Беседы с батюшкой. Страх Божий. Священник Константин Кокора. 16 июля 2023

В московской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает клирик Крестовоздвиженского храма в Митине священник Константин Кокора.

– Мы часто говорим о страхе Божием. Священник или дьякон выносят Чашу и возглашают: «Со страхом Божиим и верою приступите!» Что это за страх Божий? Мы должны бояться Бога?  

– Это очень часто звучит и в Священном Писании, и в псалмах. «Начало премудрости – страх Господень». И весь Ветхий Завет изображает Бога как Того, Кого стоит и нужно бояться. Новый Завет рассматривает страх по-другому. В свете Евангелия мы понимаем, что Бога стоит бояться каким-то другим страхом. Но начинается все действительно с того, что человек боится. Святые отцы называют это «страхом раба». Человек боится потому, что может быть наказан.

– Но ведь так и есть.

– Абсолютно. Это нормальное состояние, когда человек боится ошибиться, разгневать Того, с Кем он связывает свою жизнь, Кто находится над ним и так далее. Конечно, в этом страхе, насколько бы он ни был естественным, не содержится вся полнота богообщения. Нужно идти дальше и приходить к другому образу общения с Богом, к страху более возвышенному, когда мы не просто боимся Бога, но боремся за что-то большее в наших с Ним отношениях, когда уже можем называться, как говорит Христос, Его друзьями, а не рабами.

Один из святых отцов говорил, что есть вера, которая зиждется на том, чтобы получить какие-то блага. То есть человек верит не потому, что боится Бога и наказания, а потому, что знает, что Господь его чем-то наградит. И это тоже несовершенная вера, несовершенный страх Божий.

Есть еще одна высшая ступенька, когда мы боимся разрушить наши отношения, когда мы устанавливаем такую связь с Богом, которая существует между сыновьями и дочерями с одной стороны и отцом – с другой.

Святой Иоанн Кассиан Римлянин говорил, что в этом даже есть особая нежность, это как отношения брата с братом, мужа с женой или отца с сыном. Мы боимся потерять хрупкие и тонкие отношения, которые у нас есть с Богом, поэтому стараемся не грешить, следовать заповедям Божиим и всячески проявлять к Нему любовь.

– Вы говорили, что мы боимся Бога как рабы, а какие еще есть отношения с Богом?

– Начинаем как рабы. Это нормально – бояться Бога.

– Мне один священник однажды задал вопрос: «Как ты себя позиционируешь по отношению к Богу: как брат, как сын, как друг? Как ты выстраиваешь отношения с Богом?» И тут я задумался. В тот момент мне было сложно это все осознать, я был подростком. Со временем какие-то моменты открываются, но все же…

– Самое главное – задумываться над тем, кто я по отношению к Богу, какие у меня с Ним отношения, в каком амплуа я сейчас выступаю. Есть три степени: раб, наемник, друг или сын, дочь. Мы определенно должны пройти через эти стадии, начиная с самого низшего, рабского, состояния. Многие околоцерковные или неверующие люди говорят: «Как же так – рабы Божии? Это унизительно». Хотя в историческом плане, когда существовало рабство, все население Римской империи было подчинено императору. Он был главным. И когда христианин говорил, что подчиняется другой власти, которая выше императора, которая на небесах, когда он признавал единственной властью над собой власть Бога – это был скандал, вызов общественному строю.

Раб Божий, наоборот, полностью свободен. Но наши отношения с Ним варьируются от раза к разу, и мы, достигнув каких-то высот, когда чувствуем, что наши отношения с Богом более-менее свободны, можем упасть и оказаться на низшей стадии. Наша задача каким-то образом удержаться.

Святые отцы тоже боялись Бога, но не рабски, как боятся хозяина, который уходит и можно вести себя по-другому, а боялись как любимого, как того, с которым хочется поддерживать хорошие отношения.

– В современном мире мы все чего-то боимся: сделать первый шаг, заговорить с девушкой. Нас постоянно посещают какие-то страхи. В принципе, это было всегда, но сейчас появляются какие-то панические атаки и страхи, которые священник уже не может распутать, нужно обращаться к психиатрам. Что это за страхи? Это как-то связано с духовной составляющей человеческого естества?

