечает этому рабу:  твоими устами буду судить тебя. То есть если ты меня так воспринимаешь, то я так и буду поступать. Если твое отношение ко мне такое, то я поступлю так, как ты считаешь.

Надо посмотреть на общую тональность всех притч в Евангелии, произнесенных Спасителем. Они начинаются с галилейского периода. Первые притчи очень благожелательные, радушные, светлые. Но постепенно, приближаясь к Иерусалиму, Господь меняет тональность на более тревожную и суровую. Притча, о которой мы сегодня говорим, последняя в ряду притч у евангелиста Матфея. Она венчает весь цикл устного речения Господа. После этого Он притчами не говорит.

Под хозяином мы понимаем Самого Бога, Который каждому из нас оставляет таланты, дает какие-то свои харизмы и дары, которые мы должны каким-то образом реализовать. И  с нас потом за это спросят. В Писании сказано: От всякого, кому дано много, много и потребуется. Но при этом Бог вовсе неравнодушно взирает, как мы поступаем с талантами. Ему не все равно, как мы проживем свою жизнь. Именно поэтому Он требователен. И часто в Евангелии кажется, что эта требовательность чрезмерная. Например, когда Он говорит: кто не возненавидит отца или мать, сына или дочь и не пойдет за Ним, тот не Его ученик. Или кто не отсечет себе руку или не вырвет глаз, соблазняющие его, тот не войдет в Царство Божие.

Но мы должны понимать, что стоит за этой категоричностью. На кону – спасение человека. Мы проживаем одну жизнь, не будет никаких черновиков и вторых шансов исправиться после смерти.

Когда мы отпеваем людей, читаем такие молитвы: «со святыми упокой», «даруй Царствие Божие», «прости все грехи». А сам человек реализовал ли таланты, которые были даны ему в таинствах, в каких-то чудесах, происходящих в его жизни, в дарах, которые он получил? То есть пришел ли он в конце концов к Богу?

Каждый талант дается под залог. Каждый из нас призван к тому, чтобы каким-то образом окупить сторицей этот талант и принести это Богу уже в Царствии Божием.

– И все-таки почему хозяин в этой притче как бы обвиняется в том, что он несправедлив?

– Когда мы чего-то не делаем (вспомним, например, Адама и Еву), то всегда хочется переложить ответственность на кого-то. Если человек знает, что с него спросят, но при этом ничего не делает, ответственность это с него не снимает.

Если я знаю, что с меня будут спрашивать, и при этом ничего не делаю, то, конечно, виноват я, а не тот, кто с меня спросит. Помните, Адам и Ева действовали точно так же, как и любой падший человек. Жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел, – говорит Адам. То есть виноват Бог, Который дал жену; виновата она, что уродилась такая; виновато древо познания добра и зла, что было там. Виноваты все кругом.

Кстати, на исповеди тоже часто такое бывает. Мы пытаемся себя оправдать, каким-то образом выгородить, показать, что обстоятельства сложились так, погода была плохая и так далее.

Господь дает этому лукавому рабу талант, и тот знает, что с него будет спрошено, но все равно зарывает его в землю, а в оправдание пытается сказать такие слова хозяину, то есть Богу.

У этой притчи есть еще исторический контекст. Он особенно высвечивается в Евангелии от Луки. Притча о минах немного отличается по форме, но смысл примерно тот же. Там хозяин уехал получать царство, землю. Это исторические события, когда тетрарх-иудей уезжал к императору получать свое царство. Люди не были согласны, что Ирод будет царем, и послали делегацию сказать, что не хотят этого правителя. Это все подтверждается исторически. В Евангелии от Луки очень важен этот исторический контекст. В притче о минах, как и в любой другой, можно по-разному посмотреть на то, что происходит. В первую очередь, конечно, мы рабы, а Бог нам что-то оставляет.

– Талант – это денежная мера. Но слово перекликается с современным словом «талант». Можно ли полагать, что эта притча о нашей самореализации в жизни?