– Вы правы. Есть страх Божий как добродетель, когда мы боимся потерять блага, боимся Страшного суда, когда мы понимаем, что есть жизнь вечная, и стремимся туда попасть, а из-за этого боимся геенны огненной и смерти как разлучения с Богом.

Но есть страх животный, который связан с нашим грехопадением. Изначально Адам и Ева боялись естественным и возвышенным страхом, но после грехопадения вектор этого страха поменялся. Теперь человек страшится не того, чего должен бы страшиться. Парадоксальным образом человек может не бояться Бога, но бояться того, что на самом деле не причинит ему никакого вреда. Христос говорит: не бойтесь убивающих тело…а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить.

Он расставляет акценты, чтобы человек боялся правильным страхом и обращал его в нужное русло. Конечно, страх присущ нам изначально, но мы должны понимать, что он бывает греховный. Мы существа очень боязливые. У людей много разных фобий: они боятся закрытого или открытого пространства, насекомых, сделать первый шаг, начальства.

Мы много чего боимся. Но это страх, который можно назвать малодушием. Он коренится именно в нашем греховном состоянии и очень тесно связан с гордыней. По наблюдениям святых отцов, гордые люди очень боязливы, так как они не надеются на Бога, потому что Он не существует в их системе координат. И из-за этой самозамкнутости они боятся за свою жизнь, боятся различных заговоров, ошибок, потерять свое богатство и так далее.

С другой стороны, в самом акте страха заложено маловерие. Сколько раз Господь говорит и Своим ученикам, и другим людям не бояться. Христос уверяет, что нет случаев, когда Господь бы отвернулся от человека. Только если сам человек этого захочет. Промысл Божий, попечительство Бога должны всегда ощущаться нами. Это будет изгонять страх. Как пишет Иоанн Богослов: Совершенная любовь изгоняет страх.

Главное лекарство от греховного страха, конечно, любовь. Когда мы любим и доверяем, мы меньше боимся.

– Боимся, но уже не животным страхом.

– А каким-то более возвышенным.

– Это уже не греховный страх?

–  Да. Мы не можем полностью уйти от страха. Чего-то мы должны бояться. У нас есть естественный страх перед смертью.

– Говорят, что тот, кто на войне не боится, не очень здоров. Бояться нужно, ведь благодаря этому страху ты выживаешь.

– Да, есть инстинкт самосохранения. Если у человека его мало, то он подвергает себя опасности.

– Солдаты говорят, что выйти из окопа и пойти в бой за своим товарищем очень трудно, нереально. Они не могут объяснить, какая сила ими движет, чтоб они вылезли и пошли вперед, потому что им очень страшно.

– Получается, что победа над страхом – это в первую очередь победа Бога над ним, которую Он нам дарует. Победа над страхом – это Его дар. Сами мы этого не сделаем. Страх парализует. Человек может бояться абсолютно всего, пасовать перед всем. Но именно Бог побеждает этот страх.

По сути, все наши грехи происходят от боязни смерти и боли. Святые отцы пишут, что человек может бояться смерти, потому что это либо расставание с Богом, угроза духовной жизни, страх перед грехом и так далее, либо расставание с какими-то чувствами, удовольствиями, привязанностями. Это уже противоестественный страх. Мученики и свидетели Христовы запечатлели свою веру мучением и смертью. Они показывали нам, что этот страх не должен над нами довлеть. Хотя сложно понять, как этого можно не бояться.

И у Христа было борение в Гефсиманском саду. Он говорит: Душа Моя скорбит смертельно. Как человек Он всецело испытывал страх смерти. Для Него он был полностью противоестественным.

Мы понимаем, что грех ведет к смерти. Есть люди, которые доживают до таких лет и до такого физического состояния, которое настолько невыносимо, что смерть является для них более желанной.

–  Вопрос от телезрителя Евгения из Белгорода: «Христос сказал в Евангелии: Я уже не называю вас рабами… но Я назвал вас друзьями. Но Церковь проповедует, что мы вечные грешники, недостойные и рабы».

– Тогда была определенная историческая составляющая. Человек, называющий себя рабом Божиим, отказывался от поклонения мирской власти. Он говорил, что не будет следовать каким-то греховным законам или подчиняться только лишь людям. Апостолы говорят в Деяниях: должно повиноваться больше Богу, нежели человекам.

С другой стороны, Христос называет апостолов друзьями в конце Евангелия, то есть они уже прошли некоторый путь, который открыт и для нас. И мы должны осуществить его, дойти до состояния, чтобы называться друзьями или сыновьями, дочерями Божиими, должны пройти все эти стадии.

Церковь не то чтобы акцентирует внимание на том, что мы греховны, она акцентирует внимание на том, что без Бога мы не сможем спастись. Это звучит немного по-другому. Мы априори все в грехе.

– Об этом можно и не говорить.

– Нет праведного ни одного, – пишет апостол Павел.

– По умолчанию.

– Да. Но не стоит делать акцент на том, что мы худшие, грешные и недостойные, потому что Христос отдал Свою жизнь именно за нас таких. Апостол Павел пишет: Ибо едва ли кто умрет за праведника; разве за благодетеля, может быть, кто и решится умереть. Но Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками. Это великая любовь Божия, которая простирается на всех нас и дает надежду на то, что в глазах Бога мы величественные. Он верит, что мы сможем проделать этот путь.

И чьи рабы-то? Божии. Если человек не раб Божий, то, соответственно, он служит и раболепствует кому-то другому. Мы можем говорить о рабстве страстям, самому себе, миродержателям нашей жизни и так далее. С Богом и рабом быть хорошо. Это на самом деле и есть свобода.

– Мы говорили о страхе как о проявлении маловерия. Недавно был вопрос от мамы, которая очень переживает за своего ребенка: вдруг с ним что-то случится, тепло ли он одет, не голодный ли и так далее. Постоянный страх за свое чадо. Естественно, она нервная и неуравновешенная. Сама признается в том, что не может найти покоя. Это недоверие Богу?

– Здесь могли иметь место какие-то травмы. Может, она сама пережила в детском возрасте отрицательный опыт. Сверхзадача быть полностью вовлеченной в жизнь другого человека приводит к таким состояниям.

Маловерие – это грех, который мы должны исповедовать. Нам всем не хватает веры. Апостолы не стеснялись просить ее у Бога. Они так и говорили: умножь в нас веру. Нам тоже нужно над этим работать.

Мы физически не можем полностью контролировать жизнь других людей. Святые отцы говорят, что в страхе есть и бессмыслица. Даже если будем бояться за своих детей, что мы можем сделать? Когда мы их куда-то отпускаем, то не присутствуем физически рядом. У нас остается только один источник – Бог. Только Он может позаботиться о человеке, когда тот не находится рядом с нами.

В «Апофтегмах отцов» (изречениях святых отцов-пустынников) есть рассказ, как один человек спрашивает старца: «Почему я иду по пустыне ночью и боюсь?» Я бы тоже испугался. А он отвечает: «Потому что ты не чувствуешь, что Бог идет рядом с тобой». Мы все маловерные, боязливые.

Боялись даже ученики, переплывая Геннисаретское озеро вместе со Христом. Он был рядом, казалось бы, чего бояться? Тем более они сами уже и воскрешали мертвых, и исцеляли бесноватых, и излечивали больных, но вдруг испугались бури. И Он говорит: Что вы так боязливы, маловерные?

Христос считается с нашими страхами, лишь бы нам на этом не останавливаться, лишь бы не сказать, что это нормальное состояние, ничего страшного. Признать свою болезнь, значит, уже начать ее побеждать.

– Иногда необходимо вмешательство врача. А бывает абсолютное бесстрашие, равнодушие к опасностям, «на все воля Божья». Это тоже не очень хорошо?

– Да. Это встречается реже, чем состояние страха, довлеющее над человеком.

– А если у тебя есть отношения с Богом, ты ощущаешь, чувствуешь Его участие в твоей жизни?