– Безусловно, Вы правы. Мы взяли это слово себе в обиход уже в другом смысле. Мы даже иногда говорим: «зарыть талант в землю», «Бог дал талант». Для нас очень важны физические, душевные, духовные таланты. Господь с каждого из нас спросит, как мы распорядились этими талантами.

Очень важно, от кого этот талант. Например, не бывает талантливых мошенников. Наверно, Бог не хотел бы, чтобы человек пошел по этому пути, и, естественно, не давал такой талант. Человек сам взял его из какого-то другого источника.

Очень важно то, как мы воспринимаем талант, реализуем его или закапываем в землю. Важно помнить о том, что Богу не все равно. Он обязательно спросит, не скажет: «Ну, дал и дал». Его очень интересует то, что происходит дальше.

Не бывает неталантливых людей. Бог каждому человеку дает какую-то свою харизму, свое дарование. Каждый из нас должен сам раскопать этот талант в себе, понять, чем он может послужить. Апостол Павел в Посланиях призывает людей служить Церкви в лице своих ближних различными дарованиями. Он говорит, что кто-то пророк, кто-то учитель, кто-то проповедник, кто-то имеет дар говорения на языках. Нам самим нужно почувствовать себя в Церкви пальцами Бога, Его глазами, ушами, Телом Христовым, которое движется, созидает, растет и в конце концов спасает нас, если мы действительно начинаем работать над этим спасением.

– Вопрос от телезрителя Димитрия из Гатчины: «Вопрос по словам Николая Сербского. Он говорил: «Изо всех сил старайся очищать себя от зла к людям. Ибо, накапливая в себе зло к людям, накапливаешь яд, который рано или поздно убьет в тебе человека». Какие нужны таланты для того, чтобы сделать сердце милующим, добрым, свободным от злобы?»

– Замечательный святой. Я очень его люблю. Это один из первых святых, которые попались мне при воцерковлении. Его книга в свое время меня очень потрясла.

Из этой притчи следует, что таланты – это дар от Бога. Все, что мы получаем от Бога, должно способствовать нашему спасению. Поэтому и в борьбе со страстями, и в умножении любви, и в исполнении заповедей, и в творении молитвы, и для нашего спасения в целом необходимо в первую очередь обращаться к Богу.

Талант в любом виде, будь он в духовной, физической или душевной жизни, предполагает участие Бога. Мы не можем спасти сами себя. Помните, как Мюнхгаузен вытаскивал сам себя за волосы из болота? Спасение не происходит без Бога. Господь спасает нас. Он только Спаситель. Иисус Христос – посредник между Богом и человеком, но при этом и мы сами тоже в этом участвуем. Это взаимодействие человека и Бога в конце концов и должно привести нас к таланту спасения, к этому самому ценному дару.

– А есть у Вас мысли, что может означать фраза: посему надлежало тебе отдать серебро мое торгующим, и я, придя, получил бы мое с прибылью, – если мы говорим о талантах? Кому их отдать?

– Я для себя понимаю это так: отдать людям, которые окружают нас. Любая притча не требует комментариев в каких-то своих деталях. Например, притча о неверном домоправителе, когда человек неправедным богатством приобретает себе связи. Значит, можно жить как угодно, главное, чтобы были друзья, а там уж как-то спасешься?

Притча – это некий посыл, в основном виде преподносящий какую-то истину, очень важную для людей. Здесь стоит сосредоточиться на том, что у нас есть время ожидания, нам даны таланты, и Бог обязательно с нас спросит.

Торгующие из притчи – это те люди, которые каким-то образом помогают нам. Если я реализую эти таланты, если их можно умножить, значит, эти люди в первую очередь приносят мне пользу. Под ними можно понимать и нищих, которым мы даем милостыню.

В притче о десяти девах есть слова о том, что надо было пойти и купить масло. А святитель Иоанн Златоуст говорит, что покупать – это, наоборот, значило отдавать. Можно принимать наших ближних как тех людей, через которых мы реализуем свои таланты. Можно принимать так вообще всех людей. То есть если я чем-то обладаю, то должен распространять это, делиться этим, отдавать.