–  Это индивидуально. На самом деле грань очень тонкая. Противоположность страху, который является грехом, как раз такая непопечительность в христианском смысле, когда мы все отдаем в руки Божии. Господь говорит в Нагорной проповеди: Итак не заботьтесь о завтрашнем дне. Мы понимаем, что это невозможно, но Христос прямо говорит, что не надо заботиться, не надо бояться, не надо страшиться того, что будет завтра, что поесть, что попить и во что одеться. Это совершенное состояние, до которого мы должны дойти.

Но бесстрашие бывает и греховное. Люди должны чего-то бояться. Бывает, человек приходит на исповедь, говорит о грехах, и становится понятно, что он не боится их делать, не боится Бога и Страшного суда, не боится за свою вечную жизнь, потому что этого для него просто не существует.

– В обществе иногда говорят, что это здорово, что такой человек свободен. У него нет границ, которые мы ставим себе. Он будет двигаться вперед, добьется всего и будет счастлив.

– А у нас заповеди Божии: это не делай, туда не смотри, это не ешь. Люди со стороны думают, что христиане закабалены этими правилами.  

– Мы и сами иногда так думаем. Всякое бывает.

– Если мы не будем соблюдать правила дорожного движения, то будет плохо. Если не будем соблюдать правила безопасности в определенных местах, можем умереть. Поэтому сами заповеди спасительны. Мы обретаем свободу, если научимся их соблюдать.

Боязливость, малодушие, греховный страх очень сильно отличаются от страха Божия, от боязни разрушить отношения со Христом и каким-то образом обидеть ближнего. Чем больше мы любим в отношениях и с Богом, и с ближними, тем меньше мы боимся. Взять, например, ревность. Почему человек ревнует? Потому, что боится. В глубине души он не уверен в себе и в ближнем. Этот страх парализует его, потом страсть цепляется за страсть, как звенья в цепи, и человек обезоружен. Но когда ты любишь, то доверяешь. Совершенная любовь изгоняет страх. Вместо греховного страха появляется страх Божий, который включает в себя в том числе и доверие ближнему.

– Сейчас идут боевые действия, всякое происходит в семьях по всей стране, да и во всем мире. Много бытовых страхов. По статистике – очередной демографический провал. Никто не рожал и не хочет рожать. Актуальна и тяжелая тема абортов. Происходит очень много убийств. И люди делают это не случайно, а потому, что им страшно. Кто-то уезжает из страны, кто-то не рожает потомство, кто-то прячется и закупает тушенку и так далее. Как относиться к таким страхам?

– В любой страсти, в том числе и в страхе, есть участие темных сил. Святые отцы говорят, что страх – это тоже страсть.

– Как это можно объяснить?

– Христос предупреждал, что не надо бояться, не надо быть маловерными, боязливыми. Страх приводит к неверию.

– Человек себя жалеет?

– Да, жалеет, не верит в то, что есть Божий Промысл. Он не ощущает присутствия Бога в своей жизни. Он зациклен на себе, потому что этот грех тесно связан с гордыней. Человек постоянно думает о себе, считает себя центром Вселенной, и любые попытки его как-то поправить воспринимаются как недолжное.

Для меня самый яркий пример этого: императоры – гонители христиан. Это очень горделивые, взбалмошные люди. Они больше всего боялись заговоров, потерять свою власть над народом, над страной.

В любой страсти есть участие темных сил. Бесы начинают еще больше искушать человека. Преподобный Иоанн Лествичник советует боязливому человеку пойти ночью в самые темные и страшные места, чтобы победить этот страх в себе. Нужно молиться и призывать имя Божие. Не сами страшные места определяют страх, не местонахождение. Страх находится внутри.

Мы можем бояться чего угодно. Страх побеждается обращением к Богу, молитвой, покаянием. Святые отцы обратили внимание на такую деталь: чем больше человек грешит и чем меньше кается, тем больше он боязлив. Как это ни странно. Он начинает бояться, так как находится в состоянии обезбоживания, потому что ушел очень далеко от Бога. В момент грехопадения Адам убоялся и спрятался в кусты. Хотя, казалось бы, он только что был с Богом в тесных отношениях.

– Получается, Адам не боялся Бога?

– Да. Он страх Божий как некую добродетель заменил малодушным страхом, боязнью, которая определяется как страсть. Они и друг от друга прячутся, делают одежды. Убоялся, потому что я наг, – сказано в Писании.

В роли Адама каждый из нас, и бесы этим очень сильно пользуются. Они могут вводить такого человека в ступор. Здесь нужна исповедь, человек должен каяться в этом и связанных с этим грехах (маловерии, гордости и так далее). Необходимо участие в таинствах, собственное стояние перед Богом, усиленное врачевание с помощью доверия и вручения Ему своей жизни. Мы говорим: Да будет воля Твоя.

Если мы знаем, что у Бога все под контролем, то не будем бояться, наша жизнь не будет для нас предметом страха, мы сможем чувствовать себя более свободными именно по-христиански. Часто свободу во Христе путают со вседозволенностью, которая есть в миру.

– Эта вседозволенность понимается как добродетель.

– Да, я свободен и делаю, что хочу. Но это свобода без ответственности.

– Такие люди могут быть успешны, решать вопросы, заниматься благотворительностью.  

– Могут. Господь каждому дает возможность реализовать себя и допускает, что даже находящийся во грехе человек может творить какие-то добрые дела. Но при этом, если он умножает этот грех и идет по накатанной не туда, то после смерти ответит за это.

Преподобный Паисий Святогорец интересно рассуждал о людях, которые умножали грех и при этом не каялись. Ему задали вопрос: «Как же люди живут безбожно, никоим образом не связаны со Христом, делают что хотят, но при этом успешны и все у них хорошо, не болеют?» И он ответил, что Господь попускает человеку что-то делать (в каком-то смысле мы все свободны и можем делать почти все, что хотим), но при этом призывает его к Себе. И если человек этого не слышит, то в конце концов слетит с высоты той греховной горы в такие пропасти ада, куда бы никому никогда не хотелось попасть. Господь и здесь участвует: пытается таким образом отвести человека от этого.

Мы боимся войн, катаклизмов, смерти, будущего. С одной стороны, это естественно, но этот страх не должен перерастать в фобии, когда мы одержимы каким-то состоянием и не можем ничего с этим поделать. Люди уходят в катакомбы, перестают рожать детей, останавливают деятельность, потому что парализованы страхом. Это уже греховное состояние. И Вы правы, иногда приходится обращаться к врачам, принимать медикаменты. Так было и в период коронавируса. Одна моя знакомая пришла ко мне совершенно исхудавшая, замученная и честно сказала, что потеряла всякий покой. Страх того, что можешь заболеть. Хотя парадоксально: она так и не заболела.

– Вроде для такого состояния даже есть специальный термин. Знакомые рассказывали, что из-за паники у них реально поднималась температура, они начинали задыхаться, хотя не болели.

– Паническая атака.

– Они думали, что ковид их уже съедает. А потом пришел отрицательный тест, и моментально их отпустило. Это что-то в голове…

– А ее не отпустило. Это уже психическое состояние. Она говорит, что могла вести машину, вдруг это состояние на нее нападало, она останавливалась вся в холодном поту, не могла ничего говорить и ехать дальше. Она боролась с этим состоянием. Конечно, это может перерасти во что-то страшное. Это лечится. Самое главное – не запускать.

Любые наши добродетели, если они станут абсурдными, не перерастут во что-то большее, могут превратиться в страсти. Покушать – это хорошо, но переедать и быть обжорой – это плохо. Любить – это хорошо, но именно в христианском смысле, а не в каком-то другом. То же самое со страхом. Бояться Того, Кого нужно бояться. И не бояться того, чего не нужно бояться. Формула простая, но как это сделать? Нам дана вся жизнь на то, чтобы это исполнить.

– Вопрос телезрителя: «Как Вы считаете, как надо правильно относиться к многочисленным призывам к покаянию в убийстве царя Николая II?»