Самый большой талант в жизни и вообще в истории Бог реализовал через Иисуса Христа. Христос отдал всего Себя. Самый главный талант, который нам дан, – это наша жизнь. И очень многое зависит от того, как мы ее проведем.

– Один из посылов этой притчи в том, что имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет. Это выглядит немножко нечестно. Почему у человека, который имеет чуть-чуть, отнимется и это, а тому, у кого и так много, еще сверху накинут?

– Согласен, тут тоже возникает вопрос, почему так жестко, даже жестоко. Господь говорит о другом: у того, кто думает, что у него вообще что-то есть, и не собирается над этим работать, сидит сложа руки, исчезнет и это.

Часто в духовной жизни происходят такие метаморфозы: человек не молится, не исповедуется, не причащается, в общем-то, ничего не делает, а говорит: «Я же крещен, у меня все в порядке. Я и так спасусь, мне больше ничего делать не надо». Или, хуже того, оправдывает какое-то зло, или остается равнодушным к несправедливости, или сам себя оправдывает тем, что от него ничего не зависит, что это не его дело, что Бог и так простит.

Раньше говорили кощунственную фразу: «не согрешишь – не покаешься». Если человек равнодушен, то у него отнимется и то, что, как он думает, он имеет. Потому что, по сути, это все равно никакой пользы ему не принесет. А тому, кто стремится реализовать эти таланты, Бог даст сторицей. Господь очень любит людей, которые стараются эти таланты умножить, поэтому даст даже больше, чем сам человек ожидал. Господь может предоставить ему гораздо больше того, чего он ждет и хочет получить.

– Молитва – это талант?

– Да. Молитва – это дар от Бога. Часто мы рассматриваем молитву как наше повседневное делание. По большей части она может быть воспринята как рутина, как повседневный труд, которым мы себя подвигаем. Но если мы почитаем каких-нибудь выдающихся аскетов, мистиков, святых, которые поднаторели в молитве, для которых она стала образом жизни, то увидим, что это огромный талант. Молитва – это дар от Бога, он дается не за что-то, но как раз путем усилий самого человека.

– Как развивать такой талант?

– Наверное, самой молитвой. Когда человек начинает молиться, он понимает, что встает на путь делания, которое должно сопровождать его всю жизнь. Мы молимся, чтобы Господь дал нам этот дар, этот талант, потому что не всякая молитва есть молитва. Часто люди даже говорят так: «вычитал правило», «выстоял службу». То есть воспринимают эти очень важные добродетели как нечто такое, от чего хочется поскорее избавиться, потому что это напрягает, заставляет меняться и так далее.

– Получается, чтоб развить этот талант, нужно больше практиковаться? Как это делать правильно?

– Да. Нам даны молитвословы как некие ориентиры в духовной жизни для того, чтобы понять, о чем молиться, какие слова удобны и уместны в общении с Богом, в каком тоне обращаться к Нему. Чаще всего мы воспринимаем молитвы как прошение. Иногда даже говорят, что христиане – слабые люди, только просят.

Но молитва – это не только прошение, но и благодарение, и славословие, и покаяние, и ходатайство не только за себя любимого, но и за других людей. И когда мы входим в это теснейшее общение, Сам Бог как бы научает нас молиться.

Апостол Павел пишет колоссянам, что Сам Дух начинает ходатайствовать за нас. Бог каким-то образом начинает проводить нас через молитву, умножать ее через нас самих. Молитва, с одной стороны, огромный труд. С другой стороны, человек должен каким-то образом получать радость от возможности обращаться к Богу, предстоять перед Ним, о чем-то просить, за что-то благодарить и что-то получать в ответ. Молитва – это не улица с односторонним движением, но возможность встречи с Богом. Когда мы чувствуем плоды молитвы, когда понимаем, что это огромное благо для нас, огромный талант, который мы должны беречь и умножать, тогда с большей охотой начинаем к этому прибегать.

– Интересно остановиться на благодарении и славословии. С прошениями, покаянием понятно. С благодарением тоже более-менее. Но вопрос: за что, как, сколько благодарить? И что такое славословие?  

– Например, в моей жизни есть какие-то очень хорошие, светлые, добрые моменты и эпизоды. Их нужно уметь подмечать. Часто мы сбиваемся на такой унылый тон, что мы плохие, грешные. С одной стороны, это правда. Но нельзя все утрировать. Есть и замечательные моменты. Каждый день, вставая утром или под вечер, мы должны настраиваться на то, чтобы подмечать хорошее, благодарить Бога даже за какие-то, как нам кажется, мелочи, потому что чувство благодарности – это исконное чувство для христианина. В первую очередь христианин – это человек, благодарящий за все, что происходит в его жизни.

Славословие – это беспричинное благодарение. Когда я просто славлю Бога, потому что Он есть. И это уже, наверно, признак любви. Мы обращаемся к Богу «Отче!» и подразумеваем, что мы Его сыновья. Мы любим своих родителей и детей без какой-либо причины, то есть безусловно. Для нас сам факт этих отношений уже является предлогом для славословия, любви, радости, мира и желания общаться.

До славословия нужно дорасти, в каком-то смысле настраивать себя. Недаром каждая молитва заканчивается славословием. Мы благодарим Отца, Сына и Святого Духа.

Святые отцы пишут, что надо начинать день с благодарения. Встать и понять: а за что я могу благодарить Бога, за что могу выразить свою благодарность, причем не только в словах, а в своей жизни, как я могу сказать Ему «благодарю»? Через Причастие, через добрые дела, через наши поступки, когда мы соединяемся с Ним через окружающих людей.

– Надо ли благодарить, если в жизни возникли какие-то проблемы? Надо ли быть честными в молитве?

– Надо иметь мужество сказать, что не все понимаешь, что не все на данный момент для тебя является источником благодарности. Но нужно уметь увидеть светлое в жизни. Это точно возможно даже в самых ужасных условиях. Послание к Фессалоникийцам апостол Павел пишет из тюрьмы и говорит: «Радуйтесь!» Казалось бы, человек сидит в тюрьме, сколько можно говорить о радости? А это самое радостное и светлое его Послание. Даже в самых тяжких условиях мы должны увидеть присутствие Бога. И если мы до этого дойдем, то сможем, как Иоанн Златоуст, перед смертью сказать: «Слава Богу за все».

– Это же тоже молитва. И славословие, и благодарение. Простая молитва.  

– Такой стиль общения с Богом был в древних аскетических местах: в Сирии, Палестине и других, куда люди уходили подвизаться. Простые молитвы. Произнесение таких коротких молитвословий они называли «метание стрел». Это был стиль общения с Богом.

Мы все погрязли в делах, суете, заботах. У нас каждый раз мало времени нормально помолиться. Поэтому очень важно учитывать эту практику. Можно молиться и короткими молитвами. «Слава Богу за все», «Богородице Дево, радуйся».

Святитель Феофан Затворник советовал читать 24 молитвы Иоанна Златоуста на каждый час суток. Проговаривать про себя по одной молитве. Преподобный Никодим Святогорец советовал брать какие-то фразы из Псалтири и молиться ими в течение дня. Феофан Затворник пишет, что для молитвы важны не слова, а настроение; не сама форма, а заключение ума и сердца в ее слова.

– На этом построена практика исихазма: постоянное проговаривание одной молитвы, полное сосредоточение на чтении молитвы из нескольких слов.

– Совершенно верно. Самое главное – понимать, о чем ты молишься, присутствовать вниманием, умом в этой молитве, стараться прочувствовать эти слова своим сердцем. Хлеб наш насущный даждь нам днесь. Остановиться и подумать, что под этим подразумевается, что я чувствую, когда слышу эти слова. Их можно понять двояко. Во-первых, как обычный хлеб, пищу. В Израиле тех времен пища по большей части была синонимом хлеба. Если мы сейчас едим какую-то еду, а хлеб в дополнение, то раньше было наоборот: хлеб – основная пища, а к нему в дополнение что-то еще. Во-вторых, как евхаристический хлеб. Так часто понимали святые отцы. Если это хлеб Евхаристии, тогда о чем я прошу, если не причащаюсь? Рассуждение об этом и чувства, которые мы пытаемся в себе обнаружить при чтении молитвы, должны подвигать нас к этому общению.  