– Мне кажется, когда мы от кого-то требуем покаяния, тем более народного, – этого быть не должно. Мы должны понимать, что отвечаем за свою жизнь перед Богом сами. Лично каяться в том, в чем мы не участвовали, – это уже будет безрезультатно.

– Царь и его семья прославлены в лике святых. Зачем просить прощения? Молитесь им.

– Мы должны молить Бога, чтобы то, что произошло тогда в нашей стране, больше не происходило. Молиться за тех людей, которые в этом участвовали, кто подпал под это искушение, кто совершал эти страшные грехи, просить милости у Господа для них. Но приносить личное покаяние мы должны в тех грехах, которые мы сами совершили.

– Эта тема не для нашего телеканала даже. На самом деле сейчас очень много разных инициатив, в которых постоянно наш народ должен в чем-то каяться. Это такой нарратив, который постоянно продвигается. С одной стороны, покаяние и изменение своей жизни – это самое важное, что должно быть в жизни каждого человека. А если говорить об обществе – это сложный вопрос.

– Общество состоит из личностей, и поэтому мы можем этот призыв в первую очередь распространять на самих себя и на тех людей, на которых мы можем повлиять.

– То есть что я могу сделать такого, чтобы это больше не повторилось?

– Жить по-другому. Когда люди каются в грехах, я спрашиваю: «Что значит для Вас покаяние?» Например, женщина совершила аборты. Мой вопрос: «Как Вы каетесь?» Говорит: «Я молюсь за убитых детей, за семью». Но все-таки покаяние – это деятельное исправление жизни. Поэтому я советую людям обратиться, например, в детский дом, помочь детям в интернатах, позвонить на горячую линию, отговорить кого-то от аборта. То есть деятельно проявить в этом участие.

Закхей, когда Христос пришел к нему в дом, не просто признает себя грешным человеком. Он говорит: «Я раздам часть своего имущества. Всем, кого обманул, воздам вчетверо». То есть человек деятельно исправляет свою жизнь. Поэтому в первую очередь призыв к покаянию должен быть актом изменения образа жизни, недопущения тех ошибок, которые были, изменения образа мыслей, чувств, поступков.

– Я согласен, что события, которые были в нашей истории, безусловно, заслуживают огромного внимания: какие-то – почитания, какие-то – осуждения. Разные события были за последние тысячу лет. Но все равно жить-то нужно сейчас и формировать образ будущего у наших детей. Это мое мнение.

– Мы должны делать выводы из исторической действительности. А в настоящем мы должны жить. Учитывая прошлое, мы должны жить настоящим для того, чтобы будущее было каким-то иным. Всё в наших руках. И покаяние должно быть именно деятельным. Не просто мы внесли царскую семью и новомучеников Церкви Русской в список святых, мы должны идти по их стопам в изменении образа мыслей, чувств по тем заветам, которые они нам оставили.

Это изменение не приведет к такой катастрофе, которая случилась тогда. Оно приведет к тому, что мы станем наследниками их подвига (в каком-то смысле, насколько Господь это допустит), их жизни и, может быть, их страданий.

– Память святых страстотерпцев отмечается уже сегодня. В Екатеринбурге намечаются большие торжества, крестный ход на Ганину Яму. Я никогда там не был. Но каждый год следишь за этим с каким-то трепетом. Сейчас время деятельной любви. Сегодня, как никогда, мы можем не просто креститься и читать неустанно молитвы, а сделать много хорошего. И так мы победим.

Это наша сегодняшняя реальность, которую нам дал Господь. Пройдем ли мы этот экзамен, исполним ли этот акт деятельной любви? Не надо никаких формул, просто делай, причем молча. И пример царской семьи тоже перед нами стоит, потому что в годы Первой мировой войны они все помогали ближним, женщины были сестрами милосердия.

– Согласен. Есть заповеди, и их исполнение будет лучшим актом покаяния. Не просто раскаяния в грехах, а именно деятельного исправления жизни каждого конкретного человека.

– И тогда мы не будем одиноки и ничего не будем бояться.  

Ведущий Сергей Платонов

Записали Анна Вострокнутова и  Елена Кузоро