– Вопрос от телезрительницы Татьяны: «Что сказать маловерующему и невоцерковленному человеку, чтобы он почитал Библию?»

– Абстрактно сказать сложно. Надо знать конкретного человека, понимать, чем он живет, к чему стремится. В первую очередь мы должны подумать о свободе другого. Мы не можем найти какой-то ключ, если сам человек не хочет, чтобы мы отворили ему дверь. Святитель Николай Сербский говорил, что в открытую дверь идем с диалогом и разговорами, а в закрытую – с молитвой. Поэтому очень важно молиться за этого человека. Господь, может быть, не через нас, а через кого-то другого, через какие-то обстоятельства приведет его к чтению Библии, воцерковлению, спасению.

И конечно, нужно говорить об этом, стараться свидетельствовать, что Библия есть слово Божие, что знание ее и исполнение того, что в ней написано, жизненно необходимо. То есть говорить с человеком о смысле жизни, о каком-то посмертном существовании, о том, для чего человек живет, к чему стремится.

С другой стороны, можно упомянуть: если мы носим крест, то у христиан есть обязанности.  Если крещены, то мы уже установили завет с Богом, и для нас совершенно нормально знать, Кто такой Христос, что такое история спасения, в чем смысл воскресения и что делать, чтобы самим прийти к воскресению в будущей жизни.

Есть разные способы. Самое главное – старайтесь, потому что любой наш труд всегда приносит какие-то плоды. Помните, когда сеятель вышел сеять, три четверти семян падали на плохую почву. Но сеятель все равно сеял в надежде на то, что когда-то эта почва станет другой, поменяет свои качества и сможет плодоносить.

– Мне кажется, что знать Библию нужно хотя бы для образования, потому что это все-таки самая популярная книга в мире, переведенная на самое большое количество языков. Знать Библию – это быть частью мировой культуры.

– Абсолютно точно. Просто быть частью мировой культуры, прочесть для себя и понять, что так становишься человеком более образованным и можешь причислять себя к людям, которые знают, о чем там речь и могут рассуждать на эту тему. Часто бывает как с Пастернаком: «Я его не читал, но осуждаю». То есть я не знаю, о чем там, но это устарело, это выдумали сами люди и так далее.

– А сколько всего из мировой культуры выстроено на Библии! Вспомнить того же Пастернака, стихи про Гефсиманский сад сложно понять без знания евангельской истории.

– Да, и если русскую культуру смотреть не через призму Священного Писания, то многие смыслы будут улетучиваться и не смогут быть восприняты.

– В «Преступлении и наказании» у Достоевского есть очень сильный отрывок про воскресение Лазаря. Это чисто евангельский фрагмент. Историю Булгакова, несмотря на то, что она своего рода антиевангельская, нельзя понять без знания самого Евангелия.

– И сколько раз он ее переписывал! А Достоевский через уста старца Зосимы писал о молитве, духовном опыте, который тот переживал, еще будучи ребенком. На самом деле из дневника писателя явствует, что это сам Федор Михайлович переживал эти моменты. Он пишет, что для него это было самым настоящим откровением. Книга Иова произвела на него потрясающее впечатление. Вся наша культура построена на фундаменте Библии.

– Мы постарались предложить несколько аргументов, будем надеяться, что какой-то из них обязательно поможет. Вернемся к теме молитв. Мы говорили о коротких молитвах. Создалось впечатление, что для разговора с Богом достаточно знать две-три коротких молитвы. Однако утром мы читаем утреннее правило, вечером – молитвы вечерние, перед причастием – три псалма, канон, десять молитв, не считая тропарей. Тогда для чего все это?

– Святитель Феофан Затворник говорил про молитвослов как про учебник. Пока мы не выучили французский язык, мы должны читать со словарем по учебнику. Так и здесь: молитвословы – это сборники, которые нам помогут освоить молитву, воспринять ее и научиться молиться правильным образом. Все эти молитвы, собранные в один сборник, нам даны в помощь. Поэтому, конечно, не надо себя ограничивать. Надо понять, что молитва – это творческое делание. Сколько человек хочет, может и считает нужным, столько он должен молиться. Апостол Павел пишет, что нужно вообще непрестанно молиться. Нет никаких пределов молитве, всегда нужно молиться.

В патерике есть такая история, когда собралась братия, разговаривают, а дальше один из них говорит: «А теперь давайте помолимся после разговора». А авва говорит: «Разве мы не молились во время разговора? Разве все это время мы не пребывали в молитве?» Поэтому, конечно, молитва должна быть состоянием человека. Мы должны пребывать в этой молитве. А для этого нам даны и молитвослов, и Псалтирь.

Есть, например, какие-то другие сборники молитв. У Симеона Нового Богослова есть замечательные духовные гимны. Мы не так давно с прихожанами читали некоторые из них. Их тоже можно взять в качестве молитв для разнообразия. Обязательно надо молиться и своими словами. Никодим Святогорец пишет, что это должна быть обязательная часть нашего обращения к Богу. В том смысле, что в нас должна родиться молитва, мы ее должны почувствовать внутри для того, чтобы самим обратиться к Богу. А если нам самим нечего сказать, то это, наверное, будет какой-то очень странный момент.

Высшая степень молитвы – это молчание. Когда мы предстаем перед Богом и слова как способ передачи какой-то информации уже становятся излишними. Мы просто предстоим умом и сердцем перед живым Богом, и больше ничего не нужно.

– Безмолвие.

– Да, безмолвие тоже имеет место. Поэтому любые формы и средства молитвы, которые у нас с вами есть, могут нам помогать. Бывает, что человек, например, не может молиться, он устал, болеет, у него нет сил. Да просто иногда наступает такой момент, когда человек говорит, что просто не хочет молиться. Здесь тоже есть свои способы из творений святых отцов, которыми решается эта проблема: сделать хоть что-то в молитве.

Как пишет один из подвижников, не можешь прочесть все правило – прочти часть, не можешь часть произнести – скажи Трисвятое, не можешь Трисвятое прочесть – скажи: «Господи, помилуй», не можешь даже этого – просто сотвори поклоны. Не можешь делать поклоны – ходи по келье взад и вперед и размышляй о жизни, о Боге, о смыслах и так далее. Поэтому любое общение с Богом приличествует христианину. Здесь каждый должен просто смотреть, как ему лучше молитвословить в силу его воцерковления, занятости, времени, здоровья, образа жизни.

– А если соотнести два тезиса: молитвослов – учебник молитвы и рекомендации учиться молиться своими словами? Понятно, что молитвы мы читаем на церковнославянском языке. Структура молитвы достаточно специфична, то есть там конкретное обращение к Богу. А в молитве своими словами как правильно структурировать свою молитву, правильно формулировать какие-то вещи? Например, начнем с обращения к Богу. Как его правильно сформулировать? Оно должно быть очень длинным? Например, Владыка Человеколюбче, Господи Иисусе Христе, Боже наш… Как правильно?

– Здесь еще возникает проблема: Господь в Евангелии предостерегает нас от двух вещей в молитве. Первое – от показной молитвы, от того, чтобы это было при всех. У иудеев это было совершенно нормально. Если тебя молитва застала посередине улицы, то здесь и молись. Господь говорит войти в клеть… То есть уйди из общественного места. С другой стороны, Он говорит: не будьте многословны, не бубните, как язычники, которые думают, что своим многословием смогут что-то большее Богу сказать.

Поэтому, в отличие от иудейских молитв, христианские молитвы, по идее, должны быть очень точными, выверенными и лаконичными. То есть мы должны понимать, что Бог заранее знает, о чем мы будем Его просить. Поэтому мы должны соотнести свои мысли и чувства, то, что мы должны сказать Богу, и выразить их именно в той форме, которая будет приличной для этого. То есть не перегибать палку в сторону увеличения количества слов, думая, что сейчас мы как-то попытаемся Богу что-то объяснить.

Такое бывает на исповеди. Люди начинают так увлекаться объяснениями, что сама суть теряется. Бог знает и так, в чем мы сейчас каемся. С другой стороны, не надо искусственно пытаться Богу что-то сказать или произнести. То есть мы должны все-таки понимать: если мы не можем ничего Богу сказать, значит, нам нужен молитвослов, Псалтирь или другие какие-то инструменты для молитвы.

– Вспомнилась еще одна молитва, тоже короткая, когда начали говорить про показную и длинную молитву. Сразу вспоминается из притчи о мытаре и фарисее: «Боже, милостив буди мне, грешному».

– То есть одной фразой можно рассечь небеса, и эта молитва дойдет до Господа. Эта заповедь не быть многословным тоже может смутить: как же наши многочасовые богослужения или молитвенные правила, состоящие из многих слов? Но здесь не надо путать количество произносимых слов с продолжительностью молитвы. Как Вы верно заметили, можно одну молитву очень долго произносить, много раз повторяя. И слов-то будет совсем мало: «Господи, помилуй». Но при этом мы можем очень долго ее произносить. В Греции поют очень продолжительно какие-то песнопения: слов мало, а смыслов и переживаний очень много.

– Действительно, а богослужение у нас очень насыщено молитвами. Как же тогда правильно воспринимать молитву на богослужении? Какой она должна быть?

– Она должна соответствовать конкретному действию конкретной общины. То есть мы должны понять, что каждый из нас, скорее всего, не научился молитве, которая должна быть. То есть мы еще на пути к тому, чтобы правильно молиться. И из этого огромного количества молитв нас цепляют только некоторые. Будем честными: за все богослужение мы можем сосредоточенно, пламенно и правильно помолиться совсем недолго. Может быть, в этом и надо искать смысл. Если бы богослужение было совсем коротким, мы бы даже не успели сосредоточиться.

Само богослужение делится на части. Смена тонов, тематики, настроения помогает человеку не останавливаться, а как бы переживать какие-то новые события Священной истории, по-новому обращаться к Творцу и осмысливать что-то происходящее в своей жизни.

– Есть еще и образовательный аспект богослужения. Разные тексты читаются. Если вспоминаем святого, какие-то тексты посвящены ему. Если бы человек ходил каждый день на богослужение, то, наверное, его молитва совершенствовалась бы от участия в ежедневном богослужении.

– Безусловно. Кстати, и в личном молитвенном правиле, когда мы чувствуем, что нам не хочется молиться или нет сил, не пришло вдохновение, очень помогает богослужение в церкви. Поэтому святитель Феофан Затворник говорит, что в первую очередь мы должны молиться именно там.

Отец Георгий Флоровский писал, что Церковь вообще литургична по своему смыслу. Есть собрание людей, которые пришли молиться, причащаться, они из себя представляют Тело Христово. Когда мы все вместе собираемся, нам легче молиться. Даже когда мы молимся дома, нам легче, если мы вместе с семьей, родственниками, домочадцами молимся. Молитва становится какой-то другой. Мы даже сами можем это почувствовать.

– В завершение программы прошу лишь подвести итог и что-то пожелать нашим телезрителям.

– Итог такой: старайтесь молиться для того, чтобы почувствовать присутствие Бога. Надо всегда помнить о том, что Господь ни одну нашу молитву не оставит без внимания. Даже если мы с вами сразу чего-то не получим или просимое не будет нам доступно до конца жизни, это не значит, что Господь презрел нашу молитву. В молитве в первую очередь действующее лицо – Бог, Который отвечает на наши молитвы. И всем телезрителям я бы хотел пожелать этих плодов молитвы, которые даются как некий талант в свое время, когда Богу это будет угодно.

– Благодарим Вас за этот полезный разговор и поздравляем с престольным праздником Воздвижения Креста Господня!

Ведущий Александр Черепенин

Записали Анна Вострокнутова и Елена Кузоро